Глава 5. Путь на Голгофу

Середина августа. Захар, изнывая от жары, двигался вдоль автобана в районе Первой речки. Этот район был ему не очень хорошо знаком, и волонтёр нашёл нужный адрес не сразу.

Когда он увидел сплошной непрерывный ряд деревьев, то удивлённо поднял брови. Неужели тут и находится сквер, о котором говорила Алиса? Нигде не наблюдалось тропинки или прохода. Сверился с картой в телефоне — место вроде верное. Тропинка отыскалась немного позже, оказалось, она просто порядком заросла. Раздвинув ветви и сделав два шага вглубь, Захар увидел дальше, под сенью деревьев, фигурки увлечённых деятельностью ребят в приметных белых футболках.

Началось всё с того, что городские власти решили отдать сквер под застройку. Заявили, что у них нет денег, чтобы его содержать в пристойном виде. Жители окрестных домов за сквер боролись. Уже несколько лет, пока велись судебные разбирательства, власти сняли с себя обязанности по уборке сквера, и жители справлялись своими силами.

В этом году они призвали им помочь ребят из штаба Феврального. Грех было отказаться, ведь мероприятие сулило двойную пользу: и доброе дело для города сделать, и повысить рейтинг кампании в глазах вероятных избирателей. Работа, однако, была вовсе не из лёгких. Убрать мусор с дорожек, вырвать на клумбах сорняки, скосить чересчур разбушевавшуюся местами растительность.

— Доброе утро, мой герой, — сказала Алиса с такой воркующей интонацией, с какой говорила, когда хотела казаться примерной девочкой. Ребята были поглощены своими делами, и на них с Захаром не смотрели.

— Пока ещё «твой»? — добродушно сыронизировал Захар, стараясь не показывать ревности.

— Оставайся сегодня у меня на ночь, — предложила Алиса. — Завернёмся вместе в уютное одеялко, как тогда, до твоего отъезда, попьём тёплый кофе. Я хочу показать тебе свою любимую рок-оперу «Дракула». Интересно узнать, какое впечатление она на тебя произведёт, — анонсировала Алиса. — И какие ощущения я испытаю, смотря её вместе с тобой… — прибавила вполголоса.

— Я бы рад, но… — Захар осёкся. — Я подумаю, в общем. — Разочаровывать «даму своего сердца» не хотелось.

Гордеев всунул руки в хлопчатобумажные перчатки, взял целлофановый пакет и отправился в указанный сектор. Там, сев на корточки и спрятав пакет в карман, он стал продвигаться вдоль бордюра, выдирая из земли сорняки. Двумя руками выдирать было удобней. Добравшись до конца дорожки, Захар раскрыл пакет и стал собирать сорняки в него. А с параллельного края дорожки аналогичными процедурами занимался волонтёр Макс Панфилов.

Тем временем Алиса, вооружившись увесистой газонокосилкой, двинулась в наступление на оплот густых зарослей в центре сквера. Газонокосилка с угрожающим рычанием начала прореживать «ряды противника». Во все стороны летели листочки, обрывки травы и мелкие щепки. Жора снимал зрелищную расправу на видео. «Именно так мы выкосим всю коррупцию в стране», — заключила Алиса, подмигнув камере.

Потом, когда все ребята остановились на перекус, Захар решил не тратить время на перерыв и подмести до конца центральную дорожку, которая была достаточно протяжённой и широкой. Закатные лучики резвились между деревьев. Точно так же, как резвились и коричневые комочки, катаясь по траве и запутывая поводки — это были собаки, которых выгуливали дамы почтенного возраста и их внуки. Несмотря на запущенность сквера, сюда всё же часто заглядывали гости, а теперь будут ещё чаще…

Ребята собирались вернуться сюда завтра, чтобы доделать вторую часть работы — за один день не управишься, но Захар не мог составить им компанию, поскольку должен был завершить, наконец, Доклад. Поэтому сейчас, пока все волонтёры ели пиццу, Гордеев отрабатывал свои «сверхурочные».

Когда Захар подметал, он всегда вспоминал, как в детстве отец заставлял его подметать двор. Тогда метла натирала ему мозоли даже сквозь перчатки. Зато сейчас, когда надо было где-то орудовать веником, Захар справлялся с лёгкостью. Так что хрен вам, ограниченные мужланы, надменно считающие всю либерально настроенную молодёжь сопляками, не способными к полноценному физическому труду. Выкусите!..

— Эй! — сказал Захар, выронив веник. Он так раздухарился, что не заметил, как кто-то подошёл к нему сзади и положил ладони ему на глаза. Судя по ощущению, ладони женские. Ощущение было приятным. Но Алиса вряд ли так незаметно подкралась, она стояла шагах в тридцати поодаль и ела пиццу с Жорой и с остальными ребятами, значит… — Ничего не вижу, — констатировал Захар, и, отведя руки назад, ущипнул стоящую за ним девушку за пышненькие бока.

— Ай! — вскрикнула Маша Васильева, засмеялась и отшатнулась.

Захар повернулся к ней, глуповато улыбаясь и даже забыв подобрать веник. Маша была в той же самой синей юбочке, и на груди у девушки висел фотоаппарат.

— Привет, — сказала она. — А ты что не с ребятами? Хватит уже пахать, иди, поешь пиццы со всеми.

— Скажешь тоже, пахать. Пару листиков подмести, — отмахнулся Захар. — К тому же я веган, а у них пицца с колбасой…

— Ух ты, так ты совсем не ешь мясо, что ли? — поразилась девушка. — Респект. Я тоже подумываю перейти на вегетарианство, но пока ещё не решилась, только изучаю этот вопрос. Ну, ладно, я пойду к нашим, сделаю пару фотографий. Не скучай!.. — она послала ему воздушный поцелуй.

Украдкой проводив взглядом её тонущую в вечерних лучах фигуру, Захар подумал: «А она ничего, темпераментная девушка… И похоже, ко мне неравнодушна… Если Алиса в итоге выберет Жору, то…» Но тут же одёрнул себя и не дал додумать, что бы тогда. Захар наклонился и поднял метлу.

— Алиса, я бы очень хотел этот вечер провести с тобой, — сказал Захар. — Но я должен скорее закончить доклад о Клыкове. Если я останусь у тебя, то завтра я только полдня потрачу на то, чтобы добраться с Окатовой к себе на Чёрную речку. И ещё полдня, чтобы настроиться на работу. Кто ж виноват, что пока мы обитаем в двух самых отдалённых друг от друга районах города. Поэтому мы посмотрим с тобой рок-оперу в другой раз.

Долг человечеству перевесил долг человеку. Приехав домой, открыв окно в комнате, чтобы шлейф ночного воздуха охлаждал атмосферу помещения, Захар напечатал:

«В 2014 году российские военные блокировали украинских солдат в Крыму. 6 марта, всего за десять дней, было объявлено о проведении референдума (для сравнения — о проведении референдума по вопросу независимости Шотландии было объявлено за 547 дней до непосредственно голосования). Спрашивается — как за такой сжатый срок можно было всерьёз что-то обдумать и прийти к взвешенному решению?..

Гражданин России Игорь Дыркин, известный под прозвищем «Стрелок» и руководивший тогда сепаратистами в Крыму, позже признался, что депутатов парламента силой, под дулами автоматов сгоняли и заставляли принимать решение о проведении референдума. В России было объявлено, что якобы 95% населения Крыма проголосовало за присоединение к нашей стране. Однако вспомним, какие грандиозные фальсификации сопровождали, например, всероссийские выборы-2016, прошедшие два года спустя. По оценкам математиков из Мичиганского университета, было вброшено 2 миллиона голосов, по оценкам эксперта Сергея Шпилькина — 12 из 28 миллионов голосов за «Великую Россию».

Если же посмотреть нынешний состав избирательной комиссии Крыма, то можно увидеть, что поголовно все её члены рекомендованы какими-нибудь из провластных российских партий — «Великая Россия», «Справедливая Россия», «Либерально-дискредитирующая партия России», и так далее.

Как следует из письма В. Е. Чурова (председатель ЦИК России на тот момент) «Избирательной комиссии республики Крым», многие из этих людей были организаторами референдума 16 марта. Значит, (как минимум) большая часть избирательной комиссии Крыма во время проведения того референдума была пророссийская.

Возвращаясь к вопросу фальсификации на выборах в России, российская избирательная система не вызывает доверия. Нарушения на выборах никак не расследуются, что показывает реакция новой главы ЦИК Памфиловой на многочисленные сообщения о таковых в 2016-м. То есть, в Крыму также могли нарисовать абсолютно любой результат — хоть 95, хоть 90, хоть 100%. Протестовать крымчане всё равно бы не смогли, так как полуостров на тот момент был захвачен 15-17 тысячами российских солдат, а украинская армия была разоружена, и к тому же в растерянности, из-за неопределённой политической обстановки в Украине после только что случившейся революции.

Собственно, население Крыма вообще никто не спрашивал. В бюллетене на референдуме даже не было варианта «за сохранение текущего статуса в составе Украины». На референдуме не присутствовали независимые наблюдатели из ОБСЕ. С учётом всего этого, данный референдум можно обоснованно считать чисто формальным. И как минимум, чтобы решить вопрос о положении Крыма, нужно провести ещё один референдум, а как максимум, эту территорию можно признать оккупированной Россией.

На фоне этого даже репортажи российских телеканалов из Крыма о том, как местные жители рады вновь воссоединиться с Россией, выглядят неубедительно. Потому что на примере освещения тех же антикоррупционных митингов 26 марта и 12 июня 2017, прошедших в нашей стране, отлично видно, как сильно российские СМИ могут искажать реальные события.

К этому стоит добавить, что по Конституции Украины выход Крыма из состава страны в одностороннем порядке вообще не был предусмотрен. Вопрос о статусе полуострова должен был бы решаться на всеукраинском референдуме населением всей страны. Отторжение Крыма от Украины путём военного захвата является грубым нарушением Договора о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной, заключённого в 1998 году, а также Будапештского меморандума. То, что оно было именно военным, доказывает хотя бы то, что Минобороны РФ в 2014 году утвердило медаль «За возвращение Крыма». Само существование такой медали и награждение ей кого-то уже предполагает, что в Крыму с участием России велись военные действия».

Для наглядности Захар вставил в текст фотографию из Википедии, на которой пестрела та самая крамольная медаль «За возвращение Крыма». Решив, что незаконность владения России Крымом он обосновал достаточно убедительно, и предоставил ссылки на все необходимые источники, чтобы желающие могли удостовериться самостоятельно, Захар перешёл к сопряжённой со злосчастным полуостровом теме санкций.

«В ответ на аннексию Крыма, США и ЕС ввели против ряда российских чиновников санкции, заморозив их активы и запретив своим компаниям поддерживать с ними деловые отношения. Тогда Тимофей Шатунов ввёл эмбарго на поставки определённых видов продуктов из западных стран, якобы с целью стимуляции отечественного производства. В результате ожидаемый рост качества российской продукции так и не случился по внутренним причинам: низкие зарплаты рабочим, низкий престиж профессии рабочего, неподъёмные налоги на малый бизнес.

Зато конфискованную «вражескую» еду совершенно нерационально давят под колёсами сельхозтехники. Вместо того, чтобы, например, накормить ей те 22 миллиона человек, которые живут в России за чертой бедности. Вопрос — как мог наш действующий президент, у которого семья, если верить его официальной биографии, пережила ленинградскую блокаду, подписать указ об уничтожении качественных санкционных продуктов, которые можно было использовать куда разумнее и полезнее — отдать в детские дома, малоимущим и голодающим? Да хотя бы перепродать и деньги отчислить в бюджет. Данный пример как нельзя лучше демонстрирует нынешний варварский и расточительный менталитет Владимира Клыкова и его окружения, то есть, всего российского правительства».

Под этим негодующим спичем Гордеев прикрепил крупную иллюстрацию, на которой бульдозер широким ржавым ковшом надвигался на рассыпанные перед ним по земле спелые фрукты. И добавил подпись: «В России с 2015 года было уничтожено 1 тыс. тонн санкционной еды». Попытался представить, сколько это, не смог, и продолжил писать дальше.

На следующий день ему позвонил Вано и назначил срочную встречу. Захар так замотался со штабом и с докладом, что со времени приезда до сих пор не увиделся с другом детства. По его встревоженному голосу Гордеев понял, случилось что-то экстраординарное. Хотя в этот день Захар не планировал выезжать в город, а планировал целиком посвятить себя «писательскому труду», неумолимая реальность вносила свои коррективы.

Выяснилось, что Вано вместе с мамой спешно решили наведаться в штаб Феврального и поставить электронные подписи за выдвижение. Захар немерено удивился, так как, насколько он помнил, Щеглов и его семья всегда были настроены аполитично-индифферентно. Порасспрашивав Вано поподробнее, Захар узнал, что на минувшей неделе с ним случился крайне неприятный инцидент, который серьёзно пошатнул его сложившуюся систему убеждений. Дело в том, что когда Ваня беззаботно гулял по одному из парков в центре города, одевшись, по привычке, немного эксцентрично для летней прогулки — в белоснежный смокинг, такого же цвета брюки и залихватскую шляпу, — Вано любил выглядеть стильно — его окликнули несколько субъектов явно маргинальной наружности. Судя по всему, им не понравилась одежда Щеглова, они сказали, что он выглядит «как фраер». Когда Иван повернулся к ним, те стали грубо и оскорбительно к нему обращаться.

Ваня попытался попросить их не материться, субъекты обступили его, и самый наглый из них скинул шляпу с головы Щеглова и сильно толкнул. Разозлённый Ваня бросился, чтобы дать сдачи, но в этот момент второй нападающий ударил его со спины, и тут же со всех сторон посыпались удары, на которые бедолага не успевал среагировать. Не помогли даже многолетние занятия в секции по самбо. Били жестоко — ногами и руками, в лицо, спину, живот, пах. Белоснежная одежда испачкалась кровавыми разводами и грязью. Апофеозом истязаний стало то, что самый наглый из недругов высказал вслух предположение о том, что будет, если поместить отколотую от пивной бутылки «розочку» в мягкое место жертвы… Ваня только заикнулся об этом, но по выражению его лица Захар догадался, что тот имеет в виду.

Спасло друга или то, что в этот момент по счастливой случайности по парку кто-то проходил, и нападавшим пришлось слинять, или то, что менее отмороженные «кореша» остановили озверевшего главаря от таких радикальных действий. Ваня лежал в полусознательном состоянии и поэтому не очень соображал. Так или иначе, он отделался тем, что у него забрали ключи и телефон.

Но последней каплей стало то, как отреагировали на обращение Вани и его мамы в полиции. Там принимать заявление отказались, мотивируя это тем, что у них куча более серьёзных преступлений — изнасилований и убийств, и ещё один «мелкий висяк» им не нужен. «Вот если бы вас изнасиловали, тогда другое дело», — сказал мент. В довершение всего Ваню послали на слово из трёх букв, почти как «фиг», только в середине буква «у». И посоветовали в следующий раз «одеваться, как нормальный человек, а не как петух».

После этого Ванька много всего переосмыслил и передумал. И к нему закралось серьёзное сомнение, а так ли уж благоразумно оставаться в стороне от политики.

— Спасибо, Захар, что согласился показать нам дорогу до штаба, — улыбчиво сказала мама Ванечки. — Конечно, надежды мало, но может быть, если придёт новая власть, то и реалии в стране станут лучше. Правда, в Библии написано, что любая власть дана от Бога, но ведь бывает и так, что человек получил власть от Бога, а распоряжаться ей стал в пользу Дьявола? Не оправдал доверие Господа и поддался искушению?..

— Надежды во все времена было мало, — ответил Захар. — Но это не означает, что не нужно бороться. И рад, что вы не всегда трактуете священные тексты сугубо буквально… Да и к тому же, при демократии, которая формально наличествует у нас в стране, власть — это народ, а чиновники лишь назначаются им в своих интересах. Что до показать правильную дорогу, всегда обращайтесь. Рад составить вам компанию. Вот бы вы ещё к нам на кубы пришли помогать, раздавать листовки и газеты…

— Ну, нет, до этого мы пока что не дозрели, мы же ещё не такие радикальные нонконформисты, как ты, — ответила мама Вани. — Хотя в будущем всё может быть…

В штабе их встретил Витька Постернак, которого Захар очень давно здесь не видел. «Отлично, что ты здесь, — сказал Гордеев, — помоги моим знакомым поставить электронную подпись». Так как Витька был очень общительным и сразу располагал к себе, они с Ваней и его мамой быстро разговорились, и Ваня рассказал Постернаку в общих чертах, что произошло.

— В такие моменты главное — помнить, что жизнь не кончается, — утешил его Витька. — Не зацикливаться на пережитом, а наоборот, посмотреть, как много прекрасного вокруг. Солнце сияет, птички поют, облака красивые на небе. Ничего ужасного с тобой не произошло, все хоть раз в жизни огребали тумаков. Без чёрной полосы не было бы и белой.

— Спасибо, ты и правда меня очень успокоил, — сказал Ваня. — Как же хорошо, что в жизни, кроме всяких отморозков, попадаются и такие добрые светлые люди, как ты!..

— Если понадобится выговориться или просто с кем-то провести время, ты всегда можешь обращаться ко мне, — заверил Постернак.

Пока Ваня и его мама вводили данные на сайте, Захар отозвал Витьку в сторонку и сказал:

— В общем, для моей акции с докладом почти всё готово. Сегодня-завтра допишу и напечатаю первые экземпляры. Ты по-прежнему готов участвовать?

— Да, конечно, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, дружище, — сказал Постернак и положил руку Захару на плечо.

После темы Крыма Захар не мог обойти стороной и тему так называемых самопровозглашённых «республик» ДНР и ЛНР.

«С 2014 года Владимир Клыков последовательно отрицает, что Россия поддерживает деньгами и оружием, а тем более регулярной армией сепаратистов на Донбассе. Однако его слова противоречат заявлению самого лидера сепаратистских сил на юго-востоке Украины Александра Захарченко, о получении «ополченцами» 1200 человек личного состава (и это не считая «добровольцев» и «отпускников»), а также 30 танков и 120 бронемашин.

Да и, по существу, элементарной логике — вряд ли кто-то всерьёз будет думать, что добровольцы из местного населения своими силами, без поддержки извне, смогли бы столько времени удерживать сравнительно небольшой по площади район, отбиваясь от армии целого государства (в 2017 году численность вооружённых сил Украины составила 159 тыс. человек). Фото— и видеосъёмка российских танков на Донбассе, а также попавших в плен российских десантников (А. Ильмитов и Р. Ахметов) развеивают окончательные сомнения.

Получается, что Клыкову, с одной стороны, выгодно вести руками сепаратистов войну на Донбассе, а с другой стороны, он уже на протяжении почти четырёх лет обманывает свой народ. Причина проста: Клыков и его окружение прекрасно понимают, что так называемый киевский фашизм, против которого якобы борются донецкие сепаратисты — с самого начала порождение российской пропаганды. Справедливости ради следует отметить, что трагический случай в Одессе, попытки ограничения русского языка, в целом неприязнь к русским — всё это возникло в Украине уже после того, как российские СМИ объявили всех приверженцев Евромайдана — вражескими агентами, которым платит зарплату Госдеп. Тогда как на самом деле люди, вышедшие на Майдан, просто хотели свободы для своей страны.

И если бы клыковская власть не развернула агрессивную информационную кампанию против них, ответного всплеска вражды бы не последовало. Но Клыкову нужно было создать в образе свободной Украины врага, потому что для него как авторитарного политика крайне не выгоден её переход на европейский путь развития и, следственно, потеря сфер влияния.

К тому же, внешний враг — это способ отвлечь внимание своих граждан от внутренних проблем. Умы большинства россиян сдались под натиском пропагандистской машины, поверив в чепуху про «киевский фашизм» и «русский мир». Однако сейчас более чем очевидно, что все эти заявления были всего лишь пропагандистскими уловками.

Как можно построить «русский мир», когда у тебя самого в стране с экономикой всё настолько неутешительно? Разве кто-то захочет добровольно присоединиться к слабой внутри, прогнившей от коррупции, некогда «великой империи»? И уж точно никто не выберет между свободной, процветающей Европой и «немытой Россией» — гниль и стагнацию клыковского режима».

Чтобы окончательно увериться в своих выводах насчёт причастности России к военным действиям на Донбассе, Захар решил промониторить в интернете вопрос, насколько легко россиянину попасть в ряды «ополченцев» ДНР. Оказалось, что есть даже специальные сайты, на которых указаны контактные номера и адреса пунктов мобилизации в Москве. Шах и мат, ИХТАМНЕТЫ!.. Захар представил, какой вой подняли бы русские, если бы украинцы через свои сайты набирали добровольцев для отправки в российскую оппозицию, или в вооружённые формирования, выступающие за отделение какой-нибудь части России (к тем же чеченским повстанцам), и при этом украинское правительство говорило, что не вмешивается в дела РФ. Роскомпозор, который пачками блокирует якобы несущие угрозу оппозиционные сайты («Каспаров», «МБХ»), почему-то оставляет в открытом доступе сайты, занимающиеся вербовкой наёмников (что является уголовным преступлением).

Краткий перерыв на куб. Из запомнившихся на этот раз ярких персонажей: 90-летняя бабушка, хвалившая Сталина и говорившая, что Клыков не развязал войну, а «укрепил свои позиции», и слегка «двинутая» на теме православия хорошенькая девушка, повторявшая священную мантру «любая власть от бога» и утверждавшая, что если бы Захар знал правду о Февральном, он не протестовал бы против Клыкова, а наоборот, помолился бы за его здоровье, а о Февральном бы помолился во имя спасения его души. Дискуссия затянулась минут на сорок, причём 85% времени говорила оппонентка, рассеивая доводы Захара религиозным словоблудием. Гордеев спокойно всё это вытерпел и отпустил «пациентку» с миром, вручив всё-таки, бесполезную для неё на данном этапе, листовку. Случай с Ваней давал понять, что, после определённых жизненных коллизий, и такие безнадёжные случаи могут излечиваться. А пока, несмотря на непробиваемость отдельных образчиков, Захар и его товарищи снабдили просвещающей агиткой ещё несколько сотен нейтральных индивидов.

После темы с Украиной, Захар коснулся и внешней политики России в отношении других стран.

«…Вместо того, чтобы эффективно выстраивать отношения с западными партнёрами, Владимир Клыков пытается незаметно отдать Китаю в аренду на 49 лет земли в Сибири. Геополитические уступки Китаю являются радикально опасной стратегией для нашей страны, ведь КНР — тоталитарное, многонаселённое государство под самым боком у РФ, перед которым всё более остро стоит вопрос нехватки территории. Наиболее разумной в такой ситуации была бы «программа ядерного сдерживания», осуществляемая в двустороннем порядке Россией и США. Однако после агрессивной политики России в Украине, стоит Китаю, скажем, завтра ввести войска на Дальний Восток, и ни одна развитая страна в мире не придёт к нам на помощь.

Настоящая ахиллесова пята российской экономики — Чечня, куда ежемесячно, как в чёрную дыру, уходят безразмерные дотации из госбюджета. В 2007 году Клыков назначил президентом Чечни Рамзана Кадилова. Сейчас Чечня не является полноценной частью России, потому что на территории Кавказа де-факто не действуют российские законы, но и не является самоопределяющимся регионом, потому что её население находится под беспощадным гнётом людоедского режима Кадилова. Получается, что Кадилов и его дружки-бандиты просто «выкачивают» деньги из России.

Неоправданно щедрые одолжения Клыков готов оказывать не только Китаю. К примеру, недавно Россия выдала кредит Венесуэле на 8,8 миллиардов долларов. В 2012 году Россия простила 11 миллиардов долларов долга Северной Корее, а в 2014 году — 31,7 миллиарда Кубе. На фоне того, что обычный размер пенсии в России 10 тысяч рублей, это смотрится, по меньшей мере, нелогично.

Показательно, что Клыков предоставляет неоценимую помощь разным военным режимам, и при этом идёт на конфронтацию, практически, со всей цивилизованной частью внешнего мира. Предположим, правительство Клыкова демократическое и прогрессивное. Тогда почему же в основные союзники на внешнеполитической арене оно выбирает самые диктаторские и тоталитарные страны?

Ещё пример — в 2015 году российская армия, прикрываясь борьбой с ИГИЛ, вмешалась в сирийскую войну на стороне режима Башара Асада. Башар Асад — диктатор, получивший власть по наследству от отца и долгие годы ведущий борьбу с собственным народом. По информации международных наблюдателей из заслуживающих доверия организаций (например, «Amnesty International»), Россия наносит удары не только по объектам ИГИЛ, но и просто по населённым пунктам, которые находятся под контролем оппозиции, даже умеренной (то есть не вооружённой). В настоящее время, благодаря военному участию России, режим Асада значительно укрепил свои позиции в гражданской войне, хотя до этого их сдавал».

Захар решил, что достаточно написал и про внешнюю, и про внутреннюю политику, а значит, основная часть доклада готова, осталось только сформулировать вывод. Он с радостью написал об этом Алисе: «Почти всё дописал. Осталась только заключительная часть. Скоро дам почитать». «Молодец, солнце моё», — ответила та. «Без тебя бы у меня ничего не получилось, — написал Захар. — Ты вдохновляешь на свершения! Я так счастлив, что мы с тобой вместе». Алиса прочитала сообщение, но ничего не ответила. Наверное, была в штабе и её кто-то отвлёк.

Сообщение от неё пришло только поздно вечером: «Встретимся завтра? Я готова дать ответ». Захар почувствовал лёгкое волнение, но в то же время обрадовался, поскольку был почти уверен, что Алиса выберет его, если действительно любит. То, что она испытала мимолётную слабость к другому мужчине, простительно, но пришла пора расставить всё по местам и вернуть определённость в их отношения.

«Наконец-то это тягостное ожидание прекратится, — ответил Захар. — Давай я встречу тебя после штаба, возле фонтана, и мы пойдём ко мне домой». Алиса покорно согласилась. То, что она хотела прийти к нему домой, и то, что лично решила дать ответ, косвенно давало понять, что девушка решила остаться вместе с Захаром. Бросить парня ведь можно и по переписке.

Следующим вечером он, как штык, ждал её ровно в девятнадцать часов возле фонтана. Естественно, доклад Захар не окончил, потому что весь день и думать ни о чём не мог, кроме их встречи. Маленький круглый фонтан тихо журчал, струи воды стекали вниз, подсвеченные радужными огоньками, на фоне тёмного непроглядного неба.

Алиса, как обычно, сильно опаздывала, и Захар обошёл вокруг этого фонтана раз сто. Ждать надоело, но Гордеев успокаивал себя тем, что его девушке приходилось ещё трудней — она-то в этот день работала, пока он, в общем-то, бездельничал. Как ни странно, созерцание фонтана действовало на него умиротворяюще.

— Ты где, милая? — спросил он, дозвонившись Алисе. — Рабочий день уже закончился. — Зайти в штаб он не мог, потому что там мог быть Жора или ещё кто-либо, перед кем Алиса не хотела афишировать свою личную жизнь.

— Ты можешь меня не ждать и идти на квартиру, если хочешь. Я скоро буду, надо закончить кое-какие дела, — сказала Алиса. — Если уж идти на Голгофу, то хотя бы нужно подготовиться как следует… — расплывчато добавила она.

— Нет уж, раз договорились встретиться, я тебя дождусь, — сказал Захар. — Всё равно уже полчаса тут торчу.

«Идти на Голгофу», — повторил он про себя. Случайно брошенной фразе вряд ли стоило придавать большое значение, но она всё не шла из головы. Возможно, в этом содержался намёк на ответ, который даст Алиса. Насколько помнил Захар, понятие было сопряжено с древними библейскими притчами и символизировало добровольное принятие на себя мучений, что-то вроде «терновый венок», или «нести крест». Что ж, возможно, таким Алисе представлялся её выбор в пользу Захара, со всеми его недостатками. Но ничего, он ещё успеет доказать ей, что отношения с ним приносят не только страдания.

Если она, конечно, выбрала его. О том, что будет, если нет, думать не хотелось…

Когда Алиса появилась, Захар, после почти часового ожидания, позабыл всё, что хотел сказать, и просто пошёл рядом. Потом у него совершенно вылетело из головы то, о чём они говорили по пути домой. Наверное, если и говорили, о чём-то незначительном. Алиса с ходу сказала, что сегодня она слишком устала, и поэтому серьёзный разговор откладывается до завтрашнего утра.

«И отлично, нам некуда торопиться, — подумал Захар. — У нас впереди почти целая Вечность».

Длительные расставания научили его ценить каждое мгновение вместе, и сейчас он просто наслаждался временем, которое проводил с любимой женщиной. Лето было тесным и удушливым, и лишь по вечерам дышать становилось немного свободней. В такие часы гулять особенно приятно.

Когда они пришли в пункт назначения, Алиса сначала дала понять, что сегодня после такого выматывающего дня «ничего не будет». Но потом, когда они, раздевшись, легли в обнимку на ковре под мягким пледом, возле приоткрытого мансардного окна, она передумала и жадно потянулась к нему, и он любил её.

На двадцатый, а может, тридцатый стон тело девушки охватила мягкая вибрирующая дрожь, и она настойчивым движением отстранила от себя Захара. Когда «волны» прекратились, и на смену им пришёл упокоённый штиль, Захар спросил:

— Это было то, что я думаю?

— Угу… — отозвалась Алиса, и, обняв Захара за шею, устроила голову на его груди. Запах её волос как всегда был божественен.

Утром, когда она «чистила пёрышки», то есть одевалась и прихорашивалась перед зеркалом, Захар, у которого одеться заняло одну минуту, стоял сбоку, и, любуясь ей, спросил:

— Так что там с ответом?

— Думаю, мы отложим эту тему как-нибудь на потом, — сказала Алиса, — а то если я сейчас скажу, я же точно опоздаю на работу…

«Потому что у нас случится ещё один бурный секс», — подумал Захар. Потом, когда они вышли на улицу, он сказал:

— Ну вот, уже не опоздаешь. Теперь мы на улице и я при всём желании не смогу тебя удерживать, если тебе надо будет идти. Так что давай, не томи, в конце концов, нельзя мужика так долго мучить.

Она повернулась, с горечью посмотрела ему в глаза и сказала:

— Мы не сможем быть вместе, — у Захара перехватило дыхание. — Мне очень жаль, но ты ещё слишком незрелый и не можешь быть со мной рядом, когда мне это нужно. Но ты всё равно очень классный, и я надеюсь, что мы будем общаться дальше.

Захар не пытался ничего возражать, так как понимал, что если Алиса всерьёз приняла такое решение, то её не переубедить. Он проводил девушку почти до штаба, как и собирался. Он почему-то не чувствовал боли или обиды. Так бывает, когда человек получает глубокое ножевое ранение — в первые мгновения боли не чувствуешь, она накрывает только потом. На самом деле, Захар испытывал недоверие, как будто Мироздание решило его разыграть. Несмотря на двоякие предпосылки, в глубине души он до самого последнего верил в лучшее, в то, что Алиса выберет его и никуда не уйдёт, потому что она предназначена ему свыше.

— А почему же тогда ты сказала «идти на Голгофу»? — только и спросил Захар. Глупый вопрос, нашёл что спросить!

Оказалось, что под страданиями, на которые обрекала себя Алиса, она имела в виду возможную негативную реакцию Захара на её уход. А опоздать на работу она, вестимо, должна была, потому что Захар бы начал с ней пререкаться и умолять, либо принуждать, остаться с ним. Захар же так делать не хотел, потому что понимал, что это не поможет. Да и выбор есть выбор.

Можно, конечно, начать кричать: «Как же так, я же ради тебя вернулся из Москвы и не стал поступать в литинститут!» Но это была не совсем правда — он отказался от поступления не только из-за Алисы, но и просто потому, что понял: у него другой путь. Или: «Но ты же говорила, что любишь меня, а Жора просто друг!» Но все слова враз показались Захару сирыми и беспомощными.

На него накатило полное смирение. Они шли рядом по той улице, по которой всегда ходили до этого, и ещё были друг другу как бы не совсем чужие, но Захар понимал, что, как только они разойдутся, всё бесповоротно изменится. И тайная нить, связывающая их, исчезнет. И вот они остановились на многолюдном перекрёстке, с которого Захару надо было идти на автобусную остановку, чтобы ехать в пригород, а Алисе — в другую сторону, к штабу.

— Ну ладно, — сказал Захар растерянно. — Бывай, что ли.

— Можно тебя поцеловать? — спросила Алиса. Её глаза одновременно выражали доброту и печаль.

— Можно, — сказал Захар.

Они сошлись в глубоком всепоглощающем поцелуе, не обращая внимания на людской водоворот вокруг и гудки проезжающих машин. Потом Алиса отстранилась, задержала ещё на миг его руку в своей, затем отвернулась и пошла прочь.