Глава 7. Новые места для агитации

Несмотря на то, что бывший координатор Юрий Тучин больше не объявлялся в штабе, Захару ещё довелось с ним увидеться. Дело в том, что он попросил волонтёров штаба о помощи, о чём в чате «Адский актив» накануне сообщил Жора. В отместку за организацию памятных митингов 26 марта и 12 июня, суд впаял Тучину энное количество часов общественных работ. А из-за различных дел (связанных как с его депутатской карьерой, так и со штабом) у Юрия почти не было времени отрабатывать «каторгу».

И вот, уже почти подошёл крайний срок, а у него ещё пятьдесят часов остались не отработаны. Если Тучин не успеет их погасить, то, за невыполнение приговора вовремя, общественные работы могут заменить на арест, и упечь его на пятнадцать суток или на месяц за решётку. Последние пару дней Тучин в поте лица трудился вместе с сыном Женей, и количество оставшихся часов сократилось до тридцати. Но всё равно, даже заручившись помощью сыновей, он не укладывался в срок, до истечения которого были считанные дни.

Повезло ещё, что тётка, которая контролировала исполнение работ непосредственно на месте, попалась понятливая, и согласилась засчитывать отработанные часы, даже если вместо Юрия будет «отдуваться» кто-то другой. Главное, чтобы положенная работа была выполнена. Если приходило больше одного человека, то время для каждого учитывалось по отдельности, то есть эффективность возрастала вдвое или в несколько раз.

Правда, сегодня кроме Захара помогать Тучину вызвался лишь Макс Панфилов, носивший дреды, как у Децла. Часов в одиннадцать утра они встретились у подножья фуникулёра. Захар обитал совсем рядом, фуникулёр был в двух шагах от его квартиры, а Макс добирался со Столетья, он жил в том же районе, где и бабушка Гордеева, что, в принципе, тоже было не очень-то далеко, если знать, на какой автобус садиться, но если идти пешком, то расстояние уже не близкое. Отметившись у той самой понятливой сотрудницы фуникулёра, мальчики взялись за инструменты, заранее приготовленные и поставленные для них возле стеночки, и принялись долбить лёд.

Работа заключалась как раз в этом. С началом декабря никаких ощутимых погодных изменений не произошло, по-прежнему стоял собачий холод, как и в конце ноября. Как обычно для города в такую пору, девяносто процентов асфальтового покрытия было схвачено коркой ледяного «панциря». Вот этот панцирь нужно было сначала разбивать специальными копьями, а потом собирать осколки лопатой и отбрасывать подальше, расчищая площадку перед входом.

— Смешно, — сказал Захар. — Фуникулёр вроде как одна из городских достопримечательностей. А убираться здесь больше некому, кроме «неблагонадёжных» граждан, осуждённых на обязательные работы.

— Сам катаюсь со смеху, — сказал Макс. — Интересно, сам Тучин-то вообще подъедет? Или всё пройдёт по классическому сценарию?

Юрий подъехал, но лишь в самом конце, когда Захар с Максом было собирались уходить. Тучин зашёл просто отметиться, пожал ребятам руки, поблагодарил за то, что те откликнулись, и поспешил уйти по делам. Выглядел он каким-то поникшим и утомлённым, как будто не ребята здесь три часа подряд работали, а он «мешки ворочал». Так как Захар с Максом сделали даже больше, чем требовалось от них сегодня, тётенька засчитала им дополнительные часы в придачу к тем, что они реально здесь провели.

— Что-то я уработался, — сказал Макс. — Как ты смотришь на то, чтобы зайти куда-нибудь поесть, перед тем как идти в штаб?

— Можно зайти ко мне, — предложил Захар. — Я же тут живу через улицу. Правда, предупреждаю сразу, пожрать у меня особо нечего.

— Ничего, прорвёмся, — оптимистично сказал Макс.

Они пришли к Захару на квартиру, и Гордеев сварил две порции качественных итальянских макаронов из твёрдой пшеницы, и приукрасил сверху аппетитным томатным соусом. Незамысловато, но вкусно. Макс подобрел, хотя прежде несколько прохладно относился к Захару, видимо потому, что до этого они не разговаривали по душам, и стал рассказывать про то, как ездил в другие страны, такие как Южная Корея, и как там хорошо живётся. Захар прекрасно знал об этом, поскольку также путешествовал с родителями по западным странам.

Ещё, как оказалось, Максим тоже увлекался серией «Сталкер», и даже когда-то пробовал написать фанфик по её мотивам. Кроме того, он также писал фанфики и по другим литературным вселенным. Когда Макс узнал, что Захар тоже из пишущей братии, у него буквально загорелись глаза. В общем, выяснилось, что им может быть интересно вместе, и не только в ключе обсуждения организационных вопросов кампании. Захар рассказал, что его близкий друг, теперь уже не только по переписке, писатель Сергей Вольный — как раз написал более десятка книг в упомянутую серию «Сталкер». И даже договорился с Максом, что обязательно одолжит ему почитать самую крутую, по версии Захара, книгу из этого цикла, которая называлась «Живая легенда»...

Помимо проходных и электричек, в формат утренней агитации вскоре решили включить поликлиники и больницы. В бесплатных поликлиниках по утрам традиционно скапливались огромные очереди. Чтобы успеть попасть на приём к врачу, все стремились прийти как можно раньше, так как электронные очереди пока были мало где внедрены. В одну из таких поликлиник, в районе Столетья, где жила бабушка Захара, а также, неподалёку от неё, Максим, Гордеев договорился отправиться поагитировать вместе с Панфиловым и его девушкой Дашей.

Когда ещё только начинало светать, Захар доехал на автобусе из центра до Столетья и принялся ждать на остановке, где они с ребятами условились встретиться. Задумавшись, он загляделся вдаль… Кто-то положил ему сзади на плечи руки в рукавичках. Захар обернулся и увидел улыбающуюся Дашу, причём та улыбалась так, как будто давно хотела его увидеть. Даша казалась ему хрупкая и прекрасная, как Снежинка.

— О, привет! — сказал Захар. Они обнялись, и в объятиях друг друга им ненадолго стало теплей в это холодное утро. — Как тебе удалось так незаметно подкрасться?.. Признавайся, ты ниндзя? Обычно я всех засекаю на дальних подступах.

— Просто кто-то не выспался, — засмеялась Даша.

— Где Макс, кстати? — спросил Захар. — Он уже десять минут, как должен прийти.

— Он придёт, — уверенно сказала Даша. — Проспал, наверное. Но он живёт тут совсем рядом.

— А вы разве не вместе… живёте?

— Нет, — сказала Даша. — Мы пока ещё не на этой стадии. Ты не забыл газеты взять?

Макса пришлось ждать минут пять. Вид он имел хмурый и невыспавшийся, впрочем, как обычно. Помимо учёбы и основной агитации, Макс помогал штабу ещё и как SMM-щик (они с Яриком «несли вахту» посменно, через сутки). Неудивительно, что при таком загруженном графике вид он имел «непрезентабельный». Захар, Макс и Даша пошли к поликлинике, которая располагалась практически в трёх шагах от остановки. Поликлиника открывалась в 07.45, но из-за того, что Макс задержался, они пришли не к самому открытию, а немного позже.

Впрочем, такого наплыва народу, как можно было ожидать, не случилось. Торчать снаружи быстро приелось, так что Захар, как самый наглый из них троих, совершил разовый «рейд» внутрь, и, тихонько проскользнув мимо регистратуры, тщательно обошёл все коридоры первого этажа, постаравшись всучить газету каждой встреченной бабульке или хромому старичку. Версию, что электорат Клыкова состоит в основном из пенсионеров, которые поголовно смотрят телевизор и к тому же в силу возраста не склонны к переменам, не стоило игнорировать. Захар не решился разве что заходить в сами кабинеты и предлагать газеты персоналу, хотя мысль наклеить плакат на дверь у него была, но он подумал, что треск отдираемого скотча привлечёт ненужное внимание.

После восьми концентрация людей у главного входа немного повысилась, хотя такого ажиотажа, как на проходных, всё равно не наблюдалось. Примерно в половину девятого Макс сказал:

— Ну ладно, мне пора ехать открывать штаб. Но так как газет ещё прилично… Тут по карте есть другая больничка рядом, противотуберкулёзный диспансер. Дуйте туда, там пораздавайте. Ну, и напоследок наклейте штук десять плакатов.

— Как скажете, генерал!!! — отозвалась Даша.

Они с Захаром остались вдвоём и побрели дворами к пресловутому диспансеру. Так как район был довольно неоднородный, и частично состоял из аккуратных подлатанных домов и ровных дорожек, а частично из старых развалин и запущенных переулков, пробираться иногда приходилось ухабами, колдобинами и пустырями, поэтому Захар поддерживал Дашу под руку, чтобы та не поскользнулась. Девушка не «артачилась» по этому поводу, в отличие от Ани, видимо, понимая, что сломанный об лёд нос или рука в гипсе — не лучшее подспорье для волонтёра.

Диспансер оказался ограждён, и ребята не стали соваться внутрь, остались раздавать с внешней стороны ворот, Даша справа от калитки, Захар слева. Правда, посетителей было меньше, чем в предыдущей поликлинике. Зато само место рядом с диспансером оказалось «проходным», и много людей просто шли мимо по своим делам. Поэтому Захар остался у входа, а Даша сместилась немного ближе к основному людскому потоку. Так как всех циркулирующих через калитку Гордеев успевал «окучивать» и в одиночку. Некоторые из них оказывались иностранцами и не говорили по-русски.

— У меня пусто, — сказал Захар, избавившись от своей части агитки, и они пошли в сторону остановки.

— А у меня осталась одна газета, и никто не хочет её брать, — грустно сказала Даша. Она вообще была тихоней и, как понял Захар, уличная агитация явно не её конёк. Прежде чем решиться подойти к какому-либо человеку, она сначала несколько секунд испытующе смотрела на него, потом делала два-три неуверенных шага в его сторону, как будто колебалась, и только потом заводила разговор.

— Дай мне, — сказал Захар, и, выхватив газету, принялся с бодрой позитивной интонацией «обрабатывать» какую-то бабушку, которая перед этим, ничего не подозревая, мирно шаркала к ним навстречу.

— Отлично, теперь осталось только расклеить плакаты, — сказала Даша, когда Захар окончил свой «мастер-класс».

Они подошли к обычному жилому подъезду. Захар снял перчатки и стал доставать из рюкзака стопку плакатов, а также необходимые для расклейки предметы — ножницы и скотч. Дашины ладони в рукавичках прижали лист к доске для объявлений.

— Ну чего ты так криво наклеил? — огорчилась Даша.

— А правда, что все девушки — перфекционистки? — спросил Захар.

Следующее объявление клеила девушка. Для этого ей пришлось снять рукавицы, и когда Захар держал верхний край, Даша наклеивала скотч и её едва тёплая ладошка мимоходом коснулась руки Захара. Захару было приятно, но он не подал виду. В дальнейшем, когда они клеили другие объявления, эта милая оплошность повторялась ещё несколько раз.

— Ну вот и готово, — сказал Захар. — Можно, конечно, ещё поклеить, но Макс говорил про десять, а мы уже двенадцать сделали, два дома по шесть подъездов.

— Какие у тебя планы сейчас?

— Наверное, в штаб, попить чаю, — сказал Гордеев. — А ты домой, как обычно?

Даша кивнула. В любом случае, им обоим нужно было ехать в направлении центра. Захар зашёл в какой-то автобус, и девушка вошла за ним. Автобус поехал.

— Ты случайно не посмотрела, какой номер? — осведомился Захар.

— Нет. Ты так уверенно зашёл, и я зашла следом за тобой, — рассмеялась Даша.

— В принципе, здесь большинство автобусов должны идти по направлению к центру, — авторитетно сказал Захар. — Хотя какой-нибудь может и свернуть по дороге...

— И завезти нас куда-нибудь не туда… — задумчиво произнесла Даша.