Глава 3

Дедушка вел себя подозрительно. Вся семья заметила это, когда он пришел домой ранее обычного. Заботливая дочь тут же поинтересовалась причиной столь раннего возвращения. Но советник неразборчиво бормотал, что ему дали пару выходных. Такое за все время было всего раз, когда королева умерла. И поэтому члены семьи справедливо опасались, что случилась новая напасть. После долгих расспросов, которые так и не дали результата, семья оставила в покое старика.

Кин испытывал нехорошее предчувствие, из-за чего почти весь вечер провел у себя в комнате, расхаживая из угла в угол в раздумьях. Когда наступило время ужина, все молча уселись за стол, и никто не проронил ни слова во время трапезы. Воздух как будто обрел тело из-за напряжения и тяжело осел на плечи каждого, даже на маленькую Нилу. Девочка была непривычно тиха.

Когда все поели, никто не решился встать из-за стола первым. Наконец, Гальцлер, тяжело вздохнув, заговорил охрипшим голосом:

— Я предвидел свою скорую болезнь. Болезнь эта возьмется из неоткуда… Я видел себя, лежащим в постели, бледным и очень исхудавшим. Я был еще жив, но вы стояли возле меня со скорбными лицами и свечками в руках. Вы оплакивали меня уже как покойника… Но я так и не увидел свою смерть. А это значит, что есть шанс избежать этой болезни или, если заболею, излечиться от нее.

Члены семьи шокировано смотрели на старика, тот, в свою очередь, сидел, опустив голову и нервно вертя вилку в руке. Тишина повисла гробовая, нарушаемая лишь гулом поднявшегося на улице ветра.

Первым заговорил Кин:

— Если можно найти лекарство, разреши мне отправиться на его поиски. Я посещу другие города, поплыву на другие континенты, объеду всю планету, чтобы спасти тебя. Даже отправлюсь на Землю, если это потребуется. Я не допущу, чтобы ты умер!

— Я горжусь тем, что у меня такой внук, как ты, Кин. — сказал Гальцлер, немного помолчав, — Но для больших путешествий ты еще очень юн. Одного я не могу тебя отпустить.

— Я могу поехать с ним. — предложила мать Кина, — Нилу мы отправим к родственникам.

Гальцлер снова вздохнул и положил вилку на стол.

— О болезни известно одно, — сказал он, — Она возникает без причины, на здоровом, но старом теле. Думаю, в северо-западных городах должны знать об этом. Но вам туда придется долго плыть на корабле...

— Я готов. Отправляемся как можно скорее! — твердо заявил Кин и побежал к себе в комнату.

Почти тут же раздались возня и бормотание юноши. Его мать вздохнула и сказала дочери идти укладываться спать.

— А завтра дедушка отвезет тебя к тетке… — сказала женщина девочке и поцеловала ее в макушку.

Когда Нила ушла, дочь советника пристально взглянула на отца.

— Ты правда предвидел свою болезнь?

Гальцлер подумал, что она всегда отличалась мудростью и превосходной интуицией. В какой-то миг советнику захотелось рассказать все, что с ним случилось на самом деле, что ему пришлось пойти на обман ради семьи, ради Кина… Но он знал, что нельзя этого делать. Его дочь попытается укрыть Кина, и тогда ее могут убить… Поэтому Гальцлер лишь молча кивнул, глядя в глаза молодой женщине. И как всегда любимая дочь поверила. Она обняла отца, подбодрила улыбкой и тоже ушла к себе собирать вещи для поездки...

Кин задумчиво смотрел на развевающиеся паруса и на качающиеся канаты, вспоминая вечер накануне отъезда. Корабль находился в пути уже половину суток. До материка оставалось еще довольно большое расстояние… По расчетам Кина и по словам матросов, они должны будут прибыть на место еще через сутки и полдня.

Над кораблем постоянно парили черные небольшие птицы и подавали голоса, похожие на детский смех. Матросы не обращали на них никакого внимания, а вот Кину стало интересно. От матери он узнал, что эти птицы живут очень мало времени и только лишь в море, питаясь исключительно рыбой. Основную часть жизни они проводят в воздухе, а когда устают, садятся на какой-нибудь плывущий корабль и спят на нем несколько часов.

Небо впитало в себя тихое, сине-зеленое, влажное спокойствие моря. На палубе суетились матросы: все были заняты своими обязанностями.

Сейчас мать Кина спала в их каюте, а сам Кин решил прогуляться по палубе и подышать свежим морским воздухом. Правда, к этому воздуху примешивался еще и запах мужского пота, но из-за этого Кин ощущал, что находится среди настоящих мужчин, которые не боятся опасных морских вод и чудовищ, скрывающихся в глубине… Может, он тоже когда-нибудь станет моряком… Хотя вряд ли. Кина больше привлекала жизнь воина.

Юноша подошел ближе к носу корабля и облокотился о борт. Недалеко от него, почти совсем рядом, двое загорелых моряков распутывали толстые канаты. Один из них выглядел очень странно: глаза его были безумны, в некоторых местах одежда была порвана, волосы на голове были очень грязными, а лицо обладало каким-то болезненным сероватым цветом. Второй выглядел абсолютно нормальным. Первый о чем-то увлеченно рассказывал и почти не работал, в то время как второй старался полностью погрузиться в работу, игнорируя говорящего. Кин прислушался к монологу моряка...

— Да-да! Тот морской грем был в три раза больше, чем твой сарай! Нет… В четыре раза! Когда мы увидели его переливающиеся черным огнем глаза, сразу окоченели, как статуи из золота! Только наш командир быстрее всех пришел в себя и окликнул меня. Как только я очнулся, меня охватила неслыханная злость! А капитан всё кричал, что надо убить этого дьявола-то морского… И представь себе, я взял свой нож, тот, что всегда у меня в сапоге, и....

Кин догадывался, что эта необыкновенная история, всего лишь очередная легенда… У каждого уважающего себя моряка должно быть несколько интересных небылиц, чтобы хоть чем-то развлекать себя и товарищей в плавании. Да и сочинять у моряка получалось неплохо. Его друг молча распутывал канаты. Очевидно, его не очень увлекало повествование друга, потому что, когда дело было сделано, он облегченно и громко вздохнул, аккуратно сложил распутанный канат на место и предложил говорившему пойти вздремнуть немного. Этим, моряк прервал рассказчика, на что тот обиделся и, сунув руки в грязные карманы, расстроенный, поковылял на нижнюю палубу.

Кин усмехнулся и снова погрузился в свои мысли об отце. Но долго раздумывать ему не пришлось: тот матрос, что распутывал канат, подошел к Кину и тоже уставился на горизонт. Кин смог мельком рассмотреть подошедшего. Это был мужчина средних лет, с крепким телосложением, грубой загорелой кожей со шрамами. На голове среди рыжих, густых волос уже блестела седина отдельными волосками, а лицо украшала недельная щетина. Взгляд у моряка был тяжелый, но какой-то печальный… Мужчина молчал, и Кину вдруг стало как-то неловко. Юноша, улыбнувшись, неуверенно сказал:

— А этот парень неплохой сочинитель историй. Если ему дали бы чистые листы бумаги и карандаш, он написал бы книгу.

Моряк внимательно посмотрел на него, отчего Кин немного оторопел.

— Он не всегда таким был. — тихо ответил мужчина низким голосом.

— А что с ним случилось? ...

Но тот ничего не ответив, продолжал смотреть на горизонт, как будто от этого зависела его жизнь. Кин был озадачен поведением этого человека.

— Ему предсказали, что он умрет через несколько месяцев, — вдруг сказал матрос, Когда Кин уже собрался уходить, — И он сошел с ума.

Слова поразили, как удар молнии… Отношение Кина к безумцу сразу поменялось. Юноше стало ясно, почему этот мужчина терпел рассказчика, не прогонял… Наверняка они товарищи...

Матрос кинул мимолетный взгляд на Кина и снова обратил взор вдаль. За это мгновение Кин успел заметить, как мелькнула слеза в суровых глазах. Такой сильный на вид мужчина… Вероятно, он прошел через большое количество опасных плаваний, которые оставили следы на его теле. И теперь Кин видел, как этот человек плачет… Внезапная догадка вдруг мелькнула в голове у юноши, он попробовал ее озвучить.

— Он ваш родственник? ...

— Брат. — кротко ответил матрос дрожащими губами.

Кину стало бесконечно жалко этого мужчину… Он не знал, что обычно говорят в таких случаях, не знал, какие подобрать слова, чтобы подбодрить… Поэтому они постояли молча на палубе еще какое-то время, глядя на пенящиеся воды и на заходящее солнце.

Когда матрос попрощался с юношей и ушел выполнять свои обязанности, небо оделось в вечерние сумерки. Было очень душно, так как море отдавало тепло, накопленное за весь день.

Кин направился в свою каюту. Но вдруг он остановился, увидев далеко мелькающую в небе белую точку, которая постепенно приближалась. Юноша понял, что это птица.

Подлетев ближе, птица сразу устремилась к Кину. Она села па край борта и радостно запела, приветствуя хозяина. Тот, в свою очередь, узнал птицу и, судя по всему, был очень рад ее появлению. Кин погладил пернатого друга по белоснежным перьям.

— Давно не виделись, дружок… Хорошие новости сейчас были бы как нельзя кстати.

Птица еще раз взмахнула крыльями и приподняла ту лапку, к которой было привязано письмо. Кин аккуратно отвязал листок бумаги и развернул его, чтобы прочесть. Лицо юноши вмиг стало серьезным. Отправителем была Эллина, о которой Кин совсем забыл со вчерашнего вечера. А ведь он ее даже не предупредил о поездке. "Дурак ты!" — мысленно отругал себя юноша. Превозмогая боль в душе, Кин прочел письмо, в котором принцесса спрашивала, почему он внезапно исчез, не предупредив, и молила, чтобы он скорее вернулся, где бы он ни был.

Кин заметил, что в некоторых местах листок был мятым, а карандаш смазанным. Он понял, что Эллина плакала. Кин еще раз обругал себя несколькими нецензурными словами и кинулся искать чистый лист бумаги и карандаш. В этот момент мать Кина вышла на палубу. Юноша быстро подошел к ней.

— Какой воздух… — тихо сказала женщина и с мягкой улыбкой посмотрела на подошедшего сына, — Сынок, откуда у тебя эта чудесная птица?

Кин обнаружил пернатого друга у себя на плече, который незаметно сел на него.

— Эта птица давно стала мне другом, она помогает мне с письмами… Мам, у нас в каюте есть чистый листок и что-нибудь пишущее? Срочно.

— Да, — кивнула женщина, — Поищи в настенных ящиках.

Кин поблагодарил мать и рванул в каюту. Но по пути он встретил того безумного моряка… Матрос сидел на тюфяках в конце коридорчика и глухо стонал, покачиваясь вперед и назад. Кин немного помедлил, перед тем как войти в свою каюту, но, когда он открыл дверь, безумец посмотрел на него… Юноша поймал этот взгляд и встретил волну боли и печали, смешанных с отчаянием. В этот момент Кину показалось, что этот человек вовсе не безумец, так как глаза его были чистыми и ясными, только наполненными страхом перед смертью. Избегая взгляда незнакомца, Кин вошел в каюту.

Недолго поискав нужные принадлежности, Кин уселся за столик у небольшого окошка. Из головы все никак не выходил душевнобольной моряк, поэтому сосредоточиться на письме было трудно. Кин несколько раз вставал, ходил по каюте и снова садился, собираясь с мыслями.

Наконец, письмо было готово. Юноша вспомнил о почтальоне и, порывшись в сумках, достал семечки. Небольшую горсть он насыпал на стол, и птица радостно принялась за угощение.

Через несколько минут Кин вышел на палубу, бережно держа в руках белую птицу, к лапке которой уже было привязано его ответное письмо. Подойдя к борту, Кин прижался щекой к птице и отпустил ее. Провожая пернатого взглядом, Кин ощущал, как сильно колотится его сердце.

— Письмо принцессе? — поинтересовалась мать Кина, которая незаметно к нему подошла.

Кин удивился. Он думал, что мать не знает о его близкой дружбе с Эллиной.

— Да… А откуда ты знаешь, мам? ...

Женщина улыбнулась и, обняв сына, сказала:

— Ты часто уходил из дома гулять. Но я очень редко видела тебя в компании с соседскими мальчишками. Я подумала о том, что ты ходишь гулять с девочкой. Потом твой дедушка стал иногда рассказывать о том, как у тебя загорались глаза, когда ты видел принцессу. Вот, мое материнское чутье и подсказало, что вы с Эллиной гораздо даже больше, чем друзья. А когда я увидела тебя с прекрасным цветком, цвета морских волн, я окончательно убедилась в вашей привязанности друг к другу.

Кин был несколько удивлен. Его мать была очень внимательным человеком, она была способна замечать то, что укрывалось от взгляда других людей. Но все же Кина сейчас больше беспокоило другое...

— Я не успел предупредить ее о поездке, — хмуро сказал он, — Она там, наверное, с ума сходит...

— Ничего, сынок, — успокаивая, сказала женщина, — Мы всегда беспокоимся о родных и дорогих нам людях. Так было, так есть и так всегда будет. Когда она получит твое письмо, ей станет легче, поверь.

Кин задумчиво посмотрел в том направлении, в котором улетела птица. Потом он, вздохнув, отправился обратно в свою каюту, надеясь крепко заснуть на ближайшие пару часов.