Часть вторая. Торжество эгоизма. 5 Глоток жизни.

Книга вторая.

Торжество эгоизма.

Глоток жизни.

Хруст сухой ветки под толстой подошвой инквизиторского сапога распугал воробьёв, ковырявших хлебные крошки в небольшой ямке. Шелест листвы наполнился чириканьем недовольных вторжением птиц. Они поглядывали с дальних веток на отца — экзорциста, надеясь спугнуть его. Служитель церкви стоял не двигаясь так, как будто прислушиваясь к шуму ветра. Набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул через ноздри. Глаза его были закрытыми, в очках отражалось пламя заката. Тучи на горизонте предвещали ливень этой ночью. Ветер тянул их всё ближе, где-то послышался гром. Нужно успеть найти следы, до того как их смоет.

Виктус внезапно быстро зашагал вперёд, это произошло настолько резко, что птицы, находившиеся на дальних деревьях, в испуге перелетели на верхние ветки.

Инквизитор шел, не останавливаясь очень быстрым шагом. Под его ботинками хрустели шишки, шелестела трава, и ломались иссохшие ветки. Форма отца — экзорциста сильно выделяла его на фоне вечернего леса, но здесь никого не было, лишь недовольные птицы.

Спустя несколько минут быстрого шага, ботинки инквизитора оказались на тракте. Спрессованный песок и грязь, такими были дороги за пределами цивилизации, далеко от красивых городов и их богатств. Он присел на корточки, и прикоснулся рукой к следу на земле. Белоснежная перчатка скользнула по краям небольшого отпечатка чьих-то сапог. Из-за ворота инквизитора вывалился крестик, он звякнул в воздухе и повис на серебряной цепочке. Виктус никак не отреагировал, продолжая всматриваться в землю, а вернее — в следы. Его ноздри раздулись, вкушая запах повисший в воздухе. Глаза его вновь были закрыты, он пытался что-то ощутить.

— Кто ты… кто ты… — пробубнил едва слышно инквизитор себе под нос, — красивая… красивая… одна…

Он повернул голову по маршруту тракта, так и не открывая глаза.

— Почему… почему… поехали… согласна…

Он бубнил себе под нос странные обрывки фраз, затем его глаза открылись. Виктус встал и быстрым шагом направился в сторону заката по тракту…

****

…Алина прогулочным шагом направлялась по лесной тропе. Погода хоть и была летняя, но ветерок уже был холодным. Для девушки ангела он не был страшен, но короткий боевой наряд, который она надела, не сумел укрыть её даже от ветра. Не сильно практичная одежда для путешествия. Путешествия? Нет, это был побег…

Алина скиталась уже очень давно, находя приют в разных семьях в домах, что находятся далеко от крупных городов. Она не хотела, что бы её узнали, никто не должен найти её. Она устала… Устала от судьбы, от рока и предназначений. Инквизиция и вечная война с нежитью — снятся ей в кошмарах. Не нужна была ей эта жизнь. Но другой она и не видела…

Не видела, пока он не показал ей — что такое жизнь на самом деле.

Та ночь. Ночь, когда они были на задании, и пускай это был лишь глупый спор, что было дальше… Она никогда не забудет этого. Даже сейчас воспоминания всплывают картинами перед её глазами, словно всё это происходило только вчера. Она желала этого, она хотела жить. Алина не поверила тому, что он пытался её убить, не верила. Никто не сможет убедить её в обратном. Но он пропал…

Она не слышала о нём больше, ни о ком не слышала. Теперь её жизнь в её руках, вот она свобода. Та, которую искала — та, которую так жаждала.

Уже несколько дней она ничего не ела. Она умела охотиться, но не могла убивать животных, даже для выживания. Ягод или грибов в этом лесу не было, впрочем, как и вообще чего-то съедобного. Плащ с капюшоном, что прятал её лицо днём, и укрывал её тело ночью, она отдала бедной женщине из полуразрушенного дома. Найти себя в этой жизни не такая уж и простая задача. Где бы Алина ни остановилась, душа её была не на месте. Она не знала чего хочет, не знала куда идёт, не знала где остановится и насколько её хватит. Организм ослаб, сил хватало только что бы продолжать путь.

Во второй половине дня, девушка приблизилась к небольшому ручейку и упала на колени. Жадно набирая воду в ладони, девушка пила пресную воду. Словно это был вкуснейший напиток на всём земном свете. Руки дрожали от холода, пальцы сводило. Вода била из подземного источника и была невероятно холодной. Пытаясь растереть закоченевшие пальцы о ткани своей одежды, она подняла взгляд на дерево стоящее перед ней. На одной из веток сидели две белки, переглянувшись, они наблюдали за гостем их леса. Девушка подмигнула им, пытаясь изобразить на лице что-то похожее на улыбку. Потрескавшиеся губы напомнили о себе, отразившись несильной болью. Белки тут же прыгнули на другую ветку и исчезли в листве.

Девушка наклонилась к ручью, пытаясь разглядеть своё отражение. Искажённое лицо в водной глади, смотрелось ужасно. Алина зачерпнула воды и умылась. Попытка разгладить спутавшиеся волосы, обернулась неудачей. Алина услышала какой-то шум. Подняв взор, девушка удивилась увиденному. На суку перед ней сидели те самые белки, но в руках их были орешки. Неизвестно где и как они их раздобыли, но они аккуратно положили их перед ней на лист дерева, и прыгнули обратно.

Медленно девушка принялась есть плоды природы, подарок от жителей леса. Желудок отозвался жутким гулом — это была её первая еда за долгое время. Когда «трапеза» была завершена, девушка вновь запила ключевой водой и, прижав ладонь к груди, поблагодарила двух белок. Белки что-то брякнули на своём и скрылись в ветвях старого древа.

Алина направилась дальше, наблюдая, как солнце всё ближе и ближе склоняется к горизонту. Через несколько десятков шагов, девушка вышла на тракт. Осмотревшись, Алина предположила, что идти лучше в сторону солнца. Медленно она побрела по тракту, поднимая пыль шаркающими ногами. Силы покидали её, сколько ещё она сможет идти — неизвестно.

Усталый слух почувствовал странный скрип. Он был похож на… Она помнила это звук, но что это? Повозка, ну конечно! Сзади к ней приближалась повозка, её ещё не было видно, но она двигалась с большой скоростью. Девушка продела руки в стальные перчатки — оружие, и приготовилась к бою. Она искренне надеялась, что её вид испугает любого, так как сражаться она не сможет.

Повозка была небольшая, за поводьями сидел бородатый мужичёк. Он не был стар, но борода у него была красивая. Он притормозил лошадей, как только увидал девушку.

— Кто ты? — Пробасил мужичёк, слезая с повозки. Затем, оглядев девушку с ног до головы, произнёс, — такая красивая! Что ты делаешь в этом богом забытом месте?

Девушка попыталась что-то сказать, но у неё ничего не получилось. Губы шевелились, но звука никакого не было. Мужчина подошёл ближе, но девушка дёрнулась, возвращаясь в боевую стойку. Её голова была поникшей, руки едва держались в боевом положении, она переминалась с одной ноги на другую, пытаясь сохранить равновесие.

— Да ты не ела, наверное! Поехали со мной! Я не причиню вреда! Можешь мне верить! Давай же! — Он подошёл к ней с поднятыми руками, и подхватил за талию в последний момент. Ноги девушки подкосились, и теперь её держали лишь могучие руки невысокого бородача. — Поедешь со мной, ты согласна?

— Согласна… — едва слышно произнесла девушка, закрывая глаза.

****

Инквизитор шёл уже несколько часов. Он не сворачивал с дороги, минуя заброшенные избы, обросшие мхом и плющом. Солнце уже закатилось за горизонт, холодный ветер пригнал тучи. Первые капли дождя упали на стальные наплечники Виктуса, издавая характерный звук стука о метал. С каждой минутой становилось всё темнее и темнее. Инквизитор впервые за долгое время остановился. Оглядевшись по сторонам, он заметил старый потухший факел висящий на стене. Виктус достал огниво и подпалил сухие тряпки, масла там было не много, но огонь сумел разгореться. Инквизитор подул на огонь, ускоряя процесс разжигания пламени. Нашарив белой перчаткой во внутреннем кармане сигару, он подкурил её о пламя факела, и вернулся на тракт. Путь предстоял не близкий, его плащ, впрочем, как и вся его одежда, подверглись сильному обстрелу дождевыми каплями. С каждой минутой дождь усиливался, вместе с ним усиливался и ветер. Инквизитор поднял глаза к небу, молния сверкнула прямо над ним.

— Вы как будто специально это делаете…

Он протёр перчаткой стёкла круглых очков и продолжил свой путь.

С каждым часом дорогу размывало всё сильнее. Сапоги погружались полностью в грязевые лужи, промокая насквозь. Чавкающий звук становился привычным. Тёплый сигаретный дым прогревал лёгкие на вдохе, опаливая губы на выдохе. Факел боролся со стихией ветра и воды. Инквизитор не сбавлял скорости, продолжая двигаться по пустому тракту в неизвестность.

Вдали показался силуэт арки с какой-то надписью. Инквизитор прошёл мимо, не сбавляя шага, лишь протянув факел к вывеске так, что бы можно было разглядеть название поселение.

«деревня Латунь»

Поселение — построенное для добычи металлической руды, здесь из людей только рабочие. Виктус добрался до большой площади, которая сейчас была больше похожа на болото. Дождь умело справлялся со своей задачей и разогнал всех, потушив все огни в поселении. Инквизитор осмотрелся, его внимание привлекли следы других повозок, уходящих на площадь и терявшихся в луже грязи. Необходимо было найти людей.

Виктус направился в конец улицы, место — где в доме горел свет. Помещение было похоже на местный бар или ночную забегаловку.

Виктус поместил в факел в свободное место на стене, и, толкнув рукой дверь, вошёл в помещения.

Резкий запах пота и алкоголя ударил ему в нос. Пьяные рабочие лапали толстых девиц за прелести, напиваясь до беспамятства. Вокруг слышны крики и хохот, кто-то доказывал самому себе, что он мужик выпивая на спор стопку за стопкой. У дальней стены проводились кулачные бои, а зрители поднимали ставки.

Через мгновение, как в дверном проёме показалась фигура инквизитора, все в помещении затихли. Казалось, даже пламя застыло в камине и канделябрах. Виктус направился прямиком к бару, где его ожидал испуганный бармен. Грязные следы на чистом полу бара указывали путь, по которому прошёл инквизитор. Чавкающие сапоги были насквозь сырыми, но служитель церкви не обращал на это внимания.

Остановившись у барной стойки, он кинул изучающий взгляд на стоявшего рядом здоровяка. Тот, недолго думая, удалился в дальний угол зала. Виктус потянулся рукой во внутренний карман, все вокруг отпрянули в стороны. Люди сидящие за столами напряглись, готовясь бежать. Инквизитор достал из кармана сигарету и подкурил её от свечки в стоявшем рядом канделябре. Выдохнув клуб белого дыма в лицо бледного бармена, он произнёс:

— Что за кареты стояли у вас на площади, пару недель назад?

— Кареты… сэр? — Испуганно промолвил бармен.

— Именно кареты, — затянувшись, произнёс Виктус.

— Ах, кареты! Это циркачи, фокусники! Они были тут в начале месяца, гастроли. Развлечения, денег много у нас просили, воришки не добитые!

— Куда они направились? — Откупорив бутылку стоящего рядом вина, инквизитор промочил горло.

— Пёс их знает, смылись суки с утра пораньше! Прихватив добро наше! А я говорил, что оркам доверять нельзя!

— Орки?

— Там был один орк, но не те, что чёрного цвета, а истинные или как их там! Зелёный такой, с рунами на щёках, он у них топорами жонглировал!

— Кто там главный?

— Я не знаю, колдун какой-то. Огоньками своими удивлял, мне кажется он гипнотизер, мы им денег…

— С ними была девушка? — Бесцеремонно прервал стенания бармена инквизитор.

— У них там есть одна жирная клуша, она шпаги глотала!

— Не эта девушка, светловолосая, глаза — голубые.

— Такую не видел!

— Я видел, — проговорил робко один из рабочих за столиком. Те, кто сидели рядом, тут же отодвинулись от него.

Инквизитор повернулся в его сторону.

— Продолжай,

— Она была с музыкантом, он ей песни всё играл...

— Куда они поехали? Направление…

— Дальше на запад, там много таких поселений как у нас. Есть на ком поживиться. Сукины дети, воришки триклятые!

Инквизитор потушил окурок в бокале с остатками вина и двинулся к выходу. Все сидели молча и не дыша, провожая взглядом Виктуса экзорциста.

Инквизитор выхватил свой факел, и направился в указанном направлении. Путь предстоял не близким, а времени было мало. Караван циркачей, что может быть интереснее.

****

Повозка качалась, поскрипывая несмазанными колёсами. На пучках сена устроилась Алина и её новый друг Аврелий. Он играл ей какую-то песенку, быстро перебирая струны своей гитары. Музыкальные инструменты гастролёров знавали виды, но были исправны и приятно звучали. Алина таяла в нотах незаурядных песен. А Аврелий, пел ей про любовь, про жизнь, про отношения. Про путешествия и про танцы. Сердце девушки таяло. Теперь она выглядела куда более живой, чем тогда на тракте. Её отпоили и выкормили. Алина заметила, что набрала немного в весе, даже больше чем ей было необходимо. Они уже несколько дней в пути, сидячий образ жизни в путешествиях основа. Вокруг природа, и иногда, они вставали на ночлег, разбивая лагерь прямо на лесных опушках. Она любила природу, и предпочитала запах листвы, стенам академии и военного училища инквизиторов.

Девушка уже переоделась, сняв свои прежние одежды. Тут ей помогли отыскать новую, что-то из гардероба мужской одежды, что-то отдала ей девушка по имени Уинифри. Хоть их комплекция и не совпадала, Алина сумела приспособить широкополую ярко-вишнёвую юбку под себя. Теперь было сложно узнать Алину, она никак не была похожа на того ангела, что воюет со злом днями и ночами. Теперь она была странствующей девушкой, в караване циркачей и бардов. Она была довольна своей судьбой. Вспоминала с радостью тот день, когда познакомилась с этими людьми. Аврелий играл для неё целыми днями, а ночами, они напивались и танцевали у костра.

Приезжая в очередную деревню, девушка помогала выставлять сцену для представления. Она уже подумывала самой выступать, и первое её представление на публике было в роли «жертвы» метателя топоров. Большой широкоплечий зелёный орк, профессионально метал топоры, а девушка была для розжига всеобщего внимания.

Вскоре они спелись и все ощущали себя огромной семьёй. Девушка никогда не чувствовала себя в семье. Всегда были те — кто указывает ей, или те — кто следит за ней, помогая лишь нотациями и советами. Они не понимали, что ей нужно всего лишь быть рядом, и общаться с ней. Но эта — новая семья, они понимали её. Они её приняли. Она была счастлива, и готова была прожить с ними жизнь.

Никому она не рассказывала о своей прошлой жизни, но никто и не спрашивал. Все здесь были не без скелетов в шкафах, но никто не чувствовал себя уязвлённым…

****

Виктус добрался до очередного поселения. Смысла опрашивать кого-то здесь — не было. Он отлично понимал, что караван опережает его на несколько дней, ему требовалось двигаться быстрее. Два дня преследования, и он ни разу не ложился спать. Ни разу не ел. Но это было последнее, о чём он думал, Виктус хотел вернуть девушку.

У одного конюха, инквизитор забрал лошадь, и теперь он направился в погоню уже верхом. Времени было всё меньше, и инквизитор понимал это. Спасти девчёнку, пока не поздно…

****

Выступление прошло на ура. Все люди были счастливы и радостны. Девушка ангел умела привлечь к своей персоне огромное количество людей. Денег хватало и на вкусную трапезу, и на какие-то мелочи, которые просто нравились. Уезжать из этой деревни никто не хотел, но предводитель каравана в лице пожилого мага Санктуса, отдал приказ выдвигаться. Никто не смел ему перечить.

Обе кареты были снаряжены и готовы к отправке. Уезжали они всегда ближе к утру. Девушка и бард сидели в палатке, где он, как и всегда, играл ей различные песни, которых у него в репертуаре было превеликое множество. Девушка задумчиво вслушивалась в слова незнакомых ей песен, рисуя в голове картины и сюжеты. Она была на седьмом небе от счастья. Она сияла всем своим существом, казалось, нет на земле более живого существа, чем она.

Когда очередная песня подошла к концу, бард посмотрел девушке прямо в глаза. Алина вышла из своих мыслей, и поинтересовалась:

— Что?

— Ничего, — неловко ответил бард, — я тебе говорил, что ты безумно красивая?

— Говорил, и не один раз! — Девушка поняла, к чему клонит её нынешний кавалер.

— У меня для тебя есть кое-что, — ещё более смущённо ответил бард. Но было в этом смущении что-то подозрительное. Или, возможно, девушке просто показалось. Он протянул ей красивый браслет с различными начертаниями на древних языках. Девушка просияла и тут же подставила правую руку. Аврелий застегнул замочки вокруг аккуратного запястья девушки, как вдруг она кинулась на него. Сперва он отпрянул, но девушка всего лишь хотела обнять его. Сильно-сильно прижав его к себе, она прошептала ему:

— Спасибо тебе, за всё…

Он ничего не ответил, а просто прижал её к себе настолько сильно, насколько смог.

Спустя некоторое время, в их палатку зашёл метатель топоров, и позвал его с собой. Зелёный орк теперь, не выглядел так пугающим, каким казался первые несколько дней. Девушка погрузилась в свои мысли, воспоминания об Анфессе накатили словно цунами. Она вспомнила тепло его тела, его запах, его шрамы и изгибы на теле.

— Что с тобой происходит — Ангел? Всё же отлично, а ты думаешь о том, кто предал тебя! — Сказала девушка сама себе, как бы укоряя.

Она попыталась прогнать прочь мысли о прошлой жизни, но ей никак это не удавалось. Тогда, Алина решила пойти прогуляться, перед тем, как караван стартует на новое место.

На улице была прекрасная погода, несмотря на то, что ночной холод пробирался под одежду и заставлял ёжиться. Она медленно направилась в сторону города, рядом с которым они разбили свой лагерь. Проходя мимо палаток, она не слышала, что бы кто-то ещё бодрствовал. Не удивительно, время было уже позднее.

Недалеко от себя, она услышала чьи-то голоса. Предположив, что это Аврелий решает вопросы о дальнейшем направлении, она пошла в сторону, откуда доносились голоса. Медленно подкрадываясь, она хотела неожиданно выскочить и напугать её кавалера, но слова, которые она услышала, заставили её затаиться.

— Я так больше не могу! С нами едет ангел, посланный нам аркхангелами, а мы вместо того, что бы исправиться — продолжаем воровать! — Зелёный орк выглядел разочарованным, и грустно опустил глаза в пол.

— Я понимаю твоё беспокойство, но не нам решать! Это он нас приютил, и как он сказал, так и будет! — Аврелий шёпотом накричал на орка, — мне самому не по вкусу то, что нам приходится делать. Но пути назад нет.

— Она — ангел, её нельзя впутывать в это! Хватит! Я пойду и выскажу ему всё это! — Орк было шевельнулся в сторону палатки мага, но Аврелий встал у него на пути.

— Не стоит этого делать! Он убьёт тебя, и всё! — Предостережение никак не повлияло на орка.

— Бери ее, и бегите вдвоём, ты ей нравишься! Убегите прочь от греха, в котором мы погрязли! — Орк тихо проговорил это Аврелию на самое ухо, как бы пытаясь донести до его затуманенного разума свою истину.

— Ты не понимаешь, и никогда не понимал, — Аврелий опустил глаза в землю.

— Подслушивать не хорошо, — послышался женский голос из-за спины Алины. Когда она повернулась, её оглушил сильный удар дубиной по голове. В затухающем сознании мелькнул образ девушки с большой дубиной в руках…

****

Виктус прибыл на место проведения представления, опоздав ровно на день. Кареты уже отправились в новый город или посёлок, но инквизитор не спешил за ними. Что-то изменилось, он почувствовал это в воздухе.

Спешившись, экзорцист направился к месту стоянки лагеря циркачей. Теперь это была лишь поляна с примятой травой. Он закрыл глаза и вдохнул воздух полными лёгкими.

В его голове стали прорисовываться образы. Он видел события, происходившие здесь этой ночью. Ссора, что произошла здесь, изменила многие вещи в караване. Он почувствовал кислый привкус магии, кто-то занимался подчинением разума. В воздухе был ещё какой-то запах, но что это, он никак не мог понять.

Инквизитор сделал несколько шагов в сторону и, наклонившись, осмотрел траву. На ней виднелись капли чёрной крови. Орочья кровь. Виктус задумался, и, повинуясь своим чувствам, зашагал в сторону леса. Он заметил глубокие следы на траве, словно тот, кто шёл здесь, был тяжело нагружен. Мозаика складывалась в картину.

В первых же кустах, инквизитор заметил спрятанный труп орка, который, по словам граждан, и был тем самым метателем топоров. Теперь он валялся в богом забытом месте, поедаемый мухами и червями. Бесславная гибель того, кто хотел защитить творение небес. Мир жесток и несправедлив. Грехи прошлого загнали его в ту самую могилу на окраине никому не известного поселения.

Виктус закурил сигару и направился к лошади. Необходимо было поторопиться, иначе девушка могла быть следующей…

****

Девушка лежала без движения. Её голова болела сразу везде, не выделяя каких-то конкретных мест. Удар был настолько силён, что она пролежала без сознания несколько часов. Очнулась же она от громкой ссоры между зелёным орком и магом.

— Так нельзя! Хвати, мы уже перешли все возможные черты! Нужно освободить её и прекратить всё это!

— Не смей указывать мне, что делать, орк! — Голос престарелого мага был властным и не терпел никаких возражений.

Рядом с ним стояла женщина, что глотает мечи вечерами на представлениях. Именно она и стала причиной головной боли Алины. Аврелий стоял молча, потупив взор в землю, как бы понимая, что возражения орка — напрасны.

— Я так больше не могу, — орк развернулся и направился в сторону девушки.

— Я не позволю тебе этого сделать! — Маг кинул ему вдогонку и кивнул женщине, что бы она следовала за ним.

— А ты останови меня! — Уже подходя к Алине, проговорил орк. Он приподнял её голову, желая помочь встать, как вдруг… Лицо орка изобразило гримасу боли и сожаления. Изо рта хлынула кровь, едва не попав на платье Алины. Он упал замертво рядом с испуганной девушкой. Позади его трупа, показалась женщина с окровавленным мечом, одним из тех, что она глотает на представлениях…

Алина приняла попытку использовать свою магию, но боль стиснула её правое запястье. Среди всех символов, ярко горела руна подавления. Удивлённая таким поворотом событий, девушка посмотрела на барда. Он предал её, и теперь, стоял молча, смотря на неё умоляющими глазами.

— Мы позаботимся о тебе, юный ангел! Всё будет, как и прежде! — Прохрипел старый маг и, проведя какое-то магическое заклятье, направил руку в сторону ангела. Девушка почувствовала в сознании что-то приятное и убаюкивающее. Её сознание поплыло, и всё произошедшее с ней, уже больше не заботила Алину. Её сознание погрузилось в тёплый приятный туман, липкий и властный сон небытия…

****

Гул и гогот был слышен ещё на въезде в деревню. Сегодня карнавал собрал всех, кто только мог придти. Весь посёлок стоял на ушах, никто не оставался дома в эту ночь. Все смотрели на представление странствующего цирка.

Виктус привязал коня у одного из домов. Медленно направляясь в сторону площади, он осматривался по сторонам. Завидев фигуру в чёрном вылезающую из окна, он остановился. Фигура спрятал в мешок картину, и влез в следующее окно. Виктус решил заняться им позже, необходимо перекрыть им возможный путь побега.

Резко изменив направление движения, инквизитор побрёл в сторону вторых ворот ведущих к тракту. Воротами это назвать было тяжело, ибо выглядело как дыра в заборе. Но именно здесь и проезжает каждый, кто желает покинуть деревню.

Виктус завидел брошенную повозку неподалёку и, приблизившись к ней, размял пальцы рук. Ухватив обеими руками за конструкцию, Виктус стал перетаскивать повозку так, что бы загородить выезд из города. Баррикада конечно не надёжная, но впопыхах её не преодолеешь. Покончив с телегой, Виктус направился на сам карнавал, он не хотел пропустить самое интересное.

Все ликовали, аплодировали и выкрикивали имена участников. Бард весело наигрывал дерзкие мотивы на лютне, девушка танцевала откровенные танцы, стоя перед публикой. Старый маг создавал из клубов дыма различных чудищ. Вот он — саблезубый тигр, а вот из его пасти уже показался огнедышащий дракон. Люди взволнованно отпрянули от сцены. Но, как только мираж растворился, все вновь принялись ликовать, воодушевляя мага на новые миражи. Глотающая огонь и мечи женщина поманила всех к себе по ближе, дабы все улицезрели, что здесь нет никакого обмана.

Виктус пристально всматривался в лицо Алины, и не увидел на нём ни одной эмоции. Глаза её блестели, а зрачки бешено бегали от зрителя к зрителю, как бы моля о помощи. Виктус почувствовал подчинение. Ведущий во всём этом балагане был именно маг. Он управлял остальными, именно его и нужно было устранить. Но, вдруг он ошибается? Виктус не мог позволить себе ошибиться, судьба человечества стоит на кону. Девушка ангел единственная надежда на спасение.

На его счастье, в толпе показался тот самый человек, что был замечен им ранее, вылезая из окна. Совпадения быть не могло, это ещё один член их банды, что обчищал дома граждан, пока они глазели шоу. Было необходимо поймать его. Наглец настолько чувствовал свою безнаказанность, что крал мешки с золотом, прямо в толпе перед сценой. Виктус всегда запоминает того, кого видел лишь однажды. Этот воришка нужен ему.

Он сделал несколько шагов назад, уступаю народу путь к сцене. Хоть здесь было и много людей, но инквизиторский плащ выделялся на фоне прочих. Виктус подкурил сигару и, выдохнув белый дым, устремился к воришке, подчищавшему очередной карман. Стукнув его по плечу ладонью, он сумел привлечь внимание похитителя. Едва тот обернулся, как в его глазах отразился страх. Он открыл рот, в попытке предупредить подельников, но белая длань отца — экзорциста прикрыла эту попытку. Накрыв его своим белым плащом, Виктус потащил бедолагу в сторону тёмной улицы.

Швырнув его в дальний угол конюшен, Виктус выкинул сигару на улицу.

— Нет времени на разговоры, — инквизитор подошёл к воришке совсем близко. Это был мальчишка лет шестнадцати от роду. Его лицо было обезображено небольшим шрамом, видимо полученным в одном из таких вод «походов за наживой». Грязные чёрные волосы неряшливо падали на лоб мальчика, скрывая его испуганный взгляд карие глаз. — Лучше бы тебе сразу сказать, кто у вас главный, и сколько ещё вас таких?

— Дяденька, не надо бить меня. — Промямлил бедолага.

— Уверен? Тогда где же ответ на мой вопрос? — Инквизитор выглядел очень сурово, мальчик понял, что увильнуть не удастся.

— Старый маг, Санктус. Беглец из академии магов Хиллстоун, или изгнанник! Он всеми управляет, никто не пойдёт против его воли, даже если захочет. Он силён, все эти фокусы даже не сотая часть того, что он умеет! — Мальчик тараторил так быстро, что не заметил, как инквизитор приставил ему палец к губам.

— шшшшш, — прошипел экзорцист и, коснувшись лба мальчёнки ладонью, отправил его в глубокий сон. — Поглядим, насколько он силён.

Закрывая дверцу амбара, инквизитор подкурил очередную сигару, и, поправив очки, направился в сторону карет странствующего цирка. Он заметил, что часто стал курить в последнее время, вероятно — это из-за того, что он не спал уже несколько недель, или из-за того, что столько же не ел? Ему было неважно это, просто сигары подходили к концу, вот, что его беспокоило.

Пройдя мимо телеги главы каравана, он кинул тлеющий окурок в один из сухих углов. Пламя медленно стало расползаться по поверхности, освещая всё больше и больше пищи для поджига. Виктус направился к сцене, подойдя к ней, таким образом, что бы загорающаяся телега отвлекла внимание всех от него в другую сторону. Подождав немного, бард обратил на него своё внимание. Сначала он долго присматривался к нему, но сознание быстро сообразило, с какими целями здесь может оказаться инквизитор. Едва Аврелий попытался сообщить новость своему коллеге, как в толпе кто-то завопил:

— Пожар!

Люди кинулись прочь, кто-то за водой, иные в беспамятстве бежали проверять свои дома. Ночная улица превратилась в столпотворение беспокойных пьяных людей кричавших что есть мочи. Это было на руку Виктусу, в суете он смог пробраться на сцену. Одним ударом он швырнул барда в народ, метавшийся у сцены. Второй удар отправил в небытие женщину с факелами, остался только маг. Санктус заметил его, заметил вовремя. Он сделал резкие движения и выпустил из морщинистых ладоней огненный шар, величиной с человеческий торс. Инквизитор уклонился от него с такой скоростью, что магу показалось, что он просто исчез и появился в новом месте. Второй огненный шар был разорван в клочья белоснежными перчатками отца — экзорциста. В воздухе повис силуэт божьего креста, погашая остатки заклятья мага. Метким ударом в горло, инквизитор лишил колдуна дыхания. Затем ухватив его за одежду, он произнёс задыхающемуся старику:

— Какой пример вы показываете молодёжи, в вашем-то возрасте…

Отклонившись немного назад, инквизитор нанёс сильнейший удар головой хрипящему колдуну, отправляя его на страшный суд. Отпустив мёртвое тело, Виктус направился к девушке, что стояла потерянная на пьедестале для танцев. Когда маг испустил свой последний вздох, сознание и контроль девушки над своим телом, вернулся к ней. Увидав инквизитора, она приняла боевую стойку, что повеселило Виктуса. Он схватил её за руку, и притянул к себе. Только теперь он заметил руну на браслете у неё на запястье.

— Руна подавления, очень умно…

— Отпусти меня! Я клянусь, я убью тебя! — Завопила девушка.

Инквизитор потянул её за собой, как вдруг услышал звук кинжала, разрезающего воздух и мчащегося в направлении Алины. В последний миг, на его пути встал Аврелий, заслонив своим телом девушку. Оружие угодила ему в лёгкое, заставляя его захлебнуться собственной кровью. Та, что метнула кинжал, тоже уже была мертва, так и не узрев плодов своего броска. Её затоптала метающаяся из стороны в сторону толпа. Алина увидела умирающего барда и громко завопила. Её руки тянулись к нему, но на его умирающем лице застыли слова «прости».

— Он сделал свой выбор и был наказан за него, — мрачно проговорил Виктус, унося девушку в толпу. Хоть Алина и сопротивлялась, инквизитор применил какое-то заклятье на неё, и, закинув на плечо, медленно пошёл в сторону лошади. Люди расступались перед ним, понимая, что бежать стоит куда угодно, но не к нему. Все видели, как он расправился с циркачами на сцене.

Святой отец подкурил очередную сигару от факела опешившего стража. Лошадь стояла на том же месте. Инквизитор перекинул девушку через седло, и сел рядом.

— Глотнула свободы, пора возвращаться…

Он развернул своего коня, и направился в обратный путь. Вскоре пламя горящих повозок скрылось за лесными вершинами.