Без суда и следствия.

Без суда и следствия.

Сначала вернулся слух. Он и пробудил сознание ото сна. Громкий смех в закрытом помещении, вероятнее всего в тюремной камере. Попытка пошевелиться не дала никаких результатов. Руки и ноги затекли, что означало, что в этом положении он уже давно. Тело бессильно болталось в воздухе, вися на размякших руках, прикованных к потолку. Горечь от свернувшейся во рту крови не давала возможности глотать. Захотелось сплюнуть, но челюсть отказывалась слушаться. Скорее всего она разбита, так как каждая попытка её открыть отдаётся сильной болью, усиливая мигрень. Глаза удалось открыть не сразу, зрение вернулось ещё позднее. Медленно фокусируясь на пламене светильника, Анфесс ждал, когда изображение станет чётким. Наконец, когда это уже произошло, он медленно пошевелил шеей. Движение отразилось хрустом в позвоночнике, и наёмник невольно простонал, так и не раскрыв рта.

Двое стражей стояли у небольшого столика недалеко от очнувшегося пленника. Кажется, они играли в какую-то карточную игру, или что-то на подобие. Разглядеть подробности было сложно, несмотря на то, что расстояние, на котором они находились, было не велико. Один из них громко кричал, размахивая руками и то и дело хватался за рукоять меча, торчащую из-за пояса. Второй же стоял спокойно, никак не реагируя на буйного соперника.

— Сука ты! Обманываешь, шулер хренов! Не верю, что такое в принципе возможно!

— Плевал я, во что ты веришь, гони бабки давай. Проигрывать тоже нужно уметь.

— Проигрывать?! Ты сказал проигрывать?! — Щёки его раздулись и покраснели, словно он изображает помидор, на каждом слове летела целая свора слюней. — Да ты жулик! Невозможны такие расклады! Я тебе ща брюхо вспорю, будешь знать, как честных людей обманывать!

Очередной раз он схватился за рукоять меча, делая несколько шагов в сторону «победителя».

— Ох, не советую.

Не удалось ему вытянуть меч из-за пояса, как он получил кулаком в красную от гнева морду. Завязалась драка. Оба воина повалились на стол, навешивая друг другу тумаков и раскидывая все карты и деньги по полу. Стол затрещал, надеясь, что дерущиеся на нём солдаты покинут его, услышав его стоны. Воины продолжали плеваться и кусаться, ударяя по тем местам, куда могли дотянуться. Стол хрустнул, и бойцы упали на каменный пол тюремного коридора, вцепившись в волосы друг друга. Тому, кто считал своего противника шулером, удалось занять доминирующую позицию верхом. Вцепившись обеими руками в горло соперника, он принялся душить его, теряя последние из оставшихся сил. В итоге оба игрока устали и развалились на полу, смеясь и откашливаясь.

Анфесс наблюдал за происходящим через слипшиеся веки разбитых глаз. Он попытался встать на ноги. Попытка оказалась неудачной, но сие действие привлекло к себе внимание стражи. Медленно поднимаясь, они стали заправлять расстёгнутые в потасовке доспехи и поднимать с пола всё, что рассыпалось в драке.

— Смотри как, кто тут у нас проснулся? Анфесс, Острогский охотник на магов, мать его! — Проигравший воин нашёл себе новое занятие. Он подошёл к висящему пленнику и сильно ударил его под дых.

Тело наёмника согнулось от жуткой боли. Дышать стало ещё тяжелее, лёгкие горели, словно в них была кипящая смола. Горло продрало жутким кашлем, разомкнутая челюсть вызвала новую волну боли. В глазах потемнело после второго удара. Сознание вновь стало покидать наёмника, отдаляя голоса стражи.

— Вот тебе, скотина! А то думал, можешь делать что хочешь?

— Оставь его, он теперь собственность инквизиции… Он им живым нужен.

****

— Кто это с ним сделал? Всех кто дежурил у темницы выстроить в главном зале, я лично займусь этим делом. — Голос казался знакомым, но таким далёким.

— Сэр, позвольте мне этим заняться… У вас есть другие задачи. — Голос женский, приятный, но в тоже время грозный. Видимо командир подразделения. Сознание вновь стало покидать Анфесса, который из последних сил старался сохранить связь с этим миром.

— Лекаря сюда, немедленно…

****

Сознание вновь вернулось к наёмнику, в тот миг, когда дверь одной из камеры скрипнула. Ощущения были куда приятнее тех, чем в прошлый раз. Глаза открывались без проблем и тут же настроились на тусклый свет масляной лампы. Вошедший в камеру был среднего роста в белых одеждах инквизитора. Раздвоенный на спине плащ едва не касался пола, тот, кто его носил, по каким-то причинам не застёгивал его ни на одну пуговицу. Никаких следов доспехов или брони. Человек, который вошел в камеру не воин и не святой отец инквизитор, хотя, несомненно, он принадлежал к воинам света. Отличительные знаки на рукавах и уголках воротника белой рубашки, вся одежда выглядела отглаженной и накрахмаленной. Штаны чёрные, опоясанные кожаным ремнём, заправлены в сапоги. Инквизитор был коротко подстрижен, но на затылке волосы были немного длиннее. Анфесс напряг зрение, теперь он заметил лёгкую щетину на его лице. Небольшие круглые очки аккуратно держались на носу, от чего карие глаза вошедшего казались немного больше.

— Сир Анфесс, вы уже пришли в себя, отлично. — Голос был спокойным и ровным, с небольшой хрипотой. — Лекари подлатали вашу челюсть. Вы даже не представляете себе, на что способны люди, когда узнают, что их спасителя пытаются убить. Они немного перестарались. Кто бы мог подумать, что не стоит оставлять вас без присмотра.

Вошедший сделал несколько шагов навстречу закованному наёмнику, кожаные сапоги тихонько скрипнули. Он ухватился за спинку стула, и, выдвинув его на середину комнаты, откинул плащ и удобно устроился. Теперь Анфесс заметил кожаные перчатки, скрывавшие его руки — поверх правой было одето кольцо с символом креста.

— Надеюсь, ваше самочувствие улучшилось. — Он сделал небольшую паузу, достав из внутреннего кармана плаща портсигар. — Видите ли, мои коллеги считают, что я зря теряю с вами время. Мне же так не кажется.

Он протянул наёмнику сигарету, затем, как бы вспомнив что тот прикован, встал. Подойдя ближе он поднёс её к губам наёмника. Поджигая кончик сигареты он подождал, пока пленник сделает затяжку, прежде чем продолжить говорить.

— Позвольте мне представиться. Я сир Виктус, следователь специального отряда карающей инквизиции. Вы наверняка слышали о таком? Может даже и сталкивались? — Он вопрошающе посмотрел на прикованного Анфесса, который медленно курил сигарету, наслаждаясь каждым вдохом. — Не важно. Моя основная профессия экзорцизм. Таким образом, я сам нахожу себе работу, при этом не подчиняюсь законом простых отцов инквизиторов. Что весьма радует меня в последнее время.

Сир Виктус поправил круглые очки, задвинув их дальше на переносицу, и тут же прикурил сигарету, но на этот раз уже себе.

— И вот видите ли какая штука. Меня направили на самое наискучнейшее задание на свете. Нет, я не пытаюсь обидеть чьи — то чувства, но быть нянькой для ангел для меня ниже моего достоинства. Но с верховной властью не поспоришь. И тут вы, сир Анфесс — спасаете меня! — Он развёл руками, словно показывая огромный взрыв.

— Просто Анфесс… Не сир Анфесс. — Наёмник выплюнул сигарету под ноги, и раздавил окурок носком ботинка.

Инквизитор улыбнулся, демонстрируя свои белоснежные зубы.

— Как вам будет удобнее! Дрянная привычка, но с ней порою так тяжело совладать. — Он затушил в пепельнице свою сигарету, не докурив даже до половины. — Так о чём это я? Ну конечно, о вас. Мои собратья по оружию утверждают, что это обычная попытка отравления. Мотив у вас есть, и даже не один! Она превосходила вас, находясь на вершине вашего дурацкого списка наёмников.

Инквизитор отмахнулся рукою, а затем, достав из глубин плаща небольшую подшивку в кожаной обложке, развернулся к наёмнику спиной. Выложив документы перед собой, он стал медленно разматывать верёвочку специальной застёжки. Наконец, совладав со скрепляющим механизмом, он разложил перед собой несколько листочков с различными надписями.

— Ваша вечная нелюбовь к инквизиции и, наконец, тайный сговор с Дэмьеном, ради разрушения мира. Звучала даже версия банального заказа, вы же наёмник? — Он сложил часть листочков обратно, придвинув к себе те, что остались лежать на столе. Пристально изучая их, он продолжил:

— Не отвечайте, прошу вас — не утруждайтесь. Дело в том, что некоторые детали не дают мне покоя. Спросите меня какие?

— К чему этот разговор? — Анфесс поднял тяжёлый взгляд на затылок инквизитора.

— Разве вам не приятна моя компания? Видите ли, в этом помещении есть два вида время препровождения. Пытка или допрос. Сейчас, официально, вы на допросе. Но как только я покину эту комнату, всё вмиг изменится. — Он помолчал мгновение и продолжил, — Вы пришли совсем без своего оружия. Конечно, вы не хотели привлекать к себе лишнего внимания, одевшись в одежды истребителя. Но совсем ничего? Это странно. Даже ваши знаменитые незаметные стилеты — ничего! Очень не похоже на охотника вашего класса, идущего на задание в самое сердце вражеского лагеря.

Анфесс изобразил ухмылку, удивляясь, что кто-то не согласен с тем, чтобы его просто казнили.

— Ведь гораздо проще убить ничего не ожидающую девушку просто перерезав ей горло! Или иным способом, но яд? Не припомню, когда вы прибегали к таким методам.

— Разве этот способ плох? — Наёмник произнёс это с некой долей заинтересованности в наблюдениях экзорциста.

— Нет, конечно, не плох. И яд, который был вами выбран, очень хорош. Но в нём есть изъян. Я думаю, вы о нём знали. Если незамедлительно оказать помощь отравленному человеку, то его можно легко спасти. Что впрочем, и произошло.

Виктус отодвинул от себя листочки и развернулся к пленнику. Теперь расстояние между ними было не больше полуметра.

— Но как же привлечь внимание к Алине? Необходимо было, что бы яд был вовремя обнаружен. И тут происходит нечто. Как вы утверждаете, в потасовке с ангелом ей удалось разбить оберег, скрывавший вас от наших глаз. Допросить Алину мне пока не удалось, она всё ещё в тяжелом состоянии, но я думаю, что она ничего не знает о той самой «потасовке», о которой вы говорили.

Вновь на лице Анфесса появилась коварная улыбка. Мокрые волосы прикрывали его карие глаза, хитрый взгляд которых он не сводил с отца — экзорциста Виктуса.

— Святой отец Фердинанд, чуть мясом не подавился, когда оберег перестал действовать. Он испугался, что его ангелочку угрожает опасность. Ещё один отвратительный фактор в этом гнилом месте, который мне приходится терпеть.

— Я слышал, что он днём и ночью следит за ней, тайными магическими заклятьями.

— Видимо именно по этому вы выманили её из здания инквизиции и помчались плясать на ночных улицах деревни, название которой я даже не вспомню.

Анфесс промолчал, но коварство его оскала подтверждало слова святого отца.

— Надеясь на то, что все эти мелочи не остановят разгневанную такой дерзостью инквизицию, вы ждали казни, как говорится — без суда и следствия. Но, к несчастью, в палаточном лагере оказался я.

— Мне приятна ваша компания, — с опозданием ответил Анфесс.

Инквизитор ухмыльнулся, и крестик на его шее сверкнул в пламене свечи.

— В свете событий, которые угрожают миру во всём мире, верховные силы в лице ангелов Святого завета не позволили бы казнить вас. Они придумали бы другое наказание для такой выдающейся личности. Убивать вас нельзя, вы сможете помочь в грядущей войне в случае, если идея с Алиной в роли спасительницы — не выгорит. И что же они могут сделать с вами?

Анфесс попытался пожать плечами.

— В данный момент святой отец Фердинанд хочет выйти на связь с ангелами — покровителями. Но, боюсь, ты и там уже завёл себе друзей, кого-то, кто сможет повлиять на решение завета.

— Хм. — Выжал из себя наёмник.

— Всё встало на свои места, когда я понял, что ты уже знаешь. Знаешь то, что в этом лагере известно только мне.

— И что же это? — Холод голоса пленника отразился от стен камеры, затухнув эхом в дальнем конце коридора.

— Ты знаешь, что Дэмьену нужны печати перворожденных. — Инквизитор просмаковал момент, но на лице наёмника не дрогнул ни один мускул, — Не знаю, как ты добываешь эту информацию, и если от ангелов, то почему они тебе её дают. Но факт в том, что тебе известно, что узнать, где расположены печати, можно лишь от самих перворожденных. Как гласят легенды, их заперли в глубокой пещере, где лишённые памяти, они всю свою вечную жизнь должны трудиться в серебряных копях. Лишь в ночных кошмарах им являются видения странных мест, значения которых они не понимают. — Святой отец с выражением процитировал строчки из старой легенды сотворения мира.

— Не вижу в этом никакого смысла, как я смогу помочь, если я окажусь в серебряных копях, без оружия и без памяти? Для чего мне всё это проворачивать? — Заинтересованный наёмник был поражён дедукцией святого отца. До сегодняшнего дня он считал всех их тупоголовыми фанатиками.

— Точно не уверен, если отринуть факт искры любви, проскочившей между тобой и Алиной.

— Она ещё дитя, за кого вы…

— Я же сказал, что отринул этот факт. — Его улыбка стала шире. Игра, которую затеял Анфесс, теперь нравилась обоим. — Может жажда мести или желание закончить работу отца? Об этом я задумаюсь немного позже. У нас с вами осталось не так много времени.

Инквизитор встал со стула и подошёл совсем близко к пленнику. Затем наклонив голову у него над самым ухом, прошептал:

— Не знаю, как вы это провернёте, и не знаю, что именно вы надеетесь сделать, но я буду следить за вами. Я найду вас, куда бы вы ни пошли, мой дорогой друг. Вы не можете быть героем, потому что вы наёмник. Ваша честь ограничивается лишь стоимостью заказа. Будьте осторожны, Анфесс.

Затем он принялся расхаживать по камере, продолжая говорить, теперь уже своим обычным хрипловатым голосом.

— У Анфесса, который занимается оплачиваемым наймом для истребления различных опасных существ — есть шансы выжить в этом мире. Он помогает инквизиции, спасает жизни, хоть и берёт за это деньги. Но вот у Анфесса, который является охотником на магов, человека, что пытается обмануть инквизицию и даже самих ангелов, плетя свои интриги — у него шансов выжить нет. Вы ставите на карту слишком многое, мой дорогой друг. Боюсь, эта ноша для вас слишком тяжела. И даже такому сильному воину, как вам, в одиночку не справиться.

— Может, я хочу рискнуть. — Спокойный тон Анфесса уже давно бы вывел любого из себя, но не отца — экзорциста Виктуса.

— Будьте очень осторожны, в ваших играх могут пострадать те, кто не заслуживают страданий. Судьба всего мира поставлена на карту, и я не позволю вам разрушить всё то, к чему мы столькие годы шли.

Святой отец подкурил очередную сигарету, и прикрыв глаза стал считывать ауры находящихся рядом существ.

Перед его глазами проносились коридоры наполненные стражниками и истребителями. Комнаты и закоулки, где святые отцы и лекари возносили молитвы над телом Алины. Вот ауры купцов, что принесли лекарства для ангела. Наконец он нащупал ауру того, кто его интересовал…

****

В лагере инквизиции всегда найдётся место под молитвенник. Удивительно, но даже во время военных действий отряды истребителей, наряду с остальным вооружением, брали с собой статуи верховных богов и алтари для общения с ангелами. Очень важную роль для каждого воина играла вера, вера в то, за что он проливает кровь. Именно по этому многие из солдат не любили наёмников, отдающих свои мечи и жизни за земные блага. И от того солдаты инквизиции часто устраивали потасовки с «солдатами удачи» в тавернах и корчмах. Для владельцев сего заведения подобные прецеденты были с родни цунами или другого катаклизма. Предъявить счёт за убытки инквизиции то же самое, что подписать себе смертный приговор. С наёмниками история другая. Если ему и удавалось найти подравшегося, то денег при нём уже не было, а нанимать другого вышибалу, для того чтобы вернуть своё — было накладно и отнимало много драгоценного времени. Драки из-за богов банальны, но присутствуют в любом королевстве, даже самом цивилизованном.

Под алтари существовали особые отдельные палатки с круглосуточной охраной. Пройти и помолиться мог каждый солдат. Перед битвой или вылазкой здесь обычно стояли целые очереди, именно поэтому на долгие походы или серьёзные битвы с собой брали несколько алтарей. Мало где можно увидеть довольные лица солдат, тащащих на себе огромные перекрестья и мраморные изваяния. Но инквизиция преподносила это так, словно только избранным могут доверить нести алтарь. После подобных фраз солдаты начинали хвастать своими достижениями наперебой, лишь бы получить заветную возможность. Использование веры, как способа манипуляции уже давно было в обиходе инквизиторов, главное, что солдат уверен в правдивости этого ритуала.

В алтаре палаточного поселения командующего генерала Ларата, сегодня был святой отец Фердинант. Именно он назначен куратором ангела Алины. Но сейчас его мысли были скверными. Он всячески звал на помощь святых. Гнев обуял невысокого святого отца. Его задание чуть не было провалено, но по какой причине? Анфесс — вот его причина. Причина всех его бед и тревог. Но к его сожалению, казнить на обозрение всем или сгноить в недрах тюрем без соответствующего позволения небес он не мог. В этом проблема святых людей, истинно черпающих силу в святости. Если нарушить указ ангелов святого завета или пойти против них самих, тебя лишат таинственной силы веры. Той веры, что давала как возможность создавать, так и немыслимые заклятья для уничтожения.

Сегодня он молил аркхангелов о приговоре Анфессу. Слишком далеко зашёл простой наёмник. Чтить тех, кто позволял ему работать — вот всё, что требовали от него инквизиторы. Ну и ещё кое — какие услуги, но всё это не важно. Дерзость в его крови было необходимо испепелять! Пусть священный огонь Святого завета сожжёт его дотла.

Откликнулся один, но сила его была равна сотне.

Тихий ветерок стал медленно кружиться у молитвенника, набирая обороты и сгоняя пыль с мраморного сооружения. Тихий пронзительный звук стал нарастать так, что вскоре святой отец закрыл уши не в силах более слышать этот звон. Стражники у входа в палатку упали навзничь, держась за края шлема и яростно крича от боли в голове и рези в ушах. Яркая вспышка света озарила помещение молитвенника и образовала сгусток энергии света прямо перед святым отцом. Палатка с алтарём засияла ярче всех огней мира, привлекая внимание как не спящих солдат, так и тех, кто уже давно дрых.

Ангельский голос был сильным и величественным. Он звучал отражаясь от пространства в прямо в голове того, к кому был обращён.

— Приведи меня к нему, мы решим эту проблему так, как нам будет нужно. Повинуйся, у меня нет на тебя времени.

— Слушаюсь, — инквизитор согнулся в самом глубоком в мире поклоне и тут же стремительно засеменил прочь из палатки.

Сгусток энергии света двинулся следом за ним. Все кто пытался поднять глаза, дабы поглядеть на таинственное ночное чудо, тут же кричали от боли, настолько ярким был свет.

Скорость, с которой этот не молодой инквизитор двигался по палаточному городку, была удивительна. Ловко лавируя между ящиками с оружием и доспехами, он привёл посланника света в палатку с пленником.

Анфесс был прикован серебряными оковами с высеченной на них руной подавления. При появлении ангела, пленник наигранно зажмурился и склонил голову на бок. Казалось, что даже присутствие ангела его совершенно не тревожит. В помещении был ещё один инквизитор, тот, что вёл всю их процессию к этому лагерю ещё вчера. Яркий свет ангела не подействовал на него так, как на святого отца инквизитора. Но в знак почтения он склонил голову в поклоне, и тихонько произнёс:

— Приветствую вас, великий аркхангел Катриил.

— Ты видишь мою истинную суть, ну конечно, святой отец экзорцист Виктус из Маркатара. — Если бы отец Фердинанд мог поднять свою голову, оторвав взгляд от пола, то его челюсть явно была бы в висящем состоянии. Он и предположить не мог, что его недавний знакомый знается с ангелами света лично. Да и кто подобное вообще может предложить?

— Пленник уходит со мной, больше он не побеспокоит вас. — Тем временем продолжил сгусток света.

Святой отец Фердинанд хотел было что-то сказать, но шум в его ушах усилился, а вспышка стала настолько яркой, что возможность делать что-либо терялась напрочь. Мгновение, и вспышка пропала, как и пропал пленённый ими охотник на магов. Святые отцы переглянулись, после чего по очерёдности покинули палатку с каменными лицами, так и не произнеся ни слова.

Не каждый день ангелы спускаются с небес к смертным воинам. Грядёт буря, и сила её будет подобна каре дикой охоты. Вот только взывают к этой буре не ангелы и не верующие, а демоны тьмы, что жаждут смерти всего живого…