Отголоски былого.

Отголоски былого.

Всю ночь на пролёт лил дождь. Раскаты грома заглушали шелест деревьев, гнущихся под порывами севернгого ветра. Тучи заслонили луну и не видно было им конца.

Огни ночного города в такую погоду видны на огромные расстояния, и привлекают заплутавших путников на ночлег чаще чем обычно. Дождь сумел разогнать с витиеватых улочек всех, включая даже стражу, чья обязанность неустанно присматривать за порядком в городе невзирая на стихию. Лишь дозорный у ворот нёс свою службу.

Подобная погода никого казалось бы не должна радовать, но были и те, кто извлекал пользу даже из природных катаклизмов. Купцы, владельцы баров и гостиниц были рады, когда сквозь городские ворота проходили толпы заплутавших окресс путников. Они предлагали свои услуги усталым и на всё согласным людям, получая неплохую возможность подзаработать на чужом горе. Так же спросом пользовались таверны, в которых всегда было людно после заката солнца. Тут, несмотря на непогоду, собирались друзья, рабочие и ремесленники, а так же прочий люд, чтобы отдохнуть и посплетничать. Алкоголь здесь всегда уходил с огромной скоростью, а в удачные вечера, плавно переходящие в удачные ночи — можно было опустошить весь запас алкоголя в той или иной таверне. Хозяева были крайне рады подобным вечерам, но помимо прибыли были и хлопоты. Весь следующий день трактирщику было не до сна. Бесконечная суета и возня с доставками новой выпивки занимала много времени. И усталость брала своё, а времени на сон не оставалось…

В одну из подобных таверн зашёл молчаливый странник в чёрном плаще с капюшоном. Постояв мгновение в дверях, путник направился к трактирщику, протиравшему бокалы для вина белым как снег полотенцем. Мокрые сапоги оставляли сырой след на деревянном полу, издавая характерный звук при каждом шаге. Усатый бармен обратил на это внимание, уже прокручивая в голове все те услуги, что он сможет всучить этому бедолаге, дабы помочь ему согреться и не заболеть. Не суждено было сбыться его мечтам…

— Чем я могу быть вам полезен, сударь?

Путник откинул капюшон, и бармен смог разгледеть лицо незнакомца. Это был юноша лет двадцати.

— Комната на ночь…- этот голос не соответствовал внешности вошедшего, он скорее напоминал голос гробовщика, встретившегося ночью на погосте.

— Какие дела у вас в нашем городке? — Усатый трактирщик как будто не обратил внимание на немногословность путника.

— Это имеет значение? — Слова путника не были похожи на вопрос, настолько безэмоционально они прозвучали.

— Я обязан знать кого к себе селю, — невозмутимо продолжил хозяин, — всякое бывает!

— …Я здесь на одну ночь, заплачу как за три. Никаких вопросов, никаких сплетен про меня, мы договорились? — С этими словами путник достал мешочек с золотыми монетами, и вывалил их на стол перед изумлённым трактирщиком. Глаза того округлились от вида суммы, что перед ним лежала, и он медленно и отрывисто проговорил:

— Как вам будет угодно, господин! — И изобразив почтение, рявкнул в сторону одной из барышень, бродивших среди пьяных мужиков, меняя пустые бокалы на полные.

На его зов откликнулась молоденькая девочка с карими глазами. Она приветливо улыбнулась, откинув движением головы русые волнистые волосы за спину, обнажив тем самым глубокий вырез в декольте. Путник не обратил никакого внимания на неё. Но девочка была не из робкого десятка. Она мгновенно подвинулась к путнику и обхватив его под руку, прошептала не то ему, не то бармену:

— Куда мне отвести такого очаровательного мужчину?

— Не доставай гостя, он у нас особенный, — последнее слово трактирщик пропел, словно подавая какой-то сигнал своей помошнице. — Отведи его в хорошую комнатку на втором этаже, но по дальше от этого, ну с больной женой!

— Понятненько! — Кокетливо улыбаясь проговорила девочка и потянув гостя за руку, направилась в сторону лестницы.

Из бара доносились огорчённые улюлюкания и восклицания. Казалось, все расстроены уходом молодой, но дьявольски привлекательной особы. Но она как будто не обращала внимания на это, продолжала заигрывать с «особым гостем».

— Как будите проводить сегодняшний вечер? Вам что нибудь нужно? Вы только скажите, у нас тут можно найти всё, если вы понимаете о чём я, — она слегка толкнула его бедрами, но путник не отреагировал.

— Вы вероятно устали с дороги, а я тут тараторю, — изобразив огорчение, решила попробовать иначе разговорить путника леди. Но тщетно — путник не реагировал.

— Вот и она, прошу! — Снова улыбка на её лице, и дверь в небольшую чистенькую комнатку отворилась, и странник сделал несколько шагов внутрь.

Маленький шкафчик для одежды, небольшая тумбочка, двухместная кровать — вероятно в подобных отелях не бывает одноместных кроватей, иначе они бы пустовали. Несколько гобеленов украшало стену, розовые шторки прикрывали небольшое оконце с видом на задворки бара. Огромный красивый чугунный подсвечник располагался на середине круглого стеклянного столика. Всё выглядело довольно свежо, это означало, что хозяин заботится о своих посетителях, не смотря на разницу в их финансах. Что ж, люди которые умеют обходиться с другими людьми, хоть и за деньги, внушали доверие.

— Так вы не решили, вам нужно что-нибудь скоротать ночь? — Не двусмысленно намекая, продолжила очаровашка с карими глазами.

— Игла, нить, спирт, — медленно перечислил путник, — горячая вода, чем быстрее тем лучше. Я хотел бы ещё сегодня спуститься вниз, пропустить пару бокалов.

— Будет пренеприменно сделано! — Девушка оживилась и убежала в глубь коридора, прикрыв за собою дверь.

Путник остался один на один со своими мыслями. Подойдя к столику, он снял плащ и небрежно швырнул его на тумбочку у кровати. Плащ скрывал под собой одеяние воина, кожаное и перекрещенное различными ремешками, крепящими оружие и иные приспособления для ведения боя. То был и меч, прячущий остриё своего лезвия в резных ножнах на правой ноге, и кинжал, расположившийся на левой ноге. На кожанном ремне, идущим у воина вдоль позвоночника от самой шеи до ремня на поясе, у самой талии в небольших кармашках располагались шесть серебрянных стилетов, помещённых таким образом, чтобы их легко можно было вытащить. Из правого сапога виднелась рукоять небольшого метательного ножа. В кожанной кабуре висел пистолет. Он был очень тяжёлым, и перетягивал ремень на правую сторону.

Путник достал небольшую сумочку из-за спины и принялся раскладывать содержимое на столике перед собой.

То были какие-то пузырьки с жидкостями совершенно немыслемых расцветок. Часть из них светились, другие меняли свой окрас. Рядом в свёртке из кожи лежали острые инструменты, чем-то напоминающие ножи, но весьма разных размеров как по длине, так и по ширине. В соседнем свёртке лежали душистые травы — свежие, так как аромат тут же заполнил всю комнату. Последней путник достал маленькую миску и аккуратно поместил её в центр стола, сдвинув оттуда подсвечник. Воин щёлкнул пальцами и его кисть загорелась пламенем. Он аккуратно поджёг лампы и комната наполнилась мягким светом.Только теперь стало заметно, что на левой ноге воина были какие-то отметины, продолжавшие кровоточить, а правая рука изорвана в локте. Кровь там уже запеклась, что создавало впечатление, что рана была получена ещё днём.

В этот момент в комнату вошла та самая очаровашка, с русыми волнистыми волосами, и увидев путника в таком виде — оторопела. Стоя с приоткрытым ртом, она не могла вымолвить ни слова. Поднос со спиртом, мотком ниток и воткнутой в него иглой — неровно затрясся.

— Что-то не так? — Не оборачиваясь произнёс воин.

— Пр…Простите, я просто побаиваюсь вида крови, вот то что вы просили. — Девушка сделала неуверенный шаг вглубь комнаты, и вновь встала как вкопанная.

— Поставте на пол, я сам заберу, вам не о чем беспокоиться… идите.

— Простите, — она резко поставила поднос на пол перед собой, так что пузырёк со спиртом брякнулся на бок. Он был закрыт, потому ничего страшного не произошло.

— Хозяин просил узнать у вас имя, сударь…

— Если это необходимо, пусть зовёт меня Карл…

— Как скажете, — девушка поспешно удалилась, прихлопнув за собой дверь. Путник не обратил на это никакого внимания.

Он подошёл к кровати. Несколько мгновений путник смотрел на неё, а затем принялся снимать вооружение с разгрузочных ремней на его теле, бросая их прямо на покрывало. Меч с резной рукоятью лёг рядом с кинжалом с двойным лезвием — для удобного крушения лезвий мечей противников. Тут же расположились и три тубуса, прикреплённых ранее к поясу и свисавших по левой ноге путника сзади, чтобы не мешать движению. В довершение всему, был тот самый пистолет, что перевешивал ремень на правую ногу. Стилеты и кинжал в сапоге — воин оставил при себе.

Немного постояв перед подносом, брошенным у самого входа, путник понял, что дожидаться горячей воды, уже не имеет смысла. Взяв всё принесённое юнной официанткой, он сел рядом со столом, так что бы в любой момент можно было дотянуться до лежавших на нём приспособлений персональной аптечки.

Свет падал прямо на рану на ноге воина, что позволяло ему разглядеть всю её глубину и опасность. Медленно он достал кусочек ткани всё из той же небольшой сумочки, и, обмакнув её в спирт, принялся мазать ранение. Постепенно стирая грязь, становилось видно, что причиной сильного кровотечения является большой порез мягких тканей ноги. Ничего важного по виду задето не было, так как воин не хромал при движении. Открыв пузырёк с зелёным тянучим веществом, воин плюхнул капельку на ногу рядом со шрамом, а затем, взяв плоский ножичек, принялся размазывать кашицу по порезу. Кровь переставала идти, но при этом оставшаяся на месте ранения грязь жутко шипела и пузырилась, выдавая своё местонахождения. Путник тут же смахнул остатки грязи спиртовой тряпочкой, и потянулся за тарелочкой. Поместив её перед собой, он достал из свёртка несколько листьев какого-то растения. Они были ярко красного цвета, но с синими жилками. Казалось, что они тоже были каким-то фокусом или колдовством, нежели такие диковинные растения действительно где-то проростали.

Положив листья на дно мисочки, воин принялся толочь их обратной стороной того небольшого ножечка, что держал в руке. Когда листья дали пару капелек сока, в мисочку было отправленно зелье из очередного пузырька стоящего на столе. В этот раз жидкость была синего цвета, а смешавшись с соком листьев, она стала тёмно-серой.

Несколько движений ножом, и от листьев не осталось и воспоминания. Воин размешал их бесследно в получившейся жидкости, а затем поджёг содержимое миски небольшим огоньком вспыхнувшем на пальце руки. Жидкость вмиг прогорела и стала похожа на пепел. Аккуратно, ножечком, воин размазал получившееся на шрам, поверх предыдущего слоя мази. Показалось, будто кожа шрама немного стянулась, возможно так оно и было.

Воин дотянулся до иголки с нитью. Ловко поместив нить в ушко, путник протёр приспособление спиртовой тряпочкой и принялся зашивать шрам на ноге. Во время всей операции, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он как будто не чувствовал боли. Эти раны его не пугали. Казалось, он к ним привык.

Раздались шаги у порога его комнаты. Дверь распахнулась от сильного удара. Стукнувшись о стену, она оставила вмятину от ручки.

В комнату ворвались четверо, ещё двое остались снаружи. Это были простые мужчины — работники шахт, оружейники и ремесленники. Их выдавала одежда, которую они не стали переодевать не смотря на то, что их рабочий день подошёл к концу. Вероятно рабочие не видели смысла переодеваться, ведь с третьими петухами им снова приниматься за дело, тогда для чего тратить время на переодевание, когда можно выпить пива с друзьями в таверне. Но от чего-то сегодня им было важно совсем другое:

— Убирайся отсюда! — Прокричал тот, что распахнул дверь. В его руке была деревянная ножка не то от стула, не то от стола. И он замахнулся ей над головой, но приближаться к путнику для атаки не стал.

— Выматывайся наёмник, мы знаем кто ты! От таких как ты, вечно одни неприятности!

— Ваши проблемы для меня не имеют никакого значения, — его голос был настолько холоден, что вбежавшие слегка поёжились, но отступать не стали.

Все стояли молча. Было слышно неровное дыхание работяг, пришедших выгонять наёмника. Наёмник же, не обращая на них никакого внимания, продолжал зашивать рваные раны. Кто-то поморщился от вида крови и кусков мяса ноги наёмника, другой немного покачнулся, не сумев вовремя совладать с приступом тошноты, остальным же зрелище раненного воина придало силы и смелости для дальнейших угроз.

— Ты видимо чего-то не понимаешь! Или ты хочешь так же свою голову зашить? — На лице мужчины с палкой появилась зловещая улыбка, такие улыбки предвещают что-то недоброе. Он медленно стал приближаться к наёмнику.

Никто не успел заметить, как наёмник левой рукой дотянулся до стилетов на спине, и тем более, никто не заметил, как стилеты с характерным свистом пролетели мимо и воткнулись в стену. Все застыли с каменными лицами не в силах произнести ни слова.

— Вы же не думаете что я промахнулся? — Наёмник продолжал ковырять рану иглой в попытке спрятать содержимое ноги обратно, — это последний шанс для вас.

Повторять не пришлось. Мужчины как по команде выбежали проч, громко хлопнув дверью.

Тишина вновь воцарилась в маленькой комнатке на втором этаже небольшой таверны. За окном барабанил дождь, пламя свечи дёргалось от небольшого ветерка, сквозившего из щелей в ставнях. Блики пламени отражались от зеркальной поверхности серебряных стилетов воткнутых в стену. Герой закончил со шрамом и принялся раскладывать инструменты обратно по местам. Затем он вынул небольшую книжечку — блокнот, и стал что-то рассматривать листая страницу за страницей.

«Нападения случались ночью, но оборотня никто так и не смог найти. На момент убийств никто не был один, все укрывались небольшими группами. Это заставляет думать, что существо не живёт в городе. Горожанам нет смысла скрывать кровавого убийцу, да и они не смогли бы так долго прятать подобное существо… Нападения происходят не поздней ночью, а в середине, раз в два дня. Стоит предположить, что существо находится в ближайшем городе, а на охоту выходит через день. Следовательно, оно умеет управлять своей трансформацией, в отличие от дикого существа, которое голодом не управляет. Ближайший город — этот. Сегодня ночью он снова пойдёт на охоту, а когда вернётся, я буду знать кто это.»

Путник собрал снаряжение, поместив его в соответствующие карманы и приспособления на одежде, не забыв о стилетах в стене, и вышел из комнаты. Плащ он накидывать не стал, все уже знали что за гость в таверне сегодня…

****

Сев за столик, который для него «любезно» освободил трактирщик, предварительно прогнав оттуда нескольких работяг, Анфесс стал осматриваться. Трактирщик виновато предложил путнику что-нибудь выпить, за его счёт, и наёмник не стал отказываться. Через мгновение на стол подали кувшин с пряным вином, немного печёного мяса, своим ароматом сводившего с ума, и тарелочку с кусочками сыра и свежего хлеба. Наёмник улыбнулся про себя, и осушил бокал вина одним залпом. Отставив кружку, он потянулся во внутренний карман своей стёганки, но ничего там не обнаружил. Он и забыл, что сигары уже давно закончились, но от привычки избавиться крайне не легко. Сидевшие за соседним столом рабочие, заметив как он тянет руку в карман, невольно напряглись. Когда они поняли, что опасности нет — вздохнули с облегчением. Кто знает, чего можно ожидать от наёмников.

Осушив ещё несколько бокалов вина, Анфесс почувствовал действие напитка, в лёгком покаловании кончиков пальцев. Не лучшее времяпрепровождение для охотника на оборотней. Алкоголь притупляет реакцию, замедляет рефлексы, способствует уменьшению время действия микстур и зелий, одно из которых он уже давно не принимал…

Анфесс обратил внимание на мальчишку лет десяти, что крутился около стражника, что-то пытаясь у него выведать. Дождавшись, когда мальчик посмотрит в его сторону, наёмник поманил его пальцами к себе. Тот не робея не минуты, быстрым шагом направился к нему. Он выглядел храбрее всех кто сидел в таверне.

— Расскажи мне что нибудь, за что я мог бы тебе заплатить…-проговорил охотник на оборотней, подвигая тарелку с мясом мальчику. Тот, не дожидаясь приглашения, сел напротив, и принялся вытирать руки об торчащую из штанин рубаху.

Анфесс наблюдал.

Наконец, он взял в руку самый большой из лежавших на блюде кусков, и откусив столько, сколько позволил ему его рот, принялся тщательно пережёвывать .

Анфесс наблюдал.

— Не знаю, что конкретно вас интересует сударь — охотник, но в нашем городке всё тихо и спокойно, не знаю зачем вы здесь. — Окончательно прожевав, начал говорить мальчик. — Вы проездом? Болтают, вы сильно напугали рабочих, они даже стражу уговаривали вас арестовать, но не удалось, те слишком напуганы вами, все знают кто вы…

— Не сомневаюсь… В вашем городе есть что-то подозрительное, к примеру — болезнь какая-нито?

Мальчик нахмурился, на манер старых магов, вспоминающих колдовскую формулу, и медленно произнёс:

— Ничего особенного. Рыбак один лихорадку подцепил, не встаёт с постели уже неделю, говорили ему не ловить рыбу в грозу, а он не слушал. Ну и жена одного стражника тоже чем-то отравилась, когда в лесу ягоды собирала, не встаёт с постели несколько дней. Ну это сплетни всё, стражники да бабки шепчутся, а может вам помощь нужна? У меня есть связи! — Он выпятил грудь, гордый за произнесённое, и вызывающе посмотрел на охотника.

— Мне нужны вести из городка в нескольких часах езды к востоку отсюда, там говорят оборотень по ночам охотится. Нужно узнать, охотился ли он сегодня. Но знать нужно до рассвета.

— Раз плюнуть! — Радостно прокричал мальчик, и схватил кусок сыра, с размаха плюхнув его себе в рот.

Анфесс смотрел на него, ожидая продолжения.

— Мой друг знаком с девушкой из города с оборотнем, но родители не позволяют им быть вместе. Она дама состоятельная, а он… — По немому выражению лица наёмника, было ясно, что ему не интересно продолжение истории, — ну вообщем она ему голубя подарила, почтового. Они каждый день и ночь общаются, загоняли птичку… Я могу попросить его написать, ну, о новостях про волкодлака… Ну или только после рассвета, купец какой — нито приедет расскажет.

— После рассвета — поздно… Ты знаешь где меня найти?

— Все знают, то есть — конечно!

— Отлично, доедай, жду тебя за час до рассвета, там и получишь обещанное, не опаздывай… Доедай, всё оплачено.

Мальчик на военный манер приставил руку к голове, и принялся поедать всё, что не успел заталкать в рот, пока разговаривал с наёмником.

Анфесс поднялся по лестнице, чувствуя, что его немного пошатывает от выпитого вина. Пробила полночь, и у него было время отрезветь. Подойдя к комнате, уже приготовился открыть дверь, как услышал шум в дальнем конце коридора. Это суетился стражник, бегая и что-то крича. Вероятно это тот самый страж, с больной женой, о котором говорил трактирщик и мальчишка. Охотник не поворачивал голову в его сторону, чтобы не привлекать внимания, но запомнил дверь из которой он выбежал. Не желая больше задерживаться, он прошёл в свою комнату.

Огонь у свечей уже погас, наёмник сложил оружие на стол, всё, кроме кинжала… Что-то подсказало ему оставить его в ножнах.

Чёрной, как ночь, тенью — фигура убийцы подкралась к охотнику сзади. Зловеще вознеслись над его головой два лезвия для смертельного удара.

Бзынь!

Искры от столкновения лезвий когтей и кинжала озарили комнату.

Удар ногой прошёл мимо гибкого убийцы. Анфесса ударили ладонью в лицо, заставив наёмника отшатнуться на несколько шагов назад. Тем временем убийца уже наносил атаки лезвиями в попытке достать наёмника, но тот ловко уклонялся. В удачный момент Анфесс поймал вооружённую руку убийцы за запястье, и лёгким движением выкрутил её. Никакого результата не последавало, нападавший крутанулся в воздухе, ударив попутно наёмника ногами по голове, и, приняв удобное положение — нанёс прямой удар ногой в грудь Анфесса. Такого удара охотник на оборотней не выдержал и отлетел, громко ударившись о стену комнаты. Зазвенели украшавшие стены полки и картины. Времени приходить в себя не было, ибо нападавший уже направил правую руку в сторону лежавшего охотника. Движением пальцев был приведён в действие механизм установленный на запястье убийцы — три смертельных дротика полетели в наёмника. Он едва успел убрать голову, как дротики с треском пронзили стену. Убийца выхватил меч, и в полумраке комнаты ринулся в новую атаку. Анфесс ловко прокатился по полу и ухватил рукоять своего клинка. Встать на ноги ему не дали. Удар за ударом наносил яростный убийца, не позволяя наёмнику перевести дыхание. Комната наполнилась звоном скрещивающихся клинков, удары не доходили до цели, какими бы быстрыми и сильными они ни были. И вот мечи скрестились, а когти левой руки застряли в двойном лезвии кинжала. Оба прикладывали не малую силу, чтобы сдержать натиск друг друга, и никто не уступал в этой борьбе. Наконец Анфесс и убийца сделали резкий рывок чтобы увеличить дистанцию, и вот уже запыхавшиеся бойцы стоят напротив в тёмной комнатке, освещённой лишь лунным светом, что пробивался через полупрозрачные шторки окна.

Постояв так несколько мгновений, убийца спрятал меч и стальные когти. Только теперь в его движениях можно было почувствовать некую грацию, не присущую мужчине…

— Неужто ты стареешь? Я почти достала тебя! — Снимая маску с лица, произнесла убийца приятным голоском. — Кто бы мог подумать? Я застала тебя врасплох!

— Почти застала, ты попрежнему слишком громко дышишь…- Анфесс уже убрал оружие и принялся зажигать свечи в канделябрах, — какими судьбами? Не думал что ты выберешься из своего замка, тем более чтобы увидеть меня.

— Замок не мой, и ты знаешь почему я там живу, — Девушка уже сняла часть своей амуниции, и теперь выглядела не столь воинственно как прежде. Она распустила золотистые волосы, и принялась снимать сапожки. — Мне стало скучно там, и я решила немного прогуляться, ну если ты понимаешь о чём я… И вот ведь как, выйдя за стены замка Карбрака, я вновь ощутила его силу, его проклятье…-Девушка покосилась на свой меч. Он одиноко стоял прислонившись к книжному шкафчику. Запомнить такой меч было не сложно. Его эффес украшали два аккуратных крылышка, казалось они излучали свет ангельских нимбов, приносящих покой и уверенность, но Анфесс знал, что это был за меч, и кто принёс его в мир живых.

— Ангст вновь ощутил силу своего владыки и вернул мне молодость, я расцвела, — говоря это, девушка уже стояла в одном только нижнем белье, спиной повернувшись к наёмнику. — Кошмары пришли на следующий день, и, казалось, всё по прежнему… ничего не менялось…

— Ты здесь — почему? — Безучастно произнёс Анфесс.

— Инквизиция предложила убить тебя, за деньги и немалые…- Непринуждённо продолжила девушка.

— Почему не убила, Неокрисс?

— Давай без имён… Я отказалась от работы, — повернув голову, она ехидно улыбнулась охотнику, — как я могу убить сына любимого демона?! Я твоего отца помню, эх, жаль он уже был занят! — Девушка поглядела в потолок, вспоминая события тех дней, — чем ты им так неугодил? В святую воду помочился?

— У меня более изысканные способы, — Анфесс выглянул в окно. На улице уже никого не было, лишь одинокие стражи гуляли по подворотням в поисках пьяных или бездомных. Шторм закончился, дождик едва капал с ночных небес. — Хотя на самом деле, я понятия не имею…

— Храни свои секреты, ладно, у меня для тебя есть кое-что, но позже, а пока…- Девушка наконец сняла с себя все механизмы для убийств и прочие игрушки полезные в её ремесле, и обернулась к наёмнику.

В лучах пламени свечей, её тело было обворожительно. Словно запретный плод, она стояла в дальнем углу комнаты, маня и пробуждая в охотнике тайные желания и помыслы. Медленной, грациозной походкой кошки, девушка направилась к Анфессу, продолжая рассказывать ему мотивы своего прибытия:

— Ты слышал о Дэмьене, давнем «друге» твоего отца? — не дождавшись ответа, она продолжила. — Он прочитал какое-то пророчество о перворожденных — что если вобрать в себя их силу, то можно открыть врата владыке Хаоса, первосоздателю. Не знаю для чего ему это, но он разыскивает тюрьмы перворожденных. Если он узнает их тайну и сможет найти все печати, то мир погрузится в хаос. Согласна, что это байки всё, но кто знает? — Девушка нежно толкнула его на кровать, и принялась снимать с него стёганнку.

— Мне всё равно, просто хотела тебе сообщить, вдруг работы не будет, а он её тебе обеспечит вдоволь. — Её голос переходил на шёпот, а глаза пылали страстью, — видел мои новые игрушки? Это всё друзья алхимики из-за белого моря, ты был прав, когда посоветовал мне к ним обратиться, они и тебе кое-что передавали.

— Мне? — Анфесс наконец обрёл дар речи, но губы девушки были у него уже над самым ухом:

— Ты перестал принимать свою микстуру… хорошо, так в тебе больше эмоций, а то ты был холодным, как лед…

— Она закончилась…

— Хорошо, ты же понимаешь, что теперь ты от меня не отделаешься?

Ответом был страстный поцелуй. Тела их слились в огненном танце страсти и желания. Время вокруг застыло. Ветер утих, гул мужиков в таверне перестал звучать.

Они двигались во едином ритме, предугадывая движения партнёра: то дико, словно две рыси— кусаясь и царапаясь, то нежно— словно облака в небесах. Жар их тел, шёпот губ, блеск глаз — страсть, желание…

Лиш пламя свечей дёргалось в темноте комнатки второго этажа таверны…

****

Разбудил Анфесса стук в дверь. Он резко поднялся и оглядел комнату. Никаких признаков ночной гостьи не было. «Неужто она была видением? Не может вино сделать такого».

Стук повторился. Охотник вскочил и на ходу надевая штаны, произнёс:

— Кто?

— Голубь прилетел, я сразу к вам! — Раздался запыхавшийся голос за дверью.

Наёмник открыл дверь и перед ним стоял тот самый мальчик, с которым у него был уговор. Он был испачкан грязью и сильно вспотел. Видимо бежал по тёмной улице чтобы успеть до рассвета, и ему это удалось.

— Вы были правы, оборотень вновь убил! Семья мельника не смогла вовремя позвать на помощь, и была убита в собственном доме, правда умирая старый мельник сказал, что ему удалось ранить тварь серебром по лапе.

— Хм… Держи… — Наёмник швырнул мальчику мешочек серебрянных монет, более чем щедрая плата за информацию.

— Спасибо, но вот ещё кое-что, — обрадованный мальчик, наконец смог отдышаться, — Недалеко от нас инквизиция бродит, они склеп зачищать собирались, с ними ангел, ну тот наёмник, который на первом месте… Я подумал это будет интересно вам…

— Спасибо…- Наёмник захлопнул дверь прямо перед носом мальчишки.

Времени оставалось всё меньше. Пока не взойдёт солнце ещё есть шанс заставить оборотня показать свою истинную сущность. Анфесс быстро стал собираться, и тут на столе он обнаружил записку рядом с небольшой сумочкой. Пробежав глазами по тексту, он улыбнулся:

— Ты моё ночное видение, Неокрисс…

В сумочке лежали несколько пузырьков с разными жидкостями, аккуратно сложенных свитков и немного серебрянных пуль. Особенно порадовал Анфесса небольшой свёрток, в котором лежали сигары, те самые, что он курил. Быстро разложив вещи по предназначенным для них кармашкам, наёмник покинул комнату. Выйдя, он осмотрелся — ни души. Анфесс быстрым шагом направился в глубь коридора, к той самой двери, где жил стражник и его больная жена. Резким ударом ноги, он вышиб дверь с петель. В помещении на кровати лежала женщина, накрытая простынями и нервно дёргающаяся. Вокруг были следы крови. Рядом суетился муж, что-то протирая и меняя тряпочки с влажных на сухие.

Анфесс выхватил пистолет и направил его на женщину, но путь ему преградил её супруг. Он что-то прокричал, но у наёмника не было времени на него. Сильным движением он отшвырнул с пути «защитника», но в этот миг на него набросилась до этого момента лежавшая женщина. У неё была огромная сила, и он едва сумел увернуться от её ноктей, человеческих ноктей, но сейчас они могли разсечь его надвое. Уклонившись от атаки, он швырнул её сквозь окно во двор ночного города. Послышался звон стекла, глухой звук падения и чей-то крик.

Наёмник отряхнулся и искоса взглянув на мужика инаправился во двор, но как полагается — через дверь. Проходя бар, он видел как посетители хватают что попало в руки, готовясь наказать его за нападение. Многие последовали за ним на улицу.

Женщина лежала прикрываясь куском ткани от шторы упавшей вместе с ней. Всхлипывая и рыдая, она просила, чтобы наёмник оставил её в покое. Но тот был неумолим.

— Давай превращайся уже…

Она ехидно улыбнулась, так, что это смог заметить лишь он и продолжила рыдать, моля о помощи. Гул собравшейся вокруг толпы всё усиливался, но нападать на охотника никто не смел. Из окна показался пришедший в себя супруг и крикнув ругательство поспешил во двор.

Анфесс поднял руку к небу и прошептал магическую формулу. Руна на его нарукавнике засветилась и облака на небе расступились, позволяя полной луне осветить весь дворик.

— А сейчас?

Ответа не было, и толпа стала потихоньку уменьшать круг всё ближе подбираясь к Анфессу.

«Значит умеет управлять трансформацией».

Наёмник вытащил из ножн меч, толпа в миг отпрянула. Он быстрыми шагами подошёл к плачущей женщине, и пронзил её грудь лезвием меча.

— Хочешь жить — придётся принять форму зверя, или пожертвуешь собой? — Прошептал на ухо своей добыче охотник.

Вернув меч в ножны воин обернулся к толпе. Супруг, увидев истекающую кровью жену, бросился к ней с криками. Её голова легла ему на грудь. Он кричал, просил её не умирать, и посылал проклятья в адрес наёмника. Толпа обезумела от возмущения, они были готовы разорвать наглеца. А он и не пытался скрыться, а медленно шёл прямо на толпу вооружённых жителей.

— Пять…

На крики сбегалось всё больше людей и стражи, так же готовой в любой момент напасть на наёмника.

— Четыре…

Всего несколько шагов отделяло Анфесса от безумцев жаждущих его крови.

— Три…

Что — то сломалось за спиной у наёмника, тихим едва заметным хрустом.

— Два…

Рыдавший супруг прекратил изрекать ругательства и уставился на свою мёртвую супругу.

— Один…

Её тело мгновенно увеличилось в размерах и покрылось густой шерстью. Она легко отшвырнула своего супруга прочь и сделала огромный прыжок на наёмника, пытаясь налететь на него со спины.

— Хм…- На лице охотника появилась ехидная улыбка, он развернулся и направил пистолет на волкодлака.

Выстрел сотряс окна таверны, во дворе которой сегодня ночью всем было не до сна.

Тело с волчьей головой, теперь мало напоминавшей ту хрупкую рыдающую женщину, валялось в луже собственной крови, корчась от мучений, что приносило серебро. Анфесс спрятал оружие и подошёл к телу. Уже началась обратная трансформация. Руки становились более женственными, а размеры уменьшались до человеческих. Мгновение и вот уже на земле лежит простая женщина со смертельным ранением в левой груди. Удостоверившись что она уже не сможет регенирировать, наёмник развернулся и направился проч из деревни. Побледневшая от удивления и ужаса толпа, стояла молча, не в силах что либо произнести. Они пропустили наёмника, избавившего их от оборотня. Когда супруг убитой очнулся, он не мог поверить своим глазам, как ей удавалось скрывать от него такое.

Анфесс пересёк городские ворота.

— Ангел, говоришь, что ж поглядим, что там за оружие инквизиторов…

Раздался крик петуха. Солнечные лучи медленно поползли по макушкам деревьев, прогоняя проч ночную мглу…