Глава 6

Странное чувство, будто тупая боль в сердце, что отдает в рёбра и заставляет сознание корчиться в муках, не в силах понять, откуда это пришло. Оно же не дает понять, кто ты и чего хочешь, почему просыпаешься по утрам в слезах от снов, которые не помнишь, а те, что помнишь, хочешь забыть, будто их и не было.

***

— Макс! — закричала Тин, резко вскакивая на ноги. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять: это ей привиделось, просто слегка задремала на крылечке под лучами заходящего солнца. Второй раз за день видения, это уже что-то из ряда вон. Она смахнула волосы с лица, надо бы ими заняться, последнее время ей некогда было ухаживать за своей роскошной гривой. Легко поднявшись, девушка отправилась в дом.

В отличие от дома, где они жили с котом Тимом, или дома, где она бывала, когда Макс не был на задании, этот был куда как просторнее. Лия не любила нуждаться в чём-либо, тем более что её семья могла себе позволить обеспечить дочери достойное жилье. Большая гостиная, кухня, две спальни и ванная комната, именно там сейчас и была Лия. Слышалось журчание воды и отзвуки речи, наверно, опять песни распевает, подумала Тин. Она старалась не показывать этого подруге, но для неё этот дом был слишком большим и куда как менее уютным.

Взяв возле зеркала гребень для волос, она вернулась на залитое закатными лучами крыльцо. Это было так здорово, просто сидеть и смотреть, как море зелени утопает в алых лучах заката. Тин аккуратно расчёсывала свои волосы, проводя от корней до самых кончиков гребнем, она оттягивала их в сторону, затем отпускала, они ниспадали на её тело, искрясь на солнце. Девушка старалась отвлечься и не вспоминать о событиях этого утра, вскоре ей это удалось; она так увлеклась игрой цвета волос, что даже не заметила, как рядом с ней на крыльце появился ещё один сильв.

Он легко и бесшумно спрыгнул с ветки на крыльцо позади девушки и так и остался стоять с лёгкой улыбкой на губах. Высокий и широкоплечий, тёмный ёжик волос на голове, карие тёплые глаза и усмешка на слегка полных губах. Он не был красавцем, но все сильвийские девушки при виде его немели, краснели и вообще вели себя странно. Но как это часто бывает, ему не нужны были все девушки, и именно поэтому он пришёл вечером к дому Лии, бесшумно подобрался к Тин и стоял, заворожено наблюдая за ней.

— Ты всё ещё думаешь, что можешь подкрасться ко мне незамеченным, Локки?

Его слегка надменная улыбка сменилась нескрываемым удивлением. Она не переставала его поражать: услышать его было невозможно, если он этого не хотел. Наверно, применила свои магические способности.

— Ну вот, опять ты меня подловила, — сказал он, присаживаясь рядом с Тин на крыльце. Она улыбнулась:

— Зачем ты пришёл?

— Просто хотел тебя увидеть, почему ты спрашиваешь? Ты же знаешь ответ.

— Не суетись, сама не знаю, зачем спросила, — она отложила гребень для волос в сторону, — рада тебя видеть.

— А я рад видеть тебя, вы сегодня так быстро ушли из Школы, что даже не успел с тобой поздороваться, — он снова улыбался своей загадочной улыбкой. — Привет, Тин.

Она откинула голову назад, и их взгляды встретились:

— Привет, Локки.

— Тук, тук, — на входе в дом стояла Лия, — надеюсь, я вам не помешала? Здравствуй, Локки.

— Нет, не помешала, Лия. Не могу сказать, что дико рад тебя видеть. — Теперь он открыто смеялся, Лия ответила тем же. Все они учились последний год в Школе — Лия, Тин, Локки, Эвиль и две сестры: Марта и Надин. Всего шестеро тех, кто доучился до выпуска из Школы. Они были достаточно близки друг с другом: работа на уроках в Школе требовала огромной концентрации и взаимовыручки. Они занимались в тройках — Лия, Тин и Локки в одной тройке, а Эвиль с сестрами в другой.

— Так почему вы ушли вчера до окончания занятий?

Атмосфера радости тут же исчезла, будто Локки произнёс что-то оскорбительное или страшное, девушки переглянулись, Лия при этом сделала такое многозначительное выражение лица, что сложно было это не заметить.

— Что за взгляды? Что вы от меня скрываете?

— Локки, понимаешь, — начала, было, Лия, но Тин её прервала:

— Это всё мои частные уроки с Ирмой. Она дала задание, которое должны были мы с Лией сделать дома, и она просила никого не посвящать в это.

Она встала и теперь смотрела на Локки сверху вниз:

— Извини, не хотела подводить Учителя, вот и промолчала.

— Прежде чем начинать врать, Тин, стоит продумывать всё до конца, тем более я очень хорошо тебя знаю, — он перевел взгляд на Лию, — и ты молчишь? Да, действительно, должно было случиться что-то важное, что даже наша честная Лия молчит.

Лия опустила глаза, Тин же, напротив, упрямо смотрела на Локки, всем своим видом показывая, что его недоверие нисколько её не волнует.

— Я не могу тебе ничего больше рассказать, мне очень жаль, но это так.

— Тин, я не настаиваю, не буду тебя доставать, но меня поражает твоё недоверие. Или ты уже забыла, что мы трое связаны не только дружбой? — Словно в подтверждение его слов ветер сильным порывом прошёлся по их телам. — Нам предстоит быть вместе не только во время обучения, но и потом, после окончания Школы, и кстати, — он резко поднялся на ноги, — скоро выпускные испытания, и проходить нам их тоже вместе. Я не хочу, чтобы из-за чего-то там оказалось, что ты или Лия не в состоянии работать в команде.

Повисла неловкая пауза, Лия так и стояла на пороге, опустив глаза, пальцем ноги пытаясь отковырять кусок пола, Тин гневно сжимала кулачки.

— Ладно, — она разжала кулаки, — ты прав, у нас не должно быть секретов. — И Лия, и Локки удивлённо смотрели на неё. — В общем, мы сами не знаем, что это точно было, но явно что-то из запретной магии, то, о чём нам не говорят «в силу нашей магической незрелости», — процитировала она Ирму, — у меня был сон, очень странный сон, я с трудом проснулась, какая-то серая мерзость пыталась убить меня. Потом это повторилось, и я попала в поток магии смерти, не до конца совершив переход, но мне снова повезло, Лия как раз зашла за мной, и спасла меня. — Они по-прежнему смотрели на неё и молчали. — Ну, уже скажите хоть что-то.

— С ума сойти, — только и смог сказать Локки, — и вы хотели это скрыть от меня?

— Ирма велела нам молчать о случившемся, — Лия была очень взволнована. — Мы испугались, мне до сих пор не по себе. Сил потратили немерено, — она снова уставилась в пол. — Всё это просто ужасает, я так плохо соображаю, может, чаю попьём? — Неожиданный вопрос пришёлся кстати, они прошли в просторную гостиную, Лия ушла на кухню, а Тин и Локки расположились на диване.

Тин не знала, что сказать, но чувствовала, что сказать что-то надо, так прошла минута, а может, больше, она взглянула на него и нисколько не удивилась, поймав его взгляд. Локки был влюблён в неё, она об этом знала, если быть точнее, то все знали: и в Школе, и соседки, и Макс.

— Тин, — он сел ближе, — ты не говори ничего, но если тебе плохо, то я всегда готов помочь, ты, ведь знаешь, да? — «О, Локки, я знаю, я вижу это, стоит только немного оступиться, ты оказываешься рядом. Ты, такой равнодушный ко всем остальным, оказался нежным ко мне и ранимым». Она хотела сказать всё это вслух, но не смогла, она почти физически ощутила стопор, сработавший у неё в мозгах, и он тоже.

— Вот поэтому и говорю — не говори ничего, — он улыбался. — Ты другая, будто не из нашего мира, огненная дева, но на самом деле — лёд. — Весёлая улыбка сменилась печальной.

— Локки, это странно всё, я понимаю, но не могу ничего поделать. Я знаю, со мной что-то не так, — она шептала, — я слышу и чувствую больше, чем другие, мой огонь, он темнее других, мой Проводник, он меняется.

— Что? Твоя огненная дева? Не понимаю, что значит меняется?

— Я ещё даже Ирме не говорила, — она нервно теребила свои волосы, — и Лия тоже не знает, никто не знает. Ирма говорила нам, что Проводник — это отображение нашей магической сущности, что это силы, над которыми мы имеем власть, которые мы можем контролировать. Он стал другим, это больше не чистый огонь, что-то ещё вмешалось, а сегодня утром эта серая ерунда совсем меня запутала, я не почувствовала никакой угрозы от неё, будто всё, чему меня учили, враз забылось. — Она запнулась. — Я не понимаю, что со мной. — Обхватив руками колени, она застыла, как статуя. Локки, поражённый такой откровенностью, переваривал информацию, Тин никогда не говорила о себе так много, одно было ясно — ей плохо. Он сел ещё ближе и привлёк её к себе, она не сопротивлялась.

— Мы разберёмся с этим, Тин, всё будет хорошо, — сказал он, проводя рукой по её чудесным волосам, — слышишь? Всё хорошо.

Вскоре вернулась Лия с подносом в руках, на котором стояли три кружки горячего чая, тарелочка с печеньем и чайные ложки.

— Ну вот, опять я не вовремя, — она звонко рассмеялась. Но потом увидела Тин, до сих пор сидящую в обнимку со своими коленями. — Ну, что у вас опять случилось? — поставив поднос с чаем на стол, она присела рядом с ней. — Тин. — Её тонкие пальцы коснулись лба подруги, Тин вздрогнула, будто порыв свежего ледяного ветра пронёсся мимо её лица.

— Лия? Ты же вроде за чаем ушла?

— Тин, ты чего? Меня минут двадцать не было, и чай уже здесь, и печенье, — она с тревогой смотрела на свою лучшую подругу, пожалуй, самого близкого ей человека. Внезапная мысль о том, что с ней может случиться что-нибудь плохое, спазмом сжала горло Лии. С трудом сглотнув, она спросила:

— Ты в порядке?

— Да, конечно, — она резко встала на ноги и отошла от дивана на несколько шагов, — я хотела бы вас попросить об одном одолжении, но не знаю, как вы отреагируете на эту просьбу. Поэтому просто не судите меня строго, хорошо? — Тин вопрошающе взглянула сначала на Лию, потом на Локки, оба они кивнули в знак согласия. Девушка почувствовала себя увереннее, их поддержка и понимание были сейчас важны, как никогда. Где-то в потаённых уголках своей души, она знала, что их страх её потерять, может, действительно, спасти ей жизнь. Как цинично, — подумала она, — они любят меня и пойдут на всё, чтобы защитить и помочь, а я просто так рассуждаю о том, как их использовать в своих целях, как с их помощью спастись, при этом ни на секунду не задумываясь о том, что для них моё спасение может обозначать смерть.

— Я меняюсь, — сказала она вслух, — меняется мой Проводник, меняется моя душа. Не смотри на меня так, Лия, — она поймала взгляд подруги, полный ужаса и непонимания, — знаю, звучит страшно, но в целом ничего пока не изменилось. Так что я не хочу сообщать об этом Ирме или кому-либо ещё, даже Максу.

— Что? — Лия тоже встала, — не, ну ладно, ты не хочешь тревожить Макса, но не сказать учителю! Это глупо, Тин. И вообще, разве не с Ирмой у тебя индивидуальные занятия по магии разума? Разве она никогда не говорила тебе, что опасно оставлять изменения Проводника без внимания? Что для управления магическим потоком Проводник должен быть стабилен? Ты же можешь погибнуть, в конце концов!

Тин смотрела на свою единственную подругу с некоторым изумлением, Лия никогда не отличалась полным самообладанием, но чтобы так выйти из себя… Пожалуй, её никто ещё так не выводил из равновесия.

— Успокойся, Лия, я же говорю, Проводник стабилен, но магия, его составляющая, изменилась. Не думаю, что это может повлечь мою гибель, плюс к тому же ты ведь всегда рядом со мной, — она попробовала улыбнуться, получилось только частично, и улыбка вышла весьма кислая.

— Ты порой невозможна просто, — воскликнула Лия, рассержено топая ногой, но Тин видела, что она больше не будет спорить.

— Ну а ты, Локки, что скажешь? Прикроешь меня ненадолго?

Он ухмыльнулся, как всегда весьма интригующая улыбка застыла на его губах:

— Ну, если даже наша правильная Лия прекратила спор так быстро, то я, пожалуй, и начинать не буду.

Они ещё долго пили чай с печеньем и говорили о предстоящих испытаниях, после которых они станут независимыми от своих учителей.

— Интересно, как это будет? Ну, испытания, — задумчиво говорила Лия.

— Мне кажется, это будет задание, наподобие тех, что даёт Совет.

— Ага, конечно. Локки, ты даже не думай. Совет, вообще, о нас не думает, а уж давать задание точно не будет.

— А я и не говорю, что задание даст Совет, — резко ответил Локки на выпад Лии. — Я говорю, что это будет что-то наподобие.

— Ты прав, — сказала Тин, — мне как-то Макс рассказывал. Он сказал, что это было самое сложное, что он делал за всю свою жизнь, — она ухмыльнулась.

— Ну, спасибо, обнадёжила, ничего не скажешь.

— Да ладно, тебе, Локки, мы же все вместе будем сдавать, уж не знаю зачем, но Совет дал добро на командные испытания. М-м, вкусное печенье. Лия, научи меня делать такие, — Тин с наслаждением хрустела печеньем.

— Без проблем, подруга.

— Не понял, точнее, понял, но не до конца. Это получается, что мы будем втроём, и Эвиль с сёстрами тоже? А они нам соревнование не устроят?

Тин поперхнулась печеньем и сильно закашлялась. Лия поднялась со своего места и начала похлопывать её по спине.

— Ты под руку больше не говори такое, ха, соревнование, — ворчала она, в очередной раз опуская руку на спину Тин. — Зачем Совету соревнования между нами? Если сдадим, то все вместе, и силы нашего народа увеличатся, а если устроят соревнование, то лично я не смогу ничего сделать. Как можно сражаться с теми, с кем учился тринадцать лет?

— Я не о сражениях, Лия. Что если те, кто справится лучше, попадут в первый круг Совета или в отряд карателей? — выражение его лица стало мечтательным, он даже глаза прикрыл.

— И ты, действительно, хотел бы стать карателем? — прохрипела Тин, справившаяся наконец-то с печеньем.

— Конечно! Они как из камня вырублены! Ты их видела?

— Представь себе, видела, живу с одним вот уже тринадцать лет, — Лия при этих словах рассмеялась. — На самом деле, это не очень смешно. Мы с Максом — исключение, потому что он нашёл меня и вызвался заботиться, и Совет, как ни странно, ему разрешил, а так у карателей не может быть никаких личных отношений. Ни семьи, ни друзей, только отряд, в котором служишь своему народу.

— Я даже и не подумал об этом, — Локки был явно смущён, все его радужные мечты, в которых он видел себя непобедимым воителем, рухнули в один момент.

— Подумай, — тихо сказала Тин, — не все могут справиться с эмоциями, ведь карателей посылают на ужасные задания, они убивают, и, чем лучше они убивают, тем их больше ценят.

Лия вздрогнула и продолжила за подругу:

— Ага, лучших назначают командирами отряда.

Локки в изумлении взглянул на Тин.

— Но ведь Макс, он же командир? — Девушка кивнула. — Тин! Ты уверена, что тебе с ним безопасно находиться?

— Не поняла. Что ты имеешь в виду?

— А если он сорвётся и с тобой что-нибудь сделает? — он вскочил на ноги, от возмущения никак не в состоянии выдать хотя бы ещё одну фразу.

Тин тоже негодовала.

— Ты что, на солнце перегрелся? Как ты смеешь так даже думать? — закричала она. — Не смей, никогда, слышишь?! Он меня вырастил, он любит меня! Или что, по-твоему, если он отлично справляется со своей работой, так значит он монстр-убийца?

— Тин, подруга, успокойся, — Лия встала между ними с мольбой на лице.

— Он не имеет права так говорить о Максе! Ты понял меня? — она была в ярости, казалось, ещё немного — и она начнёт изрыгать огонь. Локки опешил от её напора, но сдаваться не собирался.

— Спокойно, Тин, я не хотел его оскорблять, просто переживаю, ты же сама сказала, что чем лучше они убивают, тем больше их ценят, вдруг ты ему ужин невкусно приготовишь, а он по привычке служебной тебя обидит. — Она рассмеялась в ответ, гнев улетучился так же быстро, как накатил сначала. Непонятно только откуда взялось столько злости. Тин посмотрела на свои руки, в какой-то момент ей показалось, что она видит огонь на кончиках своих пальцев.

— Неужели ты думаешь, Локки, что я не в состоянии за себя постоять? — говоря это, она медленно приближалась к нему. — Я не беспомощна, запомни это. Лия, — Тин повернулась к подруге, та стояла и с волнением переводила взгляд то на неё, то на Локки, — наверно, пора спать.

— Да, Тин, да, — промолвила Лия, смотря, как Тин быстрым шагом удаляется в свою комнату. — Ну, Локки, давай до завтра тогда. — Он тяжело смотрел на дверь, за которой скрылась Тин.

— Что-то я ерунду сморозил, знаю же, что он её оберегает, заботится, я не хотел ничего плохого сказать, ты ведь понимаешь меня, Лия? — Он посмотрел на девушку с мольбой во взгляде.

— Я понимаю, — сказала она тихо, — но Тин не поймёт никогда. И мой тебе совет: не заводи больше разговора о Максе в таком тоне, он её отец, несмотря на все его рабочие навыки.

— Спасибо, Лия, ты настоящий друг. Я зайду за вами утром, можем вместе на занятия пойти.

— Хорошо, постараюсь смягчить её гнев, возможно, она даже будет с тобой разговаривать.

— Перспектива не очень радужная, — Локки печально улыбнулся, — но лучше чем ничего. До завтра, Лия.

Он ушёл в ночь, бесшумно растворившись в зелени деревьев. Лия вышла на крыльцо, залитое лунным светом. Девушка вдыхала прохладный воздух и пыталась разложить всё по полочкам в своей голове. Она не любила врать, секреты и интриги раздражали её, но сейчас о лжи попросила лучшая подруга, ближе которой у Лии никого не было. И, несмотря на все свои внутренние противоречия, девушка дала себе слово сохранить всё в тайне.

Утро выдалось пасмурным, дождь, которого ждали жители леса Грёз, так и не прошёл, и небо заслонили тяжёлые тучи. Они нависали так низко, что, казалось, скоро начнут задевать верхушки деревьев. Ветра практически не было, и тучи создавали гнетущую атмосферу, слишком тихую и неестественную для сильвов.

Локки зашёл за Тин и Лией в половине девятого утра, и они отправились в Школу. Почти половину пути до места они молчали, в конце концов, Лия не выдержала и попробовала начать разговор.

— Как спалось, Локки?

— Я не спал, — ответил он, на чём разговор прервался. Лия вздохнула, больше всего её раздражало и расстраивало, когда Тин и Локки ругались, она оказывалась как между двух огней: с одной стороны — лучшая подруга, гордая и обиженная, с другой — друг, не менее гордый и не менее обиженный. «Наверно, если бы было солнечно, проще было бы их разговорить», — подумала она и со злостью взглянула на тёмное небо.

Первое, что бросилось в глаза, когда они пришли в Школу, это необычная суета, никак не свойственная течению занятий. Учитель магии воздуха о чём-то спорил с учителем магии воды, при этом сильно жестикулируя, указывая то на тучи, нависшие над лесом, то на нескольких учеников девятого года обучения, стоявших недалеко. По-видимому, доказав свою точку зрения, учитель магии воздуха направился в сторону своего кабинета. Тин стало очень интересно, что же тут такое происходит.

— Доброе утро, учитель, — она слегка наклонила голову в знак приветствия, — я вижу, вы чем-то обеспокоены, что случилось? — Учитель магии воздуха немного рассеяно посмотрел на Тин, Лию и Локки.

— О, да, здравствуйте. Не сказал бы, что утро доброе, — он нервно потеребил свою бороду. — Видите ли, некоторые ученики решили поэкспериментировать с потоком воздуха, но они не учли, что надвигается ливень, и теперь эти тучи, — он ткнул пальцем, указывая на небо, — никак не хотят делать то, что им от природы положено, то есть нет дождя, но и уходить они не собираются.

— Но вы ведь сможете это исправить? — Тин слегка развеселилась.

— Эх, дорогая Тин, если бы всё так просто было, — он снова взглянул на небо, — к сожалению, мне придётся обратиться за помощью к Совету. Что ж, мне пора идти, рад был вас видеть. Надеюсь, вы не учините ничего подобного.

Нервно улыбнувшись, он поспешил удалиться.

— Да, вот кто-то получит, так получит, — ухмыльнулся Локки, оглядываясь на группу перепуганных учеников, над которыми завис Учитель воды.

— Это точно, — сказала Тин. На какой-то миг Локки показалось, что Тин оттаяла и простила его неудачное вмешательство в свою жизнь, но миг этот оказался очень коротким; не прошло и мгновения, как она с гордо поднятой головой прошла мимо него.

— Вы идёте? Опаздываем, — Лия и Локки поспешили вслед за ней.

Здание Школы располагалось на ветвях нескольких деревьев-исполинов. Множество залов из листьев были хитроумно соединены друг с другом: невозможно было понять, где начинается одно дерево, а где другое. Все помещения настолько гармонично вписывались в естественный вид деревьев, что чужой человек не смог бы сразу разглядеть в деревьях-великанах ни натянутых мостиков, ни лесенок, что по спирали обвивали стволы.

Они поднялись по одной из таких лесенок и вошли в классную комнату. Там было светло и просторно. Вдоль левой от входа стены стояли шесть столов, напротив, на треножнике была расположена доска, рядом с ней стол учителя и шкафы с книгами, напротив входа было окно от пола до потолка. Эвиль и сёстры уже были здесь, они что-то оживлённо обсуждали. Увидев, что Локки и девушки входят в класс, они прекратили обсуждение. Эвиль встал, чтобы поздороваться. Он был стройным, скорее даже худым, резко выделяющиеся скулы и нос с небольшой горбинкой придавали ему хищный облик. Зато его волосы, немного кудрявые и пепельные, были мягкими и лёгкими. Если не брать во внимание нос и скулы, он бы сошёл за простодушного добряка.

— Доброе утро, Локки, девушки, — он склонил свою кучерявую голову. — А мы вот как раз думали о предстоящем испытании.

Локки оглянулся на Тин, она порывисто шагнула вперёд к Эвилю.

— Мы тоже это обсуждали, вчера. Пришли к очень интересным выводам. — Она одарила Эвиля улыбкой, от чего его щёки вспыхнули. Он уже собирался что-то сказать, но она его перебила. — Поделитесь своими мыслями?

— Да, конечно, Тин.

— Эвиль! Мы же договаривались, — Марта встала из-за своего стола. — Мы ничего точно не знаем, и нет смысла об этом сейчас рассуждать, только зря время потратим. — Она сказала это таким тоном, что не оставила ни у кого и тени сомнения в правильности своих слов.

— Что ж, — Тин направилась к своему столу, — ну раз не стоит, то не стоит.

«Хм, командовать она умеет, — подумала Тин, — даже гадать нечего, кто у них в группе за главного. Бедный Эвиль, попал, так попал, а из неё бы вышел отличный командир отряда, просто убийственная красота». Она ещё раз взглянула на Марту, потом на её сестру Надин, как же они всё-таки различаются внешне: Марта — черноволосая, сильная и гибкая, глаза, как бездонный колодец, а её сестра — белокурая и хрупкая, такая худенькая, что кажется, через неё даже свет насквозь проходит. Тин ухмыльнулась, благо меня боги не обделили, с головой точно не всё в порядке, но хоть с фигурой повезло.

Со стороны двери раздался шорох, Тин оглянулась, в класс вошла Ирма. Все поспешно встали, склонив головы.

— Доброе утро, присаживайтесь, — сказала Ирма тихим голосом, она прошла за свой стол; наверно, Тин просто показалось, но Ирма, была чем-то встревожена.

— Осталась всего одна неделя, и вы покинете Школу. Мне необходимо донести до вас информацию, услышав которую, вы должны будете сделать определённый выбор до конца недели. — Она окинула всех шестерых своим проницательным взглядом. — Как вы знаете, уже много столетий мы распределяемся на несколько семей — предсказатели, целители и правители. Вы все с детства воспитывались так, как того требовала ваша принадлежность к той или иной семье, но вы должны были заметить, что каждый из вас обладает способностями, свойственными не только его семье. Лия, — тихо произнесла она, от чего девушка вздрогнула, — она, помимо целительства, превосходно управляется с воздухом. — Все дружно повернулись к девушке, та жутко покраснев, произнесла что-то типа:

— Не так уж и хорошо… — Ирма, тем временем продолжала:

— Локки — воин, и к тому же прекрасный мастер иллюзий. Марта, воительница, плюс она овладела магией, с помощью которой может в разы увеличивать свои силы, — теперь все смотрели на Марту и Локки. Тин услышала, как Надин шепчет сестре: «И ты мне ничего ни разу не говорила?» — Эвиль, воздушный маг, который смог приручить воду. Надин — целительница с даром понимания земли. И, Тин, огненная дева. Кажется, так вы её называете? — Все дружно кивнули. — К тому же обладает магией разума. — По кабинету пролетел шёпот.

— Учитель, — Марта встала, — лично я думала, что магия разума не преподается ученикам, только члены Совета выше третьей ступени могут её использовать. Разве это не так? — Судя по всему, Ирма ожидала подобного вопроса.

— Так, но позволь мне закончить. — Марта села обратно на своё место, Ирма продолжила. — Теперь вы знаете, что каждый из вас способен на большее, нежели какой-либо сильв. И если говорить о запрете на магию разума, то стоит сказать и о том, что ваши дополнительные способности, всех вас, без исключения, тоже под запретом. — Лия охнула, Марта чуть было опять не вскочила, Эвиль и Локки лишь сжали кулаки, Надин попыталась сесть ещё прямее, Тин осталась, как была, на своём месте. Она уже знала, что Ирма об этом скажет, и примерно предполагала, что последует далее.

— Успокойтесь, вас никто не накажет, ведь вы научились контролировать себя. Плюс к тому же Совет считает, что из вас получились бы отличные команды. — Локки щёлкнул пальцами и взглянул на Тин, в его взгляде ясно читалось «я же говорил». — Если вы согласитесь, то будете проходить испытание в тройках, так же, как сейчас вы занимаетесь. И затем вступите во второй круг Совета, предводители ваших отрядов — в третий. Вам даётся на раздумье четыре дня, затем вы сообщите о принятом решении, и в соответствии с ним я назначу вам испытание.

От услышанного все они были в шоке. Казалось, что Ирма шутит, второй круг Совета, это же немыслимо! А третий так, вообще, элита магического сообщества.

— Я понимаю, вы удивлены и сбиты с толку. Обдумайте своё решение, потому что потом не будет дороги обратно. В случае, если вы согласитесь, ваша жизнь будет сопряжена с постоянным риском, Совет возложит на вас тяжелейшие задания, задания, в сравнении с которыми жизнь карателя покажется сказкой. — Она прошла к окну. — Наше последнее занятие на этом окончено. По большому счету, вы более не мои ученики, у вас неделя до испытания и четыре дня до принятия решения.

— Ах, я забыла совсем. Вскоре состоится одно очень важное, с политической точки зрения, событие. В наш Лес прибывают королева Империи — Августа — и её сын, наследный принц Тодэс. По этому поводу в главном торжественном зале обители Совета состоится торжество. На него приглашены и вы — выпускники Школы. — Ирма по-прежнему смотрела в окно. Создавалось впечатление, что ей самой этот праздник был совершенно не нужен, более того, она считала его лишним и неуместным. — У вас сейчас тяжёлое время, вы должны принять очень важное решение, которое изменит всю вашу жизнь, но отменить поход на этот бал я не в силах. Поэтому придётся взять себя в руки и перетерпеть. Вечерние платья обязательны. Локки, Эвиль — парадные костюмы. Марта, не знаю как, но тебе придётся перебороть нелюбовь к юбкам. И для всех, — она наконец-то повернулась к застывшим от изумления ученикам, — вам необходимо отбросить все предрассудки, связанные с людьми. Уж поверьте, они о нас не лучшего мнения. Думаю, это всё. Можете идти.

Все поспешно поднялись и молча отправились к двери. Тин оглядела лица своих друзей, они были встревожены и озадачены.

— Тин, задержись, — прозвучал тихий голос Ирмы. Тин остановилась, понадобилось лишь мгновение, чтобы понять — голос Учителя услышала только она.

— Тин, ты идёшь? — Лия остановилась в дверях, нетерпеливо смотря на подругу.

— Иди, я догоню. Мне надо кое-что уточнить у Ирмы, — Лия сощурила глаза. Она не поверила, что всё так просто. — Серьёзно, Лия, я быстро.

— Хорошо, подожду тебя на площадке Школы. — Она ушла, Тин повернулась, Ирма по-прежнему стояла у окна, пристально вглядываясь в зелёное море, раскинувшееся снаружи.

— Учитель? — Тин шагнула вперёд и с удивлением отметила то, что раньше и не замечала: Ирма была не просто встревожена, она выглядела истощённой, её обычно яркие зелёные глаза будто потускнели, на лице чётко виднелись морщинки.

— Тин, — прозвучал её усталый голос, — вчерашний случай, насколько мне известно, не повторился?

— Да, учитель, всё было спокойно.

Тин заволновалась; если Ирма заглянет в её разум, то сразу же распознает ложь, хоть и не полную.

— Это хорошо. Для тебя, но не для других.

— О чём вы?

— Сегодня утром отряд карателей вернулся в Совет с тремя трупами людей. Обстоятельства их смерти неизвестны, ясно только то, что на месте их гибели был всплеск магической активности, такой же, что и вчера был замечен в одном маленьком домике на окраине нашего Леса. — Сердце Тин застучало сильнее, ладони вспотели. — Догадываешься, в каком доме?

— Да, учитель, я догадываюсь. В моём доме. — Ирма посмотрела прямо в глаза девушки. — Но, Учитель, что же это всё-таки было? Этот пепел, и мой сон о погибшей деревне?

— Я не могу тебе рассказать, Тин, но если хочешь знать, то эта информация доступна третьему кругу Совета. — Она помолчала мгновение, затем продолжила. — Будь внимательнее, Тин. Я говорю это не из-за простой заботы, нас связывает больше, чем ты думаешь.

— Я не понимаю.

— Настанет момент, и ты всё поймёшь, а теперь, думаю, тебе пора идти, нужно сделать выбор, а он очень непрост. Особенно в платьях. — Ирма устало вздохнула и снова устремила взгляд на зелень за окном. Тин многое бы отдала сейчас, чтобы суметь прочитать её мысли, но это было ей не по силам.

Тин спускалась по лестнице на площадку Школы. Она была сбита с толку, хотя одно ясно точно: хочешь узнать, что с тобой происходит, принимай предложение Совета вступить в группу. Ирма знала, как заставить её всерьёз задуматься над этим. Тин не помнила ничего из своего раннего детства. Первое, что ей удавалось вспомнить, — это лицо Макса, и всё, что было до этого, она не знала. Ей сказали, что нашли её люди подброшенной к крыльцу дома, в какой-то дальней деревушке и что отряд карателей, в который только вступил Макс, как раз возвращался с задания и забрал её. Она понимала, что вся эта история не слишком-то походит на правду, особенно сейчас, когда магия разума подчинялась ей.

Ладно, — подумала она, — не знаю, зачем меня так хотят затащить в эту группу, но если это поможет узнать правду моего происхождения, то я согласна. Ей не нравилась мысль, что ею манипулируют. Но как ещё объяснить такую заинтересованность Совета? Тем, что у неё способности к магии разума? Не льсти себе, — подумала она, — у остальных тоже есть способности, да, но у них нет разрешения Совета на использование запрещённой для большинства магии. Странно всё это, запутано.

— Чего хотела Ирма? — Лия от любопытства немного пританцовывала на месте.

— Да так, всё о том же, она спросила, не вспомнила ли я каких-либо подробностей нападения «пепла».

— И что ты ответила?

— Что не вспомнила! — Тин не тянуло откровенничать с Лией на тему сходства магии «пепла» и магии рядом с найденными трупами людей.

— Но почему, почему ты ей не рассказала о своём Проводнике, Тин? — Лия перешла на шёпот. — Ведь ясно, что с тобой что-то не так, Ирма могла бы тебе помочь.

— Мы это уже обсуждали, Лия, — резко ответила Тин своей подруге, — и насколько я помню, мы решили ничего не говорить.

— Да, Тин, мы говорили, но ведь это всё равно не верно. Я чувствую себя соучастником преступления. Если то, что мы сейчас скрываем, узнают учителя и Совет, нас всех будут судить, а не только тебя.

Тин смутилась, она не хотела расстраивать свою лучшую и единственную подругу, но, тем не менее, расстроила; Лия стояла, глядя на неё глазами, полными слёз. Совесть тут же дала о себе знать.

— Прости, Лия. Я не хотела тебя расстроить. Знаю, если это раскроется, вы с Локки тоже пострадаете. Но я буду стараться не допустить ничего плохого: если ситуация станет выходить из-под контроля, я тут же всё расскажу Ирме.

— Ох, Тин, — Лия всхлипнула и уткнулась в плечо Тин лицом. — Пойдём уже домой. Приготовим что-нибудь вкусное. Да, кстати, вечером обещал зайти Локки.

— Лия.

— Знаю, ты на него сердишься, но он это всё, не подумав, сказал. Мальчишка, хоть и выросший.

— Да нет, Лия, я сегодня не пойду к тебе, — она таинственно улыбалась, глядя куда-то в небо.

— Это ещё почему? Ирма сказала…

— Да я помню: не оставаться одним; ну вот, к тебе придет Локки вечером, а я иду к Максу. Он вернулся!

— О, ну тогда, конечно, да, иди. — Лия просияла. — Я зайду к вам завтра, я ведь тоже соскучилась по нему. — Чмокнув Тин в щёку, девушка направилась к спускам на жилые ярусы.

Тин посмотрела вслед уходящей подруге, а затем чуть ли не бегом бросилась к дому Макса. Она всегда знала, когда он возвращался. Они уже давно были отцом и дочерью, и она прекрасно чувствовала его присутствие. Вот и сейчас, разговаривая с Лией, Тин уловила знакомое звучание разума. Наконец-то он вернулся, крутилась лихорадочная мысль у неё в голове, наконец-то. Только ему она могла полностью довериться, не боясь выглядеть слабой и неуверенной, он всё понимал, давал ценные советы. Вскоре она увидела свет в окнах их дома. Сердце, стучавшее быстрее, чем положено из-за бега, ускорилось ещё сильнее.

Словно огненный клубок она забежала под крышу родного дома. Макс стоял перед камином.

— Я знал, что ты вот-вот придёшь, — сказал он своим глубоким и мягким голосом. — Даже камин не стал разжигать, оставил это дело тебе.

— Макс, — Тин повисла у него шее, — я так соскучилась!

— Ну, прям уж, соскучилась, меня не было всего неделю, — проворчал Макс. Но он явно был доволен тем, как она реагировала на его возвращение. Он всегда так говорил, а она, вися у него на шее, улыбалась и, не глядя, зажигала огонь в камине.

Это был замечательный день. Они говорили и говорили, словно не виделись долгие годы, Макс рассказывал о плохих дорогах, о нерасторопных новых карателях. Тин — о Школе, о том, что скоро испытание, она даже о Локки упомянула.

— И что он прям так взбеленился? — спросил Макс с ухмылкой, услышав рассказ Тин об их ссоре с Локки.

— Да, — Тин фыркнула, — будто ты садист какой-то, спишь и видишь, как меня прирезать.

— Хм, — Макс призадумался: а парень-то серьёзно настроен защищать её, хоть и ерунду спорол, но всё же.

— Что значит твоё «хм»?

— Может, пригласишь его к нам в гости как-нибудь? Я бы не прочь с ним познакомиться. — Тин от удивления даже не нашлась, что и ответить.

— Ну что ты так сразу замерла? Если он не побоялся плохо обо мне отозваться, то думаю, он заслуживает большего внимания.

— Возможно, ты прав, — девушка встала на ноги, — завтра придёт Лия, скажу ей, чтобы и Локки привела. Я сейчас вернусь.

Улыбнувшись, она вышла из гостиной. Макс хмыкнул, возможно, от усталости, но ему вдруг показалось, что Тин что-то не договаривает. Отмахнувшись от надоедливых мыслей, он принялся шерудить угли в камине: язычки пламени вспыхивали сильнее, потом, словно вянущие цветы, опадали, яростно искрясь. Она, и правда, скоро вернулась, неся две чашки с горячим травяным чаем.

— Я совсем забыла о Тиме, он же один дома остался и, наверно, голодный.

— Я бы на твоём месте так о нём не переживал, — сказал Макс, принимая от девушки чашку с чаем, — он у тебя самостоятельный и не по-кошачьи умный. Всё будет с ним хорошо. Мне надо написать рапорт о последнем задании, думаю, мы продолжим разговор сразу, как закончу.

— Конечно, — Тин поудобнее устроилась на полу возле камина. — Я вернусь, как только ты закончишь.

Через какое-то мгновение она уже застыла словно статуя, взгляд её горящих глаз был устремлён в пламя, она сама стала, словно огонь. Макс улыбнулся. Да, она действительно самое удивительное и лучшее, что с ним случалось в жизни.