Глава 16

Ночь провела беспокойно. Ванюшка меня звал испуганным голосом, я бежала по огромному полю и искала сынишку, но никак не могла найти, а надо мной летал черный ворон и громко каркал, еще больше ввергая меня в уныние.

— Да, кар, Маша, — раздраженно голосил Шур. — Сколько можно тебя будить! Ты за сыном намерена отправляться или нет?

— Вот нигде мне, горемычной от тебя, вредная птица, спасу нет. И во сне меня терроризируешь и наяву, — кряхтя, выпрямляла я затекшую спину.

— А я тебе даже во сне терроризирую? — заигрывающим шепотом спросил меня ворон.

— Да, — ответила я.

— И что я делал? — не унималась вредная птица.

— Каркал! — припечатала я.

— Кто бы сомневался! — разочаровано проскрипел Щур.

Это что ж! У ворона и чувство юмора имеется? Сказка переходит в режим активного бреда! Нужно срочно исправлять положение!

— Весь вопрос в том, откуда ты знаешь значение слова «терроризм»? — подозрительно прищурилась я, уперев взгляд в черные глаза ворона.

На что птица лишь противно каркнула и, расправив свои огромные крылья, улетела прочь, не удостоив меня ответом. Ничего-ничего, я подожду…

В лагере уже бурлила активная деятельность. Все собирались в путь-дорогу. Оправившись и умывшись под зоркими взорами вредных старушек, я спешила отправиться в путь.

— Машенька, ты готова? — мои бабульки явно были в приподнятом настроении.

— Всегда готова! — по-пионерски отрапортовала я и самостоятельно залезла на злосчастную телегу. — Далеко нам до того болотца, где редкие травки растут для расколдовывания хлопчика горемычного нашего?

— Малия Фасильевна, — загундосил кривенький: — Не големычный я, плосто мне немного не повезло.

— По бабам меньше нужно шастать за огородами, и везения прибавиться, — огласила я корень проблемы.

— Кто бы говорил?! — возмущенно заступилась за внучка Яга. — Саму-то вчера от березки Любомир еле отлепил, как тебя Тихон к ней пылко припечатал!

— А это лишь яркое подтверждение моих слов, — вдохновенно голосила я. — Вы только приглядитесь клицам Тихона и Любомира, ведь без слез не взглянешь!

И, действительно, правый глаз старшего стрельца заплыл алым цветом, плавно переходя в синий. Градиент цветов был упоителен! Нос старшего конника был перебит так, что черные припухшие подглазины активно подчеркивали мужественность Любомира.

— Вот, Елисей, смотри и запоминай, как делать не нужно, — поучительно вещала я.

Мне вторили кивки бабы Яги и Янины, но как только они натолкнулись на хмурые взгляды Тихона и Любомира, тут же потупили взоры и ушли в несознанку. Я же, преисполненная мстительности, широко улыбалась во все свои тридцать два зуба.

— Ну, что ж, если воспитательный процесс завершен, то предлагаю ехать, а то мне к Кощею по-быстрому нужно смотаться. Бледненький ждет, нехорошо старичка заставлять волноваться, вдруг сердце не выдержит. Если оно у злодея, конечно, есть, — пропела я.

На что боевое сопровождение остолбенело, бабуськи понимающе хмыкнули, Елисейка насупился, а Щур возмущенно каркнул.

— Да, да, прав, дорогой ты мой будильник, — похвалила я пернатого, — нечего рассиживаться, когда мой Ванюшка у Кощея без присмотра в плену находится.

Все наше боевое сопровождение, уже привычно, выстроилось в строгом порядке и двинулось в путь. Баба Яга традиционно возглавляла шествие.

— Машенька, что ж ты на Кощея наговариваешь! — неожиданно начала заступаться за злыдня баба Янина. — Он, конечно, не в меру коварен и беспощаден, но детей ему доверить можно безоговорочно. И покормит, и погуляет, и спать уложит.

— Главное, чтобы после кормежки и выгула детей, он их не ел, — от озвучивания собственных слов все внутри захолодело, и я, с перепугу, чуть не вывалилась из телеги, которая так неудачно подскочила на кочке.

— Тьфу, на тебя, глупая, — махнула на меня рукой пенсионерка. — Кощей человечины не ест. Он же не изверг какой-нибудь!

— А кто? — выдохнула я.

— Кощей обыкновенный! Ну, живучий не в меру! Подумаешь! — качала головой Янина. — Мы тоже тут не идеальны!

Действительно, чего это я привязалась к мужику? Живет себе спокойненько, помереть не может, от скуки чужих детей подворовывает, а я, бессовестная, придираюсь.

Так, мерно переругиваясь для поддержания оптимизма в наших рядах, мы и ехали по лесу безостановочно полдня, ровно до тех пор, пока баба Яга не встала, как вкопанная и не начала ругаться:

— Да, что б вам всем облысеть и на сварливых девках жениться!

От таких угроз окружавшие нас мужчины обреченно ссутулились, принимая свое неприглядное будущее. И они были совершенно правы, спорить с самыми могущественными колдуньями тридесятого царства было бесполезно.

— Чего у нас опять стряслось? — слегка приоткрыв глаз, спросила я.

— В пятый раз по кругу едем, — отрапортовал Святояр, разумно не вмешиваясь в стратегии опытной ведуньи, впрочем, как и остальные сопровождавшие нас вои, включая Любомира и Тихона.

— Как пони по арене, — прокомментировала я.

— Чего ты, Машенька, сказала? — переспросила меня баба Янина.

— Говорю, если с дорогой не заладилось, то хоть дайте тарелочку с голубой каемочкой, с дохликом пообщаться, — потянувшись и разминая косточки, попросила я.

— Маша, да что ж ты так громко такие вещи-то говоришь? — зашикали на меня Янина с Ягой.

— А чего скрывать-то теперь? Все равно к Кощею в гости идем. Злодей местного розлива нас ждет не дождется, соглядатай его нам в дороге должен помогать. А пока от него никакого толку, зря только жалованье от вражины получает. Пора ябедничать начальству, — громко делилась я своими соображениями.

После моих слов в лесу установилась гробовая тишина. Нет, что-то я в последнее время перебарщиваю с трагизмом. Все стихло. Мои коллеги, вынужденные сопровождать меня к Кощею боялись шелохнуться, но отчаянно хмурились, глядя на меня.

Да, братцы-кролики, достали тетю Машу. Она теперь гневаться изволит! Терпите! Ибо нет у вас иного варианта!

— Тарелку! — потребовала я, протянув руку. — Помощи просить будем!

— Может, не надо? — жалостливо прогундосил Елисей. — Сами сплавимся.

— Ой, кто бы говорил! — не сдержалась я, смотря в косенькие глазки. — Самостоятельный ты наш, среди бабьих подолов.

Янина, напряженно теребя цветастый платочек, передала мне тарелочку с голубой каемочкой. Протерев «аппарат» подолом сарафана и крутанув по нему яблоко, начала сеанс связи с противником.

— Любезнейший Кощей Бессмертный, отзовитесь, — елейным голосом вызывала я оппонента.

Ответом мне была тишина. Меня окружало тревожное молчание, были слышны жужжание мошкары, шуршание травы да фырканье лошадей. А вот люди кругом, как будто вымерли.

— Ой, права ты, бабушка Янина, действительно Кощей обыкновенный, и мало чем от других мужчин отличается! — обиженно дула я губу.

От моего нахальства и безрассудства обе престарелые интриганки вжали головы в плечи, будто тень Бессмертного витала над ними.

— Почему? — пискляво подала голос отчаянная баба Янина.

— Потому что, как и все остальные, сначала говорит — звони, а потом трубку не берет! — вздохнув, печально ответила я.

— Чего не берет? — шепотом уточнила Яга.

— Нууу, тарелку, — поправилась я, — неважно, не сбивай с мысли. Так вот, а сначала позиционировал себя, как порядочный злодей, на которого можно положиться! Что за напасть, ну, никому веры нет! — разошлась я в претензиях к сказочному персонажу.

— Машенька, не думал, что моя минутная задержка ввергнет Вас в пучину разочарования, — услышала я насмешливый скрипучий голос.

— Вы заставляете даму нервничать, — в ответ включила я снисходительный режим. — А это может заставить меня ввергнуться во множество еще не опробованных пучин.

— Звучит заманчиво, — рассмеялся Кощей.

— Звучит издевательски, — жестко отрезала я.

От внезапной смены тона Бессмертный тут же весь подобрался:

— Приношу свои извинения за задержку! Чем я могу перед Вами, Машенька, загладить свою вину? — перейдя на приторно-деловой тон, спросил злодей.

— Во-первых, где Ваня? Во-вторых, я Мария Васильевна! В-третьих, я Вам в дочки гожусь! — отчаянно перечисляла я.

— Скорее, во внучки! — тут же поправила меня дотошная Яга.

За что получила от меня грозный взгляд. Тоже хороши! Попрятались все за мою ссутуленную спинку, только и могут, что издевательские уточнения подсказывать.

— Тогда уж в правнучки или, скорее, в пра, пра, пра, пра … Ну, это, наверное, уже не так важно, — пытаясь сохранить серьезный вид, глумился Кощей.

Меня потихоньку начало обуревать бешенство, но все смыло волной миролюбия, стоило мне только услышать топот маленьких ножек.

— Мама, я тебя так ждал! — даже не добежав до переговорного устройства, кричало мое сокровище: — Ты когда приедешь?

Маленькое личико моего сына появилось на дне тарелки.

— Уже скоро! — заверила я. — Вот только перестану блудиться в трех соснах под предводительством бабы Яги, и сразу к тебе.

— Бабушка Яга, здравствуй! — радостно закричал мой воспитанный ребенок. — А где бабушка Янина и Елисей?

И тут же тарелочка с голубой каемочкой пошла по рукам моих новоявленных родственников, нежно сюсюкающих Ванюшку.

Всеобщее блаженство нарушил сказочный злодей, скомандовав:

— Ваня, бери Исту и веди ее в трапезную кушать, если горгульи и химеры вновь начнут к ней приставать, топни на них, ну ты знаешь как, а мы пока с твоей мамой обсудим, как бы побыстрее ей в наше царство попасть.

Ухо тут же резануло словосочетание «наше царство». Это как давно мой четырехлетний несмышленыш недвижимостью в виде царства обзавелся, тем более, без моего разрешения? Я никому самоуправничать в отношении моего ребенка не позволю, и одаривать его бесхозными государствами не разрешу.

— Мамочка, я кушать пошел, — доложился Ванятка.

— Приятного аппетита, маленький, — помахала я сынульке рукой, и он убежал.

Как только моя заноза скрылась со дна тарелки, и затих топот маленьких ножек, я не удержалась и громко вздохнула.

— Что же ты, красавица, печалишься? — серьезно спросил Кощей. — Если бы круги по тридесятому царству не наматывала, давно бы уже была на полпути к своему Ванюшке.

— Если бы ты нас всех не перепугал и тропинки нам не путал, я бы уже давно собственному ребенку колыбельные на ночь пела, а не в захолустном лесу комаров кормила, — вспылила я.

— Закусали? — издевательски-встревоженно спросил Кощей.

— Да, спасу нет, — жаловалась я. — А ты из образа главного злодея этой сказки не выходи, — укорила я Бессмертного. — Лучше рассказывай, зачем нас путаешь?

Я была до отчаяния смела и бесстрашна.

— Да вот, пытаюсь понять, куда вы путь держите, если едете в противоположную сторону от моих границ? — сощурил дохлик свои холодные голубые глаза.

— Надо нам, по делам, мы метнемся туда и сразу к тебе, — туманно объясняла я.

— По каким-таким делам? — настойчиво допытывался любопытный злодей.

— По женским, — теряла я терпение.

— Каверзу против меня задумали? — пытал меня неубиваемый.

— Да! — честно ответила я. Отмечая правым глазом, как гибкие пенсионерки плавно сползли под телегу, а храброе воинство сноровисто закапывалось у ближайших осинок. — А ты нам весь сюрприз портишь! Никакого с тобой сладу нет!

От моего нахальства бледненький завис, затем закончив с мыслительным процессом, улыбнулся и милостиво изрек:

— Ладно, езжай по своим женским делам, только быстро.

— Хорошо, — величественно (ну, как смогла) согласилась я. — А шпион твой нам опять палки в колеса вставлять не будет? — и так же хитро прищурилась.

— Догадливая? — еще шире разулыбался Кощей.

От его хищного оскала у меня обмякли ноги, и я мысленно похвалила себя за сообразительность. Несмотря на весь официальный пафос, которые пытались соблюсти колдовские эксперты нашего розыскного подразделения вкупе с царским отпрыском, до того, как дружно залегли под телегу, ведя переговоры исключительно на ногах и вытянувшись по стойке смирно, я же предусмотрительно вела беседу неизменно в сидячем положении на соломке в телеге. Если с перепугу буду вынуждена потерять сознание, то и сама травмы не получу, и ценную тарелочку не разобью.

— Наблюдательная, — аккуратно поправила я вражину.

— Что ж, отправляйся за своим сюрпризом, Машенька … Васильевна, — разрешил, добавив через паузу мое отчество, Кощей. — И не забывай, мы тебя с Ванюшкой очень ждем!

После этой фразы Кощей тут же отключился. Нервы не выдержали напряжения, и я с тарелкой в руках повалилась на сено, лежала на спине и рассматривала небо с бегущими по нему облаками. Цвет небосвода был насыщенно голубой, облака воздушными, почти прозрачными.

— Маша, хватит время терять, — вдруг гаркнула у меня над ухом баба Яга. — Нам в путь пора.

— А я смотрю, вы решили пока отложить собственное массовое захоронение на этой живописной полянке, — не осталась я в долгу у бледной пенсионерки.

Мы снова тронулись в путь, я с надеждой в сердце, что скоро увижу сына, остальные в напряженном ожидании. Будущее их никак не радовало.