Лафа Кар (Германов Владимир)

— Давай вот эту еще выложим.

Лежа на кровати в небольшом номере гостевого домика, они просматривали фото, сделанные на горнолыжном курорте.

— Нее, я тут не красивая, тогда лучше эту.

Это был их первый совместный отпуск. Познакомившись в прошлом году, они обнаружили, что помимо увлечения музыкой у них еще есть мечта: научиться кататься на горных лыжах. Конфетно-букетный период постепенно заканчивался, и ссоры стали частым явлением, давая повод копить взаимные претензии. Саша работал менеджером по продажам, и при каждом удобном случае жаловался на свою работу.

— Сидишь в этом душном кабинете, звонишь целыми днями разжиревшим клиентам, а потом еще и премии лишают, то ли дело свежий воздух. Представляешь, какой кайф работать инструктором на горе, заниматься любимым делом и получать за это деньги.

Катя крутилась в той же обойме. Работая маркетологом по десять часов в день, вечерами девушка стояла перед зеркалом в ванной, и говорила:

— Я что на лошадь похожа? Девушка не должна так работать. Предназначение женщины рожать детей, готовить вкусняшки. Хочешь обижайся, но я считаю, что мужчина должен отвечать в семье за финансовую часть, а в этом плане на тебя я положиться не могу.

Чаще всего такие разговоры заканчивались ссорой. Саша, взрываясь, кричал, что он не миллионер, и что многие семьи так живут, и вообще он зарабатывает выше среднего. На это она отвечала, что не видит в нем серьезного мужчину, на которого она могла бы положиться.

Когда обстановка накалилась до предела, Саша принес домой два билета на горнолыжный курорт, пять дней в уютном домике, оформленном в деревенском стиле и горнолыжная база всего в пятистах метрах. От радости Катя прыгала и визжала как маленькая девочка. Без проблем согласовав отпуск, сложив вещи в два рюкзака, они полетели исполнять свою давнюю мечту.

Пять дней пролетели на одном дыхании: подъем в двенадцать, в обед гора. Вечером набившие синяки, но довольные, они смотрели фильмы на Сашкином планшете. Проведенное время пошло на пользу — ни одной ссоры. Это был явный прогресс. Где — то он слышал мудрое изречение: «Лучше плохой день в горах, чем хороший в офисе». Да вот только плохих дней здесь он не увидел, в отличие от офисных будней.

— Саш, ну убери ногу, — она держала телефон над собой, выкладывая фото в Инстаграмм.

— Нее, она не шевелится, — он лежал звездочкой, раскинув руки с ногами в разные стороны. — Не получается, батарейка на нуле.

Захихикав, она стала скидывать его с кровати:

— Кать, ну что ты делаешь, у меня все тело отбито после этих горок.

— Тогда посмотри, как я тут? — на фото Катя стояла на фоне гор, подняв руки с лыжными палками вверх.

— Классная, можешь выкладывать, — пробурчал он в ответ. — Как поедем — то? Автобусы ночью не ходят, такси будем брать?

— Что ты все ворчишь? На лафа каре поедим, такси будет стоить в десять раз дороже.

— Ну не знаю, ни разу не ездил на этих лафа карах, какой-нибудь дурак попадется еще, — приподнявшись, он облокотился на спинку кровати. — И как их вообще заказывать?

— Скачаем приложение и посмотрим, все мои девочки ездят через этот сервис, — она начала искать приложение в смартфоне.

— Ладно, до аэропорта около двух часов езды, плюс час на регистрацию. Чтобы не опоздать, выезжать нужно в час ночи, — на часах было начало одиннадцатого. — Ты пока ищи, я пойду покурю.

Отель представлял собой трехэтажный коттедж с недостроенной крышей, курортная зона расстраивалась каждый день, и каждое утро их будили звуки стройки напротив. Обещанного вида на гору они так и не дождались. Катя даже думала поменять отель, но деньги возвращать обратно никто не собирался. Саша был менее привередлив. Курить на веранде в плюсовую температуру зимой — благое дело, а бар на первом этаже с дешевым пивом отбивал всякие сомнения.

— Иди смотри, направление-то популярное, целых три человека едут в это время, — Катя сидела, скрестив ноги в позе лотоса.

Раздевшись он подошел к кровати.

— Фу, куряка.

Он любил ее вздорность, будучи скуповатым на эмоции, она дополняла его своей активностью и весельем, часто подшучивая и называя его маленьким кабанчиком.

— Вот посмотри, Владимир, двенадцать поездок и отзывы хорошие. — На экране смартфона отображалось фото мужчины. — Выезжает в час ночи, как раз еще два места.

— А это кто? — Саша показал на фото молодой девушки.

— Это наш попутчик, ну то есть, кто еще поедет с этим водителем.

— Да понял, понял. Давай позвоним ему, чтобы точно не пролететь, а то останемся тут.

— Бе-бе-бе, ворчун. — Она передала смартфон Саше.

Созвонившись с водителем, договорились, что в час ночи он заберет их с остановки.

— Кать, заводи будильник, поспим хоть пару часов. — К предстоящей бессонной ночи это было не лишним.

Не успел он закрыть глаза, как тут же прозвенел будильник.

— Кать, ты что шутишь? Дай поспать.

— Вставай сурок, уже полпервого, — она сидела на кровати смотря в одну точку. — Прилетим домой, сутки буду спать.

— А я неделю, — держась руками за прикроватную тумбу, он начал подниматься.

— Старичок ты мой, — подойдя к зеркалу, она начала наводить дорожный макияж, наспех взмахивая кисточкой.

— Ну конечно, кто же это у нас канючил и сидел на горе, пока другие катались.

— Не бузи, — сделав пару пассажей пудрой, она убрала все в косметичку и стала одеваться. — Давай собирайся, выходить пора.

На улице прошел дождь, и тротуары превратились в черные дорожки, освещаемые тусклыми фонарями. Силуэт гор был обтянут густым туманом, словно кто — то накинул полотно, закрыв их на реставрацию.

— Хороший климат здесь. Хочешь зиму — пожалуйста, езжай в горы, — сказал Саша.

— Ага, а хочешь лето, живи в городке. Повезло местным. — Они шли вдоль шоссе к остановке.

— Не боишься этих лафа каров?

— Ну ты же меня защитишь, — взяв его за руку, сказала Катя.

— Конечно малыш, — в такие минуты внутри него что — то менялось, сердце начинало учащенно биться. Эти моменты, когда она предлагала свою нежность первой, были очень редки. Обычно девушка ждала первого шага от него, на что он часто обижался, считая, что она его не любит.

Идти было недалеко, и уже через десять минут они стояли на остановке, наблюдая за проезжающими машинами.

— Что не машина, то такси, — заметил Саша.

— Ну а то, курортный городок. — Часы показывали пять минут второго.

— Надеюсь он про нас не забыл, может позвонишь? — предложила Катя.

— Да сейчас приедет, давай пять минут еще подождем.

Проехав чуть дальше остановки, визгнув тормозами, остановился белый седан. Из открывшейся двери показалась лысая голова мужчины.

— Доброй ночи! Екатерина? В аэропорт? — Вылезший из автомобиля человек напоминал бандита из какого — нибудь фильма: кожаная куртка с потертыми рукавами облегала плотное тело мужчины. Джинсы, даже в свете уличного фонаря выглядели грязноватыми. Такое ощущение, что он не стирал их уже год.

— Да… здравствуйте. Владимир? — смотря на него, она не решалась подойти к автомобилю.

— Ага, — он открыл багажник. — Бросайте сумки.

Саша взял рюкзаки: «Пойдем. Чего ты?»

Положив рюкзаки в багажник, они сели на заднее сиденье. Салон был ухоженным, чего не скажешь о хозяине. В воздухе витал запах лимонного ароматизатора, дверные панели были начищены до блеска.

— А что, девушка отказалась ехать? — Катя вспомнила, что с ними должен был ехать еще пассажир.

— Нет, по пути ее заберем. Как вам горы, первый раз здесь? — водитель выехал на шоссе.

— Да первый раз, горы обалденные, накатались на год вперед, — Саша посмотрел на спидометр, стрелка подползала к отметке сто километров в час. Оставаясь позади, мимо проносились машины с шашечками на крыше. «Походу, веселая будет поездка», — подумал он.

— Приезжайте летом, у нас есть смотровые площадки, где можно заночевать, с видом на горизонт, зрелище непередаваемое. — Катя молчала, наблюдая, как водитель пытается настроить навигатор, не смотря на дорогу.

— Сейчас немного отклонимся от маршрута, заедем за девушкой, тут пара километров, — сбрасывая скорость, он вывернул руль вправо, и машина выехала на гравийную дорогу.

— А я думала, что вы с остановок забираете пассажиров, в маршруте ведь были указаны остановки, — сказала Катя.

— Так то да, но если далеко идти, то за дополнительную плату могу заехать, — ответил Владимир. — Да вы не переживайте, по времени успеваем.

Сошедший с гор туман окутал автомобиль. Такое ощущение, будто они парили в облаках. Местами прорисовывались силуэты деревьев, тянущиеся длинные ветви нависали над дорогой, словно пытаясь схватить их. Переключив фары на дальний свет, Владимир улучшил обзор всего лишь на пару метров, лучи прорезали густой туман, отражаясь в небольших лужах, которые он старался объезжать.

Катя сжала Сашину руку.

— Долго еще ехать? — спросила она.

— Ну, по навигатору еще километр, дороги толком не видно, туман здесь частое явление. А во сколько у вас вылет?

— В пять, — ответил Саша. — Морща лоб, он пытался разглядеть огоньки жилых домов, или хотя бы фонарей.

— А где она тут живет? Такое ощущение, что мы едем по лесу, — сказала Катя.

— Ну да, так и есть, она мне скинула адрес. По карте показывает, что есть тут один дом. А по поводу времени не переживайте, до аэропорта доберемся за час.

Изгиб поворота плавно уходил вниз, туман поредел и перед их глазами появился контур дома, одиноко стоящий на спуске. В окошке виднелся свет, а на подъездной дороге висел единственный фонарь, освещение которого едва доходило до земли, пытаясь пробиться сквозь пелену тумана. За домом виднелась река, выглядевшая как клякса на белом полотне.

Подъехав поближе, путники увидели силуэт девушки, стоявшей на пороге. Помахав рукой, она подошла к машине.

— Доброй ночи, видимо мы за вами, — опустив окно, сказал Владимир.

Заглянув в окно, она приветливо улыбнулась. — Здравствуйте.

По Сашиным ногам пробежала дрожь, на него смотрел самый что ни на есть череп, обтянутый кожей. Неестественная худоба выделяла скулы, вместо щек были две ямки, а черные глаза — словно два больших шарика, запавших в лузы детского бильярда. Не отрываясь, она смотрела на Сашу. «Что это за жертва анорексии?» — с ужасом подумал он.

Катя сидела за спиной водителя и не видела ее лица, в это время она рассматривала лопату, приваленную к ограде, на лезвии которой висели комья земли, «Странно, что можно копать зимой? Хоть тут и не холодно, но время огородов еще не пришло», — подумала она.

— Ребята, вы меня простите, так неудобно. Не поможете мне донести чемоданы, я их даже с места сдвинуть не могу, — захлопав огромными ресницами сказала девушка. — Я заплачу.

— Поможем, че ж не помочь, а денег не надо, — Владимир вышел на улицу.

Легонько притронувшись к Сашкиной руке, Катя посмотрела на него, «Не ходи, не нужно, он сам справится».

— Все хорошо, Кать, — он вышел следом.

Странное предчувствие не покидало ее еще с того момента как они выехали с трассы на гравийную дорогу. «Зачем я не послушала, ехали бы сейчас спокойно на такси, — мысли кругами летали в голове, взгляд не отрывался от лопаты. — Что она делает тут зимой, с комьями грязи?»

Она не заметила, как ее палец расковырял заусеницу, и капля крови упала на бежевые чехлы сидений, превращаясь в черную точку на гладком ворсе.

Она вздрогнула от резкого стука входной двери, ребята зашли в дом. «Так, Катя, успокойся, что ты себе накручиваешь, лопата как лопата. Откуда мне знать, теплый климат, может что — то и выращивают в это время года, может что — то закапывали».

По радио шла программа вечерних новостей: «И самое важное на данный час, спасатели вместе с полицией прочесывают все лесные зоны в поисках пропавших туристов. Напоминаем, что два дня назад пропала семейная пара, отдыхавшая на горнолыжном курорте, ориентировочно они направлялись в аэропорт, но на рейс не явились. Следствие проверяет все службы такси, пока никаких зацепок не найдено. Отличительные приметы, мужчина двадцати пяти лет был одет в синий горнолыжный костюм, женщина двадцати трех лет в красную ветровку. Если кто-то располагает информацией о местонахождении пропавших, просьба позвонить по телефону».

Не зная зачем, она достала телефон и начала записывать номер. В верхнем углу смартфона, где отображалась сеть, высветился крестик. «О, черт!», — поводив телефоном по всему салону и не обнаружив сети, девушка запаниковала.

«Сейчас они выйдут, скоро выйдут, все хорошо, — ноги налились свинцовой тяжестью, взгляд был прикован к двери. — Ну, где же вы, почему так долго?». Заблокировав все двери, она судорожно перебирала в уме варианты: «Не выходят через минуту, поеду за помощью». Вгрызаясь зубами в кожу на пальце, она даже не обратила внимания, что старая привычка вернулась с удвоенной силой.

Дверь в дом со скрипом распахнулась, висевший на ней рождественский венок со звоном колокольчиков отлетел в сторону. На пороге стоял Владимир, держась за перила одной рукой, левая рука была прижата к животу. Он начал спускаться, каждая ступенька давалось с трудом, как слепой старик он переставлял одну ногу за другой, нащупывая пол. В лестнице было всего три ступени, на последней он споткнулся, полетев вниз. Упав на колени, он протянул руку в сторону автомобиля.

Катя вжалась в кресло: «Боже, что с ним?», — из спины торчал кусок какой-то палки. Присмотревшись, она увидела, что это была рукоять ножа.

«Надо ехать, надо ехать за помощью, — перелезая на переднее сиденье, она увидела, что ключа зажигания нет на месте, водитель вытащил его, оставив радио работать. Слезы хлынули из глаз. — Боже, что делать, помоги мне, пожалуйста».

Владимир полз к машине, поднимая время от времени голову с искривленной от боли гримасой. Его губы шевелились, он пытался что-то сказать.

«Надо бежать, спрячусь в лесу. Может, там есть сеть. Нужно позвонить, позвонить, — открыв дверь, она замешкалась. — А если нет? Что тогда? Сашка, боже мой, вдруг я не успею».

Владимир был уже в пару метрах от машины, сквозь хрипящее дыхание были слышны слова.

— Помогии, помогиии…

— Нужно забрать ключ, — произнесла она вслух. Слезы перестали идти, оставляя соленый привкус на губах, в ней будто проснулось второе дыхание.

«Наверняка на трассе телефон заработает, других вариантов нет», — готовясь к спринту до ползущего по земле водителя и уже почти занеся ногу на старт, она услышала топот, доносящийся из дома, прикрытая наполовину дверь вновь распахнулась.

— Куда это ты пополз, голубчик?

Катя не успела рассмотреть, кому принадлежал голос, но услышала, что человек был явно пожилого возраста. Сердце бешено колотилось в груди. Заползая на корточках за машину, она готовилась побежать в сторону леса.

— Папочка, тебе помочь? — Этот голос она узнала, голос той — «анорексичной сучки».

— Да, милая, боюсь один не дотащу такую тушку. Ты хорошо привязала худосочного? — шаги остановились совсем близко от машины.

— Конечно, никуда не денется.

— Это хорошо, я и не знаю, что с ним делать, кожа да кости, — одновременно со сдавленным стоном раздался чвакающий звук, похожий на звук мокрого ботинка при ходьбе.

— А вот это экземпляр вполне даже ничего, — раздалось еще два звука, и стоны прекратились.

Преодолевая желания закричать, Катя зажала рот рукой. Когда-то с Сашей она смотрела фильм про маньяка. В моменты, где он истерзал жертву ножом, она закрывала глаза, чтобы не видеть происходящее на экране. Но то, что она слышала, было очень похоже на те самые звуки, и раздавались они в двух метрах от нее — звуки разрываемой плоти.

— Солнышко, а в машине точно больше никого не было? — Шаркающие шаги становились все ближе, от напряжения у Кати свело ступню, боль отдавалась выше по голени.

— Не было никого, точно, пап.

— Хм, почему дверь то приоткрыта? — Шаги остановились, трясущуюся от страха Катю и противный старческий голос разделял бампер машины.

— Да это наш худосочный забыл закрыть, пап.

— Ну ладно, щас этого затащим в дом, тут же отвезешь машину, — шаги стали отдаляться.

— Чур, деликатесы мои, — в писклявом голосе был слышен восторг.

— Ладно, ладно, только толстого, с худосочным я разберусь пока ты будешь ездить, готова?

— Да, папочка.

— Потащили, — к шаркающему звуку добавился глухой стук напоминающий удары. — Аккуратней, голову не повреди!

Катя боялась выглянуть, но по звукам было понятно, что они тащат его по лестнице, — раздался скрип входной двери. — Поднимай, поднимай!

Шум исчез вместе со стуком закрывающейся двери. Облокотившись головой на бампер, Катя рыдала, понимая, что нужно бежать. Она также понимала, что больше может не увидеть Сашку. «Боже, я не успею, что мне делать? Этот мерзкий голос, он убьет его», — поднявшись словно в бреду, она крутила головой, думая в какую сторону бежать.

Приваленная к ограде лопата, ранее напугавшая Катю, пробудила в ней совершенно другие чувства, взгляд застрял на лезвии с налипшими комьями земли. «Другого шанса не будет», — подумала она.

Можно ли это назвать состоянием аффекта или огромным выбросом адреналина? В обоих случаях эти состояния неосознанные. Так и сейчас, сорвавшись с места, Катя буквально в два шага преодолела расстояние до ограды. Схватившись за черенок лопаты, девушка тут же метнулась обратно. Ее затылок скрылся за бампером автомобиля в тот момент, когда входная дверь распахнулась, и появившаяся на пороге «анорексичная сучка» стала спускаться по ступеням, напевая песню из детского мультфильма про енота.

— От улыбки станет всем светлей, — шаги становились все ближе.

Катин слух был обострен до предела, казалась, она слышит, как шуршит в кармане рука в поисках ключа, и шаги этого скелета, обтянутого кожей, с хрустом врезаются в гравийную дорожку. Руки заледенели, покрывшись холодным потом. Стиснув крепче лопату, она еле подавила в себе рвотный позыв, увидев на лезвии среди комьев земли клок кожи с волосами.

Шаги остановились, раздался электронный писк открытой двери.

— И кузнечик запиликает на скрипке, — продолжала напевать тощая девушка.

«Сейчас ты у меня запиликаешь, сука», — выбегая, Катя запнулась, влетев со всего размаху в бок автомобиля.

Ключи выпали из рук. Глядя на разъяренную девушку, появившуюся из ниоткуда, глаза анорексички, катавшиеся, как два шарика, в черных глазницах, стали вдвое больше. Нижняя челюсть оттянула кожу, делая ее еще ужасней, превращая голову в череп. Лопата, прорезая воздух, со свистом опустилась ей на голову, оставляя красную полосу на щеке. Не издав ни звука, она рухнула, привалившись спиной к открытой двери. Отбросив лопату, Катя согнулась пополам и вырвала, заляпав тощие ноги девушки съеденными раннее беляшами.

«Соберись, ну же!» — попытавшись себя приободрить, она открыла заднюю дверь и принялась затаскивать тело. — Да сколько же в тебе веса, костлявая тварь, — с трудом затащив тело, она заметила, что девушка дышит. — Это хорошо, это очень хорошо».

Из рассеченной раны на щеке текла кровь, пачкая бежевые сидения темными пятнами.

«Извини, но у меня нет времени. Надеюсь, не сдохнешь». — Подняв ключи, она завела автомобиль.

— Слава богу, что автомат, — шепотом произнесла Катя, выехав со двора. Она помчалась по дороге вверх, не отрывая взгляд от экрана смартфона, показывавшим крестик вместо сети.

Резко нажав по тормозам, она остановила машину. Дорожный макияж, разбавленный слезами, стекал по ее щекам черными полосками. «Где эта чертова сеть? А что если ее вообще нет в этом районе? Он ведь убьет Сашку».

Превращая рукавом куртки потекший макияж в камуфляжный, она вышла из машины. Посмотрев на стоявший чуть ниже домик с единственным окном, из которого виднелся свет, она подумала, что вряд ли старик увидит в темноте машину. «До дома метров триста. Даже если выйдет на улицу, не увидит». Заглушив двигатель, она побежала вниз.

Тучи разошлись, и появившийся свет полной луны, осветил дворик, отражаясь в лезвии лежавшей на земле лопаты. «Какая я дура! А если бы он вышел на улицу и увидел ее, что тогда?», — подумала она, подхватывая брошенное оружие. Только сейчас до нее дошло, что если старик посмотрит в окно, то увидит ее во всей красе. Пригнувшись к земле, она побежала в сторону крыльца.

«Если встать сбоку, то видно не будет» — Присев под крыльцом, держа в руках лопату, будто копье, она размышляла, что делать дальше. В этот момент в кармане раздалась трель поступающих сообщений.

Сердце застучало сильнее прежнего. Доставая телефон, она чуть не выронила его на землю.

«Черт, черт, где же ты был раньше», — отключив звук, она стала набирать 02.

— Старший лейтенант Семенов Игорь Вячеславович, слушаю вас.

— Алло, приезжайте, пожалуйста, срочно. Здесь убийство человека и моего парня тоже могут убить.

— Говорите пожалуйста громче, что произошло, как вас зовут?

Заскрипев, отворилась дверь. Подняв голову вверх, Катя увидела, как по лестнице, не торопясь, отдавая тяжелыми ударами в пол, застучали сапоги. Если бы она протянула руку, то могла прикоснуться к шароварам, заправленным в голенища сапог.

— Алло, вас не слышно, девушка. Алло, — прижимая руку к динамику, она сбросила звонок.

Спустившись с крыльца, ноги исчезли, повернув куда-то вправо. Аккуратно высовываясь, Катя увидела, что человек шел в дальний угол участка, к небольшой будке, служащей по всей видимости туалетом. Не раздумывая, она стала на цыпочках подниматься по лестнице, не теряя из вида спину шагающего человека. Дверь была приоткрыта ровно на столько, что Катя смогла без труда втиснуться, не потревожив скрипучие механизмы.

Внутри было темно, только в самом конце падающий из комнаты свет освещал обшарпанные стены и пол коридора. По всему дому витал запах, напоминавший куриный бульон. Сжав лопату в одной руке, как копье, она на цыпочках подбежала к комнате.

В центре комнаты, на огромном куске целлофана, связанный по рукам и ногам, лежал Сашка, рот был заклеен куском скотча. Подняв открытые от изумления глаза, он принялся мычать, пытаясь что-то сказать. Рядом стоял стол, на котором лежал набор хирургических инструментов, часть из которых была измазана кровью. Возле окна на комоде, покрытом годовой пылью, работал старый телевизор (точно такой же был у ее бабушки лет так десять назад). На экране беззвучно мелькали рекламные ролики

Бросив лопату, Катя подбежала к Сашке: «Милый, сейчас потерпи, сейчас я тебя развяжу». Схватив со стола единственный скальпель, не заляпанный кровью, она бросилась к ногам и принялась резать веревки, когда из коридора донеся скрип входной двери.

Откинув скальпель, она схватила с пола лопату и прижалась к стене около входа, готовясь нанести удар. Неспешный стук сапог в коридоре сопровождался кряхтением.

— Сынок, я тут подумал, пожалуй, позволю тебе самому решить, что я съем первым. Конечно, я бы предпочел начать с твоего языка, и порекомендовал бы тебе выбрать именно его. Знал бы ты насколько это вкусно! Быть может, я угощу тебя кусочком. — Зашедший в комнату старик был небольшого роста, седые волосы спадали до самых плеч, прикрывая небольшой горб. Боковым зрением он успел увидеть занесенную над головой лопату и инстинктивно выбросил руку, защищаясь от удара.

— ААА!!! — Катя со всей своей силы рубанула острым концом, целясь в голову. Фаланга мизинца отлетела в сторону, забрызгивая кровью ее лицо. Вопя от боли, старик схватился за руку, — Сукааа.

Следующий удар пришелся по уху, разрезая его. Лезвие лопаты соскользнуло вниз. Схватившись за черенок, он выдернул лопату из ее рук и, поскользнувшись на куске целлофана, упал к ногам мычащего Сашки. Заметив лежащий рядом скальпель, старик схватил его и начал подниматься, издавая рычащие звуки. Сочившаяся из уха кровь окрашивала седые волосы в багровый цвет.

— Тварь, ты отрубила мне палец. — Вопль сменились плачем. — За что?

Если бы в эту секунду Сашка посмотрел в ее глаза, то он увидел бы там ярость, граничащую с безумием. Возле Катиных ног стоял керамический горшок с красным цветком, название которого она не знала. Схватив горшок и издав крик, от которого у Саши пробежали по телу мурашки, она опустила его на голову поднимающегося старика. Осколки засыпали пол, земля комьями рассыпалась по лицу старика, красный цветок, будто венок, застрял в седых волосах.

— Это ее любимый, — произнес он, откинув голову в бок. Кровь ручьем заливала целлофан.

Упав на колени, Катя зарыдала.

Она просидела минут пять, размазывая по лицу кровь смешанную с слезами. Ее привел в чувство мычащий звук.

— Сейчас, милый, сейчас, — забрав скальпель из разжатой на полу руки старика, она принялась разрезать веревки, освобождая его ноги. Сашка, мотая головой, замычал пуще прежнего.

— Сейчас, солнышко, подожди. Я не знаю как тебе безболезненно снять этот скотч.

Сашкины глаза, полные ужаса, смотрели куда-то ей за спину.

— Ну чего ты кричишь, потерпи!

Позади раздался грохочущий звук. Издав вопль, нечто прыгнуло ей на спину, вцепившись руками в волосы.

Приподнявшись, Катя попыталась скинуть намертво вцепившееся в нее существо. Отцепив одну руку, оно начало когтями царапать ей лицо, разрывая щеку. От боли она стала кружиться по комнате, мотая груз на спине в разные стороны. Врезавшись в стол с инструментами, ей наконец удалось скинуть ношу. Опрокидывая стол, существо вместе с инструментами полетело вниз. Катя отпрыгнула и обернулась.Распластавшись среди хирургических инструментов, на нее смотрел залитый кровью череп, моргая большими черными глазами.

— Ах ты, анорексичная сука! — крикнула Катя, прыгая сверху на тело. Схватив обтянутый кожей кровавый череп, она стала стучать им об пол. — Вот тебе тварь! Получай! Лежавший рядом скальпель слегка подпрыгивал от ударов головой об пол. — Получай!

Она смогла успокоиться только после того, как Сашка, пиная освободившимися ногами стол, сумел дотянуться до ее спины. Отпустив залитую кровью голову, Катя села на пол. Обхватив колени и прижав их к груди, она стала раскачиваться как маятник в разные стороны, бубня под нос одну и ту же фразу: «Не было сети, не было сети».

Полиция приехала спустя два часа. Солнце уже поднималась над горизонтом, освещая лучами утреннюю дымку, окутавшую небольшой домик с единственным окном, в котором до сих пор горел свет. Могли бы приехать и раньше, если бы Катя знала о существовании номера 112, который работает и при отсутствии сети. Да только сказать об этом Сашка смог через час, когда сам освободил себя от веревок и скотча. А Катя так и сидела, качаясь в разные стороны.

P.S.

Прошел год. Саша спешит по улице, в руке у него пакет с фруктами и сладостями. На пропускном пункте его встречают как давнего знакомого. Пройдя в белую комнату с парой стульев, он присаживается и начинает ждать. Спустя несколько минут к нему выходит Катя. Тень улыбки озаряет ее измученное лицо.

— Привет.

— Привет милая, у меня хорошие новости. Врач говорит, есть улучшения. Я скоро вытащу тебя, вот увидишь.

— Хорошо, а ты принес мандарины? — Ее взгляд направлен в пол, рассматривая ползущего жучка.

— Конечно, любовь моя, конечно.