… еще успеваю заметить взмах её сияющего плаща, из-под которого виднеется расшитое звездами платье, еще успеваю услышать стук каблуков, почувствовать едва уловимый запах волос с чем-то мандариново-хвойным, — и все, и тишина, будто ничего и не было. Бросаюсь за ней, винтовая лестница ставить подножки, хватаюсь за темноту, темнота поддерживает, вы осторожнее, лестница что-то недовольно бормочет, нечего тут бегать, достали уже, ходють и ходють с двенадцатого века… Торопливо извиняюсь, бегу на улицу, в дождь, который в испуге расступается передо мной, скольжу на мостовой, больно бью её своим копчиком, мостовая вскрикивает, ай, вы поосторожнее, мол-чек, больно же… Даже не отвечаю, что это еще вопрос, кому тут больно, оглядываю пустую улицу, понимаю, что в который раз за тысячи лет — упустил...
… край сияющего плаща исчезает за крепостной стеной, бросаюсь туда, еще не верю своей удаче, когда она, бегущая от меня, оказывается в тупике, толкает стену перед собой, будто ждет, что пройдет насквозь, или стена расступится, — нет, ничего, даже у этого города есть какие-то пределы чудес, которые он не может преступить.
— Не… не бойтесь… пожалуйста… вы...
—… я...
—… вы… вы же сказка?
— Сказ… ка...
— Как долго я вас искал...
— Да...?
— Про вас же никто не знает… вы… неизвестная… последняя неизвестная сказка, я всех нашел… кроме вас… пойдемте же! — протягиваю руку.
— Ку… ку… да?
— Я напишу вас… о вас узнает весь мир… Ну… — осторожно добавляю, — мне тоже немного славы достанется...
— Нет… вы… постойте...
—… вы нашли её? — Сборник строго смотрит на меня.
— Нашел, но...
—… и где же?
— Понимаете, она...
—… упустили, так я и думал, упустили...
— Да нет же, она...
— Что она?
— Она пожелала остаться… неизвестной.
— Это как это?
— Вот так. Сказка… которая хочет быть неизвестной.
Я жду скандала, обвинений, насмешек — ничего не происходит, сборник тяжело вздыхает, оставляет в конце чистые страницы под заголовком: «Неизвестная сказка».
