Глава 9

Опустив ноги в воду и прикрыв глаза, — да, именно так ей хотелось существовать в данный момент. Мышцы гудели, натруженная спина, казалось, стала каменной. Солнечные лучики бегали по её огненным волосам, заплетённым сейчас в тугую косу, рядом на траве лежал заплечный мешок. Испытание только началось, что же будет дальше? Им необходимо пройти сотни километров, чтобы выполнить поставленную задачу и вернуться живыми. Вернуться хотя бы кому-нибудь из них.

— Тин, ты есть будешь?

— Конечно! — Тин вскочила на ноги. — Ты уже всё сделала, Лия, ты просто молодец.

— Ну, раз ты и Локки решили нести большую часть поклажи, то я, в качестве компенсации, буду заниматься едой.

— Не говори глупостей, можно готовить по очереди, а несём мы, потому что ты у нас самая хрупкая.

— Да? Может, вы и меня тогда понесёте? — девушки рассмеялись, и на какое-то мгновение им обеим показалось, что вовсе они и не на испытании, а всего лишь на пикнике, и сейчас, ближе к вечеру, они отправятся домой.

— Вас слышно за километр, — раздался за их спинами мужской голос, Локки стоял, подбоченившись, и с укором смотрел на своих подруг.

— Не ври, ты бы один так далеко не пошёл! — заявила Тин, и девушки вновь закатились в приступе смеха. Локки хмыкнул и, усевшись рядом с ними, принялся за еду. Успокоившись, девушки последовали его примеру.

— Ну, так что, командир, как мы собираемся добыть Реликвию Создания?

— Это ты мне?

— Да, Тин, тебе. Совет назначил тебя, как самую опытную? Ну, так вот, веди нас к победе. — Девушка опустила взгляд, она ожидала, конечно, бурной реакции от Локки, но не думала, что это будет так задевать её.

— Не надо сарказма. Совет назначил Тин, и, значит, на то были причины. Не тебе, Локки, рассуждать, прав Совет или нет! Или ты сомневаешься в решениях Совета?

— Тсс.., Лия.

— Нет, не тсс! — Лия уже стояла на ногах. — Нас отправили в богами забытое место, чтобы принести Реликвию Создания. Одно то, что они всё-таки существуют, должно было поставить винтики в твоей голове на место, Локки! Ты что, не понимаешь? Мы всегда считали это сказками, а на самом деле — это реальность! Подумай об этом, и прекрати уже пилить Тин, за то, что она оказалась командиром.

Тин с благодарностью посмотрела на свою подругу, сейчас ей меньше всего хотелось выслушивать жалобы и обвинения Локки в том, как он, единственный мужчина в группе, и не стал командиром. Она уже давно продумала путь:

— Мы пойдём через Высокий лес, так быстрее и безопасней. По Короткому тракту до него дней пять пути, там можно будет купить лодки и сплавиться по Звонкой к морю. Вдоль берега достаточно сильное течение, нам даже грести не придётся. Как доберёмся до Грота, оглядимся и решим, откуда начинать поиски. Вас устраивает такой вариант?

— Да, Тин, — улыбнувшись, ответила Лия.

— Надо сказать, я и сам так думал поступить.

— Значит, решено, — теперь Тин тоже улыбалась. Он, наконец-то, принял её, как командира, что же, постараюсь его не разочаровать, подумала девушка и, одарив Локки улыбкой, продолжила свой завтрак, отметив, что он даже не улыбнулся в ответ. Это было странно, обычно парень радовался каждой её улыбке. Тин смутилась, может, он ревнует, ведь Локки видел, что она ушла с Тодэсом во время бала. И все оставшиеся дни перед испытанием, девушка постоянно сбегала от друзей к своему принцу.

Был уже поздний вечер, когда трое спутников достигли небольшой деревни. Лето выдалось холодным, и из печных труб вовсю валил дым; он не поднимался ввысь, сливаясь с облаками, а уходил вниз, стелясь по земле и сползая в лесные овраги вокруг поселения. Люди уже заканчивали свои рутинные дела, слышались крики прощающихся детей, которые не успели за день исследовать всё, что хотелось.

В какой-то момент Тин поймала себя на мысли, что она завидует этим простым людям, в жизни которых важным было только то, к чему они привыкли, что они видели каждый день. Выращивать посевы, воспитывать детей, делать то же, что и их родители когда-то. Никакой магии, никакой войны, а самая большая загадка, не ходит ли жена соседа на сторону. Девушка ухмыльнулась, нет, это всего лишь глупые мысли, просто страшно, это просто боязнь неизвестности. Просто сейчас они идут, возможно, на встречу со смертью, и это может оказаться куда как реальнее, нежели то, чем занимаются все эти люди. Девушка вдруг поняла, что чего-чего, а смерти ей просто необходимо избежать, воспоминания о встречах с Тодэсом каждый раз будоражили ей кровь. Она не рассказала об этом Лии, Тин знала точно, что подруга будет вне себя от ярости.

— В деревню заходить не будем, пройдём стороной, — сказала Тин и удивилась, как глухо звучит её голос, словно звуки тонули в белесой дымке, заполонившей всё вокруг. Неприятные мурашки пробежали по спине, заставив её передёрнуться. Она хотела ещё что-то сказать, но не решилась, слишком жутко было слышать свой голос. В молчании они двинулись дальше.

Деревня осталась позади, так же, как и лай собак, и запах жилого. Сойдя с дороги, путники устроились в небольшом овраге, который надёжно укрывал их от посторонних глаз. Локки развёл костёр, яркие языки пламени весело заплясали в темноте, отгоняя прочь белую хмарь и сырость. Тин и Лия поближе присели к теплу, Локки же, пробурчав себе под нос что-то вроде «ох уж эти девчонки», принялся раскладывать припасы на ужин и доставать спальные мешки. Несколько раз ему показалось, что он слышит звуки шагов в темноте среди деревьев, обернувшись и пристально вглядевшись в ночь, Локки не замечал никого и ничего. Наверно, разыгралось воображение, думал воин, слишком уж ответственное дело нам поручили, вот и дёргаюсь. И всё-таки, это невероятно — Реликвии Создания, казалось, всего лишь миф, а нет, раз Совет назначил такое испытание, значит, это реальность.

— Что мы знаем вообще о Реликвиях Создания? — спросил он вслух.

Девушки даже вздрогнули. Гневно повернувшись к нему лицом, Тин чуть ли не прошипела:

— А ты не мог бы говорить об этом потише?

— Да, Локки, не стоит так громко, мы же не на прогулку вышли.

— Ладно, ладно вам, буду тише. Так что мы знаем об этом?

Несколько минут все молчали, потом Тин, будто решившись на очень смелый поступок, вздохнула и начала рассказывать:

— Когда нам объявили цель испытания, я сразу же попросила допуск в библиотеку Совета. Раньше нас туда не пустили бы ни под каким предлогом, но теперь, в общем, я нашла рукописи. Они очень древние, такое ощущение, что, если на них сильно дохнуть, они рассыпятся. Единственное, почему этого ещё не произошло, так это потому, что на них наложено заклятие сохранности. Там говорится, что, когда великий Создатель Маэль сотворил наш мир, он хотел сделать земли едиными, один большой континент. Но его дети, — Тин запнулась, заметив недоумённые взгляды Локки и Лии, — да, его дети тоже захотели участвовать и создавать живые существа. И Создатель пошёл на уступки: он разделил землю, создав из цельного пласта тверди три континента. Чтобы его дети не спорили, кому достанется какой участок земли, он сотворил магические амулеты, впитавшие образы силы его детей, и, оставив их в вышине, когда солнце было в зените, отпустил в свободный полёт на землю. — Она посмотрела в небо, будто ожидая увидеть на звёздном полотне сверкающие сущности силы Богов. — Эти амулеты падали очень долго, сначала вместе, потом, разлетевшись в разные стороны, они ускорились и упали, один на континент известный ныне, как Туманный край, второй сюда, к нам, в Трилесье. Сам же Создатель занялся созданием своих любимых чад — людей, расселил он их на континенте Империи.

— Погоди, Тин, у великого Создателя всего один сын — огненный Амази! Это же всем известно, он вдохнул в нас жизнь!

— Лия, я тоже была удивлена до крайности, но не думаю, что в библиотеке Совета хранятся неверные сведения. Скорее, эти сведения засекречены, они не для всех, поэтому нам не давали доступа в библиотеку, чтобы изучать древние рукописи. Не только великий Создатель Маэль и огненный Амази — верховенствующие божества, но есть и ещё один бог, правда, в рукописях не указано его имени. Там сказано только, что… Я не знаю, как это рассказать, вы не поймёте или подумаете, что я вру. — Тин нервно смотрела то на Лию, то на Локки, они оба сидели с широко открытыми от удивления глазами. — Мне продолжать, или вы переварите сначала эту информацию?

— Продолжай, — чуть ли не одновременно сказали они.

— В общем, мы не созданы первыми, наравне с людьми. Сначала нашу землю населяли люди, такие же, как и на континенте Империи…

Эти слова произвели эффект сравнимый со взрывом: Лия вскочила на ноги, гневно сжав кулачки, с кончиков её волос начали сыпаться искры, они падали на землю, прожигая на своём пути траву и опавшие листья.

— Да как ты смеешь!? Как ты смеешь равнять нас с людьми! Они слабые и беспомощные создания, что живут лишь по милости великого Маэля, они бездарны и в искусстве, и в магии, они ничто по сравнению с нами! — Лия продолжала кричать и чуть ли не стрелять молниями вокруг себя, но Тин не пыталась защищаться, она смотрела на свою лучшую подругу и не узнавала её. Вскоре гнев Лии начал спадать, последний раз притопнув ногой и не прекращая искриться, она резко села обратно на свой спальный мешок.

— Всё сказала? — голос Локки был наполнен металлом, это время он сидел неподвижно, глядя исподлобья на истерику Лии, девушки даже забыли про него.

— Локки.

— Подожди, Тин, — он встал, высокий и мускулистый, тень от его тела упала на Лию, девушка ойкнула и последняя искорка сорвалась с её волос. — Вот теперь точно всё, не будь глупой и напыщенной идиоткой, подруга, ты прекрасно знаешь, что Тин не стала бы нам врать, тем более в том, что касается вопросов веры. В тебе говорит неприязнь к людям, не более, и я не хочу знать, что они сделали тебе плохого, из-за чего ты их так ненавидишь. Это твои проблемы. Возьми себя в руки и признай, что сейчас мы услышали правду.

— Что ты сделал со мной? — Лия снизу вверх затравленно смотрела на него. — Я не чувствую силы, её нет.

Из её красивых глаз одна за другой покатились слёзы: потерять силу, связь с магическим потоком — это было превыше всех страхов, что она могла себе представить. В момент Лия будто лишилась и рук и ног, мир поблёк перед глазами, чернота ночи стала ещё непрогляднее, ощущение слепоты и немоты стало последней каплей. Отчаяние захлестнуло её с головой, и последней мыслью, перед тем, как потерять сознание от нарастающей боли во всём теле, стала — «а я переживала всего лишь из-за ещё одного бога».

Она лежала на холодной и гладкой поверхности, всё тело её тряслось в ознобе; боясь открыть глаза, она гадала, где же я, что со мной. Обхватив свои колени и свернувшись в клубочек, девушка пыталась хоть как-то согреться, последнее, что ей вспомнилось, была боль. Но сейчас её не было, была только сосущая пустота внутри, словно ей не хватало воздуха. Тихо вздохнув, Лия посильнее обхватила свои колени.

Что же это такое, мысль металась как загнанный зверь, силы покинули меня, почему? Беззвучный вопрос остался без ответа, прошло ещё несколько минут, пока девушка всё-таки решилась открыть глаза. Она лежала на прозрачной стеклянной поверхности, под ней клубился туман, белый, как молоко, он принимал причудливые формы и постоянно изменялся, от чего у Лии закружилась голова. Отведя взгляд от пола, она обнаружила, что на ней нет одежды, но сейчас её это не сильно смущало. Оказалось, что туман клубился не только снизу, но и с других сторон, казалось, что она очутилась в огромном стеклянном шаре.

— Где я? — Тишина в ответ. Время будто остановило свой бег, Лия всё стояла и смотрела на изменения в тумане вокруг себя, пустота внутри по-прежнему ныла, но теперь она зацепилась за неё и держалась изо всех сил, ей казалось, что это странное место отнимает у неё воспоминания, опустошает, словно сосуд с водой. Единственно, что сейчас было реальным это отсутствие чувства силы. Хоть что-нибудь бы уже произошло, в отчаянии думала она, хоть что.

— Что ты с ней сделал?!

— Ничего! Я к ней даже не прикасался, я просто стоял рядом — и всё!

— Не ори на меня, Локки, не смей, это ты виноват, ты что-то сотворил тут непонятное, а не я!

— Да что ты, сама успокойся, а то подожжёшь лес, и нас для полного счастья крестьяне на вилах поднимут!

Кинув злой взгляд на Локки, Тин опустилась на траву рядом с Лией.

— Дыхание еле слышно, и сердце тоже, я попробую разобраться, но ведь я не целитель.

— Попытайся, Тин, если у тебя не выйдет, то у меня уж точно, она от одного моего вида отрубилась, а если полезу в её мозгах колупаться, наделаю делов.

— Ты до её мозгов даже не доберёшься, не говоря о том, чтобы в них «колупаться», — пробурчала Тин, осторожно прикасаясь к вискам подруги своими пальцами. — Мне надо сосредоточиться, если что, ты знаешь, как вернуть меня.

Она вглядывалась в лицо Лии несколько секунд, окружающий мир поблёк, затем совсем стал неразличим, сосредоточено Тин пробивалась к сознанию своей лучшей подруги. В какой-то миг ей показалось, что вот оно, получилось, но тут она наткнулась на глухую стену.

— Локки, мне придётся перейти в Проводника, ты уж присмотри за моим телом, — Локки изумлённо смотрел на неё, — пожалуйста, Локк.

— Хорошо, Тин, но будь аккуратней, мы не в Школе.

От заботы, слышавшейся в его голосе, у неё предательски защипало в глазах; как можно скорее взяв себя в руки, девушка расслабилась и окунулась в поток своей любимой силы.

Преображение началось тут же, она чувствовала, как её захватывает огромный поток, но страха не было, только неописуемый восторг и ощущение безграничного счастья и мощи. Выпрямив спину и раскинув руки, девушка поднялась из бушующего пламени и, стряхнув лишнее, шагнула в сторону.

Сейчас, подруга, мы разберёмся со стеной, окружившей тебя. Она решительно шагнула к светящейся на земле сфере, она была словно живая, белый туман клубился внутри, он постоянно изменялся, словно пытаясь навеять ненужные образы, но за всем этим, сильвийка видела нагую фигуру своей подруги. Прикоснувшись рукой к сфере, Тин ощутила ужасный холод, будто ледяная вода в проруби, нет хуже, от этого холода мысли путались, а видения в сфере становились реальнее. «Ну уж нет», она резко отдёрнула руку, «меня ты так не проведёшь, чем бы ты ни являлось, сейчас я добавлю тебе тепла». Ухмыльнувшись, Огненная Дева взмахнула правой рукой, будто ловя что-то в воздухе, затем разжала кулак и перевернула руку ладонью вверх. Огненный шар материализовался, словно маленькое солнце, разгоняя темноту и холод, затем, сорвавшись с руки своей родительницы, устремился к ледяной сфере. Он обволакивал живым огнём её гладкую поверхность, раздалось шипение и скрежет, лёд треснул, выпустив клубы пара. Остатки сферы озарились светом, ярко искрясь; фигура Лии начала увеличиваться, и вскоре перед Огненной Девой стояла не нагая и напуганная девушка, а Дева Целитель, искрящаяся сущность, словно разряд молнии.

— Подруга.

— Да, это я, теперь всё хорошо, ты снова стала собой. Мы должны вернуться и обсудить всё это, идем со мной, Лия.

Тин протянула руку и почувствовала, как в неё вливается чистая мощь Лии; оттолкнувшись от своих начал, девушки вскоре обнаружили, что вокруг ночь, горит костер, а Локки с встревоженным лицом тормошит их обеих за плечи. Увидев, что девушки открывают глаза, он даже подпрыгнул от радости, но потом его лицо потемнело.

— Лия, я не хотел сделать тебе больно, я даже сам не понимаю, что произошло, я был зол на тебя и вот сорвался, но я не хотел причинить тебе вред.

Лия по-прежнему лежала на земле и изучающее смотрела на него, тысячи причин ненавидеть его пронеслись у неё в голове, но ни одна из них не осталась. Заставить пережить его то, что вынесла она, мгновенно утратив способность чувствовать свою силу, заставить испытать боль, какую она не могла себе даже представить ранее. Да, всё так, это было бы справедливо, но девушка чувствовала себя куда как более виноватой, она сама начала ссору, вышла из себя, потеряла контроль над силой. Гнев и возмущение бушевали в ней словно лесной пожар, сейчас Лия понимала это, и ей было стыдно. Она закрыла глаза и судорожно вдохнула холодный ночной воздух. Неделя, как со Школы, а уже всё забылось и померкло в памяти, а главное — контролировать свои чувства, основное правило, которое нарушилось в самом начале испытания.

— Я тоже виновата, Локки, я потеряла контроль над собой. Если бы я смогла сдержать свою злость, ничего бы не произошло.

— Но я тоже не сдержался!

— Да, Локк, ты тоже, мы оба отличились, но заварила эту кашу я, так что мне и расхлёбывать. — Она попыталась сесть, как ни странно, это получилось, боль в теле отступила, осталась только слабость и лёгкое головокружение. — Я думаю, нам стоит успокоиться и наконец-то поужинать, я бы сейчас быка съела. Хотя не уверена, что смогу даже попить воды.

— Ну, быка у нас нет, но зато есть сыр и дорожный хлеб.

— Я согласна и на это, Тин, — Лия слабо улыбнулась, — а потом я хочу дослушать про Реликвии Создания.

— Ты уверена?

— Да, подруга, Локки был прав, моя неприязнь к людям исказила восприятие, но я уже достаточно взрослая, чтобы это понять, я справлюсь. Тем более теперь мне просто необходимо узнать всё: неизвестный бог, созданные первыми люди, это очень странно и неожиданно. Думаю, не только для меня. — Девушка тяжело вздохнула, после всех своих откровений ей стало намного легче, словно она сбросила незримый груз. Устроившись поудобней, Лия положила сыр на хлеб и принялась старательно жевать. — Я вот только не понимаю, что со мной всё-таки было, как Локки лишил меня силы?

Локки нервно заерзал на месте и задумчиво хмыкнул:

— Думаю, всё дело в моей способности к маскировке, Ирма говорила мне, что я могу оградиться от атаки, уйдя в маскировку, ещё она говорила, что я могу применить это на ком-то, кого хочу защитить.

— Но ты явно не защитить меня хотел.

— Лия, я думаю, Локки подсознательно отреагировал на твою агрессию, ты разозлилась и начала проявлять себя открыто, потеряла контроль. Не хмурься, ты сама это признала. Он же, потеряв контроль, — настала очередь хмуриться Локки, — вместо того, чтобы защитить тебя от внешнего воздействия, оградил от тебя всё остальное.

— Точно, я перепутал просто, — парень нервно усмехнулся, — лишил целителя силы, обрёк его на муки, хоть и недолгие, а так, ничего страшного, перепутал.

— Не язви, я просто пытаюсь понять и объяснить. Когда я прикоснулась к той сфере, то не почувствовала никакой угрозы, она лишь отгораживала и не давала пробиться к Лие.

— Да. Мне внутри было не так здорово, стоило встать, как стало ещё хуже, она словно отреагировала на движение. Не уверена, что буду сегодня нормально спать, хотя я много чего повидала, пока мы учились в Школе.

— Уснешь, — улыбнулась Тин, — жуй давай, а то совсем не отдохнём, а завтра надо много пройти.

Лес вокруг их маленького лагеря был полон звуков: стрекотали кузнечики, шуршали по опавшей листве маленькие лапки различных животных. Со стороны деревни подул лёгкий ветер, он принёс с собой запах печного дыма. Белесый туман в оврагах рассеялся, и теперь роса блестела на листиках травы, освещённая лунным светом. Тин удивлённо всматривалась в ночной лес. Когда они проходили мимо деревни и устраивались на ночлег, вокруг стояла тишина и полное безветрие. А сейчас лес ожил, всё вокруг было полно жизни и движения. Словно это мы так влияем на то, что окружает нас, мы пришли с тяжёлым сердцем, испуганные и уставшие, а теперь, выговорившись и объяснившись друг с другом, мы почувствовали облегчение, и вокруг всё оживает, как после зимней спячки. Девушка всмотрелась в лица своих друзей: никакой злости больше не было в них, лишь усталость и лёгкая грусть. Локки изредка поднимал глаза на Лию, будто пытаясь сказать что-то, что не мог выразить словами; она же, чувствуя его взгляд, смущённо улыбалась. Тин ощутила укол ревности: между Лией и Локки произошло что-то странное и пугающее, но оно же и сблизило их, сломав преграды, выстроенные их сознанием, и теперь девушке казалось, что они отдалились от неё. Она почувствовала себя как никогда одиноко. Зябко поёжившись, Тин с досадой обнаружила, что Локки не вскочил, как это бывало, чтобы согреть её или закутать в своё одеяло. Настроение, только поднявшееся, опять стало стремительно падать. Желание рассказывать про Реликвии Создания пропало напрочь, лишь острое чувство ответственности не дало ей тут же улечься спать и забыть обо всём. Я — командир отряда, подумала она, я должна сделать всё правильно: и для них, и для себя.

— Так вот, — сказала она негромко, — про реликвии.

— Да, Тин, мы слушаем.

— Реликвии должны быть похожими на отображение сущности силы богов.

— Это как, Тин? — Локки забыл про свой бутерброд, почти донесённый до рта, и с изумлением смотрел на неё.

— Ну, Амази — покровитель огня и земли, в рукописях точно не указано, как выглядит его реликвия, но она должна быть наполнена мощью огня, предполагается, что это огненный цветок.

— Тин, но я всегда думал, что Амази — покровитель огня, а не огня и земли. Неужели зря его называют Огненный Амази?

— Не зря, Локк, просто земля и огонь тесно связаны, а создавая реликвии, великий Маэль заключил в них сущность силы бога, и если он решил, что земля так же подвластна Амази, значит, так оно и есть.

— А вторая реликвия? — Лия тоже была заинтригована, силы почти полностью восстановились в ней, и даже сейчас, в темноте, при свете костра, был заметен румянец на её щеках.

— Тут тоже всё неясно. Вторая реликвия точно содержала в себе силы воды и ветра, но как она выглядит сложно узнать; единственное предположение, что это может быть кристалл, но какой и как его обнаружить, я не знаю.

— Не расстраивайся, Тин. Мы знаем и того меньше, вот доберёмся до места, там и решим, как искать и откуда начинать, — Лия приветливо улыбалась подруге. — А сейчас я думаю, что пора на боковую, иначе вам придётся-таки завтра меня на руках нести.

— Да, Лия, ты права, Локки, ты на страже первым, потом я, Лия сегодня свободна от этой обязанности, думаю, так лучше будет.

Уже лёжа в своём спальном мешке, Тин никак не могла уснуть, она вспоминала события нескольких последних часов, не переставая удивляться, как столько всего могло на них свалиться. Она слышала, как дыхание Лии стало ровным и размеренным, потянувшись к ней мыслью, она уловила спокойный и гармоничный сон. Локки сидел недалеко от костра, повернувшись спиной к девушкам, он не менял позы, но Тин была уверена, что он не спит, потом он встал, несколько раз прошёлся на границе света от костра, затем вдруг остановился, словно решаясь, и подошёл к Лие. Он замер возле неё и долго вглядывался в с детства знакомые черты своей подруги, решив что-то для себя, наклонился и поправил куртку, что Лия накинула на спальник для большего тепла. Внутри Тин всё оборвалось, вот он прикоснулся к её щеке, нет, я не могу смотреть на него; девушка резко повернулась в своем спальном мешке, давая понять Локки, что она ещё не спит.

Когда первые лучи солнца коснулись влажной от росы травы, она уже всё решила для себя, полночи на посту — и сна ни в одном глазу, вот что значат тяжёлые мысли. Легко поднявшись на ноги, сильвийка потянулась. Затёкшие мышцы радостно заныли, она распустила длинную до пят косу. Огненные волосы водопадом упали на её спину и плечи, окутав стройную фигуру, словно одеялом. Девушка отошла от места стоянки на небольшой пригорок, куда уже проникли лучи утреннего солнца, блаженно жмурясь, потянулась ему навстречу и начала расчёсывать свои восхитительные волосы. Это занятие всегда занимало у неё особенно много времени, ни капли не надоедая.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, девушка сосредоточилась, но не подала виду, что чувствует что-либо. Зашелестела трава, кто-то подходил к ней сзади, нисколько не таясь, только слегка насторожено. Ещё два шага, уже близко, Тин закрыла глаза, продолжая расчёсывать волосы, ещё один. Она представила себе окружающий её лес, словно с высоты увидела себя, беспечно играющую с волосами, потом постаралась заглянуть туда, откуда слышались шаги, но как она ни старалась, разглядеть удалось лишь размытую фигуру. Ну, по крайней мере, у него две руки и две ноги, подумала Тин, значит можно застать врасплох, жаль не получается разглядеть получше. Её сердце билось ровно, дыхание было спокойным, ещё немного, раз, два, три. Девушка резко встала и, повернувшись, окутала подошедшего к ней волной своих волос, затем, слегка присев, ударила туда, где по её мнению была нога подходившего, раздался негромкий возглас, и чьё-то тело упало на землю. Она отступила на пару шагов, перед ней на земле лежал молодой парень, человек, одетый как крестьянин в простые штаны и рубаху, распахнутую на груди.

— Кто ты такой?

Парень поднял взгляд, и Тин невольно вздрогнула, на неё смотрели глаза синие как море, бездонные, словно ночное небо. Она никогда не видела таких глаз даже у сильвов, но этот неизвестный был человеком. Она замерла, заворожено смотря в эти неземные глаза. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут парень моргнул и, хитро улыбнувшись, спросил:

— А ты со всеми так знакомишься?

— Что? — Тин словно облили холодной водой. — Ты подкрался ко мне, как мне ещё надо было отреагировать? Может, ты разбойник или просто лихой человек?

— Шутишь? Откуда здесь взяться разбойникам? Вы нас отлично охраняете.

— Кто это, мы?

— Сильвы, конечно, кто же ещё.

— Не смей так говорить, наши отряды не сторожевые псы на ваших границах, мы просто чтим договор, так же, как и вы.

Девушка рассержено фыркнула и принялась заплетать волосы в косу. Человек, думала она, как это обычно и бывает, надменный и хитрый, считает, наверно, что раз действует договор, я не оторву ему голову и не отдам на растерзание стервятникам. И надо было Совету заключить его, что же в нём хорошего, помогать людям, защищать их от опасностей, которых они даже не замечают, взамен получать все необходимые ресурсы — бред. Мы и сами могли бы добывать всё необходимое для жизни и магических исследований. Тут Тин поймала себя на том, что начала рассуждать, как Лия. Ещё сильней разозлившись, теперь уже на себя, она спросила:

— Что ты тут делал и кто ты?

— Шёл мимо, — парень опять хитро улыбался, — я всегда хожу по утрам проверяю силки.

— Ты охотник?

— Ещё нет, только учусь.

— А ко мне зачем подошёл?

— А ты не подошла бы, увидев в самом обычном лесу, в котором никогда ничего интересного не было, нимфу с огненными волосами?

Тин не ожидала такого ответа, посмотрела на парня с большим интересом, чем ранее, он же по-прежнему улыбался. Странный, врёт он или нет, непонятно, а вдруг он шпион? Нет, оборвала она себя, это уже смешно, крестьянин — шпион, у меня начинается мания преследования. Но тут парень резко подался вперёд и дотронулся до её руки:

— Не надо их заплетать.

— Ну, это уже слишком, — Тин отдёрнула руку, такой наглости она не ожидала. Этот ненормальный запросто так ворвался в её пространство и схватил за руку. За это в мире сильвов можно было поплатиться жизнью, они очень ценили свою особенность и особенность каждого отдельно взятого сильва, — ты точно хочешь нарваться на неприятности!

— Нет, нет, ты что, я ещё не выжил из ума, я вижу цвет твоего хвоста.

Тин так и не поняла, смеётся он над ней или правда растерян, пока она отдёргивала руку, тугая коса расплелась. Ну и пусть так, подумала девушка и присела на траву. Она ничего не могла ему сделать, люди никогда не понимали, насколько важно для сильва быть в гармонии с собой, они могли легко нарушить все гласные и негласные правила, могли обнять, пожать друг другу руку без боязни вызвать возмущения в потоке силы. Сильвы были другие. Чем одарённее магически был сильв, тем больше он отгораживался от остальных, потому что любое вмешательство в его уравновешенный и спокойный поток вызывало эффект, подобный тому, какой вызывает прорыв плотины. Только самые близкие и надёжные сильвы могли без проблем и дискомфорта быть ближе друг с другом. Странный человек сел недалеко от неё. Они молчали, солнце уже встало достаточно высоко и подсушило росу на траве, было самое время отправляться в путь.

— Почему ты так злишься?

— Тебе не понять, а объясняться с тобой я не собираюсь.

— Как тебя зовут?

— Тин.

— Меня Модэус.

— Странное имя для человека.

— Мой отец большой выдумщик, — усмехнулся парень, — а твой отец, кто он?

— Я не помню своего отца, а если бы и помнила, какое тебе дело до этого?

— По большому счету, никакого. Но такое чудо, как ты, смог бы создать не каждый.

Что-то в словах парня заставило Тин удивлённо вскинуть брови, может, манера речи, может, его странный взгляд, ей показалось, что она очень близка к чему-то, что понять пока просто не способна.

— Мне надо идти, мои спутники уже проснулись, и нам пора в путь.

— Ты не слишком-то рада, говоря о них, твоих спутниках, — Модэус поднялся на ноги. — Что ж, на память о тебе мне останется большая шишка под коленкой. — Девушка улыбнулась и тоже встала с земли. — Ну вот, ты улыбаешься. Будет совсем плохо — приходи на эту опушку, я сразу пойму, что ты тут.

— Как, интересно знать?

— Это неважно, — он заглянул ей в глаза, Тин замерла, чувствуя себя так, словно её утягивает куда-то под землю, — просто, возвращайся, как будет время.

— Это едва ли, но, я постараюсь, мне пора. — Не без труда отведя взгляд от бездонных глаз парня, Тин на ватных ногах устремилась к их временному лагерю. Рассерженная, сбитая с толку, она не заметила, как добралась до места.

— Где ты ходишь? — раздался звонкий голос. Ну вот, Лия уже в панике.

— Я просто прогуливалась по лесу, не стоит так переживать, подруга.

— Прогуливалась она, мы просыпаемся, тебя нет, Локки уже собирался идти на поиски. — Тин, с трудом сосредоточившись, улыбнулась Лие.

— В этом нет необходимости, я уже вернулась. Вы всё собрали, можем выступать?

— Да, Тин, можем, но послушай, мы не должны оставлять друг друга даже ненадолго, у меня не очень хорошее предчувствие.

— Предчувствие, — Тин ухмыльнулась, — ты не ошиблась, Лия? Твой хвост всё ещё белый, насколько я могу судить. Так что не выдумывай, всё в порядке.

Оставив подругу недоумённо смотреть себе вслед, Тин подошла к стоянке, запихала в рюкзак гребень для волос, проверила, не осталось ли чего на земле. У неё из головы не хотели уходить слова Модэуса «ты не слишком-то рада, говоря о них, твоих спутниках». Бросив быстрый взгляд в сторону, она увидела, что Лия уже собрала свой рюкзак. Выпрямившись, Тин повернулась и едва не врезалась в Локки.

— Ты рассеяна, — он внимательно всматривался в её лицо. — Что-то случилось?

— Ничего, я просто не спала всю ночь, — ответила девушка, сделав ударение на слове всю. Он понял, что это не просто недосыпание, что она видела его сидящим возле Лии, видела, как он прикасался к ней. Лицо парня помрачнело, ему не осталось ничего кроме как отступить в сторону.

— Лия, ты готова?

— Да, Тин.

— Локки?

— Да.

— Значит, идём, — юная сильвийка закинула дорожный мешок на плечо, и их маленький отряд продолжил движение. Тин задержалась лишь на мгновение, чтобы взглянуть в сторону небольшой опушки, освещённой яркими солнечными лучами. Что-то не хотело отпускать её. Ощущение, будто она упускает нечто очень важное, вызвало ноющую боль в груди.

— И всё-таки я вернусь, — сказала она сама себе.