Глава 14.

Пенни перестала плакать, но успокоиться всё ещё не могла. Какое-то время она лежала на кровати, бездумно глядя куда-то в пространство между полом и столешницей. Нейд всё это время молчал, сочувствующе глядя на сестру. В его голове уже толкались сотни утешительно-оптимистичных фраз, но ролома понимал, что девушке они сейчас не нужны.

Наконец Пенни тяжело поднялась, села, ногами вяло нашарила туфли. Посидела ещё немного, встала и медленно, словно сомнамбула, поплелась к выходу.

Дверь захлопнулась, оставив Нейда в одиночестве. Зверёк вздохнул, вспрыгнул на подоконник и задумчиво посмотрел вниз.

-Да, ей надо побыть в одиночестве, — пробормотал ролома. – Но я всё-таки должен за ней проследить, как бы чего не случилось. В таком состоянии, — окончательно решившись пойти, Нейд соскочил на землю. – Она может попасть под карету…

И ролома потрусил за сестрой, держась на некотором отдалении.

Девушка шла, словно ничего не видя. Дома, кареты, люди – всё это появлялось в поле зрения и исчезало, не оставляя о себе памяти. В голове было пусто, как и в душе. Пенни просто шла – зачем, куда – неясно, но это не имело значения.

Носок туфли обо что-то зацепился и Пенни, охнув, упала. Апатия разом слетела, девушка подняла голову и огляделась. На город медленно наползали сумерки, погружая его в полутьму. Где-то вдалеке зажёгся фонарь – вероятно, фонарщик уже принялся за свою работу. Девушка медленно переместилась на ступеньку, о которую споткнулась, и свернулась клубочком, потирая ушибленную коленку. Ступенька была тёплая, нагретая за день солнцем. Неподалёку застрекотали сверчки, приветствуя наступающую ночь, Пенни вдруг вспомнила свою прежнюю жизнь, и ей стало ещё горше. Если бы она только знала, что ей придётся найти и вскоре потерять свою любовь, она бы ни за что не стала искать способа превращения в человека!

Девушка обхватила колени руками. Нет, конечно же, нет. Она бы тогда подумала, что это здорово – почувствовать, что такое любовь и любить – пусть и недолго. Она тогда была слишком маленькой и наивной. А теперь, казалось, повзрослела. Жизнь – это вовсе не красивая сказка, полная приключений, и любовь, увы, не всепобеждающа. Это было горькое разочарование, и сердечко Пенни разрывалось от боли.

Перед глазами встал образ Селестина, окатывая сердце новой волной боли. Но девушка не отогнала его, позволяя вновь ожить в памяти его улыбке, его глазам. Это давало ощущение, что он рядом, но в то же время девушка понимала, что им вместе уже не быть.

«Почему?» – в который раз промелькнул в голове мучительный вопрос.

Как это всё быстро произошло! Только недавно они были вместе, и вот приезжает какая-то принцесса!

Сзади скрипнула дверь и Пенни вздрогнула от неожиданности. Она обернулась, поспешно вставая, и увидела на пороге старушку в свете камина, льющемся из дома.

-Здравствуй, дочка, — обрадовалась старушка, выглянувшая из дома, и спустя миг Пенни узнала её. Это была именно та бабушка, которой девушка как-то помогла донести до дома сумки. Видимо, Пенни бессознательно пришла именно к этому дому.

-А ты чего это на пороге сидишь? Давно бы постучалась да вошла, — бабуся посторонилась. – Входи, дочка, входи.

Пенни оглянулась, в голове промелькнула мысль о брате. А потом девушка поднялась по ступенькам. Коридорчик, ведущий к залу, в котором виднелся камин, был узкий, но уютный благодаря ковру. Сзади вдруг тихо вскрикнула радушная хозяйка и девушка, обернувшись, увидела, как к её ногам шмыгнул коричневый пёсик странного вида.

-Нейд! – девушка даже обрадовалась, что брат здесь.

-Гав! – старательно изобразил собаку ролома.

-Это твой пёсик? – поинтересовалась слегка испуганная хозяйка.

-Да, — просто ответила Пенни, недоумевая, что такого страшного в этом «пёсике».

Нейд прижался к ногам сестры, выражая своё нежелание оставлять девушку одну в незнакомом месте.

-Я надеюсь, он не кусается?

Пенни улыбнулась, чувствуя тёплый мех ролома у ноги.

-Нет, конечно.

-Ну хорошо, проходи.

Дверь закрылась, Пенни подождала, пока старушка пройдёт вперёд, и пошла за ней.

Они вошли в комнату, и Пенни залюбовалась открывшимся взору большим гобеленом, висящим на стене. Он изображал кембрийские джунгли и бродящего по ним котика с металлическими обручами на шкурке. Первородный Мяу, с ходу определила Пенни, которой рассказал о котике Нейд. Откуда он это знал, девушка не догадывалась, да ей и не приходило в голову спрашивать об этом.

Дом, если сравнивать с комнаткой Пенни, был довольно просторным, но очень милым и уютным, а если сравнивать с залами дворца – не таким уж роскошным и богатым. Но во дворце всё сияло каким-то ледяным торжеством, а здесь взгляд ласкала мягкость очертаний и красок. Ничего лишнего, но всё подчёркивало вкус и достаток владельцев.

У гобелена стоял стол, из-за которого при появлении Пенни поднялся высокий молодой мужчина.

-Это Пенелопа, — представила старушка. – А это мой сын, Андрей.

-Рад знакомству, — галантно поклонился Андрей, жестом приглашая девушку сесть рядом.

-Да… я тоже, — немного растерянно проговорила Пенни и невольно бросила взгляд на ролома.

Нейд оглядывался и принюхивался, но беспокойства не проявлял. – Это Нейд, мой пёсик, — представила она брата.

Нейд покосился на неё, а когда она села, прыгнул к сестре на колени и устроился там.

-Красивый, — кивнул Андрей, потрепав ролома по голове — тот философски закатил глаза – и садясь сам.

-А что за порода?

Старушка, даже не спросив, налила гостье чаю.

-А… — растерялась девушка.

Она попыталась вспомнить все известные ей породы собак, но ни одной похожей на ролома так и не вспомнила. – Не знаю, — наконец пробормотала она смущённо.

Девушка надеялась, что Андрей ничего странного не заподозрит. Подумать только – хозяйка не знает породу собственной собаки!

-Не дворняга?

Нейд под внимательным взглядом Андрея сначала поёжился, потом попытался придать взгляду самое бессмысленное выражение. Ролома высунул язык и дружелюбно завилял хвостом.

-Да, — с видимым облегчением кивнула девушка.

Мужчина усмехнулся, глядя на вошедшего в роль Нейда.

-Напоминает мне одного странного зверька, которого недавно мне приносили. И теперь я сомневаюсь, что это была не собака, над которой поработал искусный хирург.

-Какого зверька? – Пенни внезапно вспомнила о статье.

-Похожего на вашего пса. Вы не читали статью в газете недавно?

-Про то, что найдены новые не известные науке животные?

Нейд округлил глаза.

«Ему приносили? – ролома воззрился на Андрея с подозрением, мысленно обращаясь к нему: — Ещё скажи, что эта статья – твоих рук дело!».

-Читали? – оживился мужчина. – И что вы об этом думаете?

«Ролома не новый вид, они древние, почти как кошки!» Эти слова были готовы сорваться с губ Пенни, но она вовремя посмотрела на брата, и его вид напомнил ей, что надо держать язык за зубами.

-Я… даже не знаю, — развела руками служанка. – А вы что думаете?

-Что я думаю, в статье записано, — подмигнул Андрей. – Эту статью написал я.

Нейд уже было открыл рот, чтобы немедленно выспросить у мужчины всё, что он о них знает, но опомнился и завозился у сестры на коленях. Пенни бросила взгляд вниз, инстинктивно пытаясь погладить мех «собаки», потом наткнулась взглядом на обеспокоенные глаза Нейда и, поняв, обратилась к Андрею:

-А откуда вы знаете о… об этих зверьках?

Нейд же снова вылупился на мужчину бессмысленными глазами и увидел, что тот с подозрением на него смотрит.

-Гав!

-Ну… это довольно странная история, — мужчина взглянул на ролома, а потом переключился на гостью. – Приходит ко мне какой-то человек, по виду – охотник, и говорит: «Видел я в лесу странных животных», — и достаёт клетку со зверьком – тем, который нарисован в газете. Я сначала не поверил – думал, генетики что-то придумали, вроде розыгрыш какой. А потом почему-то поверил. Всё-таки зверёк был весьма правдоподобен.

-Но ведь им от этого хуже! – воскликнула Пенни. – Зачем было выдавать всем эту тайну?

Андрей недоумённо посмотрел на гостью.

-Но ведь это сенсация! Как об этом не рассказать всему миру?

Пенни посмотрела на брата. Тот ответил ей выразительным взглядом, мол, докатились.

«Хотя, это же бестии», — подумал ролома осуждающе.

Вода тихо плескала о борта лодки. Гордей развалился на дне, опершись руками, сложенными под головой, о корму, а ноги сложил на сиденье. Лодочник стоял у другой кормы и грёб длинным веслом вперёд. В туннеле было темно – единственным источником света служил фонарь, прикреплённый к высокому носу лодки. В отблесках света были видны сырые каменные стены и потолок, в тишине было слышно, как где-то что-то капает, звонко ударяясь о гладь воды.

О чём бы маг ни думал, его мысли рано или поздно возвращались к Нейду и собственному одиночеству. Вспомнилось далёкое, безумно далёкое детство. Когда-то он всё-таки любил… это была мать. Но это было не то. Пенни – она любила Селестина. Селестин – вот он любил ли? Не могла ли золотоволосая ролома-служанка быть просто его увлечением?

Гордей сел, мотнув головой. О чём он только думает! У него и так достаточно планов, чтобы ещё задумываться о – смешно подумать! – любви, которой он не искал с тех пор, как полностью овладел магией.

Но если быть честным, то он просто об этом не задумывался. Измываться над ничтожными людишками, рушить их города, ломать судьбы или даже жизни – это было интересно, сулило бессчётное количество приключений, в особенности когда люди пытались его поймать и убить. Когда твоя жизнь так полна, надо ли задумываться о совершенно противоположном – например, прислушиваться к сердцу, которое даже у такого отъявленного негодяя всё-таки оставалось чутким. Но сейчас оно, цепляясь, словно за соломинку, за слова Нейда, дало о себе знать – о почти захлебнувшемся во зле желании дарить кому-то тепло. И это повергало в отчаяние, едва маг осознавал, что у него есть сердце, и оно требует любви. Его жизнь была безмерно длинной, он уже не помнил, сколько сменил обличий, чтобы остаться в живых. Маг собирался прожить ещё очень долго, и поэтому боялся, что долго не сможет найти свою истинную любовь.

-Приехали!

Это прозвучало как продолжение мыслей, но прозвучало так резко, что Гордей невольно вздрогнул.

Лодка покачивалась у причала, освещённого множеством фонарей. Большая площадка, засыпанная песком (потому что на плитах при такой сырости можно было запросто поскользнуться) вела от причала к виднеющейся части винтовой лестницы, ведущей наверх, в прохладный вечер закончившегося дня.

Гордей встал и сошёл на берег, рассеянно бросив лодочнику монетку. Мужчина пронаблюдал за странным попутчиком, пока тот не скрылся за поворотом лестницы, и перевёл взгляд на монетку.

Та меланхолично таяла в ладони, точно снег под жаркими лучами солнца, и золотой водой капала в канал.

-Что за… — ругнулся лодочник, поспешно отдёргивая руку и стряхивая с неё капли. Потом злобно посмотрел на лестницу.

-Что за шутки? – он выскочил из лодки с намерением догнать пассажира, но тут в его руке вновь появилась монетка. Мужчина выронил её, со страхом и подозрением глядя на золотой кругляшок, с глухим звоном упавший в песок. Помедлив какое-то время, он опасливо наклонился и поднял монету. И на ощупь, и на зуб она оказалась настоящей.

-Простите моего брата, — раздался рядом мягкий приятный голос.

Мужчина обернулся и увидел, как к нему подходит молодая девушка с длинными белыми волосами и в белом шёлковом платье. Она двигалась плавно, так, что, казалось, плыла.

Она мягко улыбнулась и начала подниматься по лестнице. Лодочник проводил её очарованным взглядом, но был совсем сбит с толку.

Из состояния столба его вывела опять потёкшая монетка. Девушка остановилась, как будто налетев на невидимую преграду. Потом обернулась, спорхнула со ступеней и, подойдя к мужчине, протянула ему радийку.

-Простите… Тот, кто сейчас проехал зайцем, мой брат, очень невоспитанный человек…

Мужчина, наученный горьким опытом, враждебно уставился на незнакомку. Ему больше не хотелось тающих монет.

-Нет, спасибо, — буркнул он.

-Возьмите, — настаивала девушка. – Это ведь плата за проезд. Не волнуйтесь, монета настоящая!

В конце концов, лодочник, всё же с видимым недоверием, взял деньги. Незнакомка улыбнулась и лёгкими шагами побежала за магом.

-Гордей!

Маг, как ни в чём ни бывало, продолжал подниматься по лестнице.

-Привет, «во имя», — он чувствовал её магию, и мог, даже не оборачиваясь, определить, кто это.

-Тебе следовало бы уважать труд людей.

-Прежде чем судить других, задумайся о себе. Творишь добро – делай это сама, а не переваливай его на других. Не стоило втихомолку подсовывать ему монетку. Он мог подумать, что это сделал я.

-Неужели ты так хочешь, чтобы тебя считали злодеем?

Маг остановился и круто развернулся на пятках. Идущая за ним тоже остановилась – хрупкая красивая девушка с гладкими белыми волосами, прямо как шерсть пантеры.

-Слушай, «во имя». Я и есть злодей. Меня и должны им считать. Почему я не скрываюсь? Ищу соперника. Ты ведь добрая, заботливая и понимающая – сообрази, зачем нужен противник бессмертному магу. И поищи кого-нибудь другого для того, чтобы делиться опытом двухсотлетней кошары.

Он развернулся и пошёл дальше. Девушка смотрела ему вслед, медленно расползаясь дымкой и принимая вид крылатой пантеры.

-Ты полностью развеял мои сомнения и подтвердил немногочисленные догадки, Гордей, — произнесла она тихо и задумчиво. – И я должна вернуть тебя в тюрьму. Поэтому не обессудь.

Гордей тотчас понял, чем это для него чревато. Он развернулся к противнице с торжествующей улыбкой на губах. Пространство смазалось, и магу пришло в голову помочь пантере перенести их в безлюдное место, но дальше мыслей дело не пошло. Если пантере так хочется нарваться на неприятности, она их получит. Больше полосатый не даст ей отключить своё сознание.