Этан

Описание — серые глаза, светлые волосы цвета перезрелой пшеницы, усыпанное веснушками круглое лицо. Вечно смеется, радуется от всей души жизни, худой и гибкий. В бою берет как раз последним.

Отличительная черта — несерьезность.

Стиль одежды — модник. Любит дорогие вещи, знает в них толк. У Этана отличный утонченный вкус, очень чуткое восприятие красивого.

Магия — маг несильный

Должность — наследник главы алеанского рода

Цель на глобально-вселенском уровне — помогает Миранису понять кое-какие вещи относительно дружбы, верности и прочего.

Характер — с виду — «человек-праздник», сыплет шутками, милый, веселый, вечно смеется. Девушки его просто обожают, да и мужчины тоже, куда не придет, везде поднимает настроение, ни к чему не относится серьезно, ни на чем не заостряет внимание. Быстр и умен. Но внутри крайне раним и крайне обижен на всех и вся, к тому же эгоист. Ненавидит Мираниса за то, что его заставили посвятить ему жизнь, ненавидит двор за его развращенность, ненавидит людей за их глупость. Человек, который скорее много скрывает всего за маской.

Доминирующая черта — живет не той жизнью, которой ему бы хотелось, оттого винит весь мир

Биография — на момент начала романа ему 24 года.

Рождение — старший сын, наследник алеанского рода.

7 лет — род решает приставить Этана к наследному принцу Кассии, Миранису. Этан сопротивляется, не хочет, не понимает, почему всю свою жизнь должен посвящать Миранису, но в конце-концов сдается, хотя и затаивает на родителей обиду. Самому Миранису очень нравится новая игрушка — хорошенький щеночек, с которым можно временами поиграть. Чувства щеночка наследника беспокоят мало, как и его недовольные мины — Миранису, которому с детства внушали, что он неповторимый, просто не доходит, что его может кто-то не любить. Зато мины замечают придворные. Этана наказывают, мальчик начинает учиться притворяться.

8 лет — Этан встречает своего тайного друга, который слегка переворачивает его жизнь. Тайно Этан опекает нового приятеля, строит козни его обидчикам и это доставляет ему искреннюю радость — он понимает, что даже не говоря ничего вслух, можно очень сильно испортить другим жизнь. В то же время Этан понимает, что богатство его семьи это гарант его личной безопасности.

9 лет — Этан подслушивает разговор родителей и узнает, что его род сильно обнищал в последнее время, что скоро все об этом узнают. Понимая, что двор не прощает бедности, Этан паникует. В это же время встречает человека, который помогает ему найти выход, и принимает в себя Лозу Шерена. Тогда же мальчик убивает в первый раз. И успевает убить три раза. Взамен его семья вновь становится баснословно богатой.

10 лет — умирает Шерен, Этан вновь чувствует себя свободным, лоза засыпает и больше его не беспокоит. Одновременно Этан забывает своего «друга» и начинает жить нормальной жизнью.

24 года — к Этану приходит другой носитель лозы, и приказывает ему убить Мираниса. Этан не сильно хочет убивать наследника, потому что это опасно, но проснувшаяся внутри лоза не дает ему выбора. Этан начинает вновь убивать и искать способ, как расправиться с наследным принцем Кассии, использует для этого своего тайного друга. После разоблачения Этан погибает.

Этан глазами других героев:

Армана

Этан лишь пожал плечами, излишне, на вкус Армана, узкими для мужчины, и направился в гостевые покои по выложенной ковром лестнице. Впрочем, Арман не обманывался внешней хрупкостью гостя — он видел Этана на тренировочном дворе, чувствовал в мальчишке змеиную гибкость и слышал о победах на «тайных» дуэлях. Официально дуэли запретили, а неофициально поговаривали…

Много чего поговаривали. Еще больше было положено на стол Армана и прочитано тихими вечерами, а после отправлено в тайник: репутацию Мираниса и его друзей Арман берег как собственную. Да и не видел ничего плохого в «развлечениях» молодого повесы. Девок он силой не брал, они сами к нему в постель шли, на дуэль никого не вызывал, его вызывали. А если делали все сами, то и о последствиях должны заботиться сами. Не маленькие уже.

— Мне не за что тебя презирать, — выдохнул Арман.

Пока не за что.

— Может и так, — Этан побледнел еще больше и опустил голову, скрыв лицо под светлыми волосами. Таким серьезным Арман его не видел никогда. — Когда я был маленький, я увидел, как двое мальчишек избивают третьего. Ногами.

Зачем ты мне это рассказываешь?

— Знаешь, в чем этот третий был виноват? — Этан хмыкнул и вдруг заглянул Арману в глаза, и от взгляда этого по душе растекся неприятный холодок тревоги. — Его семья не была так богата, как прежде. Я отогнал мальчишек, и спасенный посмотрел на меня так странно… до сих пор помню его глаза. Мольба и надежда. Он так просил… говорил, что он никому не скажет, что я не должен буду его стыдиться, только позволить меня хотя бы тайно, про себя, называть своим… другом.

Этан сглотнул, и в глазах его отразилась тоска вместе с какой-то странной отчаянностью. Сжав ладони в кулак он спросил:

— Вымаливать дружбу как последнюю милостыню. Смешно, правда?

Арману смешно не было, но и отвечать он не стал. Не мог, не хотел, кто его знает. Но почему-то казалось, что тишину разрушать нельзя, нельзя разрушать то доверие, которым ни с того ни с сего окатил его гость.

— А когда я пришел домой… — продолжил Этан, и голос его хрипел от непонятной Арману боли, — оказалось, что родители мальчиков пожаловались моему отцу. И меня выпороли, единственный раз в жизни, представляешь? За то, что вмешался не в свое дело. За то, что чуть не поссорил своих с влиятельной семьей. И когда меня растянули на той проклятой лавке, а розги вспороли мою спину, знаешь, о чем я думал? О том что бедность для нас — преступление. Что того мальчика могут избить до полусмерти, и никто не вмешается, потому что золото родителей все окупит. Кто беден, тот во всем виноват. И знаешь, что я еще тогда понял? Что со мной такого никогда не случится. Я сделаю все, чтобы не случилось.

— И не случилось, — оборвал поток Арман.

— Потому что… — Этан вновь опустил голову, скрывая лихорадочный взгляд. — Я. Сделал. Все.

Он вдруг засмеялся едва слышно и спросил неожиданно:

— Скажи, Арман, а что ты думаешь о… дружбе? Можно ли ее вымолить, дать как милостыню?

— Нельзя, — ответил Арман, — ни вымолить, ни купить, ни выбить… это слегка не те чувства, ты же знаешь. Миранис, хоть и непростой человек, а другом тебя считает искренне. И ты его.

— Знаю, — ответил Этан, и Арману почему-то почудился вопрос в этом коротком слове.

Уже позднее, в спальне, Арман все вспоминал взгляд Этана, когда он произносил эти слова. Он считал друга принца распущенным мальчишкой, а оказалось, что это далеко не так, что за внешней веселостью Этан прятал глубину, от которой почему-то становилось муторно. И вспомнилось вдруг предупреждение виссавийцев, как и поднявшийся на миг к горлу ужас, когда он опускал погруженного в беспамятство гостя на пол.

Что это было? Откуда?

Миранис

И уже скоро Этан, худой, светловолосый, с усыпанной веснушками мордашкой, смехом разорвал тишину спальни. Не спрашивая позволения, открыл шторы, впуская яркий солнечный свет, с ногами уселся в кресле и взял с вазы сочное яблоко, другое кинув Миранису. Принц вертел яблоко в руках, задумчиво наблюдая за другом. Беззаботное создание. Эфемерное и непредсказуемое, как бабочка, от которой никогда не ожидаешь, когда упорхнет, а когда сядет на руку. Но и злиться на бабочку невозможно, даже если она цапнет за палец

Этан из тех, кто любит ему непринадлежащее, а когда получит подарок, потеряет интерес и захочет другую лошадь… ту, что осталась в конюшнях Мираниса.