Волшебные бобы

Прошло более месяца после моего исчезновения из 2009 года. Здесь, в Торнбери, ход времени казался куда более медленным. Оно плавилось и становилось тягучим, словно патока. Я связывала это с неторопливым укладом жизни сельских жителей, его размеренностью и умиротворением. Казалось, прошло намного больше времени и уже должна приближаться осень, но нет, еще царил согретый мягким солнцем и напоенный запахом луговых трав и садовых цветов июль.

Это время было бедно на события, пожалуй, за исключением одного, о котором я хотела бы упомянуть, потому что последствия этого происшествия сыграли в дальнейшем важную роль.

Тем памятным утром Розалинда вошла ко мне в спальню, чтобы помочь с утренним туалетом и переодеванием, вся в слезах, что было совсем не похоже на хохотушку-горничную.

— О, мисс, бедная Мари, она горит со вчерашнего вечера. Я не спала эту ночь, никак не могла снизить жар. Моя бедная девочка заболела; если с ней что-то случится, как я буду жить? Это единственное сокровище в моей жизни!!! — Рози упала в кресло и заплакала навзрыд.

Я знала, что женщина одна воспитывает дочь, которую родила во грехе от заезжего с бродячим театром актера. Красавчик подарил простушке ночь любви и бесследно растворился среди вересковых пустошей вместе с своим балаганом.

Постепенно из прерываемого рыданиями рассказа я поняла, что малышка набегалась по дому и, разгорячившись, пока никого не было на кухне, напилась из чана ледяной колодезной воды. Ничего удивительного, что она сильно застудила горло. Ангина всегда вызывает сильный жар, надо потерпеть несколько дней. Но, как я поняла из сбивчивого рассказа матери, положение девочки осложнил начавшийся кашель («Она просто задыхается, мисс!»), инфекция опустилась в легкие.

Я спросила Розалинду, осмотрел ли ее ребенка доктор.

— Нет, мисс, у меня нет денег, чтобы вызвать доктора из ближайшего города.

Я ничего не понимала: разве доктор Лукас не может помочь больному ребенку?

— Что вы, мисс, мистер Лукас — это врач семьи Коллинз. Мы, слуги, не должны беспокоить его.

Я бросилась к Фриде с просьбой пренебречь условностями и срочно позвать доктора и была рада, что она уже сама приняла непростое решение и послала за мистером Фишерли.

Спустя некоторое время я заглянула в комнату к Розалинде, чтобы навестить малышку.

Бедная девочка, раскрасневшаяся от мучавшего ее жара, притихла в маленькой кроватке и смотрела на меня внезапно повзрослевшими грустными глазами.

Что может быть мудрее и страшнее глаз больного ребенка?

— Ну что же ты натворила, глупышка Мари? Разве можно было пить холодную воду, как набегаешься, — вот теперь твое горлышко обиделось. Ну ничего, это совсем не страшно, сейчас приедет добрый доктор Лукас и вылечит тебя волшебным порошком.

— Мисс, я его боюсь, он злой. Очень.

Я удивленно заглянула в испуганные глаза девочки:

— Что значит злой? Мари, ты ошибаешься.

Девочка закрыла пылающее жаром лицо ручками:

— Нет мисс, он… крадет больных детей и скармливает псам! Не показывайте меня ему!

«Дело совсем плохо… У ребенка сильный жар, и она бредит». Я отошла в сторону, чтобы проверить, есть ли у крохи теплое питье.

Бедняжка жалобно пискнула:

— Мисс! Не уходите, расскажите мне сказку. Вы добрая, вы меня вылечите?

Пряча слезы, я смотрела на маленького обессилевшего ангелочка и думала, как же помочь ей. В голову приходили лишь рецепты народной медицины от сильного жара, такие как чай с малиной или медом, отвар из липы и мать-и-мачехи, но Розалинда была осведомлена об этих средствах и уже наверняка их испробовала.

И в тот момент, когда я рассказывала притихшей Мари сказку о волшебных бобах, произошло чудо. Невероятная догадка сверкнула у меня в голове.

«У меня в сумке должна лежать полоска с „Ампиоксом“! Скорее всего, там оставалось около десяти капсул».

О, Божье провидение! Незадолго до моего исчезновения я пила этот антибиотик от того же больного горла! Но могу ли я дать его ребенку из прошлого? Какая чушь, конечно же могу! Только тайно!

Измученная бессонной ночью девочка заснула, и я поднялась в свою спальню. Только бы лекарство было там! И действительно, целая, нетронутая по счастливой случайности упаковка с капсулами лежала в боковом кармане сумочки. Отголосок потерянной жизни, тонкая связь с миром будущего, элементарный антибиотик из группы пенициллиновых должен помочь несчастному ребенку. Ни минуты не сомневаясь, я достала лекарство и спустилась вниз, к Мари.

В ее комнате уже находились плачущая Розалинда и Фрида. Я вся похолодела — неужели не успела? На кроватке со стетоскопом в руках сидел доктор Лукас и слушал маленькое щуплое тельце. Сердце сжалось. Я очень рассчитывала, что доктор даст надежду и пропишет действенные лекарства. Каково же было мое изумление, когда он поднялся и с мрачным видом сообщил, что судьба ребенка в руках Божьих, а нам остается лишь молиться. Рози зарыдала в голос и упала на колени у кровати дочери. Бледная как полотно Фрида опустилась рядом, пытаясь успокоить горничную.

Я остановила доктора в дверях и спросила: неужели он не может посоветовать ничего более действенного, кроме молитв?

— Мисс Элен, я понимаю ваше беспокойство за судьбу ребенка, к которому вы привязались (он говорит о щенке или котенке? ), но болезнь скоротечна, инфекция перекинулась на легкие, и нам остается уповать на волю Создателя и надеяться, что организм девочки справится. А так, что я могу еще посоветовать? Травяные настои для отхаркивания и прохладные компрессы для понижения жара… Все, пожалуй. Извините, мисс,  — добавил он мне на ухо,  — но наша медицина слишком примитивна. Еще никто не придумал волшебного плесневого зелья.

В последней фразе сквозил неприкрытый цинизм и издевка.

Я была поражена его ответом.

Зажатая полоска с лекарством обожгла руку.

«Ты много бы отдал сейчас за эти пилюли, док!»

Не обращая внимания на рыдания матери, доктор еще раз подтвердил свое бессилие и покинул комнату. Фрида мрачно взглянула ему вслед и ничего не сказала.

В моих руках был единственный шанс спасти ребенка. Пути назад нет.

Необходимо как можно скорее дать ей антибиотик. Дождавшись, когда Фрида уведет плачущую Розалинду, я быстро подошла к кроватке ребенка и, приподняв ее потную горячую головку, зашептала:

— Моя дорогая, я сейчас доверю тебе одну волшебную тайну, только обещай, что никому о ней не скажешь, иначе она перестанет быть волшебной!

Бедная девочка грустно смотрела на меня воспаленными от жара глазками.

— Мари, когда я была в своей комнате наверху, в окно тихо постучали, и я увидела прекрасную Белую Фею, парящую в воздухе, добрую волшебницу, о которой я рассказывала тебе сказки, помнишь? В ее чудесной стране всем стало известно, что малышка Мари тяжело заболела и ей надо срочно помочь. Тогда, захватив лекарство, Фея спустилась на облаке прямо ко мне в комнату и дала десять чудесных фасолин. «Только никто из взрослых не должен знать об этом, иначе лекарство не подействует»,  — шепнула Фея и растворилась в воздухе!

— Мисс, это те волшебные бобы из сказки?

— Конечно, малыш, именно они. Мы сейчас с тобой возьмем первую фасолинку и запьем ее водичкой, вот так, умница, и ляжем в кроватку, а потом я приду к тебе, и мы проглотим еще одну. Нам надо будет скушать все десять фасолинок, одну за другой, и только тогда они смогут победить злую болезнь, поселившуюся в горлышке. Но самое главное — мы должны сдержать обещание, данное доброй Фее, и никому ничего не рассказывать, это будет нашим с тобой секретом, хорошо?

Маленькая девочка послушно закивала в ответ. Вот и умница. Я погладила ее по потной головке и встала. В комнату вошла слегка успокоившаяся Розалинда. Я незаметно приложила палец к губам, тем самым еще раз напомнив девочке о тайне. Потом обняла Рози и сказала:

— Все будет хорошо, я уверена.

На самом деле полной уверенности не было. Риск был огромен! Кто знает, поможет ли лекарство будущего ребенку из прошлого? Какова будет реакция? Не станет ли это нарушением равновесия, о котором говорил доктор? Не изменит ли это историю? Я отбросила тяжелые мысли — смотреть, как умирает несчастная девочка, я не могла. Дело сделано, теперь надо надеяться на лучшее — другого выхода все равно не было.

Еще два дня прошли в страшных сомнениях — правильно ли я поступаю, давая девочке лекарство? Неизвестно, как ее организм воспримет обычную для моего времени дозировку антибиотика.

Мои молитвы были услышаны, а риск оправдан, на третий день болезнь медленно, но верно начала отступать. Девочка пошла на поправку. Когда на пятый день я дала ей последнюю капсулу, Мари уже с аппетитом кушала и даже пыталась встать с кровати и побегать по комнате, что было строго пресечено Розалиндой. Моя горничная смотрела на меня как на божество. Безусловно, она ничего не знала о таблетках — малышка Мари сдержала обещание, данное Белой Фее. Рози, полагаясь на чутье матери, сделала вывод, что именно я спасла ее ребенка.

Итак, я могла записать на свой счет один хороший поступок — спасение жизни Мари, точнее, это сделала моя забывчивость, лекарство осталось в сумочке. Дай бог, чтобы это не изменило ход истории! Хотя как знать…

После выздоровления мы с Мари продолжали хранить тайну о волшебных бобах. Я строго-настрого запретила девочке пить холодную воду и носиться по дому, иначе Фея рассердится и не принесет чудодейственного лекарства. Так оно и есть. В этом мире не существует антибиотиков.

Время потекло дальше, и более ничего стоящего внимания не происходило