16. "Осиное гнездо"

Герту не посвятили в детали плана, она знала лишь, что Гелен и Бен ищут пропавших служителей монастыря. Ей были интересны подробности, но после того, как ей сообщили, что она сыграет очень важную роль в выполнении плана — Герта приструнила свое любопытство и старалась стать максимально полезной, да так, чтобы потом даже Бенварк признал её вклад в общее дело.

У Герты задание было полегче, чем у мужчин, но от этого оно не теряло своей важности. И, как только колокол над Залом Спящих отзвенел начало вечерней, девочка приступила к его выполнению.

Она собрала все свои вещи, а так же вещи Бена, оставшиеся в их комнате. Водрузив всё на себя, Герта вышла на улицу. Ей пришлось тащить кольчугу Бенварка и стальные поножи, которые воин предварительно снял, чтобы металл не звенел под плащом. Тяжелая ноша для четырнадцатилетней девочки, но, к счастью, её тело было натренировано работой в трактире, где приходилось по несколько раз на дню таскать с колодца ведра с водой, убираться в стойле, и носить по две большие кружки эля в каждой руке. Поэтому до конюшни Герта добралась быстро. Там она переложила вещи на заранее запряженного Счастливчика, взяла его за поводья и вывела из конюшни.

Девочка так сильно была сосредоточена на своих действиях, что не сразу обратила внимание на конюха.

— Вы уезжаете? Стойло можно занимать? — спросил он.

Герта запнулась на полушаге и в замешательстве уставилась на старика. Несколько секунд потребовалось ей, чтобы осознать его слова и понять, что он от неё хотел.

— А… пока нет, — сказала Герта, растянув губы в кривоватой улыбке. — Можете попридержать его до завтрашнего вечера, если вас не затруднит? Мы… мне нужно спуститься к подгорной деревне. Возможно, мы еще вернемся завтра.

— Едите, на ночь глядя? Скоро темно совсем станет, а горная тропа трудна даже для дневной езды, — покачал головой конюх, поглядев на вечерне небо. Потом вздохнул и произнес: — Ну, дело ваше. Хорошо, я придержу стойло, раз такая милая девушка просит. Да и мне меньше навоза выгребать придется.

Герта тихонько хихикнула и, поблагодарив старика, направилась со Счастливчиком к первым вратам. Там так же всё прошло хорошо, только часовой предупредил о скором закрытии врат.

Оказавшись снаружи стен монастыря, девочка, не останавливаясь, зашагала к каменным ступеням, ведущим к мосту. Но у первой ступени она невольно остановилась, засмотревшись на открывшийся взору пейзаж. Над головой расстелилось серо-синее небо, на котором уже начали виднеться первые звезды. К горизонту синева плавно перетекла в тепло-розовый, соединяясь с голубой полосой южных пустынь, что в свою очередь сливались с зелеными границами Лирии. Пролегавшая по всей длине границы река искрилась в лучах заката, но её почти полностью скрыли зеленые леса подножья Белой горы. А лес, с его весенней, несмело зеленой листвой, казался по-летнему теплым в тени заходящего солнца, что на западе медленно засыпало за горизонтом королевства Далмор.

И всё же вечером на горе было холодно, и Герта поплотней закуталась в плащ, после чего начала спускаться к мосту. Но, спустившись, она не пошла к нему, а свернула влево, ступив на узкую, заросшую травой тропу. Счастливчик послушно семенил сзади.

По тропе они вновь поднялись к монастырю, но с левой стороны, в ста метрах от врат. Часовые не могли их увидеть, а по стене пройдет лишь один патруль стражи, и не раньше полуночи. Но Герта всё равно часто озиралась, чтобы удостовериться, что никто их не видит.

Наконец, они с Счастличиком поднялись на небольшой скалистый выступ, с которого хорошо просматривался вход в пещеру. Под выступом находился некрутой травянистый склон, а впереди лежала россыпь светло-серых валунов различных размеров, что хорошо скрывали внушительную тушу счастливчика от любого, кто глянет на это место со стороны монастыря.

«Судя по всему, это именно то место, о котором говорил монах Гелен», удовлетворенно подумала Герта. Монах сказал, что отсюда хорошо наблюдать за пещерой и прилегающей к ней тропой, чтобы заранее заметить любого, кто попытается приблизиться к ней. Именно в этом и состояла задача Герты — обезопасить от посторонних выход из пещеры. Естественно, не с помощью физической силы, а следуя инструкциям Гелена, который подробно объяснил, как действовать в той или иной ситуации. Так же он предупредил, что, вероятней всего, Герте не придется ничего делать, так как вероятность посещения посторонними людьми пещеры — крайне мала. Но, возможно, из неё кто-то выйдет, и в этом случае придется быть предельно осторожной.

Если у мужчин всё пройдет как задумано, Гелен после полуночи придет к Герте. До этого момента Герта будет сидеть у пещеры и выжидать непрошеных гостей. А Счастливчик будет рядом, чтобы, когда Бен выйдет, они все вместе покинули монастырь.

— Что ж, устраивайся поудобней — нам тут несколько часов сидеть, — сказала Герта Счастливчику, похлопав того по шее.

Конь сел на землю подле девочки, завалившись слегка на бок под весом сумок. Герта уселась рядом, перед двумя камнями так, чтобы в щели между ними хорошо просматривалась пещера. Герта накинула на ноги полы плаща, натянула капюшон на голову и прижалась к теплому боку Счастливчика.

Примерно через десять минут Герта поняла, что переоценила легкость своего задания. Долго молчать и сидеть на одном месте она физически не могла, и со всей имеющейся у неё силы воли сдерживалась от позывов схватиться за лютню. Ей нельзя было шуметь. Она попробовала напевать различные песенки в уме, но это быстро надоело. Тогда она начала нашептывать их, но через две минуты горло начало неприятно щекотать от долгого шепота, и Герта замолчала. Потом, она пыталась отвлечься на окружающий пейзаж, но вспомнила, что не должна сводить взгляда с пещеры и прилегающей к ней тропы. Трудностей добавляла темнота, что наплыла, как туман, когда последние лучи солнца исчезли за горизонтом. К счастью, ночь обещала быть светлой и безоблачной. Только холодной, что вскоре оказалось одной из главных проблем девочки. Здесь её ничто не защищало от пронзительного горного ветра. Оставалось лишь молиться, чтобы еще дождь не повалил.

Колокол отбил три раза, знаменуя окончание дня и отбой. Тело Герты к этому времени совсем озябло, она закуталась в меховую подстилку, на которой обычно спит, и теснее прижалась к Счастливчику. Из-за холода и скуки девочке было настолько некомфортно, что она даже желала, чтобы кто-то таки подошел к пещере, или вышел из неё. Естественно, было бы прекрасно, окажись это Бенварк, и тогда ей не придется тут торчать. Или пусть Гелен поскорей придет, и девочке будет не так скучно.

— В катакомбах наверняка теплее, чем тут, — недовольно пробурчала она, потирая замерзшие руки. Счастливчику оставалось только сочувственно фыркать в ответ.

Вскоре, холод стал второй проблемой, с которой приходилось бороться. Первой оказалась усталость. Герта плохо спала предыдущей ночью и сейчас, не смотря на холод, почувствовала, как глаза слипаются, а разум туманится от накатывающей дрёмы.

«Нет! Держись! Нельзя спать!»

Герта растерла глаза холодными руками и сильно ущипнула себя за щеки. Она не подведет Бена, только не таким способом.

Лишь на несколько секунд она позволила закрыть себе глаза, чтобы сосредоточится и дать глазам отдохнуть от ветра… А потом почувствовала, как что-то толкает её плечо.

Герта открыла глаза. На улице стало заметно темнее, ветер поутих. Счастливчик тихо пыхтел и настойчиво тыкался носом в плечо Герты. Судя по положению луны, девочка закрыла глаза минимум на час. С виноватым лицом, она повернулась к Счастливчику и хотела было извиниться, но конь тихо фыркнул и указал носом на пещеру. Герта повернулась и увидела, что к её входу приближается белая фигура.

Девочка тут же скинула с себя подстилку, вскочила на ноги и, припав к высокому камню, осторожно выглянула из-за него и уставилась на фигуру. Судя по уверенному шагу неизвестного, он точно знал, куда шел. Одет он был в белую робу монастыря, но с такого расстояния нельзя было точно увидеть, к какому рангу он принадлежит, как и разглядеть лицо неизвестного. На секунду Герта обрадовалась, подумав, что это Гелен, но он не говорил, что пойдет к пещере. Он должен был сразу встретиться с Гертой.

А между тем, фигура стремительно приближалась к пещере. Гелен говорил, что если девочка увидит служителя монастыря, то: во-первых, должна хорошенько запомнить его внешность и, если есть знаки на робе, то к какому храму он принадлежит; во-вторых, если человек один — спугнуть его, не выдавая себя и своего местоположения. Гелен подсказал, как это сделать, но девочка хотела сначала проверить личность незнакомца. Она жестом руки велела Счастливчику тихо ждать, а сама тихонько проскользнула в щель между камнями и, низко пригнувшись над землей, начала продвигаться по неровному склону вперед, к пещере. К ней было метров пятьдесят, и склон, поросший травой и огромными валунами, то поднимался, то опускался, благодаря чему почти в любом месте можно было спрятаться от случайного взгляда.

В двадцати метрах от пещеры, Герта спряталась за низким валуном, припав животом к земле, и только голова, скрытая темным капюшоном, торчала сверху, походив на еще один причудливый камешек.

Через несколько секунд фигура приблизилась достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лицо незнакомца. К удивлению Герты, это оказалась женщина. К еще большему удивлению, с ней девочка уже встречалась.

«Она? Почему именно она?»

Монахиня Шаара, прижимая к груди какой-то сверток, прошмыгнула мимо камня и скрылась вглуби пещеры.

Герта резко вскочила и побежала обратно к Счастливчику.

— Оставайся здесь! — сказала она, слаживая подстилку и прикрепляя её обратно к седлу. — Если Гелен вдруг появится, скажешь… попробуешь как-то сказать ему, что я пошла в пещеру. Да, я знаю, что он запретил мне заходить в неё, но… тихо, не шуми! Просто жди здесь, хорошо? Я быстро вернусь.

Отмахиваясь от беспокойных фырканий лошади, девочка схватила свою сумку и побежала к пещере.

Она впервые оказалась внутри ночью, и удивилась, как тут может быть еще темнее, чем раньше. Шаара шла наослеп, но, судя по звуку её уверенных шагов, делала это не в первый раз. Герта пыталась не отставать и продвигалась, не отрывая правой руки от стены, чтобы хоть как-то ориентироваться в темноте. Шаару она не видела, но услышала, когда та остановилась. Наверное, достигла двери.

Легонько, почти неслышно, женщина начала стучать пальцами по двери, наигрывая какой-то мотив. Несколько секунд она стучала, пока с той стороны двери не послышался шорох, и не скрипнул деревянный засов. Дверь открылась, впуская монахиню внутрь.

Потом Герта услышала цокот коготков и знакомый рокот, смешавшийся с неразборчивым шепотом Шаары.

Страх и удивление смешались в девочке, из-за чего ей одновременно хотелось узнать, что делает монахиня с существом, и убежать из пещеры, притворившись, что она ничего не видела. Но тело отказывалось двигаться, не позволяя выполнить ни одно из желаний.

Тем временем Шаара куда-то зашагала, и через несколько секунд послышался металлический скрежет, после чего что-то похожее на удары кремневых камней. Несколько искр прорезали тьму, после чего яркая вспышка света ослепила Герту. Шаара зажгла факел. Только сейчас девочка заметила, что стоит в нескольких шагах от распахнутой двери, и поверни монахиня голову, сразу бы её увидела. Но Герта не смела сдвинуться с места.

Существо тоже не заметило девочку. Оно наматывало круги вокруг монахини, уставившись на сверток, что она держала в правой руке.

— Тихо-тихо, — шепнула Шаара, и Герта заметила улыбку на её лице.

Женщина опустила сверток на землю, откинула края ткани, и существо тут же набросилось на то, что было внутри. Чавканье, хруст и довольное урчание донеслось до ушей девочки.

— Аккуратней с костями. Я не уверена, можно ли тебе уже их есть, — сказала Шаара. Но глядя на то, как легко кости трескаются под зубами существа, только тихо засмеялась: — Что ж, видимо, уже можно. Это хорошо. Кости легче достать, чем хорошие объедки с кухни.

Существо быстро расправилось с содержимым свертка, потом обнюхало землю и, убедившись, что ничего съестного вокруг нет, приблизилось к монахине и начало шумно рокотать, что слегка походило на мурчание.

Шаара присела и коснулась рукой покрытой капюшоном головы существа.

— Прости, что не приходила несколько дней. Кто-то рассказал Совету о дыре в наружной стене монастыря, и её засыпали. К счастью, больше послушники не будут устраивать ночные вылазки из монастыря. И, к сожалению, мне тоже пришлось искать другой выход наружу. Сегодня удалось уговорить часовых выпустить меня, но второй раз это не пройдет. Возможно, не смогу больше приходить ночью. Придется рисковать и приходить днём. Поэтому больше не жди у двери, как услышишь колокол к вечерней, хорошо? Жди днём. Ты понимаешь меня?

Существо в ответ продолжило рокотать, и женщина тихо выдохнула:

— Надеюсь, понимаешь.

Она подняла с земли ткань, в которой принесла пищу, и принялась её оттряхивать от крошек и пыли. Существо крутилось у ног, принюхиваясь к падающим крошкам, потом опустило голову к земле и замерло, прекратив рокотать. Шаара не заметила этого, но заметила Герта. Особенно тот момент, когда голова существа дернулась в её сторону.

Вот теперь ей точно нужно уходить.

Переборов оцепенение, Герта подняла левую ногу и медленно отвела её назад. Но как только носочек башмачка коснулся земли, существо резко задрало голову и кинулось в сторону девочки. Герта вскрикнула, покачнулась на месте и упала на землю. Она лишь успела прикрыть руками лицо и зажмурить глаза в ожидании неминуемого нападения, но услышала громкий голос Шаары, заставивший существо затормозить, судя по прекратившемуся топоту. Герта открыла глаза. Существо увлеченно обнюхивало её башмаки. Девочка резко спрятала ноги под юбкой, испугав его. Оно тихо рыкнуло и побежало к Шааре, спрятавшись за подолом её робы.

Факел освещал испуганное лицо монахини. Судя по всему, она не узнавала Герту, фигуру которой скрывал мрак пещеры. Трудно было представить, кто из них испытывал больший страх. Руки монахини дрожали, огонек факела мерцал и извивался, заставляя тени двигаться в причудливом танце, хотя никто и ничто в этих коридорах не шевелилось.

Герта поняла, что одно неверное движение, и Шаара кинется вглубь катакомб, пытаясь убежать от неизвестной особы. Несколько долгих секунд монахиня вглядывалась в темноту, а Герта просто перестала дышать на время, как вдруг тишину нарушил рокот существа. Оно отошло от Шаары, заинтересовано вытянув мордочку в сторону Герты, и, активно помахивая длинным хвостом, начало медленно, на четвереньках, приближаться к девочке.

Герта не двинулась, словно её тело на время забыло, что оно имеет такую способность. Широко раскрыв глаза, девочка наблюдала, как монстрик подходит к её ногам, опять обнюхивает башмачки, кладет свои когтистые руки на юбку, придвигается ближе, обнюхивая карманы. Герта вспомнила, что прятала в карманах куски вяленого мяса, которые скормила существу при их второй встрече. Наверняка запах остался, и существо унюхало его, а теперь ищет лакомство. Во всяком случае, нападать на Герту оно не собиралось. Это немного успокоило девочку, ровно настолько, чтобы опять обрести способность двигаться. Она вывернула карманы, показав существу, что ничего съестного при себе не имеет. Он еще раз обнюхал её, тихонько фыркнул, слез с юбки и побежал обратно к монахине.

Шаара, издали наблюдающая за всем этим, тихонько выдохнула:

— Он не боится тебя. Почему?

— А почему он вас не боится? — спросила Герта. Храбрость начала возвращаться к ней. Девочка встала с земли и медленно приблизилась к монахине, ровно настолько чтобы свет факела осветил её лицо.

— Ты?! — удивилась Шаара. — Что ты тут?.. Не важно, тебе нельзя здесь находится. Уходи, или я вызову стражу.

Женщина тоже прихрабрела, увидев знакомое лицо. Но и Герта чувствовала себя уверенней.

— Не вызовите. Вам тоже нельзя тут находиться, — сказала она.

Вспыхнувшее раздражение исказило лицо монахини.

— Не дерзи мне, девочка! — воскликнула она, и существо испуганно отпрыгнуло от её ног. Это тут же остудило монахиню, и она, нацепив натянутую улыбку, проговорила: — Прости, давай не будем спорить и мирно всё уладим. Напомни, как тебя зовут? Герта? Герта, ты не знаешь, что ты делаешь. Давай ты уйдешь, а я сделаю вид, что не видела тебя. И ты претворишься, что ничего не видела, хорошо? На самом деле здесь никто не должен находиться.

Герта кивнула головой в сторону существа.

— Тогда что он тут делает, и почему вы его кормите?

Шаара замялась, не в состоянии найти ответа. Видно было, что существо её подозрительно сильно волнует.

— Что оно вообще такое? — спросила Герта, желая получить хоть какой-то ответ.

— Пожалуйста, не задавай вопросов и просто уйди, — умоляюще прошептала женщина.

Отчаянный вид монахини озадачил девочку. Она почувствовала себя каким-то злодеем, донимающим бедную женщину. Но и просто так оставить это и уйти она не могла.

— Это…. существо. Оно как-то причастно к исчезновениям служителей монастыря?

— Что? — нахмурилась Шаара. — Откуда тебе известно об исчезновениях?.. Нет, не важно. Он не причастен к этому. Он обитает только в катакомбах и не выходит наружу. Людей боится, всех, кроме меня. — И через секунду тихо добавила, нахмурившись: — Я так думала, по крайней мере.

— Ладно, я вам верю, — сказала девочка, вспоминая свои прошлые встречи с существом. Не считая случайного укуса, существо никак ей не навредило. И сейчас он, привыкший к присутствию двух человек, мирно сидел у ног Шаары и в полускрюченном положении грыз край своей грязной накидки.

— Тогда, давайте мы обе уйдем отсюда, — неуверенно предложила Герта. — Прямо сейчас. И притворимся, что не видели друг друга, и ничего здесь не происходило, хорошо?

Ей самой не хотелось, чтобы Бен каким-то образом узнал об этом происшествии. Они с Геленом запретили ей входить в пещеру, и строго настрого приказали больше не контактировать с Существом. А она нарушила все возможные запреты.

Шааре, похоже, эта идея тоже пришлась по душе. Она облегченно выдохнула и выдавила из себя усталую, но уже искреннюю улыбку.

— Да, это мне подходит.

Герта глубоко вздохнула, чувствуя, как нервная дрожь постепенно покидает тело. Ей удалось решить проблему, и никто не пострадал.

Она наблюдала, как Шаара опустилась на корточки перед существом и положила руку ему на покрытую капюшоном голову. Существо с неким удовлетворением замурчало и послушно село рядом с женщиной.

— Мне пора идти, — обратилась она к нему. — Веди себя хорошо и не попадайся никому на глаза. Я не знаю когда снова смогу навестить тебя, но не волнуйся, я приду в любом случае.

Существо, либо осмыслив её слова, либо сообразив все с её беспокойного лица, взволновано схватилось своими черными лапками за рукав Шаары, когда она попыталась встать. Женщина мягко, но настойчиво разжала его кулачки, и лицо её исказила терзающая боль.

— Не шали, мне нужно уходить, — с ноткой мольбы прошептала она.

И вдруг существо громко вскрикнуло, что было похоже на лай молодого щенка, выхватило зубами платок, в котором Шаара принесла ему еду, и скрылось во мраке коридора.

«Слишком рано я радовалась» — подумала Герта, глядя на растерянную монахиню. Но она совершенно не ожидала, что в следующий момент монахиня кинется ему вслед.

Несколько секунд потребовалось девочке, чтобы осознать, что произошло. В следующие три секунды она подумала о двух вещах: что единственный источник света — факел Шаары — сейчас стремительно удаляется от неё; и второе, что она рискует провалить свое задание. Естественно, при таком раскладе вернуться она не могла, поэтому Герта кинулась вслед за женщиной.

Она быстро нагнала её. Шаара бежала медленно, неуверенно виляя коридорами, ибо не знала, куда именно убежало существо. Она негромко звала его, то умоляюще, то настойчиво. Сначала Герта просто следовала за ней, но осознав, что они довольно далеко забрели в катакомбы, схватила руку Шаары, заставив ту остановиться.

— Мы его уже не найдем. Нужно уходить, — сказала она, и потянула женщину назад, но та не двинулась.

— Нельзя! — воскликнула Шаара. Страх на её лице был даже сильнее, чем когда она столкнулась с Гертой. — Я вышила этот платок, когда была послушницей. Много людей знают, что он мой, и что я очень дорожу им. Если узнается, что я потеряла его, а потом он найдется в катакомбах… Я должна вернуть его!

Шаара вырвалась из хватки Герты и продолжила бежать по коридору, зовя маленького монстра. Девочка, не думая, кинулась за ней. Другого выбора у неё не было.

Монахиня часто переходила на язык южных племен, пытаясь докричаться до существа. Часто в её зове проскальзывало слово, похожее на имя.

— Уна? — спросила Герта. — Так его зовут?.. Или её?

Руки монахини дрогнули. Похоже, она совсем забыла о Герте. Женщина не остановилась, но ответила только через несколько секунд.

— Его. Его зовут Уна. У нас на родине так называют явление, когда цветок распускается в таком месте, где не должен были даже прорости: в безжизненной почве пустыни, в скалистых землях Вулканического плато или в обыных трещинах стен хижин… А этот малыш сумел расцвести в самом худшем из всех возможных мест.

Это уж точно, подумала Герта. Главное, чтобы Бен не добрался до Уны первым, иначе этот цветок будет быстро растоптан.

Неизвестно, сколько времени бродили они по катакомбам. Герта даже не надеялась, что они сумеют отыскать существо, и только ждала, пока Шаара откажется от этого дела и согласится вернуться. Но вот, в одной из множества пустых комнат, разбросанных по катакомбам, им таки удалось наткнуться на маленького шкодника, жующего уголок платка, словно кусок вяленого мяса. Завидев Шаару, он радостно тявкнул, отшвырнул платок и побежал к монахине. Пока монахиня возилась с Уной, Герта, не без отвращения, схватила обслюнявленный платок и запихнула в свою сумку.

— Всё, теперь точно уходим, — сказала она.

Шаара направилась к выходу из комнаты, а существо, словно маленькая собачонка, на четвереньках зашагало рядом с ней.

Однако почти сразу же Шаара остановилась, словно врезавшись в невидимую стену. Герта в непонятках стала рядом с ней и собиралась было открыть рот, чтобы спросить, что не так, как вдруг Шаара отбросила факел в противоположный угол комнаты, схватила Герту за руку и потащила девочку в самый темный угол, рядом с входом. Шаара закрыла рот девочки ладонью, а второй прижала её к себе. Шокированная Герта попыталась вырваться, но через мгновение сама прижалась теснее к женщине, боясь даже моргнуть.

Кто-то шел к ним.

Медленные шаркающие шаги — каким-то образом Герта сразу поняла, что принадлежали они не Бену. И не смотря на то, что с воином она больше всего боялась столкнуться сейчас, встреча с незнакомцем её тоже совершенно не радовала. Благо, рядом еще была Шаара, вот только женщина, казалось, была напугана пуще Герты.

А между тем незнакомец приближался. Уна угрожающе задрал хвост, и, не отрывая взгляда от входа, боком подполз к девушкам. Опустив низко туловище, он затих, готовый в случае угрозы напасть на обидчика.

Долгие секунды мучительного ожидания, и вот стены пожелтели от огня чужого факела. Нежеланный гость остановился у входа в комнату. Он не мог не заметить факел Шаары, тускло полыхающий у противоположной входу стены. Незнакомец неуверенно переступил через порог комнаты, и Герта увидела его. Какие только картины не вырисовывались у неё в воображении в ожидании неминучего столкновения, но это оказался всего лишь послушник: юноша, ненамного старше её, в белой послушничьей робе. Герта не знала, радоваться ли ей или удивляться, а вот хватка Шаары чуть ослабла. Потом она и вовсе отпустила девочку, уставившись на послушника странным озадаченным взглядом — она не была испугана, а, скорее, сбита с толку.

Послушник не видел девушек. Он подошел к факелу и присел, чтобы поднять его. В этот момент Уна, почувствовав уязвимость юноши, бесшумно поползло к нему. Шаара заметила это и невольно вздохнула.

В тишине катакомб даже вздох оказался достаточно громким, чтобы послушник тут же вскочил на ноги и обернулся. Уна резко отпрыгнул в сторону и юноша его не заметил, но отчетливо увидел Шаару и Герту. И к удивлению обеим, юноша совсем не выглядел испуганным или растерянным.

— Что вы тут делаете?! — воскликнул он грозным властным голосом.

— Ты… — проговорила Шаара, уставившись на послушника во все глаза. — Я помню тебя. Ты был когда-то помощником старшего монаха нашего монастыря, пока не исчез… полгода назад. Ты один из пропавших послушников.

В ответ на это, губы юноши исказила странная ухмылка. Ни слова не говоря, он отбросил свой факел. Блики света затанцевали на фигуре послушника, осветив вынырнувший из рукава кинжал. В тот же момент парень бросился к девушкам.

Герте в каком-то смысле повезло. Её он просто оттолкнул рукой, однако сзади девочки оказалась стена. Затылок обожгло вспышкой боли, и на короткое время Герта потеряла способность осознавать, что происходит вокруг. Она рухнула на землю и лишь чудом не потеряла сознание. Когда взгляд более-менее прояснился, Герта увидела, что Шаара всё еще на ногах, пытается не попасть под лезвие кинжала, которым яростно размахивал послушник. Хотя, не ясно было, пытается ли он заколоть монахиню, или стряхнуть Уну, взобравшегося ему на спину. Малыш рвал когтями, царапал и кусал плечи, шею, затылок — всё, к чему мог дотянуться. Роба послушника быстро пропиталась кровью и он, шипя от боли, выпустил из рук кинжал и начал в панике метаться по комнате. Даже когда ему удавалось схватиться руками за Уну, тот не давал себя стянуть, вцепившись мертвой хваткой в послушника.

От невыносимой боли ноги юноши подкосились и он, спотыкаясь, начал терять равновесие. Качаясь, он попятился назад и, падая, налетел спиной на стену. Уна сдавленно вскрикнул и на секунду перестал терзать послушника. Тот всё сразу понял и еще несколько раз ударился спиной о стену, пока тело существа не обмякло в безсознании, свалившись на пол.

Тяжело дыша, юноша резким движеньем руки убрал со лба окровавленные волосы и с безумным выражением лица направился к монахине.

Шаара даже не смотрела на врага. Её испуганный взгляд был направлен на неподвижную тушку существа. Только когда руки послушника сомкнулись на её шее, она таки посмотрела на него, но было уже поздно. Она медленно задыхалась, безрезультатно царапая ногтями его побелевшие от напряжения пальцы.

Герта всё еще лежала на земле, наблюдая за этой недолгой битвой из-под полуопущенных век, и старательно пыталась заставить себя думать, но всё еще не пришла в полное сознание из-за удара. Что она могла сделать? Оружия у неё нет, с факелами она ничего не сделает, и лишь сильнее разозлит парня. Разве что кинжал, что он выронил, но Герта не видит, где тот валяется…

Но она помнит, где лежит еще один кинжал. Тот, что она украла… одолжила у Бена. Он всё еще при ней, в сумке, которую она, слава Богам, взяла с собой. Немного привстав, Герта стянула с плеча сумку и перевернула её, от чего всё содержимое оказалось на полу. С глухим лязгом кинжал ударился об камень, черное лезвие оставалось зловеще черным даже при свете факела.

Крепко сжимая рукоять кинжала, Герта встала и направилась к послушнику. Он стоял спиной к девочке, полностью увлеченный Шаарой, что почти перестала сопротивляться. Руки Герты дрожали, пальцы занемели от усилия, но она, не колеблясь ни секунды, ударила кинжалом послушнику между лопаток. Удар оказался слабым, лезвие вошло только на половину, но и этого было достаточно, чтобы парень, громко вскрикнув, отпустил Шаару.

Он резко обернулся и встретился взглядом с Гертой.

— Ах ты сука! — зашипел послушник, тяжело дыша. Он пытался еще что-то сказать, но его словно что-то душило.

В следующую секунду юноша рухнул на колени и, склонив голову до пола, сдавленно закричал. Герта увидела, как от кинжала по его спине начало расползаться что-то черное, словно разлитые чернила.

Послушник кричал и корчился на полу, пока окончательно не затих, рухнув лицом вниз. Черные следы исчезли, не оставив ни следа.

С минуту никто в комнате не двигался. Глаза обеих девушек были устремлены на тело юноши, но тот так и не поднялся. Тогда Шаара, шумно сглотнув, медленно подошла к нему, опустилась на корточки и коснулась пальцами его шеи.

— Мертв, — только и сказала она.

Герта попятилась к стене и, прижавшись к ней спиной, села на пол.

— Нет, нет, нет, нет… — тихо лепетала она, качая головой. Сердце забилось так сильно, что было даже больно. — Нет, нет, нет…

Шаара подошла к Герте и присела возле неё, положив руку девочке на плечо.

— Не волнуйся, всё в порядке, мы лишь защищались, — заговорила она, но Герта откинула руку монахини и быстро отползла к углу комнаты. Схватившись руками за голову, девочка спрятала лицо в коленях.

— Нет, нет, нет… — повторяла она, качаясь взад-вперед. — Я не могла убить его. Это не я. Он сам умер! Я не виновата! Я… — Девочка шумно вздохнула, — я виновата. Я убийца! Меня повесят!

— Герта…

— Меня возьмут под стражу, потом посадят в темницу, а потом повесят! И Бен будет зол, о Боги, как он будет зол!

— Герта!

— Я больше не хочу этого. Я хочу домой, я хочу к папе! Я больше никогда не сбегу, никогда!

Шаара отняла руки Герты от её головы и, схватив ладонями лицо, заставила посмотреть на себя.

— Герта, послушай меня! Никто тебя не тронет, ты поняла? Никто тебя не повесит, потому что никто не узнает, что здесь произошло. Мы никому не скажем, хорошо?

— Никому? — проговорила девочка сквозь слезы.

— Никому, — кивнула Шаара и крепко обняла Герту. — Мы уйдем отсюда, и никто не узнает, что мы тут были. Всё будет хорошо, тебя никто не тронет, поняла?

Герта слабо кивнула, громко шмыгая носом.

— Отлично, а теперь давай поскорее уберемся отсюда.

Шаара помогла Герте встать, после чего побежала к Уне. Существо очнулось, как только женщина коснулась его. Уна тут же вскочил на ноги и взволнованно заметался вокруг, но, увидев бездыханное тело послушника, успокоился и только тихонько порыкивал. Убедившись, что с ним всё в порядке, Шаара вернулась к послушнику и, с секунду помедлив, неуверенно коснулась пальцами рукояти торчащего со спины кинжала. Потом крепко взялась за него и вытащила. Вытерев лезвие о робу послушника, монахиня подошла к Герте и протянула кинжал ей.

— Не знаю, что это и откуда он у тебя, но оно спасло нам жизнь, — сказала Шаара.

Герта не рискнула опять браться за кинжал. Она только указала головой на лежащую чуть поодаль сумку. Шаара положила в неё кинжал, а так же остальные вещи Герты, после чего вернула сумку девочке.

— С головой всё хорошо? Идти можешь?

Герта коснулась пальцами затылка и скривилась от вспышки боли. Потом посмотрела на пальцы и увидела на них красные разводы. Без сомнений, одной шишкой она не отделается. Но передвигаться она может, о чем и сказала монахине.

— Тогда идем.

Шаара подняла оба факела и один дала Герте. Они подошли к дверному проему, и монахиня выглянула в коридор, прислушавшись.

— Вроде никого, — тихо сказала она. — Пошли.

Монахиня подозвала Уну, но он не подошел. Девушки обернулись назад и увидели, что существо склонилось над послушником и тихонько мурлыкало.

— Уна? — проговорила Шаара, но он лишь хвостом махнул. Тогда она позвала громче. — Уна!

Существо резко обернулось. Он чем-то чавкал, а с маленькие черные ручки были измазаны кровью.

— Уна, нельзя! — властно произнесла монахиня, но голос её предательски дрогнул. — Выплюнь!

Существо перестало жевать и уставилось на монахиню долгим, пронзительным взглядом. Хищные глаза блестели из-под капюшона. Монахиня в свою очередь не сводила глаз с него. Это продолжалось недолго, и вот Уна тихо фыркнул и опустил голову вниз, раскрыв пасть. На землю упал красный ошметок и несколько капель крови с длинного языка. Потом Уна, слегка хромая, побежал к Шааре.

Женщина бросила взгляд на Герту, но та никак не отреагировала на действия Уны. Её всё еще трясло от недавнего шока, и разум отказывался воспринимать любую новую информацию.

Она никогда прежде не убивала людей. Да что там говорить, даже синяка никому кроме своих братьев не поставила. Несмотря на свой буйный характер, драки и насилие Герта не любила. Даже курице голову открутить не могла, и уступала это право радостным Хиддину и Биддиу, в которых ключом била детская мальчишечья жестокость. Только во время путешествия с Бенварком, воин таки заставил её перебороть страх и отвращение, и научил душить мелкую съедобную живность вроде кроликов и куропаток максимально безболезненно для них.

Но сейчас от её рук погиб человек. Не случайно. Она намеренно вонзила кинжал ему в спину. Осознавала ли она возможные последствия или ожидала, что он умрет — Герта не могла сказать, да и думать было уже поздно. Одно она знала точно…

— Бенварк меня прикончит, — прошептала Герта.

— Давай, идем, — Шаара взяла девочку за руку и повела за собой.

Уна послушно пошел за ними.

Шаара шла медленно, останавливалась у каждой развилки и тратила некоторое время, чтобы выбрать дальнейший путь; тихо и осторожно, чтобы не столкнуться с новыми врагами, ну и потому что не была уверена, какая дорога ведет к выходу. В случае сомнений она выпускала вперед Уну, но чаще всего держала существо рядом с собой.

Вскоре они вышли к развилке, от которой отходило аж пять веток коридора, расположенных по кругу в равном расстоянии друг от друга. Это место отличалось от остальных. Небольшая круглая зала, на каждой стене между проходами висели держаки для факелов. Арки проходов сверху округливались и, если приглядеться, можно было увидеть высеченные на камне старые руны. Герта опустила глаза и увидела, что пол выложен причудливой мозаикой, а по краям, у стен, виднелись следы чего-то вроде старой краски.

— Что это за комната? — удивленно выдохнула Герта.

— Не знаю, — покачал головой Шаара, удивленная не меньше девочки. — Никогда не видела чего-то подобного в монастыре.

Монахиня подошла к одной из арок и осветила факелом руны над ней.

— Эти надписи невероятно старые, — произнесла она через несколько секунд. — Я видела что-то подобное в старых свитках о богине Нерсесс. Они относятся еще ко временам древних богов. Не представляю, что они делают под монастырем. Я слышала, что катакомбы старее монастыря, но… чтобы настолько?..

Герту, однако же, древние письмена быстро перестали интересовать. В этой части катакомб было жутко холодно и не хватало воздуха.

Но Шаара её будто и не слышала. Монахиня была настолько сильно поглощена разглядыванием комнаты, что даже не обратила внимания на Уну, когда тот, обойдя комнату несколько раз и поводив носом по воздуху, вдруг поджал хвост, подбежал к Герте, ухватился лапами за её юбку и заскулил. Девочка нагнулась и Уна, словно мартышка когда-то гостевавшего в её трактире торговца, обхватил шею девочки и умостился у неё на руках. Герту пробрала дрожь, когда длинный хвост обвил её талию, а тихое прерывистое дыхание защекотало ухо, но при близости невраждебного существа ей стало немного легче. К её удивлению, Уна был даже легче обычной собаки, а тело под широкой накидкой оказалось тонким и костлявым.

Девочка опять задалась вопросом, что же это за существо. Его можно было бы принять за ту же мартышку, только бесшерстую и уродливую. Герта склонялась к мысли, что он был одним из тех экзотических животных, проживающих в отдаленных уголках Далириума, которого каким-то образом занесло в подземелье Белого монастыря. Шаара наверняка знает больше, но вряд ли расскажет.

— Удивительно. Интересно, кто начертил эти руны и когда? — прошептала монахиня, когда Герта подошла к ней. Шаара осветила факелом края арки, а свободной рукой провела вдоль её углов. — Смотри, как идеально высечен камень, хотя письмена сделаны еще задолго до Войны королевств. Да что там, возможно, еще до сотворения самих королевств!

Монахиня отошла назад, к центру комнаты, и, наклонившись, осветила факелом пол вокруг себя.

— Похоже, мозаика когда-то была цветной, но краска стерлась, — заговорила она через несколько секунд. — Интересно, что было изображено здесь. По положению камней похоже на какой-то растительный мотив. Хотя вот эта часть похожа на змея…

— Может, пойдем уже? — перебила монахиню Герта. Уж слишком жутко было ей в этой комнате.

И, словно соглашаясь с ней, Уна тихо чихнул.

Шаара наконец-то взяла себя в руки и посмотрела на девочку.

— Да, прости. Сейчас, только соображу, куда нам дальше идти.

Монахиня начала бегать от одного стенного проема к другому, заглядывая внутрь и обдумывая, куда двинуться дальше. Герта тем временем села на землю, прижавшись спиной к стене и, обняв покрепче Уну, опустила голову на его плечо. Его быстрое и тихое, словно у молодого котенка, сердцебиение, успокаивало девочку и не давало разреветься в голос. Однако слезы она сдерживать не могла. Поскорее бы выбраться наружу и вернуться домой, в трактир. Ей больше не хотелось в Дансай, а мысли о путешествии по миру вызывали теперь только тошноту. Если подобные ужасы встретились ей в монастыре, в самом светлом и безопасном месте Далириума, то чего можно ожидать от по-настоящему далеких и опасных мест?

Вдруг Уна зашевелился в её объятьях. Герта подняла голову и увидела, что существо смотрит в сторону одной из арок. Хвост его змеей завился в волнении. Шаара стояла у противоположной стены и вроде была спокойна. Но через несколько секунд и она настороженно обернулась.

Кто-то опять приближался к ним, но теперь незнакомцев было по меньшей мере двое. Их отдаленные голоса слышались всё громче и громче, и если бы не Уна с его чутьем, нельзя было бы определить, откуда именно они доносятся, пока не стало бы слишком поздно.

Герта и Шаара посмотрели друг на друга. Женщина молча указала рукой на ближайший к девочке коридор, а сама побежала в проход, рядом с которым стояла. Герта резко встала, подняла с земли свой факел и побежала туда, куда указала женщина. Уна всё еще был у неё на руках. Он вроде бы пытался вырваться, но девочка была слишком напугана, чтобы заметить это.

Пробежав несколько метров, Герта обернулась, чтобы проверить, не идет ли за ней кто-то. Но тут коридор ни с того ни с сего закрутился перед её глазами, потом её что-то ударило в спину, в плечо, в голову, потом опять в спину. Она зажмурилась и крепко прижала Уну к себе, защищая его от ударов, пока через несколько секунд всё не прекратилось. С негромким стоном воздух вышел из легких Герты. Она медленно открыла глаза, но темнота не ушла. В её руке не оказалось факела, и девочка попыталась нащупать его рукой, но пальцы нашарили только острые выступы в полу. Только через минуту, когда голова более-менее прояснилась, Герта осознала, что она лежит на земле, вернее, на ступенях, неизвестно откуда взявшихся в узком коридоре. Второй рукой она всё еще прижимала Уну к своей груди. Он тяжело дышал, но вроде был в сознании.

В подобном положении Герта пролежала не меньше пяти минут. Она ждала, пока прекратится звон в ушах. Или это был чей-то далекий голос? В любом случае, девочка не сдвинулась с места, пока не стало совсем тихо. И даже тогда она не решалась вставать, но Уна вскоре начал беспокойно вертеться и пришлось предпринимать хоть какие-то действия.

Герта медленно встала, держась одной рукой за стену. Темно было, хоть глаз выколи, а факел, похоже, укатился куда-то вниз по ступеням. Пришлось думать, идти ли за ним или подняться к развилке и попытаться отыскать Шаару.

«Пойду вниз, пока ступени не кончатся. Он не должен был далеко укатиться. А не найду, поднимусь обратно» — решила Герта.

Она поудобней устроила Уну на сгибе локтя, благо, существо не сопротивлялось и послушно обнимало девочку за шею, и, не отрывая левой руки от стены, осторожно начала спускаться вниз.

С каждой ступенькой становилось всё холоднее. Герта не знала, сколько прошла: пять или пятьдесят, она не могла ответить, сколько уже спускается: одну минуту или один час. И сверху и снизу было невыносимо тихо; ненормально тихо, что можно было услышать, как кровь бежит по венам, гонимая панически быстро бьющимся сердцем. Был момент, когда Герта подумала, что нужно остановиться и вернуться наверх, но тело словно перестало её слушать и продолжило идти вниз, с каждой секундой всё уверенней, от чего и быстрей. Во рту появился соленый привкус, и Герта осознала, что плачет, причем уже довольно долго. Ей было так страшно, но она не могла заставить себя остановиться.

Вдруг она почувствовала, как Уна приподнялся и обнюхивает её лицо. Его длинный язык прошелся по щеке девочки, потом еще раз. Возможно, соленые слезы по вкусу напомнили ему вяленое мясо, которое Герта ему когда-то скормила. Наверное, именно по этой причине он, облизав лицо девочки, вдруг цапнул её за губу. Вспыхнувшая боль пробудила Герту от этого странного забвения и девочка остановилась. Недолго думая, она резко развернулась и, спотыкаясь, побежала наверх. Там внизу что-то было. Что-то странное и пугающее. И Герта не хотела узнавать, что именно.

Несмотря на кажущийся долгим спуск, поднялась она быстро. Пройдя по коридору, она вышла через арку и, пощупав окружающие стены, удостоверилась, что вернулась к развилке. Вот только одна проблема — Шаары нигде не было видно. Вообще ничего не было видно из-за непроглядной тьмы.

— Шаара? — тихо позвала девочка.

Никто не ответил.

— Шаара, ты здесь? — чуть громче позвала она, но в ответ всё та же тишина.

Ноги не держали Герту. Она медленно осела на землю, прижимая к груди Уну, и пыталась позвать на помощь, но вместо слов изо рта вырвались бессвязные рыдания. Всё тело ныло от боли, затхлый воздух катакомб царапал горло, а Уна опять закопошился в её объятиях, намереваясь вырваться. Никогда еще девочке не было так плохо.

Вдруг Уна больно цапнул Герту за руку, от чего она ослабила хватку, позволяя существу вырваться, чем он и воспользовался.

— Уна, вернись! — крикнула Герта вслед убегающему существу.

Герта поднялась и побежала вслед за ним. Спотыкаясь и ударяясь об встречные стены, девочка бежала, выкрикивая имена Уны и Шаары и молясь всем новым и древним богам не наткнуться на еще одни ступеньки. Существа уже давно не было слышно, но Герта продолжала бежать, звать на помощь и делать хоть что-то, чтобы отдалить тот момент, когда придется осознать, что теперь она одна вглуби подземелья.

Даже когда кричать уже не было сил, а усталость не позволяла бежать, Герта продолжила идти, пока ноги сохраняли способность передвигаться. Но и они вскоре подвели её. Девочка свалилась на землю посреди одного из бесчисленных коридоров. Упав, она там и осталась лежать, сотрясаясь от рыданий, что становились всё тише и тише с каждой секундой. Она хотела уснуть. Просто уснуть, претворившись, что это всё лишь затянувшийся кошмар, от которого она сможет пробудиться, стоит только опять погрузиться в сон. И даже боль не убеждала её в реальности происходящего. Как и чьи-то голоса, раздавшиеся над головой, и громкие шаги. Но вот глаза ослепил яркий свет, и слабая радость раздалась в душе Герты — она проснулась… Но кто-то поднял Герту, от чего по её телу прошлась волна боли, и осветил лицо факелом, очертания которого она сумела разглядеть, проморгавшись и согнав слезы. Нет, она не проснулась, она всё еще в катакомбах. Вот только теперь кто-то был рядом с ней. Две фигуры различала девочка, они что-то говорили, но она не могла разобрать, а перед глазами всё плыло. И на самом деле ей уже было всё равно, кто или что её нашло. Всё равно, ровно до того момента, пока она не узнала голоса говоривших. Герта вздрогнула, протерла ладонью глаза и подняла голову. Знакомое широкое лицо возникло перед ней. Бенварк внимательно смотрел на девочку, что-то говорил ей и легкими шлепками пытался привести в чувство. За его спиной крутился Гелен, половина лица которого была почему-то перебинтована а роба забрызгана кровью.

— Голубка, эй, ты слышышь меня? Ты что тут делаешь?!

— Да не шлепай ты её по лицу, не видишь, оно и так всё в ушибах! Боги, что же произошло?

— Не мешай, лучше помоги её поднять.

— Стой, не трогай, вдруг у неё что-то сломано! Только хуже сделаешь!

Они начали спорить и переругиваться, но для Герты это не имело значения. Она кинулась к груди Бена и, обхватив его руками, громко зарыдала, заставив обоих мужчин замолчать. Бенварк что-то пробурчал и это был первый раз, когда девочка обрадовалась его недовольному голосу.