Глава 17

Часа через полтора выяснилось, что мы снова приехали на ту же полянку, где совсем недавно почти весь наш отряд отчаянных смельчаков слаженно закапывался в могилки под трогательными осинками.

— Бабушка Яга, — обратилась я к седенькому навигатору. — Опять тебя путеводная звезда заставила не туда свернуть?

— Чертовщина какая-то творится, — ответила мне Яга и с чувством выругалась, да так, что у Елисея на мгновение аж глаза встали ровно. — Вижу, что не туда еду, да только поделать ничего не могу. Все время на эту полянку сворачиваю.

— Это ты нас кругами водишь! — слетев с коня и выкидывая из седла Тихона, орал разъяренный Святояр. — Ты вчера ночью говорил, что не пустишь Машу в царство Кощеево, а теперь нам дорогу путаешь!

Святояр вцепился в горло противника, они повалились на землю и стали кататься по ней, пытаясь нанести друг другу хоть какой-нибудь ущерб, но получалось пока только перепачкаться.

— Да, я не хотел пускать Машу в царство Бессмертного, так мы туда и не едем, — с трудом процедил Тихон.

От этих слов Святояр аж выпустил из рук воротник противника:

— Хочешь сказать, что это не ты нам тропинки путаешь?

— Не я, — раздраженно ответил старший стрелец. — Тем более, мы сейчас едем в противоположную сторону от Кощеевых границ, ясно, что бабки что-то задумали. Если у них выгорит, то, возможно, вообще не придется к Бессметрному ехать в гости.

Святояр недоверчиво перевел взгляд от Тихона на Ягу, та авторитетно кивнула, мол, правду говорит паршивец.

Раньше подобные разборки я как-то по-другому воспринимала, более лояльно, что ли. А сейчас они меня страшно раздражали. Мне ребенка спасать нужно, он там без моего материнского присмотра балуется, а эти тут изволят по земельке кататься, да глупые потасовки устраивать.

— Так нам все равно за Ваней еще ехать, из лап Кощея вытаскивать, — предъявил свой последний аргумент воевода.

На это Тихон лишь пожал плечами.

— С нами две великие колдуньи тридесятого царства, может чего хитрого измыслят, — ответил старший стрелец.

После этих слов престарелые интриганки гордо подбоченились.

«Измыслят, как же! Они своего внука любимого, младшенького проворонили, не уберегли от беды, а тут ради чужого ребенка на изнанку вывернутся и все измыслят!» — старательно сохраняя нейтральное выражение лица, я пыталась сдержать внутреннее ворчание.

Святояр перевел бешенные глаза на Любомира и вновь пошел в атаку. Старший конник отнесся к собственной безопасности более ответственно, поэтому прежде чем пара атлетов повалилась на грешную землю для демонстрации своей мужественности, Любомир успел ударить воеводу по скуле, а также слегка потревожить печень. Святояр поморщился и решил в долгу не оставаться, огромный кулак прошелся по уху противника, а также исполнил коротенькую музыкальную гамму на его ребрах.

Нужно отметить, что пока руководство нашим боевым отрядом азартно выясняло проблемы, возникшие при управлении экспедицией, подчиненные организованно спешились и, держа лошадок под уздцы, ждали, кто в естественном отборе окажется на вершине эволюционной лестницы.

— Что тебе от Маши нужно? — брал на глотку конника Святояр.

Любопытный способ ведения допроса, жаль только для меня не доступен. Если при нанесении удара я словлю подобную «ответочку» от допрашиваемого, то продолжать его будет уже некому.

— Тоже что и тебе, — холодно отвечал Любомир, при этом, не забывая наносить боярину короткие удары по туловищу.

Святояр кривился, но не отступал.

— Говори, или признаться боишься? — нависая над старшим конником, продолжал вести допрос воевода.

— Жениться хочу, — выдал Любомир.

Мы с бабульками мирно сидели на телеге и, болтая ножками, смотрели на развернувшееся перед нами представление. Очень не хватало семечек для полной гармонии.

— А она об этом знает? — сплюнув кровь на землю, спросил Святояр.

— А, действительно, ты об этом знаешь? — спросил меня незнакомый голос слева.

— Пока нет, — машинально ответила я. — Может, хоть сейчас мне откроют планы на мое сказочное будущее.

— А ты уверена, что оно тебе понравится? — язвил голос.

— Уверена, что не понравится, — твердо ответила я и повернулась к собеседнику.

Дикий женский визг, вдруг, огласил лес. Лесные птички, мирно сидевшие на ветках и наблюдавшие за интересной возней людей, взмыли в небо перепуганной стайкой, звери попрятались по норам, сопровождавшие нас дружинники, конники, стрельцы схватились за оружие, Любомир и Святояр перестали мутузить друг друга. Я, звонко вереща, уютно сидела на ручках у бабы Яги.

— Маша, да хватит голосить-то, — пыталась привести меня в чувство и гладила по голове, ворчащая старушка.

— Ты что ж, никогда живых говорящих волков не видела? — удивилась Янина.

— Вввидела! — слегка заикаясь, ответила я, на время перестав верещать. — Живых, молчаливых и в клетках в зоопарках.

— В клетках? — пораженно переспросил Серый Волк. — Фу, дикость какая!

— И не говори, — поддержала его Янина. — Душегубство какое, держать живых зверей в клетках.

Я была с ними полностью согласна, и в поддержку ритмично клацнула зубами.

— Да не дрожи ты так, — журила меня баба Яга. — Он тебя не укусит.

«Действительно, чего это я так перепугалась?» — подумала, да и выключила сирену.

Разумные белки, зайцы, ежики, говорящие вороны. Почему тут не должно быть волков-шутников? Этот Серый вполне гармонично вписывался в местный интерьерчик. Сердцебиение постепенно начало успокаиваться, и я с грацией перепуганной медведицы стала слезать с худых и потому острых коленок бабы Яги, при этом пару раз заехав ей своими локоточками то по ребрам, то по подбородку. Сознание автоматически отмечало шелковистую, вычесанную шерсть зверюги, острые черные ушки на макушке и белозубый оскал. Серый Волк был ХОРОШ!

Я мечтала в детстве о большой умной овчарке, «немце». А этот представитель лесной фауны — просто яркая иллюстрация моих детских несбывшихся мечтаний. Стоило испугу потихоньку меня отпустить, сразу захотелось затискать волчару за все свои недолюбленные детские годы.

— Здрасьте! — собралась я с мыслями, вытирая с локтя слюну бабы Яги, пока та недовольно шипела на меня змеей.

— Здравствуй, красавица, Мария Васильевна! — поклонился Серый.

— А Вас как величать, гость незваный? — вошла я в образ селянки.

— Серый Волк, — представился лохматенький.

— Очень приятно! — почти облизываясь на все это шерстистое великолепие, ответила я.

— А почему ты на меня так плотоядно смотришь, будто проглотить хочешь? — прижав к голове уши, поджал хвост и медленно отступая на согнутых лапах, спросил волчара.

— А можно тебя погладить? — желая реализовать свои детские мечты, попросила я.

От моего заявления у Серого отвисла челюсть, он настороженно скосил свои черные глаза на бабулек за моей спиной и явно получил положительный ответ. Мои пенсионерки, видимо, решили, что надо дать этой малахольной погладить зверюгу, лишь бы привести ее в чувство.

— Погладь, — вздохнула пушистый санитар леса.

Я дорвалась до своего детского счастья: шелковистые ушки, длинная шерсть, в которой то утопали, то вновь выныривали мои пальцы. Мех щекотал нос и грел руки.

— Маша, пожалей Тихона, Любомира и Святояра, — услышала я укоризненный голос бабы Янины. — Они же за тебя насмерть друг с другом бьются, а ты в это время с лесным хищником обнимаешься, как с нареченным.

Я открыла глаза и обнаружила себя стоящей на коленях рядом с волком и крепко его обнимающей.

— Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак, — изрекла я прописную истину.

За спиной послышалось возмущенное пыхтение людей.

— Я — волк! — негодовал зверь.

— Очень приятно, Маша, — повторно представилась я. — Ну что ж, помощник Кощеев, веди нас!

На поляне среди несостоявшихся могил и трогательных осинок вновь образовалась мертвая тишина.

— Машенька, а ты уверена, что нам с ним по пути? — прохрипела баба Янина.

— Уверена-не уверена, чего гадать-то? Все равно без помощи пушистика нам с этой полянки не выбраться, или вы опять хотите полтора часа без толку кружить по треклятому лесу? — предъявила я свой убойный аргумент. — Кто-то явно не хочет, чтобы мы до нашей цели доехали, а Кощей Бессмертный — добрейшей души злодей, любезно протянул нам руку помощи в виде этого очаровательного лохматика.

— Я — волк! — продолжал возмущаться Серый.

На него все дружно шикнули. Общее решение неожиданно объявил Елисей:

— Веди нас, Селый Волк!

Опешивший хищник уже затравленно косясь на всю нашу боевую компанию, обреченно спросил:

— Куда?

— К русалкам, — объявила я маршрут.

— К русалкам? — в едином порыве заголосила вся мужская часть нашего отряда, кроме, конечно, Святояра и Елисея.

— К русалкам? — удивился Серый Волк.

— Да, ты правильно расслышал. Не волнуйся, с твоим непосредственным руководством наша вылазка согласована, — залезая на свою многострадальную телегу, проинформировала я. — Или ты хочешь оспорить решение своего начальника? А как относится Кощей Бессмертный к тем, кто подвергает сомнению его решения?

— Он относится к ним совершенно безразлично, как к полешкам, которые прогорают в костре, — подключилась к моей игре понятливая баба Яга.

От такого сравнения Серый вздрогнул и мгновенно подскочил на четырех лапах. Чуток повертевшись на месте и к чему-то принюхавшись, он сделал стойку и зычным голосом скомандовал:

— За мной!

Повторять нам не пришлось, всем уже давным-давно хотелось покинуть эту злосчастную полянку с трогательными осинками. Петляя за Серым Волком по лесным тропинкам, у озера с русалками мы оказались через три часа.