Глава 4. Непредвиденный поворот

Придя в квартиру Захара, они сначала несколько минут просто стояли и обнимались в прихожей. Потом Захар помог Алисе раздеться и проводил её в спальню. Видя по ней, что она очень устала, он целовал Алису с особенной нежностью и бережностью.

Наутро та подскочила ни свет ни заря, и, по-быстрому приняв душ, стала собираться. Захару она объяснила, что нужно идти в штаб и мыть там какие-то ставни. То есть, на окнах были ставни, которые опускались на ночь, и хотя бы иногда их требовалось мыть. Эта, как и бесчисленные другие, хозяйственная обязанность возлагалась на плечи штатного сотрудника штаба. Алису, судя по выражению её лица, предстоящая физическая работа ни разу не вдохновляла. Но кому-то же нужно было это делать.

Захар ощутил подспудное желание не отпускать Алису одну, пойти с ней и помочь вымыть ставни. Вдвоём даже самая муторная работа идёт веселее. Но на сегодня Захар твёрдо запланировал начать подготовку своей акции с докладом. При этом какое-то шестое, или тридцать шестое чувство ему уверенно подсказывало, что лучше идти с Алисой. Но он не решился. Долг человечеству перевесил долг человеку.

Сладко поцеловавшись на прощание, они разошлись по своим делам. Захар ещё не знал, что потом пожалеет об этом своём упрямстве, но станет поздно, шанс будет уже не вернуть. А пока он, ничего не подозревая, отправился на улицу Луговая, где находился обширный китайский рынок. Майский порт был очень гостеприимным городом… для мигрантов.

На Луговой он, после нескольких безуспешных попыток, нашёл всё же то, что искал. Купил две рабочие симки, записанные на чужое имя, то есть, «левые». В России сим-карты продавались только по паспорту, с обязательным заключением договора с компанией услуг связи. Захар же хотел исключить возможность, чтобы места, где он будет подбрасывать свои доклады, можно было вычислить по биллингу.

Незадолго до этого, Захар совершенно легально приобрёл два телефона самой простой и примитивной модели, без выхода в интернет, только звонить. Второй телефон и вторая симка предназначались для Постернака, чтобы они могли связываться во время осуществления акции. Постернак же вызывался помогать Захару, как только услышал про его идею с этой акцией. Ну в самом деле, не по рации же связываться? Рация, насколько помнил Захар, имеет ограниченный радиус действия, к тому же в городских реалиях смотрится слишком чужеродно, а им не нужно привлекать лишнее внимание. Тише едешь — дальше будешь.

Итак, вместо своего айфона выходить в «рейд» он будет с незасвеченным телефоном и «левой» симкой. Это меры предосторожности. Но инвентарь для акции не ограничивался лишь перечисленными предметами. Предстояло купить принтер… не у мамы же на работе он будет распечатывать свой доклад? Да ещё во многих экземплярах? Вряд ли мама удержится от того, чтобы хотя бы одним глазком заглянуть, что же там печатается у сына. И будет неприятно удивлена, увидев фамилию «Клыков». Ненужные объяснения, а даже если нет — лишние недопонимания. Дома у них уже был принтер, но там вечно в самый неподходящий момент заканчивался картридж.

Углубившись в такие размышления, Захар шёл обратно с Луговой мимо памятника пограничникам, возле которого сегодня было безлюдно. Навстречу шёл только один парень, ничем не примечательный на вид, мускулистый, на голову выше Захара. В розовой обтягивающей футболке, наушниках и со спортивной сумкой через плечо — видимо, возвращался с тренировки.

Приближаясь к Захару, он неожиданно вытащил наушники и остановился, недобро посмотрев на него.

— Стой, — сказал он Захару. Тот остановился. — Почему ты выглядишь, как девочка?

— Объясни, — удивился Захар.

— У тебя походка зажатая, как у девственницы в период созревания, — продолжал парень. — Что ты вылупился? Хочешь мне уебать? Ну, давай, попробуй, только я гарантирую, после этого ты ляжешь и уже не встанешь. — Учитывая, что парень превосходил его телосложением, и что Захар не занимался раньше боевыми искусствами, он допускал, что так и будет.

— Ты кто? Чего ты хочешь? — недоумённо спросил Захар. Парень перегородил ему дорогу.

— Хочу, чтобы ты меня ударил со всей силы, — продолжал подначивать провокатор. — Ты ходишь, как девочка! Ты — чмо!

— Это моя походка, имею право ходить, как мне вздумается, — заметил Захар, решив, что переубеждать его будет бессмысленно.

— И что дальше?

— Как тебя зовут? — сделал Захар попытку установить контакт с провокатором.

— Какая разница?

— Мы с тобой даже незнакомы, а ты подходишь на улице и предлагаешь тебя ударить, — сказал Захар. — Ты смотрел «Бойцовский клуб»? — помолчав, спросил он, потому что ситуация напомнила ему об эпизоде из этого фильма, где участникам клуба дали задание завязать драку со случайным прохожим.

— Да… Неважно, — отрезал парень. — Давай, уеби мне, но только ты ляжешь с одного удара, сто процентов, — как одержимый, повторил он, как будто Захар недостаточно хорошо его расслышал в первый раз.

Захар посмотрел на него исподлобья и задал риторический вопрос:

— У тебя всё в порядке с головой?

— У меня-то всё в порядке! — убеждённо ответил парень.

— Тогда дай мне пройти, — сказал Захар, и, развернувшись к потенциальному противнику спиной, направился прочь от него.

— Стой! — повторил парень и ухватил Захара за лямку рюкзака.

Захар безмолвно, резким движением выдернул лямку из его руки и ушёл дальше. Парень какое-то время смотрел ему вслед, но не делал попыток преследовать. Интересно, что это было? Парень явно не в себе. Психически здоровый человек не будет подходить к незнакомому прохожему на улице и провоцировать его на драку.

Может быть, у него тяжёлый период в жизни, и он решил выместить на ком-то свою агрессию? Мало ли, какое несчастье может произойти у человека. Скажем, смерть матери. В такие периоды человек сам не свой, лезет на стенку, не знает, как жить дальше. Впрочем, это, конечно, не оправдывает подобное поведение. И ещё пару лет назад Захар бы ответил на вызов. Тогда он был более горячим и обезбашенным. Сейчас он по-прежнему не ощущал страха «погибнуть в бою».

Но что-то более возвышенное остановило его. Если он умрёт, то не сможет написать доклад и донести до людей правду. На нём лежала ответственность не только за себя, но и за будущие поколения. И ни один аргумент, чтобы ударить того парня, не перевесил эту ответственность. Захар попросту не имеет права на «героическую гибель» в бою! Кроме него, больше никто не сможет осуществить такую акцию. Никто даже и не подумает браться.

В сущности, что ему сделал этот парень? Оскорбил? Но как можно всерьёз принять слова того, кого видишь в первый раз в жизни? К тому же, «альфа-самец» умышленно его провоцировал, а вести себя в соответствии с чьими-то ожиданиями недальновидно. Возможно, парень относится к какому-нибудь лжепатриотическому националистскому движению, вроде «Молодой гвардии», видел Захара на кубе Феврального, и тут, случайно столкнувшись с ним, решил поквитаться с идейным противником…

Так или иначе, Захар придерживался иных убеждений. Которые можно было вполне лаконично выразить строчкой из песни Ильи Чёрта: «Друга защищай, бьют самого — беги».

Конечно, «суровые мужики» сейчас бы осудили Захара за такое поведение, трусливое, по их мнению. Если следовать общепринятым шаблонам, он должен был «отстаивать свою честь» любой ценой. Чтобы быть «крутым». Ну и что? Всё равно никто из этих «альфа-самцов» не видел произошедшего, значит, Захару нечего бояться, что у него за спиной будут шептаться. А перед собой он не стыдился. Верно сказал главный герой из фильма «Сталкер»: «Когда человек родится, он слаб и гибок, когда умирает, он крепок и чёрств. Когда дерево растёт, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жёстко, оно умирает. Чёрствость и сила спутники смерти, гибкость и слабость выражают свежесть бытия».

В душе Захара всё же остался неприятный осадок. Агрессия в его адрес была совершенно необоснованной. Пусть он и вправду ходит не очень уверенно, пусть у него нет накачанной мускулатуры, как у того парня — любой человек имеет право выглядеть так, как он хочет.

Вернувшись в загородный дом, Гордеев наконец уединился в своей комнате, включил компьютер и открыл новый документ. Сначала нужно было написать вступление для доклада, отчасти нейтральное, чтобы человек, поддерживающий власть, не бросил читать на первой же странице.

«В 2000 году должность президента России занял человек, известный нам как Владимир Клыков. Сейчас ясно, что реальной свободы выбора у людей тогда не было. Вспомним, кто были главными оппонентами Клыкова на тех выборах — Геннадий Зиганов и Владимир Свинин. Победа первого из них означала бы реставрацию коммунизма, а второго — падение страны в маразм. И людям это было очевидно. В результате, они вполне закономерно проголосовали за Владимира Клыкова, тем более что его настоятельно рекомендовал на пост предшественник.

И в первые годы после прихода Клыкова к власти в стране действительно стали видны перемены к лучшему. Хаос и бардак девяностых заметно поутихли. У значительной части населения появились надежды на лучшее. Однако так было лишь в самом начале.

Со временем стали проявляться очевидные недостатки и проблемы в политике нового президента. До того, как заняться политикой, он работал в КГБ. То есть служил во имя сохранения тоталитарного режима, на котором держался Советский Союз. Вопрос — может ли человек, сформированный стандартами «советской» идеологии, и мыслящий, как «чекист», построить в современной России модель управления обществом на основе демократии? Давайте же сравним, совпадает ли сегодняшняя действительность с теми ожиданиями, которые некогда возлагала общественность на кандидатуру В. В. Клыкова».

Годится. Теперь нужно переходить к раскрытию темы. «В нынешнем году средний уровень заработка простого человека в России гораздо ниже, чем в странах Евросоюза, США, Канаде и других подобных, — написал Захар. — И это чувствуют все, даже сторонники президента».

Дальше он напомнил читателям об обещании, данном партией Клыкова в манифесте 2002 года, что к 2017-му Россия станет лидером мировой экономики. О данном манифесте Захар узнал из ролика Феврального. И подчеркнул, что сейчас результат прямо противоположный — Россия существует как сырьевой «придаток» западных стран. На контрасте Захар привёл в пример сингапурское экономическое чудо, когда за относительно недолгое время страна из бедной стала процветающей. И для наглядности разместил внизу панораму Сингапура — чистый, усаженный деревьями город с фантастическими небоскрёбами на горизонте.

«Тем временем, — продолжал писать Захар, — у нас на родине одна седьмая часть населения живёт за чертой бедности. И это только по официальной статистике! Каждый седьмой получает меньше десяти тысяч рублей. А сколько ещё людей получают просто низкую зарплату или пенсию, и думают только о том, как протянуть до следующего месяца? И так уже долгие годы. Притом официальная пропаганда непрерывно кричит об экономическом росте России, и отвлекает внимание зрителей на проблемы Европы.

За последние три года наблюдался колоссальный рост цен на продукты. По статистике, цены на отдельные виды продуктов (например, свинину) в некоторых регионах выросли на 50%. И это на фоне инфляции и сокрушительного падения рубля. Коррумпированность во всех сферах государственного аппарата достигла такого уровня, что люди уже просто не верят, что в России можно жить без коррупции. Доверие народа к местным властям и к правоохранительной системе давно и безвозвратно утрачено».

Захар решил, что крайне незавидное положение населения он живописал достаточно убедительно. Теперь следует обратить внимание на вопиющее несоответствие образа жизни членов правительства и обычного народа. Просто сказать: «Клыков — вор, и все чиновники — тоже!» недостаточно, подобные лозунги бы с готовностью подхватили в 2013-м, а сейчас идти «против течения» стало немодно, и людям нужно предоставить конкретику, настолько убойные аргументы, чтобы их нельзя было игнорировать.

При помощи браузера Гордеев нашёл список собственности, принадлежащей президенту РФ. Оказалось, что только в официальном списке резиденций числился, например, средневековый замок баронессы Майендорф. Только на его реставрацию в 2003-2004 годах потратили 100 миллионов долларов, во сколько же обходилось содержание? Налицо нецелевая трата бюджетных средств. Мягко говоря, нецелевая. Прав был отец — если ты говоришь электорату, что в стране тяжёлые времена, надо потерпеть, тогда и сам будь как все, «затяни пояса». Будь Россия богатой благополучной страной, Клыкову было бы не грех останавливаться в хоромах. Но раз уж десять тысяч рублей — нормальная пенсия, то почему бы не обойтись обычным гостевым домиком без всяких удобств? Он же президент, а не царь, а значит, слуга народа, а не помазанник Божий.

И замок был далеко не единственной роскошной резиденцией. Помимо недвижимости, имелась дорогущая яхта, вполне официально записанная на управление по делам президента. Другая подобная яхта, только ещё роскошнее, носившая пафосное имя «Олимпия», принадлежала «его величеству» лишь по слухам. Естественно, никаких расследований, чтобы подтвердить или опровергнуть данную информацию, След комитетом или ФСБ не предпринималось. Кому расследовать, если везде посажены «свои»? Друзья по КГБ, соседи, однокурсники, бывшие коллеги по работе в питерской мэрии…

Конечно, при таком раскладе воровать будут все. Ведь люди просто склонны подражать старшим — как по возрасту, так и по званию. Поэтому выражение «рыба гниёт с головы» здесь верно на все сто. А реши вдруг Клыков, с какого-то перепугу, всерьёз запретить своим наместникам красть — как его самого тут же сольют с потрохами. Согласно логике, «воруешь сам — не мешай воровать другим». Но для Клыкова не важно, чтобы «не воровали», важно, что везде «свои». Потому что цель не честность, а удержание власти.

В недавнем 2015 году пресс-секретарь президента, Дмитрий Носков, прославился на всю страну тем, что… нет, не тем, что спас ребёнка из горящего дома. А тем, что появился на публике в наручных часах приблизительной стоимостью 30 млн. рублей. Даже для клыковского ворья рекорд беспрецедентный! Захар сначала даже не поверил, что часы могут столько стоить. 30 загородных коттеджей. 1200 минимальных месячных зарплат, которые предложил установить Алексей Февральный. Но оказалось правда — об этой истории даже дали комментарий по телевизору. Носков оправдывался, что часы ему подарили. Какой этикет позволяет госслужащим принимать такие дорогие подарки, Димон уточнить не удосужился.

Ну и «вишенкой на торте» было расследование про Шатунова, с виноградниками в Тоскане, подставными фондами и элитной недвижимостью. Оно настолько компрометировало власть, что вообще не нуждалось в каких-либо пояснениях со стороны Захара, достаточно было просто его упомянуть. Не зря даже престарелый режиссёр Н. Михалковский, кремлёвский паяц, сказал: «Молчание правительства в данном случае выглядит настолько неоднозначно, что может оправдать борьбу людей с государственным строем». Коротко и ясно.

Тем не менее, Шатунов продолжал молчать, никаких комментариев по делу от него до сих пор не прозвучало. В той же Южной Корее, после такого пятна на репутации человека, он бы сам ушёл в отставку. Трудно представить, что этим бы всё обошлось, и он избежал скамьи подсудимых. В России — ноль последствий, кроме разгона митингов и нападок на оппозицию. Молчал и Клыков, что как нельзя лучше доказывало, что он тоже замешан в тёмных делишках. Впрочем, даже если бы президент открестился от Шатунова, на него всё равно легла бы тень подозрений, слишком уж тесно они связаны. Начать с того, что Шатунов был главой его избирательного штаба ещё во время самой первой предвыборной кампании.

Смакуя каждую деталь, Захар написал об этом в докладе. На неделю он с головой ушёл в работу. Просто найти информацию в интернете было недостаточно. Нужно вычленить самое основное, выбрать подходящие слова, чтобы донести смысл даже до самых «чайников», тех людей, которые считают, что они «далеки от политики».

Захар перебирал разные формулировки; пробовал заменять слова близкими по смыслу, правда, нередко возвращал всё, как было; старался найти компромисс между формальным и разговорным стилем. Написав первый вариант, на следующий день он ещё раз пристально пересмотрел текст с самого начала, устраняя недочёты, ускользнувшие вчера от «замыленного» взгляда.

Обговорив коррупцию по стране в целом, Гордеев не забывал, что основная аудитория доклада приходится на его родной город Майский порт, и поэтому сделал акцент на местную специфику. В частности, его внимание привлекла резиденция в закрытой бухте Боярин на острове по соседству от Майского. Построена она была для президента и премьер-министра специально к международному саммиту в 2012 году.

Определить, для кого предназначена резиденция, дело нехитрое — по уровню роскошности и щедрости, с какой она обставлялась. На сайте Госзакупок был размещён контракт приобретения мебели для этой резиденции, в котором чёртова подушка с милым названием «магнолия» стоила тридцать тысяч рублей. Всего одна подушка. Вряд ли кто-то ещё из лиц государства, кроме самых первых, мог себе позволить гостить с ТАКИМ комфортом. Это уже не роскошь, это помешательство. Контракт, правда, Захар раскопал не сам, ссылка на него нашлась на одном из интернет-медиа. Благо, ещё не все независимые сайты заблокировали. Наивные граждане, пользовались бы свободой, пока дают, ведь вот же — всё в открытом доступе, выложено на блюдечке. Ан нет, зачем искать информацию, это же надо напрягать извилины. «Что ж, раз вы не хотите искать — я вам её принесу на подносе», — подумал Захар. Но просто сообщить данные — половина дела. Их нужно ещё сгруппировать, представить с определённой стороны, отряхнуть от шелухи, и подвести правильные выводы. В чём и заключалась основная забота Захара.

Судя по дате контракта, резиденцию окончили к саммиту вовремя. В отличие от заявленных океанариума и пятизвёздочных гостиниц, которые должны были построить официально. При этом в них вбухали чудовищное количество денег из госбюджета. Океанариум сдали только несколько лет спустя (естественно, после добавочных дотаций), гостиницы не открылись вообще.

Осветив эту тему, Захар решил передохнуть и предложить Алисе увидеться как можно скорее. «Ну как ты, котёнок? — написал он ей. — Что насчёт встретиться вечером?»

Но, похоже, звёзды сходились не в их пользу… «Я у подруги ночую, — ответила Алиса. — Её муж уехал, одной ей страшно. И у неё маленький ребёнок, у которого лезут зубки. Так что…»

«Так что ты берёшь на себя благородную миссию защитника. А завтра, например, сможешь у меня остаться?»

«Завтра я снова у Лены ночую. Ей одной страшно. А то я бы с радостью».

«А может, вместе останемся ночевать у Лены?»

«Не думаю, что она согласится».

«А может, согласится? Просто скажи, что это твой любимый человек, которому ты доверяешь, как себе. Будем вместе её охранять».

«Нет. Я так не могу».

«Она же сама просила тебя у неё остаться, так какая разница, что с тобой будет ещё твой мужчина? Вот я бы тебя оставил ночевать у своего друга, если бы он был не против».

«Захар, это неудобно. У неё ребёнок маленький».

«Я не буду к нему приставать, — в шутку заверил Захар, после чего всё же спасовал. — Ладно, пиши, как появится время встретиться в реале. А я постараюсь прийти к тебе во сне. Я прилечу на огромном синем слоне, цвета, как небо. Во сне слоны умеют летать…»

Да, если бы он тогда поддался на провокацию неуравновешенного парня, то у Захара и Алисы сейчас могло не быть столь милой беседы… Алиса могла в данный момент вообще рыдать над его гробом, при худшем исходе. За гордыню нужно расплачиваться. Нет, Захар выбирает любить, быть рядом со своими близкими, а не героически погибнуть в бою. А гордость можно и пристегнуть иногда.

«Спокойной ночи, солнце моё», — написала Алиса.

«Безумно хочется тебя увидеть и расцеловать», — искренне признался Захар.

Но раз пока нет такой возможности, придётся опять сосредоточиться на докладе. Ничего страшного, что они с Алисой редко видятся. Он не может каждую секунду крутиться возле неё в штабе. Да этого и не требуется. Они два взрослых самодостаточных человека, и неудивительно, что у каждого свои дела и заботы. Главное, они связаны общей миссией, и ради её достижения оба должны делать то, что хорошо получается. Алиса полезна в организации работы штаба, в уличной активности. Захар умеет хорошо писать, поэтому он будет писать. Залог крепких отношений — уверенность в своей второй половинке, духовная близость, которую не порушит физическое расстояние.

Когда Захар закончит работать над докладом, они с Алисой съедутся и будут каждое утро просыпаться друг с другом. Правда, кому именно переезжать, молодые пока не определились. Алиса ясно дала понять, что не против жить с Захаром в его квартире в центре. Захар был против потому, что эта квартира принадлежала родителям. Какой бы она ни была уютной, оставаться в ней постоянно — зависеть от родителей. А значит, они будут навязывать свои правила игры. Появляться, когда взбредёт в голову, и вторгаться в их частную жизнь. Захар, как и любой юноша его возраста, был по горло сыт родителями. И он лучше бы ютился вместе с Алисой в тесной задрипанной гостинке, но независимо от предков. У Алисы же такая перспектива не вызвала энтузиазма. Он устал от родителей, она — от гостинки.

Правда, сама мириться с мамой не торопилась. Та так и не догадалась попросить прощения, и делала вид, что всё нормально. Алиса не отвечала на её сообщения и звонки. Захар был удручён ситуацией, но поделать ничего не мог, так как инициатором конфликта выступила мать, следовательно, реакция Алисы полностью оправданна.

Решив, что достаточно написал об экономике, Захар «прошёлся» и по цензуре. Любому знающему человеку было очевидно, что в тоталитарной России телеканалы либо принадлежали государству, либо скрытно им контролировались. Единственный независимый канал «Снег» был отключён от трансляции и остался существовать лишь в интернете. Единственной независимой радиостанцией было «Эхо страны», и то, насчёт её суверенитета имелись вопросы. Остальные каналы и станции всецело работали на зомбирование и «промывку мозгов» людям. На них не высказывались никакие точки зрения, неугодные лично президенту Клыкову, а если и высказывались, то в крайне примитивной, утрированной форме как предмет для осмеяния и порицания. Многочисленные помойные телешоу, не обязательно политические, были призваны атрофировать логическое мышление у зрителей, отвлекать их мысли на совершенно незначительные вещи, искусственно раздувая их важность, и наконец развращать нравы людей. Всё это делалось потому, что многие люди по своей природе близки к животным, и потому, что верхушке это играло на руку.

«Свобода слова в СМИ последовательно уничтожалась с первых лет правления Клыкова, и на данный момент единственным полностью независимым источником информации остался Интернет. Но и то, сейчас власти, поняв свою ошибку, пытаются залатать и эту «дыру». В последнее время блокировки неугодных Роскомнадзору сайтов под предлогом несоответствий правилам распространения информации участились до неприличия. Более того, недавно был принят закон о запрете устройств, помогающих обходить блокировку, а в качестве возможных на рассмотрение в Думу также предлагались законопроекты о том, чтобы доступ к соцсетям был с 14 лет только по паспорту, и т. д.

Людей, неугодных правящей партии, подвергают уголовному преследованию под совершенно надуманным предлогом статьи о «призывах к экстремизму». Например, на простого учителя из посёлка Кромы с 2014 года завели три уголовных дела за стихи об Украине, где он выразил мнение, не совпадающее с официальной позицией государства, осудил нарушение территориальных границ братской страны российскими войсками.

Разве преследование вольномыслящих является допустимым с точки зрения общечеловеческих прав и норм? Почему-то откровенно провокационные высказывания депутата Виталия Филонова, открыто оскорбляющего геев, или, например, провластного священника, заявлявшего, что нужно убивать «пятую колонну», наши так называемые правоохранительные органы оставляют без внимания и не приравнивают к «экстремизму».

Как президент, гарант Конституции и соблюдения прав человека, может спокойно допускать всё это?!

На мирной протестной акции в Санкт-Петербурге 29 апреля 2017 полицией были незаконно задержаны от трёх до пяти десятков человек (это как минимум 10% от общего числа участников), на антикоррупционных митингах 26 марта и 12 июня количество задержанных измерялось сотнями в разных городах. Людей, в том числе женщин и подростков, под предлогом статьи об участии в «несанкционированных митингах», заталкивали в автозаки просто за то, что они, никому не мешая, стояли с плакатами и выражали свою гражданскую позицию. Видео многочисленных задержаний доступны на You-tube.

Многие действия самого Владимира Клыкова противоречат Конституции. Так, он подписал закон Яровой, а также закон о запрете «несанкционированных» митингов (то есть, не одобренных властью), поддержал увеличение срока президентства до 6 лет — грубо нарушающее изначальный лимит, установленный Конституцией.

В то время как действительно важные законы — визовый режим со странами Средней Азии — не принимаются. Поэтому недовольные жизнью мигранты из стран ближнего зарубежья бесконтрольно приезжают к нам, заполняя доступные рабочие места (строители, водители, продавцы, и т. д.) Работодателям выгоднее брать их, чем русских, потому что они согласны на гораздо меньшую оплату труда — так как для мест, откуда приезжали мигранты, 15-20 тыс. рублей это уже существенная сумма. Ведь, скажем, в Таджикистане средняя зарплата равна 1000 сомони, то есть чуть менее 7 тыс. руб. Страна занимает самое низкое место по этому показателю в СНГ».

Помимо работы над оригинальным проектом, Захар старался не забывать про кубы. Конечно, на каждом мероприятии он не был, но по возможности находил время и присоединялся к Алисе с Жорой в раздаче листовок и газет. Газета отличалась тем, что в ней тезисы программы Феврального и его деятельность были рассмотрены более подробно.

Для идейных сторонников у волонтёров были припасены даже фирменные наклейки, простые — на телефон, компьютер, холодильник, и специальные — на автомобиль.

Кроме поклонников, были и ненавистники, которые, проходя мимо, ругали активистов и глядящего на них с баннера Феврального распоследними словами. Часть людей отказывались брать листовки, но некоторые считали своим долгом сначала взять её, а потом демонстративно порвать или выбросить. Захару приходилось подбирать клочки и относить в мусорку. Публичное мероприятие проводит штаб, а значит за чистоту места проведения отвечают волонтёры. Если листовка просто падала на землю и не пачкалась, Захар клал её обратно в стопку и вручал кому-то другому.

Он был настойчив, любыми уговорами и под каким угодно предлогом старался всучить человеку листовку. Если тот утверждал, что он вне политики, Захар говорил: «Возьмите так, ради интереса». Если это были девушки, студентки или старшеклассницы, Захар подключал всё своё обаяние. Фамилия Февральный должна примелькаться людям, засесть у них на подкорке. Берёшься за какое-то дело — отдавайся ему полностью!

— У меня уже есть кандидат, за которого я буду голосовать на выборах, — сказал Гордееву один долговязый парень. — Владимир Клыков.

— Хотя бы просто из любопытства, возьмите, — предложил Захар, протягивая листовку. — Вдруг вы прочитаете программу и сразу захотите голосовать за Феврального?

На лице парня читалось сомнение, но он всё же сдался. Полицейский, приставленный администрацией «следить за порядком», с интересом наблюдал, как ловко и быстро Захар снабжает прохожих листовками. Если в его зоне ответственности появлялись пять разных людей, Захар старался успеть подойти ко всем. В среднем по десять секунд на одного. Люди идут неторопливо, и если не мешкать, можно уделить время каждому. Когда Захар не успевал, он мог и побежать, догнать человека. Отходить слишком далеко от конструкции куба он не мог, так как радиус проведения мероприятия был ограничен.

Иногда, правда, попадались желающие поговорить, которые не только имели сформировавшуюся позицию, но и не боялись вступать в дебаты, искренне пытались переубедить оппонента. С такими людьми Захар останавливался и разговаривал, потому что ему было интересно услышать чужую точку зрения. Однажды он дискутировал с одним парнем минут двадцать, причём довольно конструктивно. Парень выглядел весьма жизнерадостно.

— Ну, сам себя послушай, — говорил он Захару. — Вот ты говоришь, одна седьмая часть населения живёт за чертой бедности. Оглянись по сторонам! Неужели ты скажешь, что каждый седьмой прохожий — нищий? Посмотри, они нормально одеты, не голодны. Разве что бомж какой-нибудь попадётся, так он сам виноват, что не хочет работать.

— Тем не менее, одна седьмая — это по подсчётам Счётной палаты, — возразил Гордеев. — То есть, по официальным данным того же государства. Они сами приводят такие сведения.

Захар вздохнул. Как объяснишь этому парню, который явно вырос в обеспеченной семье, что уровень жизни в Майском порту совершенно не равен уровню жизни в какой-нибудь деревушке в средней полосе России, отрезанной от цивилизации? Он существует в своём манямирке и не способен взять в толк, что в его городе экономическая обстановка относительно неплохая, в отличие от преобладающей части страны.

Когда они разошлись, Захар достал телефон, чтобы глянуть на время, и увидел пропущенный от Жоры. Захар удивился, и, поскольку тот был неподалёку, подошёл к нему узнать, что случилось.

— Хотел сказать, чтобы ты оставил в покое того парня, — дружелюбно сказал Жора. — Захар, не отвлекайся так долго на одного человека. Если он спорит — не трать время и иди к следующему.

— Хорошо, постараюсь, — сказал Захар. — Заговорился и не заметил, как время пролетело. Парень довольно интересный, но больно уж наивный. Видит мир вокруг в розовых тонах. А я всё надеялся объяснить ему, что есть и другие оттенки…

Своей наивностью этот персонаж напомнил Захару Постернака. Только наоборот — Витька был твёрдо уверен в том, что добро неизбежно восторжествует над злом, причём в самом скором времени, режиму Клыкова вот-вот настанет кирдык, а он сам, Виктор Постернак, займёт почётное место в новой политической и светской элите России. Правда, Витька подспудно был уверен, что для вхождения в «избранные» достаточно факта, что он поддерживал либеральные убеждения и высказывался против деспотизма. При этом рвать жилы, как Алиса, ради того, чтобы совершить революцию в общественном сознании, или хотя бы немного напрячься, Витька не торопился.

Времена, когда Постернак был генератором большинства идей (в начальный период их знакомства с Захаром), канули в прошлое. После того случая, как Кукушкин упомянул в своей федеральной программе акцию «Красные маки», Постернак зазнался, стал более обидчивым, ему казалось, что все недостаточно с ним считаются, хотя он якобы старается наравне с другими. По этой причине он решил стараться ещё меньше. Типа, раз меня не ценят за труды, значит, и трудиться нет нужды. Но обижаться на то, что не ценят, я всё равно буду.

Так или иначе, Постернак влиться в коллектив не смог, и Захар видел его на кубе единственный раз. И то, Постернак больше отвлекал других волонтёров досужими разговорами, и толку в раздаче от него было маловато, потому что он не умел быть лаконичным, постоянно «растекался мыслью по древу».

Несмотря на это, Захар всё ещё относился к нему как к интересному собеседнику и неординарному человеку. Гордеева печалило такое поведение друга, но душа не лежала заниматься нравоучениями, и он надеялся, что тот сам в состоянии укротить своих тараканов. К тому же, несмотря на регулярное присутствие Захара на кубах, мысли Гордеева полностью занимал его многостраничный труд.

«…Полный крах терпит при Клыкове реформа образования. Неоднозначное ЕГЭ, которое изначально было позиционировано как временная мера — до сих пор, спустя столько лет, не отменили. Зарплаты учителей такие убогие, что среди молодого поколения эта профессия считается одной из самых непопулярных, из-за чего приток молодых кадров низкий. А многие преподаватели «старой закалки», чтобы свести концы с концами, вынуждены подрабатывать «на стороне» репетиторством.

В основе учебной программы — неадаптированные американские стандарты, оставшиеся ещё с начала нулевых. В совокупности эти факторы приводят к усугубляющейся деградации каждого последующего поколения школьников, а следственно, и всей страны.

Знание обесценивается, в качестве альтернативы ему предлагается вера, причём в самом грубом, внешнем её проявлении, почитании идолов и соблюдении обрядов. Влияние РПЦ (Русской Православной Церкви) на государство возрастает с каждым годом. В связи с этим растёт и притеснение свободы религии (обозначенной в Конституции). Преследование Свидетелей Иеговы, наложение ограничений на миссионерство, издевательства над заключёнными-мусульманами в тюрьмах. Охота на иноверцев доходит до абсурда: так, недавно в Санкт-Петербурге был задержан инструктор по йоге Дмитрий Угай, хотя йога имеет весьма условное отношение к религии вообще. Закон об «оскорблении чувств верующих» используется как предлог для давления на источники информации и мнений, неугодные РПЦ. Известен случай, когда священник Орловской митрополии Николай Селезнёв угрожал журналистам подать на них в суд якобы за оскорбление чувств верующих из-за статьи о его новом «Land Cruiser».

Как правило, в странах, где большое влияние имеет церковь, наука развивается слабо. Россия не исключение. Где хвалёные «нанотехнологии», обещанные нам ещё в незапамятном 2009 году? Почему до сих пор не налажен массовый выпуск российских гаджетов и планшетов, которыми глава «Ростеха» хвастался перед президентом в 2015-м? Если даже компьютеризация школ ползёт черепашьими темпами, что уж говорить о таких вещах, как настоящее, беспрецедентное доселе научное открытие, до которого прежде русских не смогли додуматься учёные ни одной из стран мира…» — грустно заключил Захар.

— Я почти закончил работу над докладом, — позже сказал он Алисе, когда они лежали вместе в темноте и обнимались, плавно переходя к прелюдии. — Осталось только написать часть про Крым и вообще разобрать внешнюю политику. И уже можно печатать и разносить. Но я сначала дам тебе почитать, вдруг ты заметишь какие-то ошибки или посоветуешь ещё что-то добавить.

— Да, дорогой… — ответила Алиса, но голос её показался Захару отстранённым. — Ты очень умный, и всегда движешься к своей цели…

— Чего-чего? — насмешливо переспросил Захар. Он хотя и почуял неладное, но в то же время позабавился. — Зачем ты меня хвалишь? Да ещё и такими штампованными фразами, как на дешёвых психологических тренингах? Это ты из нас двоих действительно умная, и в некоторых вещах соображаешь куда больше, чем я. Взять хотя бы твои стихи — они поразительны! Я не смог бы, при всём старании, сотворить что-то подобное по силе. А как ты тянешь на себе штаб в круглосуточном режиме, когда я слабовольно сплю по десять часов в день? Знаешь, пару раз я думал, что тебе нужен кто-то достойнее меня. Так же близкий по идеям и по духу, но с более жарким темпераментом, более творческий… Обещай, что если когда-нибудь встретишь такого человека, и будешь разрываться между условными обязательствами ко мне и притяжением к нему, то выберешь его.

— Ты уверен? — внезапно спросила Алиса.

— Был бы не уверен — промолчал, — ответил Захар. — А почему ты спрашиваешь?

— Но дело в том, что я уже выбираю между тобой и другим человеком, который мне нравится.

— Что? — Захар рывком сел на кровати. До этого момента он словно спал, а теперь ему в лицо плеснули студёной воды. — Ты сейчас пошутила?.. — дрогнувшим голосом спросил он.

— Нет, — серьёзно ответила Алиса. — Ты же сам сказал, что я свободна решать.

— И кто он? — убитым тоном поинтересовался Захар.

— А это имеет значение?

— Мне просто любопытно, кто мой соперник. Собрать пазл, так сказать. Даже если мы с ним виделись, на моё отношение к нему это не повлияет.

— Жора, — призналась Алиса.

— Не может быть! — не поверил Захар. — Но… почему? Ты же говорила, что он человек твоих идей, но что по духу вы разные и между вами ничего быть не может, потому что ты предана мне? Или это я всё навыдумывал?

— Ну, он такой заботливый, и он всегда был рядом, поддерживал меня, — рассудительно произнесла Алиса. — Я просто стараюсь стать рациональной. Зачем мне человек, который обещает прийти ко мне во сне, но наяву всё время где-то пропадает?

— Я думал, ты понимаешь важность того, чем я занимаюсь, — возразил Захар. — Это же на благо общего дела. Я не могу одновременно писать доклад и постоянно быть в штабе… Ладно уж, о чём я. Но почему всё-таки Жора? Знаешь, когда я говорил про более достойного партнёра, я имел в виду ТВОРЧЕСКОГО человека, художника, как я, только талантливее, тебе по уровню. А Жора — обычный, что ты в нём нашла? Он хороший, безобидный, но он не поймёт тебя так, как я, это совсем другая стихия.

— Кажется, у меня просто изменились потребности, — сказала Алиса. — Ещё пару месяцев назад меня интересовало творчество, искусство, поэзия. А сейчас я так выгорела с этой кампанией, что мне нужно твёрдое мужское плечо. И всё. Никакого Джойса, никакого Тарковского. Перебьюсь. — Но, видя угнетённую реакцию Захара, девушка добавила: — Но ты не унывай, я же ещё не решила окончательно. Может быть, эти мысли вылетят у меня из головы, как временное помутнение.

Захару это не особо помогло.

— Что же теперь?.. — больше сам себя спросил он. — Как я теперь могу к тебе относиться? — Настроение заниматься интимом пропало на сегодня безвозвратно. Одна мысль об этом вызывала тяжёлую тоску. — Я же люблю тебя, вернулся из Москвы ради тебя, и уходить от меня к Жоре будет очень глупо, пусть и рационально.

— Теперь… Я буду думать, — вздохнула Алиса. — Давай спать.