Глава 13

Из деревянного терема мы практически вывалились, вот как спешили! Я присела на лежавшее около зеленеющего от молодых веточек заборчика поваленное бревно и от усталости ссутулилась. Все-таки тяжелая работа у переговорщиков и очень нервная. Организм требовал расслабиться и я, подняв лицо к солнышку, прикрыла глаза. Видимо, сказывалось напряжение, в котором я пребывала в последние два дня. Руки немного подрагивали, а голова чуть-чуть кружилась. Я дала себе немного времени расслабиться, потому, что когда выйдут к нам эти два влюбленных голубка, мне нужно снова быть собранной и, так сказать, во всеоружии. И тут я почувствовала, как справа и слева от меня кто-то сел. Мою правую руку накрыла ладошка бабы Янины.

— Прости ты нас, Машенька, за чары наши колдовские. Не со зла мы их навели. Яге ты уж больно понравилась, и постреленок твой по сердцу ей пришелся. Вот и захотела она, чтобы ты с нами жить осталась, чтобы полюбила ты какого-нибудь нашего молодца. Сыграли бы вы свадебку и жили бы рядышком с нами долго и счастливо. Плохо ли, Машенька?

— Так на словах-то все хорошо, баба Янина. Да вот только сказка, что ты мне тут рассказала, счастливо заканчивается, когда случается по взаимной и чистой любви. А когда первая — под чарами колдовскими, второй — по царскому, как я понимаю, велению, то им, горемычным, эта сказка на вкус, как горькая редька или уксус.

От моих слов Янина, глубоко задумавшись, совсем притихла. Я повернула голову налево и увидела рядом сидевшего Святояра. Вид у него был печален и серьезен, как будто он обдумывал что-то очень важное. Я могла ему лишь грустно улыбнуться. Да, непросто признаться мужчине, что все те чувства, что я к нему испытывала и все те прекрасные мгновения, что мы вместе пережили, вызваны лишь колдовскими чарами. И мне лично они не принадлежат. Мда, наверно сильно я подкосила его мужскую самооценку, но такова правда жизни.

— Янина Серафонтовна, что вы молчите да каетесь? — вдруг пошел в наступление воевода.

— Ась, милок, так что ж тут сделаешь? Опростоволосились мы с Ягой! — всплеснула руками Янина.

— Когда, я спрашиваю, с Маши чары колдовские снимать будете? — давил на бабульку боярин.

— Тут дело такое, чары можно только ночью снимать, — рапортовала наша престарелая пионерка.

— Чтобы сегодня ночью снять! — резко приказал воевода.

Старушка подскочила с бревна:

— Конечно, конечно, сегодня ноченькой и снимем. Следочка не останется на Маше от наших чар, — и помчалась в терем.

А оттуда как раз выходили Леший с бабой Ягой под ручку. Судя по их довольным лицам, голубки о чем-то меж собой договорились. К ним подлетела баба Янина и стала что-то нашептывать Яге на ухо, та лишь бросила на меня косой взгляд и кивнула. Я же с нетерпением ждала вердикта Лешего.

— Мы тут с Ягуленькой поговорили и решили, что я вам в вашей беде помогу и тарелочку с голубой каемочкой отдам, но идти с вами в царство Кощеево не смогу. Враждуем мы, лет так пятьсот уже. Вспомнить никто не может, отчего та вражда пошла, но ходу в царство бессмертного мне нет. Заклятие он наложил на границы свои необратимое: как только пересеку рубежи царства его, в тот же миг обращусь в дуб на веки вечные.

Данные новости, признаться, очень меня расстроили. Втайне я очень надеялась на помощь этого лесного колдуна, а тут опять все сама да сама.

— Но я вам в другом помогу, — продолжал свою речь Леший: — Кощей — колдун сильный, и ему на вас чары навести, что комара прихлопнуть, труда не составит.

Я от такой новости аж присвистнула, то есть, опять себе доверять будет нельзя, и предстоит мне вечный самоанализ: это мои мысли, или они продиктованы мне чарами, али чужой волей.

— А чем же ты нам, друг сердешный, поможешь? — возразила баба Янина: — Ведь Кощей — сильнейший средь нас, и силе чар его никто противостоять не может.

— А вот и может! — радостно сообщила зеленая клумба, трущаяся у ног бабы Яги: — У русалок есть волшебное зелье, приготовленное из травок, цветов да водорослей, собранных в полнолуние на реках да болотах. То зелье заветное снимает с человека все чары, и даже Кощей против него не сдюжит. Так что, прежде чем вам к Кощею идти, нужно сначала к русалкам заглянуть.

— Так, если заветное зелье такое сильное, что даже кощеевы чары перед ним не устоят, значит, цены стоит немалой. Неужто, русалки с нами им поделятся? — засомневался Святояр. Я с ним была согласна, с чего бы это русалкам нам помогать?

— Должок у русалок передо мной есть. Коли поделятся они с вами тем зельем, то прощу им, а коли не поделятся, то накажу, — неприятно ухмыльнувшись в зеленую бороду, ответил Леший.

Мда, Яге с ухажером тоже больно-то не повезло. И рада бы на него беду свою спихнуть, ан нет, он, видите ли, в дуб превратится. Вот ведь мужики, все одинаковые, хоть и зеленые. Лишь бы откосить.

— Ладно, к русалкам, так к русалкам. Тарелочкой с голубой каемочкой можно воспользоваться? — уже ни на кого не надеясь и не рассчитывая, угрюмо спросила я.

— Конечно-конечно, лапушка, — обратился ко мне явно повеселевший Леший: — Вот тебе посудина, пользуйся, — протянул мне аппарат мужик.

Тарелка оказалось вполне обыкновенная, белая с голубым ободком. Я покрутила в руках волшебный раритет и подняла глаза на своих колдовских экспертов, мол, «включайте». Те забегали, с бормотанием в поисках еще чего-то, а на меня напало безумное волнение: ведь, сейчас я увижу своего Ванечку. Как он там без меня, маленький? Ноги подрагивали, в голове роились разные мысли о том, как начать правильно разговор с этим сказочным «засранцем», занимающимся киднеппингом на досуге. Старушки быстро сориентировались, положили мне на колени тарелочку, на нее наливное яблочко и так хитро его крутанули, что оно начало аккуратно катиться по тарелочке ровно по голубому ободку. Вдруг, белое дно тарелки подернулось, и в нем показался потолок какой-то комнаты. Я снова вопросительно взглянула на старушек, а те не растерялись и как начали орать во все горло на несчастную тарелку.

— Кощеюшка, старый хрыч, ты куда потерялся? А ну вылезай, аспид трусливый, чтоб тебя мама в детстве с кроватки уронила, потом подняла и опять уронила, — не стесняясь в выражениях, приглашали к переговорам оппонента, щедро делясь словесным многообразием. Кричали они так недолго, минут двадцать пять, ни разу, надо заметить, не повторились. Конечно, умению владеть русским словом у старушек можно только поучиться. А вот через двадцать пять минут увидели последствия применения талантов моих коллег. Мы имели честь лицезреть разъяренного и самого могущественного колдуна в нашей сказке. Знакомство вышло колоритным. Баба Яга и Янина, попеременно сменяя друг друга, орали разного рода витиеватые обзывательства, глядя посредством тарелочки, в незнакомый потолок. Мы с Елисеем и Святояром тоже не сводили глаз с чужого интерьера, как вдруг потолок закрыло лицо страшного монстра. Кожа на лице серая, морщинистая, глаза горят холодным синим огнем, пронизывая тебя насквозь, нос длинный, вострый, крючковатый, на голове редкие жидкие, торчащие во все стороны волосы, прикрытые черной металлической короной. Мда, бабулек тоже можно понять, отдать за такого «красавчика» родимое дитя, рука не поднимется. Тут может сработать только один план, брать ребенка в охапку и бежать, куда глаза глядят. Но вот именно этого я себе позволить не могу, у меня ребенок в полоне у этого «обаяшки», так что будем работать с тем, что есть.

Как только Бессмертный появился на «экране» тарелочки с голубой каемочкой, бабульки сразу замолчали и как-то виновато заулыбались.

— Добрый день Вам, Кощей Бессмертный, — проговорила я в абсолютной, я бы даже сказала, звенящей тишине.

— Ну, здравствуй, красна девица Мария Васильевна, — пророкотал злыдень: — Не ожидал, что так быстро тебя увижу.

— А как я могла так долго задерживаться, если Вы Ванечку моего к себе забрали? — прощупывала я соперника на предмет агрессии: — А сердце материнское оно, ой какое, беспокойное. Ни спать, ни есть не могу, только о моем Ванюшке думу печальную думаю, — и старательно пустила слезу.

Слеза катилась неспешно, давая каждому себя рассмотреть и проникнуться.

— И чего же твое материнское сердечко так терзается? Все у твоего Вани хорошо: бегает по двору, курей гоняет, со щенками в догонялки играет. Все его холят, лелеют, души в нем не чают, — насмешливо рассказывал Кощей.

От услышанного от сердца немного отлегло, но для полного успокоения необходимо было увидеть самого ребенка.

— Хорошо вы говорите, уважаемый, и, действительно, сердечку моему спокойнее стало, — печально говорила я: — Но только бы одним глазочком его увидеть, краем ушка его голосок услышать.

От моих речей Бессмертный заулыбался, и его страшное лицо сразу преобразилось, добрее, что ли, стало. Хотя, само сочетание слов Кощей и добро как-то не складываются в гармоничную картину. В глазах появился, или мне показалось, чуть игривый огонек, уголки губ подернулись в улыбке. Он стал казаться даже более человечным.

— Отчего же не показать такой заботливой матери любимого сыночка? — издеваясь, спросил Кощей.

Я уже не обращала внимания на его насмешки, и терпеливо ждала, когда на дне тарелки появится родное личико. И вдруг послышался топот маленьких ножек и громкий крик: «Мама!». Я, не помня себя, кричала в ответ: «Ванечка! Я здесь!» и старалась высмотреть в тарелке сына. И вот наконец-то, в переговорном устройстве показалось счастливое лицо моего ребенка.

— Мама, привет!

— Привет, солнышко! Как у тебя дела? — еле сдерживая эмоции, здоровалась я с сыном.

— У меня все хорошо. Тут у дяди Кощея очень весело! — радостно поведал мне Ванятка.

Вот и еще один нежданный родственник мне в семейное древо навязывается. И это что у нас выходит? В няньках моего чада числится настоящий царевич, в бабушках значатся баба Яга с сестрой, а теперь еще и в дядьках Кощей Бессмертный завелся?

— Да? А что вы делаете? — пыталась я разузнать у сына о его житье-бытье.

— Мы с горгульями в салочки играем, с химерами — в прятки, Серый Волк нам сказки рассказывает, — радостно докладывал ребенок.

— Тебя там никто не обижает? — озвучила я насущный вопрос.

— Нет, мамуль, дядя Кощей сказал, что кто нас пальцем, когтем, лапой или крылом тронет, тот без них и останется, и будет на каких-то рудниках землю кушать? — делился интересными новостями мой постреленок.

— Может, он сказал, что будет копать землю? — решила я уточнить.

— Да нет, кушать! Он несколько раз это сказал, — закивал мне сын: — Их видно здесь плохо кормят, если они даже земельку едят.

— А тебя хорошо кормят? — забеспокоилась я, не хуже еврейской мамы, которая даже за пять тысяч километров может сердцем почувствовать, покушал ли ее ребенок.

— Да, тут всего много! — улыбался Ваня: — Но бабушки Яга и Янина вкуснее готовят.

От этих слов у меня за спиной послышались старушкины подхрюкивания.

— Ванечка, скажи, а Источка с тобой? — начала я расспрашивать ребенка.

— Да, мы с ней так весело играем, почти как с Лапкой, Хвостиком, Косым, Кисточкой и Ушком. Мама, а как у моих зайчиков и белочек дела?

— Они по тебе очень сильно скучают. И бабушки Яга и Янина, и Елисей и я очень-очень по тебе скучаем, — давясь слезами и внимательно рассматривая каждую черточку на лице своей роднульки, говорила я.

— Мама, я тоже по тебе очень скучаю. Приезжай к нам! В гостях у дяди Кощея так весело! — бесхитростно звал меня сынишка.

— Ванечка, я к тебе уже еду, просто царство Кощеево находится довольно далеко, мне потребуется некоторое время, чтобы к тебе добраться. Ты меня немного подожди. Сыночек, скажи, а тетя Марфа и тетя Ирина с вами там играют?

— Нет, мамочка. А кто это? — полюбопытствовал мой ребенок.

А вот это уже настораживало, потому что версия по вопросу исчезновения несостоявшейся невесты царенка и ключницы у нас была только одна — их к себе Кощей забрал. Хотя, может, женщин спрятали подальше от детских глаз, чтобы не травмировать психику?

— А как себя Источка чувствует? — переключилась я на девочку.

— Плохо. Она горгулий, химер и Серого Волка боится. Все время верещит, как маленький поросенок, спасу нет, — откровенно хихикало над новой подружкой мое четырехгодовалое храброе сокровище.

Откуда-то из глубины тарелочки послышался пронзительный детский писк, мы сразу все подобрались, пытаясь понять, что же у Кощея происходит.

— Мамочка, можно я побегу, а то Иста опять верещит, наверное, горгульи в салочки играть зовут? — умильно скривив мордашку, просился Ванятка.

— Конечно, беги, маленький, а я тебе попозже позвоню, — пообещала я.

— Хорошо, я буду ждать, — радостно закричал мне в ответ сынок: — Пока, мамочка!

— До скорой встречи, зайка, — помахала я рукой сыну.

Когда с «экрана» тарелки пропало личико моего малыша, я уже не сдерживала слез. На меня нахлынула волна облегчения. С ним все в порядке, угрозы жизни и здоровью не выявлено. Теперь можно спокойно работать над остальными проблемами. И вот остальные проблемы появились на дне тарелочки с голубой каемочкой: холодный взгляд Кощея пронзал меня насквозь. Лицо, лишенное каких-либо эмоций, вызывало дрожь в коленках. Да, с такими сказочными и несказочными персонажами мне еще дело иметь не приходилось. Остальные хоть мало-мальски были похожи на людей. Этот же, как хладнокровный удав, смотрит тебе прямо в глаза, а сам примеривается, как бы поудобнее тебя заглотить. Ну как, скажите мне, вести с ним переговоры? Мда, попала ты Маша. Но вспомнив, что разговор с противником лучше всего начинать с улыбки и подхалимажа, бодро вытерла слезы протянутым мне Ягой цветастым платочком и, улыбнувшись самым своим лучезарным оскалом, начала второй акт нашего знакомства:

— Благодарю тебя, великий государь Кощей Бессмертный за дозволение твое с сыном увидеться. Теперь я со спокойным сердцем тронусь в путь-дорожку в твое царство. Или не пустишь в гости? — хитро прищурившись, провоцировала я противника.

— А что ты будешь делать, коли не пущу? — с издевкой парировал Кощей.

— Буду пробираться к тебе скрытно, обходными тропами, — честно ответила я, зачем врать, если ответ и так ясен, как божий день.

— Тропы у нас больно узкие, свалишься еще ненароком в бездну бездонную, Ваня расстроится, доставай тебя потом, оживляй, — по-стариковски ворчал собеседник. — Ты лучше по дорожному тракту, приезжай, там безопаснее, а я тебе охрану вышлю, чтобы не случилась ничего.

— Благодарствую, хозяин щедрый, но охрана у меня своя имеется, так что не буду обременять тебя лишними хлопотами, — отбрыкивалась я от предложенной мне «охраны», которая, скорей всего, будет выполнять функции конвоя.

И этапируют меня в подземелья Кощеевы, и буду я там куковать веки вечные.

— Как знаешь, сама так сама, буду рад принять у себя такую красавицу да разумницу, — хитро усмехнулся бледненький. — Ты, главное, в пути не задерживайся, да зеркальце с собой возьми, чтобы мы с Ванюшкой могли с тобой словом перемолвиться, и твое сердечко материнское не тревожилось.

Проговорив это, Кощей по-мальчишески мне подмигнул и отключил «звонок». Я еще с минуту таращилась на белое дно посудинки, а потом перевела взгляд на свой боевой отряд.

— Это что сейчас было? — наконец-то я смогла сформулировать вопрос.

Яга и Янина были также, как и я, растеряны, Елисейка стоял с отвисшей челюстью, на лице Святояра ходили желваки, а ноздри подрагивали от напряженного сопения.

— Кажется, Кощей Бессмертный тебя изволил в гости позвать, — так же растерянно ответила мне баба Яга.

— Я не о том, мне не очень понятны улыбочки и подмигивания бледнолицего, — уточнила я вопрос.

— Так понравилась ты ему, глаз он на тебя положил, — необычно бесхитростно открыла мне глаза на ситуацию баба Янина.

Ну, как положил свой окуляр, так и заберет, я ему не книжная полка, чтобы на меня, что попало, положить можно было. Хотяяя…

— Может, вы, эксперты мои колдовские и не в меру деятельные, на меня опять какую-нибудь дрянь волшебную навели, и он под вашей ворожбой так неестественно ласково смотрел? Да-да, Кощеюшка не в себе, вот и расподмигивался, — догадалась я.

— В том-то и беда твоя, Машенька, — открыли мне глаза на масштаб вырисовывающейся проблемы, — что никакой ворожбы на тебя боле не накладывали, да и вряд ли бы она на самого Кощея, да еще и через зеркальце подействовала бы.

Это что же получается? Я самому Кощею Бессмертному понравилась? Да быть того не может, показалась нам, массовая галлюцинация, из-за массового отравления парами неизвестного вещества в избушке Лешего, или он нас грибочками галлюциногенными, потушенными с репой, накормил. Тоже хорошая версия, сохраняющая умиротворение и психологическое спокойствие меня любимой. А хотя чего это я так разволновалась? Ну, понравилась очередному сказочному персонажу, так мне не впервой. Речи мне правильные говорит, о Ванюшке печется, в гости зовет, заботливый. Но за киднеппинг он мне ответит! А то ввели моду — детей воровать, я им быстро руки пообломаю за такие шалости. Но, если убрать эмоции и преувеличенную браваду, то Кощей — единственный из всех претендентов на мою симпатию, кто проявил заботу о сынульке, печется о нашей безопасности и ко всему — такой интригующий и умный собеседник. А может, забыть все условности, да и выйти замуж за Кощея? Государство у него немалое, наследников нет, буду при богатом и мудром муже, кататься как сыр в масле, а Ванюша — единственным претендентом на трон. Елисейку укокошу, дабы не чинил препятствий моему семейному счастью. Ой, что-то я в своих кровожадных мечтах далеко зашла. Вынырнув из глубокой задумчивости, обнаружила, что с меня не сводят пристальных глаз два человека и три сказочных персонажа, ожидая новых распоряжений и команд.

— Простите, задумалась. Что там у нас дальше по плану? — обведя всех уверенным в своей победе взглядом и задержавшись на мгновение на Лешем, бодро скомандовала: — К русалкам!