Свидание с...

Свидание с...

— А с кем свидание? — спрашиваю я.

Они пожимают плечами.

— А с км свидание? — повторяю громче, думаю, меня не расслышали.

— С кем угодно, — наконец, отвечают они.

Я называю их «они», потому что не могу подобрать другого слова, потому что вообще не понимаю, что передо мной, они сами, кажется, не понимают, да это и неважно.

— С кем… то есть… с любым человеком на Земле?

— Не только.

— С живыми… или с умершими тоже?

— Не только.

Подпрыгивает сердце, ага, с умершими тоже...

Элис...

— А… с кем еще?

— С кем угодно.

— Я… могу выбирать?

— Не можете.

Прикидываю свои шансы, понимаю, что это даже не один на восемь миллиардов, а гораздо меньше.

Они ждут. Ждут моего ответа, да или нет, кажется, они готовы ждать целую вечность.

Все-таки соглашаюсь, какого черта я делаю, что соглашаюсь...

Они не то исчезают, не то уходят, не то и то и другое вместе, не то ни то ни другое. Я жду — и все-таки не успеваю поймать момент, когда передо мной появляется что-то. Я говорю «что-то», потому что не могу ощутить это ни одним органом чувств, его нельзя увидеть, услышать, уловить тепло или холод, я даже высовываю язык (здесь никто не знает, что это неприличный жест), пробую пустоту на вкус, понимаю, что пустота не имеет вкуса.

И все-таки там, впереди, что-то есть — и это что-то точно так же пытается понять, что перед ним находится. Я стараюсь чертить на песке какие-то знаки — без системы, без смысла — знак солнца, знак луны, понимаю, что это не поможет. Подхватываю из-под ног несколько камней, пытаюсь показать, как Земля вращается вокруг Солнца, а Луна вокруг Земли — понимаю, что Это не видит, Это не чувствует камни в моих руках.

Называю свое имя — просто так, в пустоту, понимаю, что это даже не вздрогнет от звука моего голоса, который для него не существует.

Что-то происходит там, я не могу понять, что именно, улавливаю каким-то чувством, которого у меня нет, и не может быть...

… все.

Снова не замечаю, как пропало то, с чем я пытался говорить, как появляются они. Хочу сказать, что это было не то, что я хотел — не говорю, понимаю, что для них это не имеет значения.

— Будете продолжать? — спрашивают они.

— Наконец-то качаю головой:

Нет.

Они не исчезают, не уходят, они просто были — и теперь их нет. В своем стремительном исчезновении роняют не то мысль, не то воспоминание, не то вообще не пойми, что такое, — «после смерти перерождается в новое существо в любом из миров...»

Останавливаюсь, как громом пораженный, пытаюсь понять, что я только что… нет, не услышал, почувствовал оброненную мысль. Бросаюсь назад, кричу, чтобы вернулись, понимаю, не услышат...