18.2. "Где скрывается скверна"

Герта сидела, прислонившись спиной к стене и опустив голову. Она не знала, как описать свои чувства, но, наверное, что-то схожее чувствуют смертники, ожидая казни в своей сырой темнице. Бурлящая смесь ужаса, обреченности и печали терзали её разум, подпитанные несильной, но навязчивой болью, распространившейся по всему телу. Она не знала, что мужчины сделают с ней, но даже не надеялась уйти отсюда живой. Хотя некоторые мысли, что подкидывал разум, настолько пугали, что лучше пусть её убьют.

Она скосила глаза на Шаару. Женщина лежала на земле, прижав мешок с Уной к груди, и горько плакала, кусая губу, чтобы не издавать шума. Она была так сильна и бесстрашна до этого момента, а теперь рыдала, не пытаясь даже скрыть своих слез. Похоже, она знала, что её ожидает.

Герта всё еще не могла признать тот факт, что Шаара — мать Уны. Что это уродливое существо, схожее на помесь человеческого ребенка и летучей мыши вылезло из её чрева. До девочки доходили легенды, что фоморы — полуразумные существа, обитающие на Вулканическом Плато, похищали женщин из южных племен и насиловали их, после чего на свет появлялся гибрид человека и фомора — существо сильнее, ловчее и умнее чем представители обоих видов. Но для девочки это были лишь мифы… до сегодняшнего дня.

По комнате пронеслась тихая волна негромких перешептываний. Девочка подняла голову и увидела, как через дверь затаскивают еще одного человека. Вернее, он шел самостоятельно, но мускулистый мужчина вел его за веревку, тянущуюся к связанным за спиной запястьям. В пленнике Герта сразу же узнала Гелена. Монах так же заметил её и Шаару, и обменялся с девочкой огорченными взглядами — они оба всё бы отдали, чтобы оказаться подальше от этого места.

Гелена бросили к остальным пленникам. Мужчина, что привел его, выглядел потрёпанным и злым, а под левым глазом проглядывал слабый синяк. Похоже, Гелен без боя не сдавался. Прежде чем уйти к своим товарищам, мужчина щедро пнул монаха в бок и негромко выругался.

Старик в темной робе вновь подошел к пленникам и внимательно оглядел всех троих.

— А что с четвертым? — спросил он новоприбывшего мужчину.

— Уже ведут. Ублюдок уложил троих наших, но таки удалось его повязать. Он самый крепкий оказался, вам будет интересно взглянуть. Огромен, как медведь, но магичит не хуже Башенных. Возможно, мессир.

— Исключено, — отрезал старик. — Если бы Башня магов знала о нас, то одним мессиром мы бы не отделались. Бесполезно рассуждать, я хочу сначала взглянуть на этого человека.

И как по зову, в комнату вошли трое рослых мужчин, ведя за собой обвязанного веревкой Бена.

Услышав, что его схватили, Герта боялась увидеть избитого обессиленного воина, но, к её удивлению, мужчина выглядел как обычно, за исключением обвязывающей всё тело веревки. Глаза его внимательно ощупывали комнату и находящихся в ней людей. Когда он увидел девочку и остальных, то лишь на секунду задержал на них взгляд, после чего отвернулся. Большего внимания с его стороны удостоилась арка посреди комнаты. Брови воина дернулись, когда он увидел её, но невозможно было прочесть, какие именно эмоции он испытал.

Бенварка вывели на центр комнаты, к старику, и посадили на колени. Старик был высоким, но громадный Бен, даже стоя на коленях, доставал ему макушкой до груди. Воин смотрел прямо перед собой, но старик потянул его за волосы и заставил взглянуть себе в глаза.

Впервые видела Герта, чтобы Бенварк находился в столь унизительном положении. Но что поразило её больше, так это то, что унизительность в этом совсем не чувствовалось. На коленях стоят те, кто признает свою слабость перед находящимся впереди человеком. А исходившее от Бена спокойствие и уверенность говорили совсем об обратном.

— И кто же ты? — заговорил старик после непродолжительного изучения воина. — Маг и воин… мессир, сбежавший с башни? Большинство из них идут к моему господину за силой. Ты такой же?.. Нет, ты не похож на них. Кто ты?

Ответом было тяжелое молчание Бенварка. Он спокойно отвернул голову от старика, словно тот был столбом, загораживающим ему взор, и продолжил рассматривать комнату. Челюсть старика дрогнула, глаза сузились от злости.

— Смотри на меня! — воскликнул он, наградив Бена пощечиной.

Ударь он камень — было бы больше эффекта. Голова воина даже не вздрогнула. Герта слышала, как скрипят зубы старика от бешенства.

Бенварк наконец-таки обратил взгляд на стоящего перед собой мужчину. Однако выражение лица воина — властное, гордое, не имеющее в себе и намека на повиновение — взбесило старика. Он вытянул правую руку перед лицом Бенварка, тонкие пальцы начали покрываться черными узорами.

— Наглец, ты не осознаешь, с кем разговариваешь! Я — жрец великого Шегана Бессмертного, земного воплощения бога хаоса Ваалора! В моих руках сосредоточена сила, коей наделил меня мой лорд. — Старик перевернул помеченную руку ладонью вверх и медленно поднял её. И словно подвешенное за невидимые нити, тело Бенварка поднялось в воздух. — Глупец, ты можешь молчать сколько угодно, но ничего не скроешь от меня. Я могу прочесть твой разум, словно книгу, я могу узнать то, о чем ты сам забыл. А потом я заставлю кровь в твоих венах закипеть, а воздух в легких превращу в бурлящее пламя! Я вижу, что у тебя есть сила, и ты каким-то образом умудрился остаться живым после взрыва в ловушке. Но это уже не важно, ибо прямо сейчас я узнаю каждый твой секрет, увижу каждое воспоминание, прячущееся за стенами отрицания! И не проси милости, ибо после того, как ты проявил ко мне столь вопиющее неуважение, тебя ждут лишь страдания!

От речи старика Герту прошибло холодным потом. Даже мужчины, находящиеся в тот момент в комнате, отошли подальше от старика, опасливо поглядывая на него из дальних углов помещения. Однако же, даже теперь лицо Бенварка оставалось непроницаемым и равнодушным. Старик, ожидавший хоть какого-то проявления эмоций, покраснел от ярости. Вены проступили на его седых висках, крылья носа вздулись от злости.

Вторая рука с черным орнаментом взметнулась в воздух. Старик сделал шаг к воину и выставил ладони по обе стороны его головы. Бенварк парил в полусогнутом состоянии, но даже так старику пришлось задрать руки вверх, чтобы достать до его головы. Он закрыл глаза и слегка согнул черные пальцы. От этого лицо Бена вздрогнуло легкой судорогой.

Старик приоткрыл рот, но не произнес и слова. Однако, до ушей Герты донеслось приглушенное гудение, а воздух вокруг мужчин зарябил. Пространство между ладонями старика и головой Бенварка вспыхнуло еле заметным светом, цвет которого невозможно было описать известными девочке словами. Она не знала, что именно происходит с Беном в данный момент, ибо по его лицу невозможно было что-либо прочесть, но сама девочка тряслась в страхе, наблюдая за зловещей процессией.

Секунды тянулись невыносимо долго. Старик с закрытыми глазами «читал» Бенварка, а воин в свою очередь неотрывно смотрел на него, не двигая даже пальцем в попытке защититься или вырваться. Напряжение росло. Вены вздулись на руках старого мага, кожа побелела, от чего черные отметины стали видны четче. Повелительная усмешка медленно исчезала с морщинистого лица, тень от опустившихся бровей накрыла глаза. Судя по выражению лица старика, ему не нравилось то, что он узнавал.

В какой-то момент его руки начали дрожать.

Бенварк не отрывал взгляда от старика. Они изучали друг друга, но на совсем разных уровнях.

Медленно, лицо мага вытянулось в выражении крайнего изумления. Веки дрожали, как у спящего, видящего насыщенный сон. Герта заметила, что тело Бенварка неспешно начало опускаться. Спустя пару секунд он уже стоял на земле, но так и не двигался, спокойно позволяя старику «читать» себя. Каким-то образом девочка была уверена, что прервать сей ритуал воину не составило бы и труда, но он этого почему-то не делал.

А тем временем изумление на лице старика сменило выражение ужаса. Теперь не только руки, а всё его тело била сильная дрожь. Тонкие губы судорожно дрожали, изо рта вырывался неразборчивый хрип. А через несколько секунд нюх девочки уловил запах мочи…

Старик вскрикнул, широко раскрыв глаза, и буквально отлетел от Бена на добрые два метра, свалившись на пол. И глядел он на воина так, словно видел перед собой саму смерть.

— Я… — пролепетал старик дрожащими губами, — я не знал. Я не знал, что это Вы…

Бенварк неглубоко вздохнул. Потом приподнял руки и посмотрел на них. Медленно, пальцы Бена начали покрываться такими же узорами, как пальцы мага. Но потом, от пальцев, узор перешел на кисть и предплечье. Полосы расширились и руки воина до локтя стали черными как сажа. Бен перевел взгляд на старика. Тот с широко открытыми глазами наблюдал за руками мужчины, а когда встретился с ним взглядом, резко вздохнул, дернулся вперед и пал на колени перед ногами Бенварка, опустив голову до самой земли.

— Смилуйтесь, господин! — надрывно крикнул он, от чего все в комнате вздрогнули. — Нет мне прощения в том, что не признал Вас! — Он приподнял голову и с видом побитой собаки поглядел на возвышающегося перед собой Бена. — Я не знал, что Вы вернулись. Господин Шеган ничего не говорил об этом. Но прошу вас понять, я должен был обезопасить это место от любого вторжения!

— Твое имя? — голосом, сжимающим душу в тиски, спросил Бенварк.

Герта смотрела на воина, но видела незнакомца.

Старик вздрогнул, будто его ударили плетью.

— Логайр, господин, — послушно ответил старик. — Я стал служить господину Шегану незадолго до вашего ухода, поэтому вы можете не помнить меня.

— Ты только что прочел мои воспоминания, — тихим громом разнеслось по комнате. — Поэтому ты мне ответь, помню я тебя, или нет.

Логайра окружала аура побитого щенка.

— Простите, господин! Это была непростительная наглость с моей стороны! Но ваш разум крепок, как камень, я не сумел увидеть многого. Прошу вашей милости, о…

— Что вы делаете под монастырем? — перебил воин.

— Восстанавливаем портал, господин, — выпалил старик. — Один из древних порталов времен зверолюдей.

— Значит, Шеган таки нашел способ?

— Верно, господин.

— А пропавшие с монастыря послушники? Ваши люди?

— Члены Культа Ваалора. Они внедрились в ряды служителей монастыря, чтобы добыть информацию о катакомбах. Белый монастырь построен на руинах города зверолюдей и здесь спрятан не только их портал. Но, уверен, вам это уже известно.

— Сколько еще времени займет постройка портала?

— По нашим расчетам еще два месяца. Мы работаем уже почти два года над ним и близки к успеху.

Бенварк размял черные пальцы. На секунду все факелы в комнате загорели в несколько раз ярче.

— Ясно, — произнес он.

Когда воин сделал шаг, Логайр невольно вскрикнул, но Бен и не смотрел на него. Он обогнул старика и направился к порталу. Другие мужчины непонимающе глядели на него, но не смели становиться на его пути.

Воин приблизился к арке. Некоторое время он разглядывал её в молчании, и никто из находящихся в комнате не смел нарушить тишину, а только выжидающе наблюдали за Беном. Он приподнял правую руку. По черной коже проползли огненные искры. Он раскрыл широкую ладонь. Один из порхающих камней задрожал. Пальцы Бенварка сжались в кулак и камень растрощился на маленькую гальку. Он раскрыл руку и вновь сжал её. Другой камень раскололся, и маленькие кусочки с шумом упали на землю.

За время, которое потребовалось Логайру, чтобы осознать, что именно делает Бен, тот успел разрушить почти все летающие камни. Старик с криком вскочил на ноги и побежал к порталу.

— Что вы делаете?!

Пальцы левой руки Бена дрогнули. Перед стариком внезапно возникла огненная вспышка, заставив того попятиться назад. Следующая попытка приблизиться была пресечена воздушным ударом, угодившим Логайру в грудь. Бен даже не смотрел на него, и лишь двигал пальцами опущенной руки.

Очередной камень, что Бен намеревался разрушить, вдруг вспыхнул и разорвался тусклым пурпурным огнем. Правая рука воина вздрогнула от напряжения. Теперь он поднял левую и сделал круговое движение в воздухе, заключая магическое пламя в один шар. Пальцы начали сжиматься, и с ними уменьшался шар. Когда руки Бенварка полностью сжались в кулак, шар просто исчез. Но сразу же ближайший камень начал резонировать и покрываться пурпурными трещинами. Бенварк сосредоточился на нем.

— Зачем?! Зачем вы его рушите?! — истерически крикнул старик, поднимаясь на ноги. — Мы потратили так много сил на его восстановление! Господин Шеган, он..!

Бенварк, не прекращая работать руками, обернул голову и покосился на старика, стоящего за своей спиной.

— Я больше не служу Шегану, — произнес он, и даже разрывающиеся камни и гудение магии не заглушили его спокойный голос. — И когда я расправлюсь с порталом, то убью тебя, старик, и всех кто тебе помогал. Скоро вы отправитесь к своему обожаемому богу, но я бы рекомендовал помолиться другим богам.

После этих слов он повернул голову и сосредоточился на портале. Старик отступил в ужасе. Потом сделал еще один шаг назад, и наконец сорвался с места в сторону выхода из комнаты. Но Бенварк сделал лишнее движение левой рукой, и тяжелая деревянная дверь закрылась прямо перед носом Логайра. Он дернул за ручку, но та не поддалась. Тогда он взмахнул руками и пустил в дверь огненный поток невероятной силы. Но пламя разбилось о дверь, как вода о камень. После этого он попытался выбить дверь воздушным потоком, но та лишь покрылась полупрозрачной перламутровой рябью от магического поля. Логайр развернулся. Глаза его бешено заскользили по мужчинам, столпившихся по углах комнаты, подальше от арки и Бенварка.

— Не стойте столбом! — крикнул старик. — Нападайте на него!

Но никто не двинулся.

— Бесполезные идиоты! Он убьет вас, как только расправиться с порталом. Нападайте, либо я сам вас убью!

И в доказательство своих слов Логайр создал огненный шар и швырнул его в стену, недалеко от ближайшей группы мужчин. Те встрепенулись. Неуверенно, каждый вооружился кинжалом или огненным шаром, после чего начали осторожно приближаться к Бенварку.

В этот же момент Бен отодвинул левую руку и дернул пальцами. Герта ощутила неизвестно откуда взявшееся тепло, что сразу же перешло в жжение. Она опустила глаза и увидела, что веревки на её руках и ногах горят. Вскрикнув, она начала сбивать огонь об пол, и от усилия обожжённые веревки разорвались. Девочка начала тереть обожженные запястья и бросила взгляд на других пленников. Их веревки так же воспламенились, и они успешно освободились от пут.

Гелен помог Герте встать, пока Шаара расправлялась с завязками на мешке, которых огонь не тронул. Она поднесла узелок к тлеющему обрывку на земле, и когда тот воспламенился, разорвала его одним уверенным движением. Черная тень сразу же выскочила из мешка и бросилась женщине на грудь.

На Уне не было ткани, прикрывающей его тело, поэтому ничего не мешало разглядеть его полностью. Тощее тело обтягивала черная морщинистая кожа с россыпью редких серых волосков. Ярко выраженный хребет у таза переходил в длинный крысиный хвост, раздвоенный на конце. Руки с изогнутыми когтями крепко обнимали шею женщины. Ноги по форме напоминали задние лапы кошки. На слегка приплюснутом лице выделялись два больших глаза, сверкающих красноватым янтарем. На лысой голове, в области лба виднелись два темных бугорка от пробивающихся рогов.

Это был монстр, который может преследовать человека в кошмарах, виднеться в листве темного леса или бродить в мыслях безумного сочинителя. Но точно не тем, кто бы мог вылезти из женского чрева. Однако же, нежность, с которой Шаара прижимала к себе это существо, не оставляла сомнений.

Гелен впервые видел Уну, и выражение лица у него было соответствующее. Смесь шока и ужаса, непонимания от того, как Шаара вообще способна прикасаться к этому созданию. Монах вздрогнул и сделал шаг назад, когда Уна, расслабившись, зарокотал.

Однако же на впечатления не было времени. Герта посмотрела в сторону Бена. С десяток мужчин пытались напасть на него, но на их пути возникали огненные стены и воздушные вихри.

— Мы должны бежать, — сказала Герта, обращаясь скорее к самой себе, нежели к товарищам.

Шаара и Гелен одновременно посмотрели на неё. После недолгого зрительного контакта все трое, плюс Уна на руках Шаары, не сговариваясь, подорвались с места и побежали к двери.

Возможно, они ожидали, что дверь чудным образом отопрется перед ними. Но, как и раньше, она была наглухо заперта.

— Что нам делать? — спросила Шаара, прижимая Уну к себе.

Они втроем обернулись в сторону Бенварка. Портал уже был на треть разрушен. Пурпурный огонь яростно вспыхивал вокруг каменной арки, жег магическое поле, окружавшее воина, но он в одно мгновенье восстанавливал его и заставлял пламя послушно следовать движениям своих рук. Герта не знала, каких усилий стоили Бену подобные манипуляции, но с момента начала процесса вздутые вены на его теле стали похожи на грубые синие нити, а от кожи исходил едва заметный пар. Однако движения мужчины оставались всё так же тверды и уверенны, и не было в них и намека на усталость.

— Мы скорее помешаем ему, чем поможем, — произнес Гелен.

— Но мы не можем просто так стоять и смотреть на это, — воскликнула Герта, взмахнув рукой в сторону мужчин, не прекращающих попытки прорваться сквозь защиту воина. Они почти не получали повреждений, от чего чувствовали себя уверенно и нападали в полную силу.

— Я ничем не собираюсь помогать этому монстру, — вдруг прошипела сквозь зубы Шаара.

На Бена она смотрела так же, как и на старика, если не более ненавистно.

Герта не поверила своим ушам.

— Как ты можешь говорить такое?! Мы живы только благодаря ему и уйдем отсюда живыми, если он будет с нами!

— Ты ничего не понимаешь! Он опаснее всех этих людей, вместе взятых. Старик кланялся ему, — лицо женщины накрыла пелена страха, голос дрогнул. — И эти черные руки… Я слышала истории о них. Я знаю, что он за монстр. Он убьет нас вместе с этими людьми.

— Нет! — крикнула Герта.

Как они могли просто стоять и наблюдать за тем, как Бенварка пытаются растерзать, пока он расправляется с тем, что создали эти ужасные люди? Он защитил их от взрыва, он не оставил Герту одну в катакомбах, он отыскал Шаару и пошел за Уной. А теперь, когда ему понадобилась помощь, они пятятся назад. Герта стыдилась того, что первая предложила бежать отсюда, но ей хватило ума понять, что в этой ситуации сами они и гроша ломанного не стоят без Бенварка. Что бы они сделали? Подождали бы за дверью, пока он делает всю работу? Пока он тащит на своих плечах то, что должны разделить четверо, ибо они все решили идти за ним.

Как и они, она слышала разговор Логайра и Бена, и поняла, что когда-то Бенварк был связан с Шеганом. Но разве его действия не подтверждают, что сейчас он на их стороне?! Конечно, он не образцовый добродетель; он не ищет друзей и предпочитает делать всё в одиночку. Но это не значит, что ему не нужна помощь! Почему он один должен справляться с тем, что беспокоит всех?!

Со стороны арки вдруг послышался громкий шум, привлекший внимание троицы. Одна из четырех колон, окружавших портал, вдруг разорвалась. Огромные куски камня разлетелись в разные стороны, раня нападавших. Несколько кусков полетели в Бена и врезались в его тело. Магическое защитное поле вокруг него было рассчитано только на магические атаки, так как осколки оставили на коже мужчины заметные царапины и ушибы.

— Он уязвим для физических атак! — крикнул кто-то из толпы, заметив ранения Бена. — Нападайте с оружием!

Мужчины помогли пострадавшим от разрушения колоны подняться, вооружились кинжалами и камнями и заново ринулись на Бенварка. А он продолжал рушить портал правой рукой, а левой создавать заклинания чтобы отгораживать от себя целую дюжину нападавших. Казалось, даже сейчас он держал всё под контролем, но Герта заметила — его левая рука двигалась активней, чем в начале, а правая вырисовывала в воздухе такие фигуры, что удивительно было, как она до сих пор не повисла вдоль тела от бессилия.

Злость, раздражение, обида, ощущение беспомощности смешались в девочке, сдавливая под собой страх и неуверенность. Осколки колоны долетели даже до её ног, и она подняла один из камешков и в сердцах бросила в толпу нападавших. Он даже не долетел до них. Крик ярости вырвался из груди девочки, когда она бросала второй камень. Этот угодил кому-то в ногу, но тот человек даже не обернулся. Тогда Герта подобрала и бросила третий камень. Потом четвертый. Она подбежала ближе к середине комнаты, где лежали осколки побольше, и начала бросаться ими во всех, кто пытался приблизиться к Бену.

— Трусы! — кричала она. — Толпой на одного! Трусы!

Одному из мужчин камень угодил в голову достаточно сильно, чтобы он обернулся и наградил девочку столь угрожающим взглядом, что камни выпали из её рук. Мужчина создал воздушный вихрь и бросил его в девочку. Её отбросило назад, но она успела сгрупироваться и не ударилась головой об пол, а отделалась лишь ободранными локтями. Даже если ей удалось отвлечь одного из нападавших, тот всё равно продолжил нападать на воина, а на девочку перестал обращать внимание.

Нужно придумать что-то другое. Герта в панике заозиралась, пытаясь отыскать в комнате хоть что-то, что бы помогло воину. Тут, её глаза наткнулись на сгорбленную фигуру Логайра, что низко склонился над полом у стены, чуть поодаль арки. Прямо над ним находился факел, и Герта отчетливо увидела алую кровь, ковром покрывавшую землю под стариком. Ужасающая догадка проскользнула в разуме Герты и она ринулась к старику.

Не раздумывая над своими действиями, она оттолкнула тушку Логайра вбок, от чего тот свалился на спину, открывая взору девочки свой распоротый живот. Широко открытые глаза, отсутствие движения и дыхания не оставляли сомнений — старик был мертв, и, скорее всего, еще до того, как Герта подбежала к нему. Она вскрикнула и отвела глаза, что переместились прямо на странные знаки, начерченные кровью на полу.

Догадка оправдалась. Она хорошо запомнила сгорбленную фигуру послушника и начерченные им знаки, что так сильно взволновали Бенварка. Он сказал, что с помощью этих знаков враги могут предупредить друг друга об опасности. Девочка повертела головой и увидела нечеткие бурые отметины на стене позади себя. Знак, сотворенный тем послушником. Возможно, именно благодаря ему враги сумели устроить ловушку и поймать их, всех четверых. Начерченный же стариком знак был больше и сложнее. Если Логайр успел предупредить своих союзников о том, что Бен сейчас здесь, сражается, и если эти люди придут сюда…

— Бен! — позвала Герта. — Бенварк!

Если он и слышал её, то не обращал внимания на зов. Не странно, прямо сейчас один из мужчин таки сумел коснуться лезвием своего кинжала плеча Бенварка, за что был отброшен в к дальней стене и свалился без сознания. Одним нападавшим меньше, но и на плече Бена выступила кровавая полоска. По толпе разнеслись ликующие восклицания и, вдохновенные успехом, мужчины каким-то образом начали нападать еще более агрессивнее.

Бенварк держался. Но на мгновение ему пришлось сдвинуть левую ногу чуть назад, чтобы лучше удерживать равновесие. Маленькое изменение, незначительное движение, но Герте оно было как ударом поддых. Что-то понемногу меняется. Устает ли он, или что-то другое — не важно, оно не может быть хорошим.

Что она может сделать?

Герта опустилась на четвереньки перед печатью и начала тереть её руками. Кровь успела высохнуть, и теперь лишь красная пыль пачкала её ладони. Всё бесполезно. Даже если она сотрет её, ничего не изменится.

Девочка посмотрела на труп старика. Неподалеку от его плеча валялся окровавленный кинжал, которым тот, наверное, и распорол себе живот. Она схватила его и поднялась на ноги. Взявшись двумя руками за рукоять, девочка направилась к толпе мужчин.

Алое лезвие блестело в свете факелов. От холода рукояти руки начали дрожать. Но почему тогда дрожат и ноги? Почему её кости вдруг превратились в свинец, и передвигаться становилось тяжелее с каждым мгновением? Почему её щеки опять влажные от слез? Она хочет помочь Бенварку. Но почему она не решается глянуть на спины нападавших мужчин, маячивших перед её глазами в опасной близости с клинком кинжала?

Левая нога поднялась, чтобы сделать очередной шаг, но вместо этого отступила назад, не давая возможности продвинуться вперед.

Кинжал трясся вместе с руками, засохшая кровь на клинке темнела от падающих слез. Герта может помочь Бену. Ей всего лишь нужно ударить кинжалом в этих мужчин, что даже не обращают на неё внимания. Она успеет пырнуть не менее трех людей. Бенварку станет намного легче.

Она лишь должна сделать шаг.

Бледная рука легла ей на плечо. Другая аккуратно выхватила из её рук кинжал.

— Ты молодец, Герта, — услышала она голос Гелена. — Я позабочусь о дальнейшем. Иди к Шааре. И закрой глаза.

На нетвердых ногах Герта попятилась к монахине. По пути, она слышала шепот Гелена:

— Молю о прощении, боги земли сей, ибо собираюсь я совершить поступок, не достойный слуги вашего. Брита Берегиня, Малахут Посвященный, Нерсесс Перворожденная…

На согнутой в локте правой руке монахини сидел Уна, обнимая женщину за шею. Левую руку Шаара протянула Герте. Девочка обняла женщину за талию и прижалась лицом к её плечу. Пришлось прикусить губу, чтобы не заплакать в голос.

— Ты очень храбрая девочка, — ласково прошептала ей на ухо Шаара, поглаживая по голове. — Храбрее нас всех. Сильнее. Добрее. Не плачь. Всё будет хорошо.

Герте очень хотелось в это верить.

Шум у арки изменился. Герта рискнула повернуть голову и краем глаза поглядеть, что там происходит. В этот момент Гелен стоял позади одного из мужчин. Одной рукой он сжимал его рот, вторая была прижата к спине мужчины. Тот дергался в судорогах, а когда затих, Гелен аккуратно опустил его на землю. Уже трое мужчин лежали бездвижно, а стоящие рядом кидали рассеянные взгляды на своих товарищей. Они были слишком сильно возбуждены боем, чтобы осознать, что их ряды редеют.

Монах тихонько подкрадывался то к одному, то к другому, закрывал им рот, ударял в спину, и через пару секунд всё было кончено. И только когда шестой человек упал замертво, мужчины таки перестали нападать на Бена и обернулись к Гелену.

— Эй, он убивает наших! — выкрикнул кто-то.

— Ублюдок! Парни, займемся им. Здоровяк никуда не денется.

Яростный клич разнесся по толпе, и шесть оставшихся мужчин медленно направились к Гелену. Шагали они осторожно и неспешно. Они не знали, на что был способен Гелен, а случай с Беном научил их не недооценивать противника.

Монах негромко чертыхнулся и отступил на шаг назад.

— Бенварк! — выкрикнул он. — Я понимаю, что ты очень занят, но не будешь так добр швырнуть сюда парочку огненных шаров или чего-то еще? Я-то отвел от тебя собак, но теперь они на меня оскалились.

Бенварк заметил, что на него больше не нападают извне и на секунду позволил себе повернуть голову в сторону Гелена, после чего сразу обернулся обратно, так как вырвавшийся язык фиолетового пламени чуть было не лизнул его щеку. Теперь он использовал обе руки, чтобы управлять потоками.

— Портал теперь саморазрушается! — Крикнул воин в ответ. — Если я хоть на мгновение прекращу сдерживать его, взрывная волна уничтожит всех нас!

— Сколько тебе времени нужно еще?!

— Не меньше часа!

— За час они нас собственноручно убьют! И ты не сможешь столько времени отбиваться!

Один из мужчин рискнул кинуться на Гелена. Тот успел увернуться от кинжала, но чуть было не потерял равновесие.

— БЕН!

Бенварк резко дернул головой, и мимо его щеки пролетела искра от пламени, что врезалась в одного из мужчин. Он дернулся и пронзительно закричал, но тут же замолк, вздрогнув всем телом, и упал на землю. Из раскрытого рта начала вытекать кровь, а вздувшиеся вены проступили на побледневшей коже зловещим пурпурным узором.

Другие нападавшие стушевались от такого зрелища и начали неуверенно поглядывать в сторону Бена, чтобы самим не словить еще одну искру. Однако отступать от Гелена они не собирались.

— Бегите отсюда! Дверь открыта! — выкрикнул вдруг Бен.

Пурпурное пламя бушевало сильнее обычного.

— Но ты не сможешь сам…

— БЫСТРО! — разнеслось по комнате, заглушая гул магии портала. — Заприте за собой дверь и бегите так быстро, насколько хотите жить. Уже!

Этот голос нельзя было ослушаться. Герта и Шаара оказались снаружи комнаты еще до того, как к ним успел подбежать Гелен. Как только монах переступил порог, они захлопнули дверь и побежали прямо по темному коридору.

Через несколько секунд оглушающий взрыв эхом пронесся по подземелью. Пол затрясся, а с потолка посыпалась пыль, щипающая глаза и попадавшая в легкие.

Троица остановилась, чтобы откашляться.

— Кха-кха… все здесь? Я ничего не вижу, — проговорил Гелен.

— Все, кроме Бена, — сдавленно ответила Герта и шмыгнула носом.

Она была больше не в силах сдерживать слезы и затряслась от негромкого плача. Кто-то коснулся её спины.

— Не плач, — сказал Гелен на удивление спокойным голосом. — Поверь мне, последнее, что бы сделал сейчас Бен — это пожертвовал собой, чтобы спасти кого-то. Он жив. Пошли, вытащим его оттуда.

— Откуда Вы знаете? Вы же слышали тот взрыв! Бенварк позволил нам убежать, а потом…

В темноте раздался женский смешок.

— Вот именно что «позволил». Невероятное милосердие с его стороны. Но я надеюсь, что его таки пришибло камешком.

— В этом случае мы точно не выберемся отсюда и умрем прямо на этом месте от голода и жажды. Так что лучше поспешим и найдем здоровяка.

«Да что с ними не так?!» — мысленно негодовала Герта, когда они на ощупь возвращались к комнате. Вокруг стояла гробовая тишина, контрастирующая с недавним взрывом, и лишь подозрительный гул иногда разносился над головой и по бокам. Герта не могла сказать, какое расстояние они пробежали от комнаты, но очень скоро под ногами затрещала галька. Идущий впереди Гелен остановился.

— Похоже, дальше обвал, — сказал он. — Придется разбирать его. Осторожней, не оступитесь на камнях.

Следующие пять минут они втроем расчищали проход от камней. Уна крутился позади, издавая беспокойный рокот каждый раз, как где-то над головой слышался гул. Руки Герты болели и дрожали от усталости, но она не смела останавливаться. Она отбрасывала камни и прислушивалась к звукам по ту сторону обвала, надеясь услышать знакомый голос.

Но услышала приглушенный шум, похожий на равномерные удары камня о камень.

— Я что-то слышу! — воскликнула она. — Это может быть он. Бен, мы здесь! Бенварк!

На секунду удары затихли. Потом шорох, и обвал перед троицей содрогнулся. Маленькие камни посыпались на землю.

— Лучше отойдем, — сказал Гелен, и они втроем отступили на пару шагов.

Герте рассказывали, какой громкий звук издает таран, ударяя толстые замковые ворота. Ей никогда не удавалось услышать его собственными ушами, но она была уверена, что оно было бы похоже на то, что прямо сейчас раздавалось перед ней. Обвал таранили изнутри. Громкие равномерные удары нарушали тишину подземелья. После очередного толчка большущий камень свалился с верхушки на пол и Герта невольно вскрикнула. Потом упал еще один. За ним третий.

А потом удары стихли на пару секунд.

— Наверное, стоит отойти подаль…

Голос Гелена перебил громкий взрыв. Пурпурное пламя разорвало мрак и пронеслось мимо стоящей поодаль троицы, чудом не зацепив ни одного из них, но отбросив их на землю волной воздуха, от которого кожу жгло и морозило одновременно.

Со стороны обвала послышалось чье-то громкое тяжелое дыхание, смешанное с хрипом, схожим на какое-то утробное рычание. Где-то позади раздалось скуление Уны.

Пурпурная вспышка давно погасла, и коридор был погружен в привычный непроглядный мрак. Через пару секунд еще одна вспышка ослепила глаза. Послышалось негромкое чертыханье. Когда свет чуть поутих, Герта сумела открыть глаза.

В окружении кучи камней стоял сгорбленный Бенварк. Неподалеку от него порхал огненный шар, освещающий коридор и фигуру мужчины.

Увидев его, Герта невольно вздрогнула. Вены на теле вздулись, кожа покраснела и от неё исходил заметный пар. Черные руки висели вдоль тела, набухшие пальцы судорожно вздрагивали. Но больше всего поразило Герту выражение лица воина. На нем не было видно и капли усталости, наоборот, глядя на его широко раскрытые янтарные глаза, казалось, что этот человек с легкостью пробьет еще десять обвалов. Но подобное наблюдение не обрадовало Герту. Так не должно быть. Каким бы могущественным не был Бен — это не нормально.

— Всё в порядке? — неуверенно спросила она.

Воин посмотрел на неё. Его вид не просто не нравился девочке — он пугал её.

— В любой момент может случиться еще один обвал. Уходим, — только и ответил Бен.

Он сделал шаг, и пол вокруг его ноги пошел трещинами, светящимися слабым пурпурным светом. Воин нахмурился и глубоко вздохнул.

— Нет, так не пойдет. Мне нужно еще кое-что сделать. Идем в ближайшую комнату.

Никто спорить не стал.

Они зашли в первую попавшуюся комнату, где Бенварк велел всем отойти подальше, а сам сел в уголке на пол, скрестив ноги. Взмахом руки он зажег два настенных факела, а шар погасил. Потом вытянул черные руки перед собой и начал проделывать те же круговые движения, какие делал перед порталом. Через пару секунд, словно вода сквозь выжатую мокрую ткань, из черной кожи начало просачиваться пурпурное пламя. Оно заскользило вверх, к пальцам, потом вырвалось в воздух и закружилось в вихре между ладонями Бена. Вихрь превратился в шар и начал увеличиваться от непрекращающегося потока пламени. Через некоторое время поток прекратился, и шар начал уменьшаться, пока не стал размером с горошину и не испарился. В тот же момент черные руки начали приобретать свой привычный медноватый оттенок. Воин вздохнул и его лицо наконец-то начало выглядеть усталым.

— Ты поглотил часть магии портала? — раздался голос Гелена.

— Пришлось, — негромко ответил Бен. — Иначе взрыв точно бы похоронил меня. Ну и все катакомбы заодно.

— Но ведь столь древняя магия… разве её можно так просто поглотить?

— Такой как он — может, — процедила сквозь зубы Шаара.

Бенварк посмотрел на неё. Потом опустил глаза на еле прикрытый живот, на котором проглядывались шрамы. Его глаза сузились, а брови соединились на переносице. Бен пошарил взглядом возле ног женщины, и когда увидел прячущегося за её юбкой Уну, его лицо исказилось такой яростью, что Уна заскулил от страха и обернул хвост вокруг своего тела.

Шаара сразу всё поняла, и когда Бенварк поднялся на ноги, взяла Уну на руки и угрожающе уставилась на мужчину.

— Даже не думай подходить, — зашипела она.

Но Бенварк уже был рядом. Он протянул длинную руку, схватил Уну за шею и потянул на себя. Как бы сильно не держала его Шаара, её сила — ничто против мощи воина. Монстр с легкостью выскользнул из её рук и оказался в хватке Бена. Он начал брыкаться и рычать, но когда Бенварк тряхнул рукой, сжался в комок и тихо заскулил. Шаара кинулась на Бена, но он отбросил её шаром воздуха.

— Бенварк! — воскликнул шокированный Гелен.

А у Герты даже речь отняло от подобного зрелища.

— Не вмешивайся, — рявкнул на него Бен и перевел глаза на лежащую Шаару. — Он твой отпрыск?

— Не трогай его! — отчаянно крикнула Шаара. — Он ничего не сделал!

— Кто его отец? Назови имя!

— Откуда я знаю?! У них вообще нет имен!

— Не ври, фоморская шлюха! — от его восклицания женщина залилась слезами. — Судя по чертам этого уродца, его отец был гибрид. Кто он?!

Шаара громко всхлипнула и склонилась над землей.

— Ка До`рах, — проговорила она через пару секунд.

Бенварк шумно выдохнул.

— Отпрыск одного из генералов в самом центре Далириума. Чем ты думала?! — Бен тряхнул рукой, сжимающую шею Уны, от чего тот болезненно вскрикнул. — Через год этот ублюдок вымахает до размеров взрослой особи и первым, кого он убьет, будешь ты. Для фоморов, матери — обычный расходуемый материал. Все женщины погибают, как только рождается ребенок.

— Вот именно! — крикнула Шаара. — Вы не знаете, как дети относятся к матерям, потому что позволяли тем погибать во время родов! Но я выжила, и я знаю, как воспитать своего ребенка так, чтобы он не вырос тем монстром, которыми вы их делали!

— Быть монстром ему предписано природой!

С этими словами Бенварк развернулся и, таща в одной руке брыкающегося Уну, второй вытащил из кармана сумки небольшой кинжал.

— НЕТ! Пожалуйста, нет! — закричала монахиня и бросилась на воина, но Гелен схватил её за плечи, не позволяя приблизиться.

— Не стоит, он сейчас очень зол, — предупредил монах.

Бенварк бросил Уну на пол и, придавив маленькое тельце локтем, занес кинжал над головой.

Женщина билась в хватке Гелена, заливаясь слезами и надрывая криками голос.

— Он же ничего не сделал! Он никому не навредил! Почему ты так жесток?! Это ты… ты монстр! Ты Зверь! Каким был, таким и остался!

Рука Бенварка дрогнула.

— Убийца! Детогубитель! Зверь! Зверь! Ты никогда не был человеком! Тебе не известна милость! Скольких матерей и отцов ты убил, ублюдок?! Сколько детей погубил, отдав в руки своему хозяину?! Надеюсь, их крики преследуют тебя в кошмарах!

— Ма… ма… ма! — хрипел Уна, царапая когтями руку Бенварка.

Воин не двигался. Спутанные волосы спадали на опущенное лицо, не давая возможности разглядеть его выражение. Сгорбленная спина еле заметно поднималась от медленного дыхания. Уна терзал его кожу, но он будто и не чувствовал этого.

— Ма! Ма!

— Зверь! Зверь!

Бенварк громко выдохнул. Лезвие кинжала блеснуло, резко опустившись вниз. Герта зажмурила глаза. В следующее мгновение послышался громкий животный вскрик, сопровождаемый отчаянным женским криком.

Шаара вырвалась из хватки Гелена, но тут же упала на пол, закрыв лицо руками. Содрогаясь от плача, она продолжала проклинать Бенварка, но истерзанное криками горло издавало лишь неразборчивый хрип.

Вдруг черный силуэт выпрыгнул из-за плеча Бена и с шумом плюхнулся на пол. Уна, измазанный кровью, попытался встать на четвереньки, но пошатнулся и упал на бок. Тихо скуля и неумело перебирая конечностями, он пополз в сторону Шаары. Женщина резко отняла руки от лица, когда он коснулся её локтя и, вскрикнув, зажала Уну в своих объятьях. Но малыш продолжил беспокойно двигать руками и ногами, сопровождая это непрерывным скулением. Женщина отняла его от себя и внимательно осмотрела.

И тогда Герта увидела. Длинный хвост Уны, что прежде непрерывно двигался за спиной малыша и был похож на неуемную змейку, сейчас неподвижно лежал в руке Бенварка. Через мгновение он уже полыхал пламенем.

— Хочешь, чтобы он жил? Ладно, — произнес Бен, кидая на пол обугленную плоть. — Милосерднее убить фомора, чем лишить его хвоста. Но, как ты и говорила — я лишен милосердия.

После этого он встал и молча вышел из комнаты. Герта, с секунду растерявшись, побежала следом. Последними из комнаты вышли Гелен и Шаара, с дрожащим Уной на руках.

Весь дальнейший путь они прошли в молчании. Бенварк создал еще одну Ищейку, заколдовав её на длинные жесткие черные волосы, пахнущие лошадью — грива Счастливчика. Чуть более чем за полчаса шар привел путников к знакомой двери, за которой скрывалась желанная свобода.

У двери Бен остановился. Глянул на свои запястья, после чего поднял глаза на Гелена.

— Нужно вернуться к статуе Есегода. Знаки не изменились и я ничего не чувствую. Возможно, задание еще не завершено.

Монах поджал губы. После того момента с Уной и криков Шаары, он держался от Бена на приличном расстоянии. И сейчас, смерив его внимательным взглядом, сдержанно проговорил:

— Хорошо. — Он повернулся к девушкам: — У нас еще осталось одно дело. Подождите снаружи.

Они не спорили. Шаара молча вышла за дверь, и Герта, чуть потоптавшись на месте и понаблюдав за удаляющимися спинами мужчин, последовала за монахиней.

Утренний свет больно ударил в глаза. Свежий воздух опалил легкие, а голова закружилась от внезапного прилива кислорода. На подкашивающихся ногах Герта ступила на траву и рухнула прямо на зеленый ковер, зарываясь пальцами в покрытые росой ворсинки. Она не думала, что подобные ощущения могут быть настолько приятными, что хотелось смеяться сквозь слезы.

Лошадиное ржание и громкий топот копыт разрезали воздух. Счастливчик, настолько счастливый, насколько может быть счастлива лошадь, подбежал к Герте и чуть было не упал на неё всей тушей. Он боднул носом её щеку и Герта, громко всхлипнув, сжала в объятиях его длинную морду.

— Боги, как же я рада тебя видеть, дружище! — воскликнула девочка, и конь звонко фыркнул в ответ. — Прости, что бросила тебя. С нами всё хорошо, Бен уже идет.

Вдруг Счастливчик встрепенулся, поднял голову и угрожающе забил копытом. Взгляд его был направлен на Уну.

Герта встала между лошадью и женщиной с малышом на руках.

— Всё хорошо, он не опасен, — сказала она Счастливчику. — Он никому из нас не навредит, я обещаю.

Счастливчик озадаченно посмотрел на Герту, потом на малыша фоморов, потом опять на Герту. После чего громко фыркнул и отступил. Но продолжал внимательно следить за каждым движением Уны.

— Спасибо, — раздался негромкий голос Шаары. — Спасибо за всё.

Герта подошла к женщине. Её изорванная ряса тряпкой висела на теле, спутанные волосы слиплись от засохшей крови. Виднеющиеся участки медной кожи покрывали синяки и царапины. На лице читалась усталость и изнеможение столь сильное, что удивительно было, как она еще стоит на ногах. Но вот руки, сжимающие тельце Уны, казалось, сумеет расцепить лишь сама Смерть.

Уна перестал скулить и, судя по закрытым глазам и редким судорогам, заснул беспокойным сном.

— Это правда? — сорвалось с губ девочки. — Уна действительно ваш сын?

Она испугалась, что Шаара негативно отреагирует на столь неуместный и неловкий вопрос, но женщина грустно улыбнулась и кивнула.

— Он единственное, что осталось у меня в этой жизни. Мои дом, семья, друзья — всё это исчезло в пламени и крови. Когда мне было столько же лет, как и тебе, мы с братом уехали из дома вместе с торговым караваном, направляющимся из Тифа в Дансай. Хотели стать торговцами и увидеть мир. Дорога через пустыню была тяжелой и опасной. Брат погиб от ядовитого скорпиона незадолго до того, как мы должны были достичь границы Лирии. Я осталась без родственника сопровождающего, и меня могли спокойно пленить и продать в рабство в Тифе. Поэтому я сбежала, как только мы перешли границу центрального королевства. Девочка без денег, в незнакомом королевстве — к счастью, первым местом, куда меня занесла дорога, оказалась подгорная деревня у монастыря. Местные посоветовали направиться туда и стать послушницей, тогда бы у меня была пища, кров и защита. Я так и сделала. Восемь лет я пробыла послушницей, пока меня наконец-то не порекомендовали на должность монахини. Перед посвящением послушникам позволялось совершить паломничество к родным краям и родному дому. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы наведаться домой. Это было опасное путешествие, но я хотела увидеть семью, с которой не разговаривала почти десять лет. Я присоединилась к проезжающему мимо каравану райлендских торговцев и без проблем пересекла пустыню. Добралась до Тифа, а там… — Шаара сделала короткую паузу, — там я узнала, что пять лет назад на поселенье напали фоморы и стерли её с лица земли. Я не поверила, и, повинуясь глупым эмоциям, решила отправиться к поселенью и увидеть всё собственными глазами. Вот тогда я и наткнулась на отряд фоморов, во главе генерала Ка До`раха — огромного гибрида, рожденного человеческой женщиной от семени фомора. Подобные существа невероятно сильны и умны. Самые лучшие становятся генералами армии Шегана, управляют остальными фоморами и возглавляют нападения на поселения. И дети их рождаются такими же могущественными, если не больше. Ка До`рах… оплодотворил меня в ту же ночь. Потом пленил и хотел отвести в Вулканическое плато, чтобы я там разродилась, как и остальные женщины. Он и фоморы зорко следили, чтобы я не убила себя по дороге и не загубила ребенка. А я пыталась, очень сильно пыталась… Жадные к жестокости фоморы решили не ехать сразу же в Вулканическое плато а напасть на еще один поселок и похитить их женщин. Он находился вблизи границы пустыни с Райлендом. Там то они и наткнулись на отряд мессиров из Башни Магов, во главе с самим магистром главнокомандующим Каином Лайхартом! — Губы монахини растянулись в мечтательной улыбке. — Я слышала о силе мессиров и магистров, но впервые увидела их в бою. Поистине ужасающее и прекрасное зрелище. Они разнесли отряд с восьми фоморов словно шайку уличных разбойников. Меня освободили, залечили раны, накормили, после чего встал вопрос о том, что со мной дальше делать. — Улыбка слетела с губ монахини. — Хоть я и пыталась лишить себя жизни ранее, но теперь, получив шанс выжить, желание смерти покинуло меня. Я сказала, что меня не успели оплодотворить, ибо узнай они, что я ношу ребенка от фомора, то убили бы меня и это был бы самое правильное в этом случае решение. На мне всё еще была послушничья роба, поэтому маги отнеслись ко мне почтительно и поверили. На самом деле отношения Башни и Монастыря довольно натянутые, но Магистр Каин был добр и пообещал вернуть меня в монастырь в целостности и сохранности. Таким образом, маги взяли меня под свое крыло, и вместе с ними я отправилась в Райленд. Дорога к границе заняла пару недель, и за это время мое тело достаточно изменилось, чтобы у магов возникли подозрения. И как бы я не была благодарна к ним, но мне нельзя было больше оставаться с ними и, как только мы пересекли пустыню, под покровом ночи я сбежала. Вернулась в монастырь. Сказала, что по дороге меня изнасиловали разбойники и мне позволили разродиться в стенах монастыря. Схватки начались через шесть месяцев, ночью, когда лил сильный ливень. В комнате была лишь одна старая повитуха, послушница и я. Уна рвал меня изнутри. Было много крови. Я кричала, послушница молилась, повитуха пыталась достать ребенка руками, ибо он не хотел выходить наружу. И ей удалось. Он не дышал и был похож на… труп обгорелого в огне щенка. Я потеряла сознание, как только увидела его и не знала, как отреагировали повитуха и послушница. Но, кажется, я слышала крики. Когда же я очнулась через три дня, повитуха сказала, что я разродилась проклятым дитём, плодом насилия, и она утопила его в реке, под мостом.

На пару секунд монахиня замолкла.

— Я хотела умереть, чтобы не дать родиться этому ребенку. Потом, я хотела выжить, но чтобы собственными руками лишить жизни это создание, как только оно появится на свет. Но когда я услышала, что его убили, почему-то не почувствовала радости. Я спустилась под мост, в то место, где, по словам повитухи, она утопила его. К сожалению или к счастью, она никогда прежде не видела фоморов и не знала, насколько они живучи… Он был там. Лежал на берегу и скулил, словно маленький котенок, пытаясь разглядеть окружающий мир мутными всё еще слепыми глазами. Беззащитный, слабый… мой единственный сын, моя единственная семья. — Шаара нежно коснулась щекой мордочки Уны. — Ну не могла я оставить его умирать…

— Как вам удалось вырастить его? — спросила Герта.

— Первые две недели он жил под мостом, так как я не знала, куда его можно отнести. Я кормила его собственным молоком и размякшим хлебом. Потом он уже мог сам охотиться за маленькой живностью, вроде крыс, белок и речных рыб. Фоморы очень быстро растут. Когда ему исполнился месяц, я решила перенести его в катакомбы, чтобы его случайно не увидели монастырские. Я научила его открывать входные двери по моему стуку, а сама носила ему объедки со столовой. Но это не та жизнь, которой я ему желала. Быть запертым во мраке, не видеть солнечного света… — Шаара тяжело вздохнула. — Я не знаю, что будет дальше, но я хочу, чтобы он рос на свободе. Естественно, в монастырь я не вернусь. Теперь, всю свою дальнейшую жизнь я посвящу ему.

Из пещеры вышли Бен и Гелен. Завидев воина, Счастливчик на радостях чуть было не растерял всю поклажу. Бенварк похлопал его по шее и еле заметно улыбнулся. Потом перевел глаза на Шаару и взгляд его стал холоднее утреннего горного ветра, дразнящего кожу Герты.

— Отправляйся в пустыни, — произнес он. — Если я увижу этого выродка на территории трех королевств, то убью его окончательно.

Шаара покрепче обняла Уну и ответила Бену столь ненавистным взглядом, будто надеялась, что тот убьет его. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но только вздохнула и повернулась к Герте, подарив девочке нежную улыбку.

— Ты хорошая девочка, Герта. Ты проявляешь сострадание к существам, какими бы ужасными и пугающими они бы не были. Уна осторожен, но даже он доверился тебе, а это многое значит. Я не умею предсказывать будущее, но я смотрю в твои глаза, и вижу отражение длинной ухабистой дороги. И ты идешь по ней с целью достичь чего-то значительного. Я лишь хочу попросить тебя сохранить свое отношение к миру, свою веру в добро. Каждое существо действует по определенным причинам. Ты смотри на действие, но суди по его причинам. Только так ты сумеешь распознать истинную сущность существа. И сможешь помочь ему, ибо помощь нужна всем.

Герта закусила губу, сдерживая накатившие слезы, и кивнула. Как бы не жаль ей было женщину, что теперь осталась один на один с миром, держа на руках ребенка, которого этот мир ненавидит, помочь ей девочка не могла. Разве что…

Она утерла ладонью нос, потом сняла с плеч плащ и накинула его на плечи Шаары. Потом, с секунду подумав, подошла к Счастливчику, порылась в одном из мешков на его боку, и выудила оттуда платье, что ей когда-то дали Гвидо. В кармашке платья зазвенели монеты, но Герта сделала вид, что не услышала.

— Оно большое на меня, но вам будет в самый раз, — сказала девочка, вручая растерянной Шааре платье. — И Вам оно сейчас нужнее. Подозреваю, вы не сможете вернуться в монастырь, чтобы собрать вещи.

На подбородке монахини выступила россыпь маленьких ямочек, губы задрожали, а глаза заблестели в свете утреннего солнца. Она прерывисто вздохнула и кивнула, принимая платье. Прошептала одними губами «спасибо», развернулась и пошла по заросшей тропе. Голова Уны выглядывала через её плечо, и Герта махнула ему рукой на прощание, но маленькое существо спало крепким сном.

Утерев слезы, Герта глубоко вздохнула и повернулась к мужчинам. Они тоже о чем-то разговаривали и даже не обратили внимания на уход монахини.

— И всё же, то, что сказала Шаара… — проговорил Гелен. — Это правда? В прошлом ты служил Шегану?

Бенварк нахмурился.

— Я много зла совершил, — ответил он негромко. — И убив Шегана, я искуплю лишь его малую часть. Но это всё, что я могу сделать.

Гелен многозначительно посмотрел на Бена, и, судя по всему, принял его ответ.

— К какому богу теперь пойдешь? — спросил монах.

— Не знаю еще. Возможно, отправлюсь в поселенье амазонок, там расположено святилище Нефеты. Но сначала отведу эту пакостницу, — он кивнул на Герту, — в Дансай. И избавлюсь от своей главной проблемы. А ты что собираешься дальше делать? Остаешься в монастыре?

— Причин уходить у меня нет. К тому же, кто-то же должен открыть глаза Совету на то, что происходит в монастыре. Кто знает, сколько еще культистов и псов Шегана носят белые рясы…

— Ты прав. Тогда, на этом прощаемся.

Бенварк уже хотел было повернуться, но увидел протянутую к нему руку. Легкая усмешка тронула его губы. Мужчины молча обменялись рукопожатиями.

— Надеюсь, больше не увидимся, — сказал Гелен.

— Тебе тоже удачи, — ответил Бен.

После этого Гелен, бросив слова прощания Герте, поспешил к монастырю.

Бенварк направился к Счастливчику и подозвал Герту.

— Пошли. Нужно поскорее пересечь мост, пока меня не хватились.

Герта послушно залезла на Счастливчика и он, с двумя всадниками, ловко спустился по крутому склону и поскакал по той дороге, по которой прежде прибыл сюда с Гертой.

На мосту Герта обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на монастырь вблизи. Дома на южной стороне первого уровня выглядели ниже, чем раньше, несколько крыш было разрушено. Она вспомнила приглушенный гул, что разносился по подземелью после взрыва. Значит, от обвала коридоров пострадали и наружные здания.

Девочка опустила голову и отвернулась. Она слишком сильно устала для еще больших беспокойств. Лишь одна мысль крутилась в её голове — скоро она приедет в Дансай, к тетушке, а потом вернется домой, к родному трактиру.

С воспоминаниями о родном доме и усталой улыбкой на лице, Герта погрузилась в сон.