Глава 1. Переезд

Часть третья. Слава Украине!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СЛАВА УКРАИНЕ!

Посвящается Апогею

Глава 1. Переезд

Итак, всё было кончено. Захар снова почувствовал себя одиноким. Он потерял девушку, с которой готов был провести остаток жизни. Конечно, они из вежливости останутся «друзьями», будут обсуждать книги и фильмы, вместе участвовать в кампании. Но глубоко внутри Захар понимал, что Алиса для него ушла навсегда. После того, как она предпочла ему другого мужчину, Захара больше к ней не тянуло.

Один раз она совершенно неожиданно приснилась Захару, и в этом сне к нему вернулось то почти забытое ощущение близости с Алисой. Возможно, где-то в дальних уголках подсознания Захар всё ещё любил девушку, но на сознательном уровне уже привык к её отсутствию, и хотя сразу после пробуждения у него некоторое время оставалось сладкое послевкусие, но далее по мере возвращения к действительности оно гасло.

Чтобы не раствориться в депрессии, как обычно бывает в результате «несчастной любви», Гордеев решил на время сменить обстановку, вырваться из привычной среды обитания. Отправиться за новыми ощущениями. Ради этого он надумал махнуть к Сергею, своему старому знакомому, который жил в Украине. План поездки к Сергею созрел у него уже давно, ещё с девятого класса, когда они начали общаться по интернету в одном из сообществ любителей фантастики. Так как оба оказались заядлыми фанатами темы, им всегда было о чём поговорить. Очень скоро выяснилось, что они, как говорится, «родственные души» — им нравились в основном одни и те же авторы: Азимов, Ефремов, Стругацкие, Дик, Гаррисон, Хайнлайн, Саймак, Воннегут, Брэдбери. У Захара папа всегда слушал группу «Кино», и Сергей был большим ценителем этого музыкального коллектива (а также «Зоопарка», «Машины времени», «Смысловых галлюцинаций», «Динамика», и многих других очень интересных групп). Опять же, чисто случайно, Сергей жил в городе Николаеве, а папа Захара провёл там свою молодость. Тогда ещё Украина и Россия условно были единой страной. Дедушка Захара, военный инженер, ремонтировал самолёты, и получал направления из одного конца в другой необъятной красной империи.

Но в девятом классе осуществить план не имелось никакой возможности, потому что Захару ещё не исполнилось восемнадцать лет, и самостоятельной свободой передвижения он не обладал, а уговорить маму и папу съездить в Николаев (несмотря на то, что там жил папин брат) было невероятно, потому что те боялись «злых фашистов». Тогда ещё пропаганде верили почти все. За исключением Захара, потому что он-то общался по интернету с аутентичным украинцем и имел хотя бы приблизительное представление, что там на самом деле происходит.

Это был ещё один повод поехать. Чтобы разузнать, наконец, на своей шкуре, своими глазами увидеть, что там в действительности творится. Конечно, Захар бы не подумал, что в Украине по улицам ходят фашисты и едят детей. Но одно дело: читать либеральные публикации и подвергать критическому осмыслению то, что испражняет «официальная» пропагандистская машина, и совсем другое сказать: «Я был в Украине, и лично видел, как оно там».

Но так просто в Украину было не попасть. После того, как РФ неофициально ввела войска на Донбасс в 2014 году (а перед этим оккупировала Крым), для российских туристов, которые хотят въехать на её территорию, хоть и не запретили въезд совсем, хоть и не ввели визовый режим, но сделали обязательным наличие «приглашения» от украинского гражданина или учреждения. Короче, если у тебя есть, к кому ехать в Украину, например, родственники или близкие друзья, то тебя впустят, а если нет, дают отворот-поворот. Чтобы «туристы», которые только на первый взгляд являются таковыми, а на самом деле едут дестабилизировать обстановку (в Крыму и Донбассе тоже всё началось с «вежливых туристов» в балаклавах), не могли просочиться, а если и просачивались, то гражданин или фирма, которые таким субъектам выслали приглашение, несли за это прямую ответственность. Если в 2014 всё это было полулегально и приглашение имело вид чуть ли не написанной от руки записки, то к 2017 году появился определённый стандарт и «приглашение» стало нотариальным документом. Чтобы сделать приглашение для Захара, Сергею нужно было пойти к своему нотариусу, дать данные своего и Захара паспортов, а потом отнести документ с печатью на почту и выслать международным отправлением. А ведь ещё до начала военного столкновения приехать в «братскую страну» было гораздо проще. Ещё в 2013 году, когда бабушка Захара чисто в туристических целях ездила в Киев (с подачи мамы, кстати), въезд осуществлялся просто по российскому паспорту, не загран. Никаких приглашений и ненужных сложностей. Золотое время, когда войны не велось и 10 000 человек не были убиты. Конечно, российская власть совершала и другие преступления, но по сравнению с этим те её проделки носят характер скорее «старых добрых времён».

Сколько будет идти письмо из Николаева в Майский порт — то есть, буквально на другой край планеты — Захар точно не знал (так как ранее ничего не отправлял на такое расстояние), но явно не меньше нескольких недель. Будь приглашение у него в руках, Захар бы рванул в дорогу прямо сейчас. Но кто ж знал, что Алисе приспичит бросать его в конце лета. Сделай она это раньше, Захар бы ещё в августе «заказал» Сергею приглашение, и в начале сентября, когда подошёл к концу намеченный им срок проживания в квартире родителей, стартанул бы с места. А так получается, что ещё как минимум на месяц ему придётся остаться здесь, в городе, и не устраиваться на работу, потому что найти работу, чтобы через краткий срок всё бросить и уехать, нет смысла. И денег особо много не заработаешь, и людей зря напряжёшь.

Но съехать от родителей он всё же решил. Иначе, если изменять ранее озвученным намерениям, можно вызвать подозрения, что ты всю жизнь собираешься просидеть у них на шее. Мало того, что не поступил, но обещал по возвращении съехать и найти работу. Так ещё и не съехал, а продолжает занимать жилплощадь и ничего конкретно не говорит о своих планах. Нет уж!

Говорить родителям о том, что планирует поехать в Украину, Захар не собирался. Не сбрендил же он, в самом деле. Мать упадёт в обморок. Отец с трагическим выражением лица попросит сына три раза всё взвесить, прежде чем отправляться в такое дальнее путешествие в страну с «нестабильной ситуацией» (в том, что в Украине, по крайней мере в невоюющей её части, ситуация более нестабильна, чем в России, Захар сомневался, но отец был отчасти подвержен влиянию «ватных» СМИ, нагнетавших обстановку).

Значит, недели две-три надо бы где-то перекантоваться, и желательно закончить акцию с докладами за это время. Снимать квартиру на условный месяц глупо — во-первых, вряд ли какой-то хозяин согласится на такие условия, во-вторых, по возвращению придётся либо заново искать квартиру (точно так же, как с работой), либо платить за месяц простоя, что совершенно нерационально, исходя из неимения лишних материальных средств. Единственный вариант — пожить у бабушки по материнской линии, которая жила отдельно от родителей, одна (дедушка умер, а перед этим развёлся с ней), и в хорошем районе.

Но существовала проблема: бабушка всеми руками и ногами поддерживала Клыкова, а Гордеев со своими оппозиционными речами был для неё кем-то вроде Чацкого для Фамусова. Поэтому навещать её иногда, по возможности не затрагивая тему политики, Захар более-менее мог, но не был уверен, что сможет с ней круглосуточно находиться в одном помещении. Хотя вообще-то бабушка была добрейшей души человеком и ни разу в детстве его не обидела. Из всех родственников она была самой миролюбивой и неприхотливой.

Из этой неоднозначной ситуации Захара выручила, как ни странно, Алиса, которая практически взмолилась, чтобы он пожил у неё в гостинке на Окатовой. Дело в том, что ей оттуда было далеко добираться до штаба на работу, и она решила перебраться к Жоре, который жил поближе (ровно на половину пути), на Луговой. А гостинку она собиралась сдавать. Но только в перспективе. А Захару сказала, что он может жить у неё, сколько захочет, в обмен на то, что приглядит за её кошками (у Жоры, несмотря на гораздо большую жилплощадь и уровень комфортабельности, дома жила собака), и разберёт книги. После предыдущего переезда, вся огромная библиотека, которую собирали в том числе родители Алисы, была беспорядочно сложена в коробках, и у девушки, что неудивительно, никак не доходили руки разложить книги по авторам и по жанрам. Захар счёл, что разобрать книги — плата за месячное проживание чисто символическая. Алиса, судя по всему, так пыталась извиниться перед ним за то, что его бросила.

Ну что ж, он не против. Захар незаметно перетащил из дома за городом свой компьютер (так как у него был моноблок, он просто завернул его в большой пакет и замотал скотчем). Утром Гордеев поехал в город с мамой и её водителем, и после того, как маму завезли на работу, попросил водителя отвезти его не на квартиру, как обычно, а на Окатовую. Постепенно Захар перетащил и все остальные вещи, в частности, новый принтер для распечатывания докладов, одежду и остальное.

Гостинка Алисы оказалась очень атмосферным местом. Захар никогда раньше не жил в таких условиях, и для него это было в новинку. По шкале обычного человека из среднего класса такие условия проживания считались низкими. Но Захар почти всё детство прожил в довольно роскошном загородном доме, и устал от «хором». К тому же, он знал и что такое настоящая нищета, в основном по рассказам и по статьям о том, как живёт люд в русских деревнях и даже просто провинциальных городах. На самом деле, даже задрипанная Алисина гостинка была бы для кого-то манной небесной. Поэтому Захар быстро прижился в ней.

У Алисы обитали две кошки — Пуся и Дуся, первая тонкая, вторая округлая, как бидон. В чём был реально серьёзный минус гостинки — то, что на полу постоянно валялись кусочки кошачьего корма и наполнителя для кошачьего туалета (хотя второй стоял в ванной). Мытьё пола помогало на пару часов, а потом он возвращался в прежнее состояние. Поначалу Захару, у которого вся семья была повёрнута на чистоте, было сложно с этим свыкнуться.

Вместо кровати большую часть комнаты (а гостинка — это «квартира», которая состоит из ОДНОЙ комнаты + ванна + маленький коридор, в Алисином случае объединённый с кухней, не как коммуналка, а совсем изолированно) занимал надувной матрас. Причём после долгого лежания на нём он постепенно сдувался, и его приходилось подкачивать заново, включая специальный моторчик, который делал своё дело с отвратительно режущим по ушам звуком. Но вообще спать на нём оказалось не хуже, чем на кровати, только непривычно низко. Захару было приятно спать на нём с мыслью о том, что здесь прежде спала Алиса, хотя он уже её не так любил.

А однажды, когда Захар обнаружил в ванной на батарее оставленные Алисой розовые носочки, у него возникла шальная мыслишка сделать с ними то же, что сделал с носочком главный герой книги «Лолита» Набокова (правда, в книге носочек был белый).

Помимо матраса, основную площадь комнаты занимал высоченный, до самого потолка, одёжный шкаф, в котором в страшном беспорядке была запихнута Алисина одежда (для Захарова гардероба девушка освободила две полки, просто утрамбовав лежавшую там одежду поглубже). В принципе, ничего удивительного, ещё когда Захар планировал с ней сожительствовать, Алиса откровенно предупредила его: «В бытовом плане я жуткая свинья». Хотя Захара это и не испугало.

Ну, и последнюю треть комнаты занимали, собс-но, коробки с книгами. Они тоже были выстроены высоченными рядами до потолка, в три штабеля горизонтально и в десяток ярусов по вертикали. Какие-то были открытые, какие-то закрытые, какие-то разорванные наполовину, другие вполне целые, какие-то квадратные, какие-то прямоугольные, какие-то плоские и широкие, другие узкие и высокие.

Среди всего этого безобразия/великолепия как-то ютились два стола — один для еды, другой для компьютера (на который Захар поставил моноблок, а также свои клавиатуру и мышку, повозившись с переключением кабеля интернета с Алисиного системного блока на своего «коня», и задвинув Алисин допотопный монитор подальше). Между всем вышеперечисленным вились узкие проходики. И при этом везде были разбросаны всевозможные вещи, которые можно было обобщённо охарактеризовать как «хлам». Например, рядом с неделю не мытой тарелкой из-под еды на столе лежали старые объявления о митинге 12 июня. А из-за шкафа торчал на деревянной палке памятный плакат, с которым Алиса ходила на тот самый митинг: «Я — чиновник, я не хочу ничего решать, я хочу яхту!»

И ещё здесь ползали тараканы. Много маленьких чёрных существ. Захар никогда раньше не сталкивался с этим явлением (почти неизбежным для жилья такого социального статуса), а потому ему было весьма любопытно.

Своё проживание здесь Захар начал с того, что провёл ревизию в кухонных шкафчиках и повыкидывал все крупы, приправы и прочие продукты, у которых истёк срок годности. Также он потратил около часа, чтобы помыть всю грязную посуду. Потом он вынес на помойку стоявшее возле компьютерного стола сломанное крутящееся кресло на колёсиках, на котором одно неверное движение приводило к тому, что оно падало, и заказал Алисе новый аналогичный стул. Он был весёлого ярко-зелёного окраса с белыми ручками. Неважно, что Захар проведёт здесь всего месяц, но он проведёт его с каким-никаким комфортом (рабочее место преважнее всего!), да и Алисе сделает приятно. Для неё купить из своего бюджета предмет удобства не жалко. «Ничего не жалка для такой красавица!» — как говорят темпераментные кавказцы.

Гостинка располагалась на предпоследнем этаже, а лифт в этом огромном здании отсутствовал по определению, поэтому каждое утро Захар, чтобы взбодриться, сбегал вниз по лестнице, бежал до ближайшей автобусной остановки (бегом минут семь), и бежал обратно, также преодолевая все пролёты наверх. Иногда по дороге забегал в магазин. Подъезд, кстати, был довольно тёмным и поначалу страшноватым, так что по вечерам Захар старался в нём не шарахаться.

Питался Захар вполне себе непривередливо, стараясь экономить деньги для планируемой поездки (как минимум билеты обойдутся дорого). На завтрак варил овсянку на воде, перед употреблением посыпая сухофруктами или немного поливая вареньем (домашним вареньем его угощала бабушка, когда он к ней заезжал). Либо пил чай с хлебцами, на которые клал кусочки тофу или вегетарианской колбасы (которая тоже делалась из сои и завозилась, по крайней мере, в один магазин в Майском).

А возле дома он покупал свои любимые квадратные веганские крекеры, производства итальянской фирмы. Они не то чтобы специально были ориентированы на веганов, но их состав не включал молочных продуктов. Просто объедение, куча разных «вкусов»: паприка, оливки, тыква, помидоры… Захар открыл их давно, точнее, первой крекеры заметила мама и стала покупать, когда только узнала, что сын стал веганом. И ребята в его квартире ели их во время съёмок обзора на фильм Кукушкина. И вот теперь в магазине прямо возле его нового дома удачно подвернулся особо богатый выбор этих печенюшек. Захар кайфовал.

Захар давно дописал заключительную часть своего доклада, которая была направлена на то, чтобы разубедить потенциальных избирателей Клыкова отдавать ему свой голос на грядущих выборах 2018-го, и по возможности распространить (скопировать, пересказать на словах) этот доклад и дальше по своим знакомым:

«В 2000 году Россия находилась на 60-м месте в рейтинге стран по уровню жизни, Соединённые Штаты Америки — на шестом. В 2016 году Россия оказалась на 95-м месте, США — на 17-м. Телевизионная пропаганда в России оправдывает нашу экономическую отсталость «временными затруднениями», а в последнее время — всё больше внешними санкциями. Однако санкции не так уж и ограничивают российскую экономику (учитывая, что направлены против конкретного списка лиц), да и кто мешал России развиваться до 2014 года (когда санкций не было)? Вывод один — на самом деле главная причина, которая мешает развиваться российской экономике, это воровство в высших эшелонах власти. Что легко объясняет, почему в России уже 17 лет у власти находятся одни и те же люди и почему в стране усиленно искореняется любая оппозиционная активность. Поэтому выход очевиден — бороться, пока есть хоть какая-то возможность.

Разница между США, Европой и Россией состоит том, что в государствах западного блока на место президента хотя бы иногда удавалось прийти людям, которые думали не только о себе, но и о своих гражданах, и будущем страны. Ещё, например, в США разрешена свободная продажа нарезного оружия, и там любые массовые протесты могут вылиться в гораздо более опасные последствия, чем у нас. Но главное — принцип разделения властей в этих странах действует реально, а не номинально. Поэтому один человек (группа людей) не могут в одночасье прийти и всё украсть (подчинить). Так что, у тех же США удалось после сокрушительных кризисов (а до этого — всеохватывающей гражданской войны) привести экономику в порядок и даже стать влиятельнейшей державой в мире.

По Конституции РФ, один и тот же человек не может занимать пост президента более двух сроков подряд. С 2009 по 2012 год президентом формально был Шатунов, однако фактически страной всё равно управлял Клыков. В фильме «Президент» 2015-го года один из главных клыковских пропагандистов, Филипп Кукушкин, задавая вопрос Клыкову, начинает его такими словами: «Владимир Владимирович, пятнадцать лет президентства...»

То есть, никто уже даже и не скрывает, что один человек узурпировал всю власть в стране. А ведь чем дольше одно и то же лицо остаётся у власти — тем тяжелее придётся после его ухода. Хорошо, допустим, Клыков останется на четвёртый срок, но ведь тогда через шесть лет уже не будет объективно никого, кто мог бы заменить его на этом посту. Поэтому живая политическая конкуренция всегда необходима. Но она несовместима с авторитарностью, вот в чём загвоздка.

Очевидно, что в условиях создавшейся в России диктатуры «клыковцев» никакая смена власти без готовности населения радикально действовать невозможна. Этот доклад призван открыть глаза и уши всем тем, кто ещё сомневается, или питает иллюзии относительно действующего режима. Очнитесь, ваша страна — в ваших руках!

Вся информация, предоставленная в моём докладе, легко проверяется посредством интернета. Боитесь принимать участие в протестном движении и открыто выступать против жульнической партии «Великая Россия»? В ваших силах сделать как минимум единственную вещь. Если вы добропорядочный, сознательный человек — не голосуйте за Клыкова на выборах в 2018 году, а также постарайтесь убедить сделать это как можно больше людей. Покажите доклад своим друзьям и знакомым, обсудите его с ними. Если вы согласны с тем, что здесь написано — скопируйте и помогите в дальнейшем распространении. А может быть, вы напишете свой доклад, ещё интереснее?.. Любая форма деятельности уже лучше пассивного принятия неизбежности. Помните — только мы делаем свою страну такой, какой хотим её видеть».

Первый тираж доклада пришлось полностью отправить в утиль. И это при том, что каждый доклад занимал по 15 страниц. Если двусторонней печатью, то 8, но с точки зрения расхода чернил принтера то же самое. Принтер был самый недорогой, и поэтому, чтобы сделать двустороннюю печать, приходилось класть бумагу ещё раз другой стороной. Покупая принтер, Захар решил, что для его целей не нужен навороченный принтер и нужно брать самое простое, чтобы тратиться по минимуму. Оказалось, что чем дешевле принтер, тем дороже стоит картридж и тем быстрее он заканчивается. Для этого принтера картридж стоил около тысячи и хватало его страниц на двести.

Причина отбраковки первого тиража была в обнаруженной Захаром ошибке. Оказалось, что манифест 2002 года, который он упоминал в начале, являлся фейком. Такой манифест действительно существовал, но лишь в проекте, а люди, работавшие над ним, были со скандалом уволены из партии.

Захар узнал про этот мифический манифест в одной из публикаций Алексея Феврального, где он подавался как истинный, и поленился проверить. Решил, что раз Февральный говорит, значит, правда. Хотя вообще все данные для доклада отбирал придирчиво и тщательно. Самое удивительное, что ни Алиса, ни Постернак, которым он несколько раз показывал черновой вариант доклада, не обратили внимания на строчку про манифест. Но когда Захар сам стал искать о нём информацию в гугле, на третьей же ссылке оказалось, что это фейк. Предполагая, что скептически настроенный читатель не поверит анонимному докладу так безоговорочно, как Алиса, Постернак (и, получается, сам Захар) верили Февральному, Гордеев заменил в тексте доклада «манифест» выдержками из реально существовавшей программы партии «Великая Россия» 2001 года (самой первой), которую он откопал, и которая по существу от неутверждённого манифеста отличалась только меньшей конкретностью формулировок и отсутствием чётко датированных сроков. В целом смысл текста никак не изменился, но у Захара остался неприятный осадок из-за впустую потраченных чернил и того, что, пускай и не сильно, но поколебалось его доверие к Февральному. Конечно, глобально один жалкий манифест ничего не поменял, всё-таки на фоне действительно доказательных расследований это мелочь, но ложь есть ложь, даже маленькая, и она оставляет тёмное пятнышко на репутации.