Леса хватит на всех

Чего только нету, чего только нет

На этом на белом на свете!

Порою не видим за тучами свет

Порою рассвет незаметен

Хоть глазочком заглянуть бы

Заглянуть в грядущий век

И узнать бы, что за судьбы

Ждут тебя, человек

Юрий Энтин

Жанр апокалипсиса и постапа, то есть выживание в мире после катастрофы, в фантастику пришёл давно, ещё в девятнадцатом веке. Сразу как только человек осознал конечность размеров Земли и пришёл к выводу — катастрофа может захватить всех. Отсюда обязательно масштабность событий. Век двадцатый, сначала с ядерной угрозой, потом с разнообразными техногенными и экологическими угрозами и кризисами, тоже любил рисовать картину глобального разрушения и всемирной катастрофы. И пусть ушли в прошлое атомные страхи, уже не пугают, притерпелись истории про всякую экологию, вирусы, зомби и кризис, производители фильмов и книг продолжают лепить грандиозные катастрофы, стараясь перещеголять друг друга. Что поделаешь, как говорил персонаж одной повести — пресытилось общество: чтобы впечатлить зрителя, надо взорвать отель с десятком кинозвёзд или стереть с лица земли город. А лучше два.

Но ведь и без всякой фантастики в мире постоянно случаются небольшие Армагеддоны, просто они затрагивают лишь какой-то один регион. Как сказала героиня другой книги: «Мы слишком привыкли к телевизору. Даже самые страшные новости для нас уже давно лишь картинка. Посмотреть за утренней чашкой чая и забыть… пока это не коснулось нас самих». Ведь и про печально знаменитое цунами в Азии мы узнали исключительно поскольку там было много туристов и журналистов. Но коснулась ли катастрофа нас, живущих за тысячи километров?

Нет. Заденет такой локальный конец света исключительно тех, кто оказался поблизости. Например, как это случилось в мире, куда нас приглашает прогуляться Борис Батыршин в своей книге «День Ботаника». (Первый том цикла «Московский Лес».) Всего через пять лет, в мае 2024 года природа решит доказать человеку, что титул царя этой самой природы он нацепил рановато. В Москве и ещё нескольких крупнейших мегаполисах планеты вдруг за несколько часов вырастет лес. И не какие-нибудь там берёзки и дубравы — большая часть деревьев вымахает метров до ста, кустарники поднимутся до уровня третьего этажа, грибы и трава встанут в рост человека. Да и остальная флора и фауна не отстанет: под сенью лесных исполинов забегают или поднимутся к солнцу виды, которые исчезли полмиллиона лет назад или только появятся через пол миллиона лет эволюции. Добавить плесень, которая за три-четыре дня разрушает все современные пластики. Ну а завершить всё лесной аллергией — только одна десятая процента может свободно в этом лесу жить и путешествовать, остальным либо эвакуироваться за МКАД, либо мучиться от удушья и помирать от анафилактического шока. Ну, или оказаться запертым в трёх-четырёх пятачках-анклавах по лесу, где синдром аллергии не действует.

Отступая чуть в сторону, на этом месте (и едва прочитав первые три-четыре десятка страниц) мне захотелось автору сказать спасибо. И дважды. Первое за то, что во вроде истасканном и изъезженном жанре конца света он нашёл нечто новое. (И нет, это не роман-катастрофа, ибо происходящее намного масштабнее и пусть опосредовано, но остальной мир затрагивает. Да и по времени протяжённее стандартных рамок романа-катастрофы.) Ну а второе спасибо за то, что написана книга чистым, звонким языком, вдобавок нам показали не привычную декорацию из типового набора, а и в самом деле сотворили целый лес, его сложную и совершенно необычную, непривычную структуру и экологию. (Я нечто подобное, наверное, припомню только в повести Ле Гуин «Безмернее и вечнее империй».)

Впрочем, это художественная лирика для нас, тех, которые сидят от событий вдалеке и за чашкой чая. А вот Сергею, герою рассказанной истории, в том мире приходится жить. Ведь человек выживет где угодно. Даже в таком необычном месте, тем более лес помогает, меняет в полезную сторону. Одних очень сильно, как бледнокожих обитателей подземелий метро: оказались там заперты в момент катастрофы, да и остались жить. Вторых поменьше — живущие на поверхности аватарки отличаются разве что более лёгким телосложением да зелёной кожей, так проще обитать в кронах деревьев. А ещё есть и остальные, просто люди, которые остались жить или приехали позже. Строят деревни, промышляют лесом — за многие ингредиенты медики и химики «снаружи» готовы душу продать. Главное соблюдать простое правило: лесу не вредить. Ибо этот лес может и ответить, и худо тогда придётся не только виновному, но и тем, кто рядом.

Ну а следят за жизнью такие, как Сергей. Егеря. Это не полицейские, не сторожа и не мстители. Иногда курьеры, иногда проводники, где-то помощники. Одиночки, которые поклялись беречь именно Лес… и он для них главное. Работа сложная, поскольку далеко не всегда человеческие правила к ней применимы: волк тоже хочет кушать, а больной, негодный олень пойдёт в пищу, хоть и жалко. Вот только где та грань, за которой якобы соблюдение законов природы становится человеческой подлостью? Где та грань, за которой соблюдение законов человеческих становится подлостью ещё большей? Человек не зверь, раненого и больного бросать нельзя, иначе перестанешь быть человеком — но что делать, когда находятся те, кто законы гуманизма старается подстроить под свои корыстные цели? Жажда власти, алчность и жажда обладать всем, до чего сможешь дотянуться — очень человеческие качества… только место ли им в лесу? Вот для этого и будут егеря топтать лесные тропы, отделяя зёрна от плевел, а человеческое — от того, что человеческим лишь прикидывается. Охранять зверя четвероногого от зверя двуногого. Ибо леса хватит на всех — только не надо жадничать.

https://author.today/work/36957