Глава 5

Ох, как меня все бесит! Это мало сказано, я разрываюсь на куски от злости, когда думаю о бабушке и остальных из нашего рода. Мы отсиживаемся в замке, пока по миру пропадают ведьмы. Когда одна из них исчезает, начинает жечь родимое пятно, которое образовалось на бедре после боя с Соломоном. А если кто-то  умирает, боль становится просто невыносимой, кожу прожигает до кости. Стоять невозможно, сидеть тоже, остается только валяться в постели. Не такого наследия я хотела. Такой знак образуется у главы совета. После смерти Афины он перешел ко мне. Уж не знаю, чем заслужила такое счастье, но деваться некуда, пришлось смириться. Нас и так осталось четверо. Все изменилось, и правила тоже.

Скоро придется пить эликсир. Девственность и запрет на бракиспарились, как будто этого пункта не существовало и вовсе. Оставшихся в живых жриц я отправила собирать сведения о пропавших. Нам нужно было точно знать, сколько ведуний исчезло и откуда это явление началось. Больше никто об этом не знал, мне хватало постоянных вопросов о моем состоянии. Если узнают, тогда не отделаюсь от них никогда.

 Брюс, Арчи и Мэри  сюсюкали и возились со мной. Я чувствовала себя ребенком. «Как ты, Ли? О, я тебе сочувствую! Держись, малышка!» — я вышвырнула подушку в окно, вспоминая выражения их лиц. В такие моменты хотелось выставить всех за дверь и орать. Орать, пока голос не пропадет. В я душе понимала – они проявляют заботу. Но не это мне сейчас нужно. Я хотела, чтобы кто-нибудь начал действовать. Но нет, все ждали, что скажет Хаарам. Поэтому пришлось взять эту заботу на себя. Жрицы не посмели возражать. Слово главы – закон. Осталось дождаться сведений, и можно выдвигаться.

А сны! О-о-о-о, они просто сводили с ума. Чем больше их видела, тем меньше понимала, где реальная жизнь. Только Арчи помогал определиться. Он стал каждую ночь спать в моей комнате. И будил, стоило впасть в истерику или применить способности. Самым страшным было отсутствие контроля. Во сне дар проявлялся сам по себе. Я боялась, что могу навредить близким людям. Это обстоятельство тоже порядком нервировало. Но парню этого не показывала, иначе никогда бы не осталась в одиночестве, а оно было необходимо. Закрывая за собой дверь, я отгораживалась от мира и давала волю слезам. Я винила себя в том, что произошло с бабушкой, Афиной, сыном Мэри. Если бы не моя самоуверенность, Соломон бы не воскрес. И романтические мысли затмили разум, заставляя расслабиться, забыться. Если бы думала о деле, то давно бы заметила, что сВаллоном что-то не так. Но когда? Я же пыталась спасти одного, влюбилась в другого, а переспала вообще с третьим. Поэтому спихивать проблемы с больной головы на здоровую не собираюсь. Пора признавать ошибки и расплачиваться за них.

Меня пугало, что Ник примкнул к инквизиторам. Это стало понятно из снов, а что они вещие, убедилась на случаи Мэри. Как он мог так поступить с бабулей! Я ему подарила жизнь не для того, чтобы он отнимал чужую. Что сейчас с бабушкой? Где она? Жива ли? А Мара, что с ним? Такими вопросами изводила себя ежедневно, но в одно прекрасное утро поняла – хватит. Хватит валяться, плакать и думать о благе человечества. Пора действовать и впервые подумать о себе и семье. Эти люди главное, что есть в моей жизни. Спасу их, а потом буду разбираться с остальными проблемами. И надо распрощаться с имиджем пай-девочки, поэтому  попросила Арчи отвезти в салон. Мастер спросила:

— Подровнять концы или…?

— Или, и чем короче, тем лучше, — перебила парикмахершу.

— Вы что? У вас такие шикарные волосы. Может, подровнять? – она подмигнула.

— Мне кажется, я плачу деньги не за советы, а за стрижку! И еще покрасьте их в каштановый цвет, – понимала, что обижаю девушку, но назад дороги нет. Выпущу старую Ли наружу, все пойдет прахом, а у бабули остается не так много времени.

Когда вышла из салона, у Арчи челюсть отпала. Он стоял на месте и не мог сказать ни слова. Но ему понравилось, это было заметно, потому, как загорелись его глаза. Захотелось растормошить парня, пошалить. Он всегда такой суровый. Его слова о том, где старая Ли, пропустила мимо ушей. Даже съязвила, что сам виноват, перестал бороться, а потом поцеловала его. Он ответил, притягивая ближе. И где раньше скрывалась его страстная натура? Вот таким он мне нравится больше. Плавно скользя по  груди, опустила руку ниже, за границу пояса брюк. Он отстранил от себя. О, это того стоило. Его лицо было забавным: смесь страсти, испуга и непонимания. А  мне было все равно, это ему и объяснила. Выбор остался за Макуреном. Или со мной, или с Брюсом.

После случая у салона пыталась избегать Арчи. Старая Ли давала о себе знать, было стыдно за свое поведение.  Поэтому я решила сделать упор на боевые искусства. Мы с Брюсом возобновили занятия. Он изменился. Больше никаких заигрываний, флирта. Как будто между нами ничего не было. Но как только в спортзале появлялась Мэри, Брюс  оживал. Начинал хорохориться как петух, показывал самые трудные приемы. Девушка лишь посмеивалась над ним, а я раздражалась. Нет, не ревновала, просто бесилась от сокращения занятия. На выделывания перед девушкой уходило не менее получаса, столько времени занимали тренировки Мэри на тренажерах. Она тоже не могла понять, что происходит. Порой Брюс поражал знаниями, которыми владел Валлон. Это настораживало окружающих, ведь каждый помнил, что случилось с Валлоном, когда Соломон вошел в его тело, но никто не хотел говорить на эту тему.

Вечерами копалась в Малике, пытаясь найти заклинание, чтобы отследить перемещения бабули. Удалось выяснить, что ее из дома перевезли в Германию, дальше след терялся. Оставалась надежда, что Хаарам выяснил больше. Остальных посвящать в свои планы не стала. Знала, начнут отговаривать. Поэтому запирала дверь, чтобы никто не смог потревожить.

Сегодня опять кого-то из ведуний убили. Я лежала в постели, пережидая приступ. Ногу выворачивало наизнанку. Приспустила штаны. На этот раз горело все пятно, оно стало цвета каленого железа. Хотела приподняться, но не смогла. Я прикусила губу, чтобы не закричать, боль с каждой секундой усиливалась. Уткнулась лицом в подушку и закричала.

— Ой, девица! Это что с тобой происходит?

Услышав знакомый голос, подняла голову и разревелась. Мара переместился от двери на край кровати. Он вразвалочку подошел и обнял, не говоря больше ни слова. Эмоции выплеснулись наружу. Я, всхлипывая, рассказала о последних месяцах. Он внимательно слушал, поглаживая по волосам. Эти движения успокаивали, казалось, даже боль отступила. Но новый приступ внезапно пронзил тело. Я выгнулась, воя от жжения.

— Ли, не пугай. Лучше скажи старику, как помочь, — Мара действительно испугался. Он впервые не знал, что делать.

Я спустила штаны, обнажая знак.

— Ох, срамота-токакая. Ты смотри, совсем стыд потеряла! А ну, прикройся! – он отвернулся.

— Ма… при… с… мотрись, – старик, почувствовал, что сил говорить у меня не осталось.

Повернувшись, еще раз посмотрел на бедро, прошелся пальцами по очертаниям и резко их отдернул.

— Давно?

— Как Афи… на умер… ла, — новый приступ боли накрыл неожиданно. – Аааа, я не… гу боль… ше терпеть.

— Терпи девочка, сейчас к хлопчику твоему сбегаю, — Мара хотел исчезнуть.

— Не на… до. Лабор… я внизу, — больше ничего не помню.

Открыв глаза, увидела озабоченное лицо Мара. Он сидел на краешке кровати, причитая.

— Что опять ворчишь?

— Очнулась! Не пугай старика! Легче? – он улыбнулся. заботливо подтолкнул одеяло под ноги.

 - Да, спасибо! Что ты сделал? – боль действительно отступила. На бедре чувствовался холодный компресс. Я хотела его снять, но домовой остановил.

— Пущай еще полежит, не спеши!

— Раньше таких приступов не было, — я начала волноваться. Не хотелось посвящать остальных в свои проблемы.

— Это потому, что не слышишь. Научись слушать, и боль пройдет, — Мара подошел и постучал пальцем по лбу.

— Давай только без загадок. Мудрецов достаточно. Что не так, говори!

— Ты главная. К тебе взывают все ведуньи. Они просят о помощи, благодарят. Но пока ты не очистишь разум, не примешь дар, на зов или потерю будет реагировать твое тело. Остальные жрицы научились это делать…

— Да, конечно, сотни лет опыта, не забыл? – перебила старичка.

— Ох, и разбаловали тут тебя. Ну, ничего, Мара быстро из тебя дурное выбьет, — он погрозил мне пальцем.

— Продолжай, пожалуйста! Я больше не буду перебивать, — сложила руки в молитве.

— Малик поможет. Только читай между строк. И слушай внутренний голос, он никогда не подведет. Научись расслабляться, отстраняться от мира. И в минуты покояты их услышишь, а пока будем справляться мазями и сонными зельями, — Мара приподнял одеяло и сменил повязку.

— Э-м-м, хорошо, прохлада. Ой, а ты рассмотрел, что там? А то я о пятне вспоминаю, когда болеть начинает, — мне казалось, там что-то овальное.

— Что с очамитвоими стало? Это руки, держащие четырехлистный клевер — знак объединения стихий, — Мара нарисовал в воздухе очертания изображения.

— Ого! Все так серьезно.

— Будешь шутки шутить? Пойду с хлопчиками пообщаюсь. А ты лежи и думай над поведением, — было видно, что обиделся.

— Прости! Не уходи, пожалуйста! Ты единственный, кто связывает меня с бабушкой. Расскажи, когда и как на вас напали? Бабуля пострадала?

— Ха, Софийку голыми руками не возьмешь! -  домовой в красочных подробностях обрисовал тот день.

Да, бабуля моя не промах. уложила двух инквизиторов прямо на пороге сонными зельями. Домовой одного скалкой вырубил. Но не доглядели они. Двое подкрались сзади и схватили бабушку. Мара успел исчезнуть. Его так никто и не искал. Ей же накинули на голову мешок, посадили в машину и увезли. Он долго горевал, хотел связаться со мной, но ничего не получалось. Но недавно в деревенский дом приходил Хаарам и послал старика сюда. «Ты ей нужен!» — только это сказал мудрец. Вот он и оказался в замке Бурнетов на реке Ди.

Признаться, я успокоилась. Многие тревоги ушли на задний план. Мара смог внушить мне уверенность, что все будет хорошо. Ему, как ни странно, моя прическа понравилась больше всех. «Люблю бунтующую молодежь! И ты б. девица, подумала, что с лохмами делать!», — сказал он Мэри, когда та хотела меня отругать. Она так возмущалась, а я упала со стула от смеху. Появление Мара разрядило царящую в замке атмосферу, мы чаще стали улыбаться. Я возобновила занятия боевой магией с Арчи. Нам, наконец, удалось спокойно обсудить подробности плана действий. И все согласились, что лучше разделиться. Брюс не скрывал радостиот того, что будет работать в паре с Мэри, а девушка напряглась. Она призналась, что поведение парня ее пугает. Мы с Арчи посоветовали подослать к нему беспокойного духа. После чего все рассмеялись.

Ночью в комнате оставался Мара. Его настораживали мои кошмары, а когда рассказала о Нике, вообще скис. но не стал объяснять причины такого поведения.

— Придет время, расскажу! Зря тебе поведал, как его спасти! — было единственное, что удалось из него вытянуть.

Это огорчало. Я все больше начинала задумываться, правильно липровела ритуал. Обстановка налаживалась, надежда стала расти в наших сердцах. А мои мысли были об одном: «Бабулечка, ты только держись! Осталось недолго! Я обязательно тебя разыщу».