14. "Назревает что-то серьезное"

Гелен был прав. За сутки, слухи о Бене распространились среди послушников, вызвав у одних восхищение, а у других — страх. Они глазели на воина, когда тот проходил мимо, шептались и в страхе отступали, когда он подходил слишком близко.

Мало кто мог нормально ответить на вопросы Бена. Большинство из тех, с кем он пытался заговорить, лишь что-то невнятно мычали под нос и спешили поскорее убраться подальше от воина. Прошел целый час, а Бенварк успел узнать лишь то, что почти все послушники, которых он знал, когда еще жил в монастыре, теперь стали монахами, и лишь единицы остались в низах — они довольствовались послушничеством, не желая брать на себя бремя монашества. Но этих Бенварк решил даже не пытаться отыскать. В прошлом они относились к Бену враждебно, и вряд ли переменили свое отношение. Поэтому воин пошел по другому пути.

Через несколько минут должна начаться утренняя месса. Присутствие послушников на ней обязательно; отсутствовать могут лишь дежурные по спальням и столовым. Но почти всегда пара тройка послушников успешно сбегает со скучного получасового молитвочтения, прячась в безлюдных переулках за жилыми улицами. Бенварк сам частенько там ошивался, и знал излюбленные места лоботрясов. Он подозревал, что именно среди них были те, кого возвращение блудного послушника заинтересовало и восхитило. По крайней мере, стоит попробовать побеседовать с ними.

Десять минут Бенварк бродил за жилым кварталом для бедняков, впритык к наружным стенам первого уровня монастыря, пока не наткнулся на четверых подростков послушников. Они сидели на тонких бревнах, притащенных сюда специально для подобных посиделок, и о чем-то весело перешептывались. Завидев незваного гостя, юнцы вскочили на ноги и так и застыли. Они узнали Бенварка (трудно не узнать двухметрового верзилу с диким лицом, о котором все говорят), но не знали, как повести себя.

Бенварк удовлетворенно заметил, что страх в их глазах был вызван внезапностью его появления, а не самим фактом его присутствия.

— Спокойно, не собираюсь я выдавать вас монахам, — сказал Бен, примирительно подняв руку. — Сидите.

Послушники переглянулись и немного успокоились. Они с долей неловкости молча сели и неуверенно поглядели на Бена. Мужчина опустился на траву рядом с ними. Сейчас на нем были только штаны и светлая льняная рубаха. Клепаный жилет и остальные части брони, а так же меч, он оставил в комнате. Лишь наручи остались на его руках, скрывая метки. Поэтому воин выглядел менее зловеще, чем когда зашел в монастырь в полном обмундировании. Он надеялся, что это поможет легче найти контакт с послушниками.

— Это хорошее место, чтобы спрятаться от лишних глаз, — заговорил Бенварк, прерывая всеобщее молчание, — но лучше не злоупотреблять им, если не хотите однажды проснуться с сыпью и чесоткой.

Два парня усмехнулись на его слова, а один сказал:

— Зато тогда точно не пустят на мессы.

Его друзья засмеялись, и всеобщая атмосфера смягчилась.

Опять повисло недолгое молчание, которое перервал послушник, сидевший напротив Бена. Он глядел на мужчину со слабо скрытым восхищением.

— Мы о вас слышали. Вы послушник, который сбежал с монастыря на пять лет, после убийства жреца. Некоторые даже говорят, что это вы его убили.

— Я не сбегал и никого не убивал, — сказал Бенварк спокойно. — Жреца убили разбойники, а я ушел, чтобы им отомстить. Потом просто не вернулся.

— Так вы действительно убили тех разбойников? — спросил другой парень. — Мы слышали, на их поиски выделили даже королевскую стражу, но нашли только одно тело. А других и след простыл.

«Старшим жрецам я сказал, что убил только одного. Нужно быть осторожнее. Хотя, готов поспорить, слухи обо мне явно преувеличены».

— Ну, как бы там ни было, теперь-то их точно никто не найдет, — уклончиво ответил Бенварк, потирая ногтем наруч.

Послушники глубокомысленно закивали, кидая друг на друга многозначительные взгляды. Если они верили, что Бен убил разбойников, то это лишь усилило их восхищение и прибавило благоговейности к страху.

— Ну ладно, парни, я вот что хотел спросить, — начал Бенварк. — Слышал, у вас последние два года послушники начали активно пропадать. Верхушка не реагирует на это, а что на счет самих послушников?

Один из парней издал тихий смешок.

— Какая разница, что думаем мы, если никто ничего не предпринимает? — спросил он, и три других парня согласно закивали. — Говорят, мол, сбежали они. Но не те это были люди, кто бы сбежал.

— А какими они были? — спросил Бен.

— Мы не общались с ними напрямую, но слышали от других, — ответил второй парень. — Все, как один, твердят, что пропавшие были образцовыми служителями, никогда не припирались с монахами, выполняли все поручения, не нарушали дисциплину. Примерные послушники, в общем, — слово «примерные» парень произнес, скривив губы в отвращении.

— Ага, примерные подлизы, — подхватил третий. — Я слышал, что монахам и жрецам они чуть ли не задницы подставляли. Всегда хотели быть у них на хорошем счету. Черт знает, может, за это их и грохнул кто.

Сидевший рядом послушник несильно толкнул локтем говорившего.

— Не говори так. Может, они и бегали собаками за монахами, но и с послушниками у них проблем не было. Разве что иногда кто-то подтрунивал над их излишней доброжелательностью со старшими, а так-то вроде все хорошо было.

— А было ли что-то, что связывало пропавших, кроме их хорошего поведения? — спросил Бенварк.

Послушники на несколько секунд задумались, и один из них неуверенно протянул:

— Вроде нет. Как мы уже сказали, мы о них только со слов других знаем. С нашей спальни только один парень пропал, но и с тем мы не общались.

— Потому что он был почти полностью глухой, — уточнил другой парень.

— Ага. Он пропал всего пару месяцев назад. Был тише воды, ниже травы, сидел постоянно в библиотеке. Спохватились его только вечером, перед отходом ко сну.

— И что, никто никак не среагировал? — удивился Бен. — Ни монахи, ни жрецы даже не пробовали искать пропавших?

— Да нет, пробовали. Два года назад, когда пропал первый послушник — любимчик одного из монахов-надзирателей, удвоили стражу, приказали никому не ходить поодиночку, послали стражей в погоню. Но ничего не нашли. Потом, через два месяца, пропал еще один. То же самое: погони, стража, допросы, но ничего. Никто даже не видел, как он покидал монастырь. Как и другие пропавшие. Они будто в воздухе испарились.

— Нам сказали, что старшие жрецы ведут расследование. Но толку от этого нет. Никто даже не хочет говорить об этом. Объясняют это тем, что не хотят сеять панику среди народа. Может и так, но ведь это тоже не выход.

— Ага, и без разговоров все напуганы. Какими бы скучными не были мессы и нравоучения монахов, но пропадать мы не хотим.

Бенварк внимательно слушал излияния послушников, и пытался отыскать хоть какую-то подсказку, что бы помогла в поисках.

— А не происходило ли что-то странное перед пропажей очередного послушника? — спросил он. — Возможно, что-то необычное. Любая деталь.

Парни долго и старательно думали над его вопросом, но, в конце концов, отрицательно покачали головами. Они ничего не знали.

Бенварк тяжело вздохнул. Ему удалось добыть кое-какую информацию, но она никуда не приводила. Стоит рассказать всё Гелену, возможно, он что-то придумает.

Поблагодарив парней, Бенварк покинул их и вернулся на центральную площадь первого уровня. До полудня еще оставалось три часа, и это время он решил потратить на дополнительные расспросы. Но ничего нового он не услышал. Все соглашались, что пропавшие были примерными послушниками, ни с кем не конфликтовали. Единственное, что заинтересовало Бена, это то, что все подмечали какую-то отстраненность и равнодушность в поведении пропавших. Они вроде и были дружелюбными, но не чувствовалась в них искренность и заинтересованность.

«Не уж-то околдованы? — подумал Бенварк. — Безэмоциональность характерна для тех, кто находится под влиянием запретной магии. Это бы объяснило многое. Но нельзя делать поспешные выводы. Нужно обсудить всё с Геленом».

Только вот Гелен большую часть дня находился на втором уровне, а Бенварк заперт на первом. Остается только надеяться, что монах найдет причины навестить воина сегодня. Или Герта в полдень придет к Счастливчику, и можно будет её послать на поиски Гелена. Последнее было наиболее вероятней, поэтому Бенварк направился в конюшню.

* * *

После утренней мессы в храме Бриты Берегини, Гелен направился в библиотеку, чтобы поискать среди старых документов упоминания о пропажах служителей монастыря. Благо, в плане хранения документации монастырь отличался излишней кропотливостью. Протоколы даже самых мелких совещаний хранились несколько десятилетий. Гелен считал подобное излишним, но теперь это было ему на руку.

Старый архивариус приветливо махнул рукой монаху, когда тот зашел в отдел хранения документации, где старик, стоя на качающейся стремянке, вытирал пыль со старых канделябров.

— Опять нужны книги устава, Гелен? — спросил архивариус.

— Нет, я бы хотел глянуть на протоколы собраний совета за последние пять лет, — ответил монах. — А еще отчеты стражи. Где они находятся?

— Протоколы лежат рядом с книгами устава, левая нижняя полка. Там за последние шесть лет, — тут же ответил архивариус. — Отчеты стражи на полках справа от меня. Тут за последние восемь лет.

Гелен поблагодарил старика и направился к полке с протоколами. Они хранились в кожаных папках, отсортированные по месяцам. Гелен решил начать с самых последних, и достал две папки — за два последних месяца. Потом сел за длинный прямоугольный стол у окна, открыл первую папку и принялся перебирать тонкие пергаменты, исписанные мелким аккуратным почерком. Благо, в самом начале протоколов указывался перечень рассматриваемых на собраниях вопросов, что облегчало поиски.

Примерно через двадцать минут Гелен, ничего не найдя, вернул папки на место и достал три новых. Садился за стол, поочередно открывал их, перечитывал, закрывал, слаживал обратно на полку и доставал другие. Не прерываясь ни на минуту, он провел так три часа, успев рассмотреть все протоколы за последние три года. И не нашел ничего нового, чего не знал раньше.

Подобное раздражало монаха, он злился от безысходности, но не намеревался останавливаться. Но раздавшийся сзади голос архивариуса заставил монаха опустить руки на стол и на несколько секунд закрыть глаза, пульсирующие от излишней нагрузки.

— Ищешь что-то конкретное? — спросил архивариус.

— Данные о пропавших послушниках, — ответил Гелен, потирая пальцами внутренние уголки глаз. Он доверял старику и предпочел говорить с ним напрямую.

— Опять? Раньше ты уже пытался в этом разобраться, — сказал старик. — Не уж то Совет возобновил расследование?

— Нет, это личный интерес.

— А, ну, удачи тебе с этим.

Гелен еще несколько секунд посидел с закрытыми глазами, после чего глубоко вздохнул, встал и направился к полке с отчетами стражников. Их он почти не просматривал, поэтому питал надежду найти что-то интересное.

— Кстати, — опять заговорил архивариус, что теперь сидел на подоконнике и наслаждался ранним полдником, состоявшим из темного хлеба с джемом и двух зеленых яблок, — ты единственный, кого я знаю, кто действительно хочет разобраться в этих пропажах. Ну, еще мой помощник активно интересовался, тоже часто просматривал отчеты и старые протоколы.

Об этом Гелен слышал впервые.

— Правда? А где он? — спросил монах, обернувшись к старику.

Тот издал тяжелый вздох.

— Как и остальные, пропал. Несколько месяцев назад. Недавно взял нового помощника, этот тоже иногда спрашивает о расследованиях. Наверняка боится. Хороший парень, только вот — архивариус выглянул в окно и обвел глазами улицу, — что-то со вчерашнего обеда его не видел. Как бы не пропал, как остальные. Волнуюсь за него, парнишка то немой.

Гелен вспомнил о тихом парне, которого видел пару дней назад вместе с архивариусом. Старик рассказывал юноше, как правильно вытирать пыль со старых книг, а тот молча кивал, сжимая тонкую тряпицу тремя пальцами правой руки. Безымянный и мизинец у него отсутствовали.

И вдруг, вспоминая о травмированном послушнике, в разуме монаха возникла одна маленькая мысль, что через мгновение заставила его броситься к полкам с протоколами. Но он почти сразу же остановился, ибо ему не нужно было вновь просматривать папки — он достаточно часто читал их, и успел запомнить всё.

Почти все пропавшие послушники имели проблемы со здоровьем. Кто-то был глух, один — почти полностью слеп, еще один тяжело хромал. Первый послушник, с которого и начались массовые исчезновения, пропал год и восемь месяцев назад. У него не было никаких увечий. Но раньше, за несколько месяцев до этого пропал слепой послушник. Через две недели его нашли на территории монастыря. Парень сказал, что просто напросто заблудился в лесу за мостом и подвернул ноги, зацепившись за корни дерева. Его нашли охотники из соседней деревни, где он и отлеживался, а, поправившись, вернулся в монастырь. Вот только через месяц парень опять пропал и с концами. В лесу его не было, а в ближайших деревнях даже не слышали о нем. Совет решил, что слепота вновь подвела послушника, и он упал с обрыва в реку. Стража прочесывала берега, но не слишком усердно. Никто и не надеялся найти парня. Плюс, у него не было родных и знакомых за пределами монастыря…

И еще одна догадка поразила монаха. Обычно послушники первые пару лет активно переписываются со своей семьей, а те часто навещают их в монастыре. Но Гелен не слышал, чтобы кто-то из внешнего мира спрашивал о пропавших. У них должны были остаться семьи или знакомые, но за все время никто даже не приходил, чтобы забрать их личные вещи.

Неужели послушников таки кто-то или что-то похищает? И выбирает оно лишь слабых — тех, кто не сможет защититься, и тех, кого никто не будет искать?

Гелену так же не давал покоя первый пропавший — слепой послушник. Если он действительно подвернул ноги и отлеживался в деревне, тогда почему никто из деревенских о нем не слышал? Возможно, первое похищение было неудачным, и послушника вернули в монастырь, но под воздействием дурманящей магии он не сумел ничего вспомнить?

«Нужно посмотреть отчеты стражи по этому делу» — решил Гелен и вернулся к полкам с отчетами.

— Где отчеты двухлетней давности? — взволнованно спросил он архивариуса, что удивленно глядел на монаха.

— На второй полке, сверху, — ответил старик.

Гелену пришлось пересмотреть почти все документы на полке, пока он не нашел три нужных: отчет стражи о поисках пропавшего слепого послушника, отчет часовых о его обнаружении и допросе, и отчет о результатах поиска после его второй пропажи.

Послушника звали Уилтан. Он пропал во второй половине дня, после обеда. Часовые у главных врат не могли точно сказать, видели ли они, как он выходил, потому что в тот день у послушников была прогулочная лекция и многие сновали туда сюда через врата.

Обнаружили пропажу, только когда парень не вернулся в спальню после отбоя. Утром стража обошла территорию монастыря. Через три дня прочесали лес за мостом, но ничего не нашли.

Уилтана обнаружили через две недели на втором уровне монастыря, неподалеку храма Малахута. Часовые вторых врат не могли сказать, видели ли они, как пропавший проходил через врата, так как не знали его в лицо, и больше внимания уделяли посетителям монастыря, а не служителям. Послушник же объяснил свое исчезновение тем, что заблудился, и полученной травмой, поэтому его не наказали за самовольное отлучение.

Через полтора месяца Уилтан пропал во второй раз, с концами. И опять же никаких данных. Часовые теперь утверждали, что точно его не видели, а поиски ничего не дали.

По чистой случайности в те два раза, когда пропадал Уилтан, у первых врат караулил один и тот же отряд стражников. Позже лишь одна пропажа попала на их караул, поэтому вряд ли они как-то замешаны в этом. Но Гелен решил, что с ними стоит поговорить.

— Нашел что-то? — спросил архивариус, заметив, как заискрились прежде уставшие глаза монаха.

Гелен кивнул и вернул отчеты на место.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Спасибо за помощь.

— Не за что. Увидишь моего помощника, скажешь, чтобы пришел ко мне! — воскликнул архивариус в спину уходящему монаху.

Выйдя на улицу, Гелен на несколько секунд остановился и взглянул на небо. Почти полдень. Он долго просидел в библиотеке и надеялся, что никто его не спохватился.

Стражники, которых искал Гелен, сегодня не караулили, и должны быть в казармах либо патрулировать улицы монастыря. Монах решил сначала наведаться в казармы.

Он недалеко отошел от библиотеки, когда заметил неподалеку знакомую фигуру. Сейчас на девочке было другое платье, но это определенно была маленькая спутница Бенварка. Она стояла посреди улицы, спиной к монаху и беспокойно озиралась, словно выискивая что-то.

— Потерялась? — спросил Гелен, подойдя сзади к девочке.

Девочка от неожиданности вздрогнула и резко обернулась.

— Это вы! — воскликнула она. — Я вас ищу!

Брови монаха взметнулись вверх от удивления, и сразу же опустились в непонимании, когда девочка буквально впихнула ему в руки какой-то свиток.

— Вот, я… нашла его только что. Решила сразу отдать вам, — запинаясь, проговорила она, и глянула на Гелена так, словно он должен её отругать за находку.

«Какая-то она дерганная, — невольно подумал Гелен. — Хотя, думается мне, в этом стоит винить Бенварка. Общение с ним не проходит бесследно. Бедная девчушка».

Монах улыбнулся как можно дружелюбней и мягко произнес:

— Молодец, — он открыл свиток. — Это наверняка что-то… важное.

Улыбка слетела с губ Гелена, а густые брови сомкнулись на переносице. Он резко свернул свиток и серьезно спросил:

— Где ты нашла это?

Герта ответила не сразу, испугавшись такой внезапной смене настроения.

— Какой-то послушник обронил его.

— Послушник не мог обронить этот свиток, — резко сказал Гелен. — Возможно, ты перепутала, и то был монах или жрец? Подумай, это очень важно.

— Не знаю, то был парень в робе послушника, — ответила Герта. — Он нес свитки. Я… я случайно толкнула его, и он их обронил. Все собрал, а этот забыл. Я хотела было догнать его, но он быстро ушел.

— Как выглядел этот послушник? — спросил Гелен.

Девочка на секунду задумалась.

— Высокий. Светлые короткие волосы. О, еще у него не было двух пальцев на правой руке!

Услышав эти слова, монах облегченно выдохнул и тут же успокоился.

«Помощник архивариуса. Странно, что у него находится свиток из закрытого архива, но, возможно, он просто выполнял поручения старика. Нужно вернуть свиток. Девочка сама не знает, что только что спасла нерадивого парня. За потерю такой вещи ему бы грозило серьезное наказание».

— Он какой-то злой был, — продолжила Герта, нахмурившись. — Я хотела помочь ему, а он накричал на меня. Конечно, я виновата, что толкнула…

— Что-что?

— Говорю, виновата я, что толкнула его.

— Нет, перед этим.

— Хотела помочь ему, а он накричал на меня. Злой был, спешил куда-то.

Гелен нервно прокашлялся.

— Он накричал на тебя? Трехпалый послушник, светловолосый?

— Да. А не должен был? — неуверенно спросила вконец озадаченная Герта.

— Не должен был, — тихо проговорил монах, задумчиво опустив глаза.

Что-то тут не сходилось. Помощник архивариуса был немым, это Гелен точно знал. Но и трехпалых послушников больше в монастыре нет, а девочка не стала бы выдумывать такое.

С минуту Гелен сверлил взглядом свиток. Потом, быстро осмотревшись, не глядит ли кто-то на него, сунул свиток в прорезь левого рукава.

— Где сейчас Бенварк? — негромко спросил он Герту.

Она пожала плечами.

— Не знаю. Он говорил, что в полдень будет в конюшне, а сейчас как раз время.

— Пошли.

Монах обернулся и быстро зашагал в сторону первого уровня. Ничего не понимающая Герта поспешила за ним.

Девочка оказалась права. Гелен нашел Бенварка в стойле, рядом с его огромной странной лошадью. Счастливчик, завидев Гелена, весело заржал и забил копытом. Монах испытывал неоднозначные чувства к этому животному, поэтому лишь бросил мимолетный взгляд в его сторону и переключился на воина.

— Нужно поговорить, — сказал ему монах и покосился на конюха, что вычищал стойло неподалеку.

Бенварк молча кивнул в сторону задней двери. Они вышли на улицу и остановились у небольшой пристройки, где хранилось сено. Удостоверившись, что никого поблизости нет, а Герта осталась в конюшне, Гелен тихо заговорил:

— Удалось что-то узнать?

— Немного, — ответил Бенварк. — Я поговорил с некоторыми послушниками, но они мало что знают о пропавших. Говорят, те были примерными служителями, ни с кем не конфликтовали, исправно выполняли свои обязанности. Правда, некоторые замечали низкую эмоциональность у пропавших, а это может быть признаком одурманивания или гипноза.

— Не исключено, — кивнул Гелен. — Мы не могли найти следов борьбы или сопротивления во время очередного исчезновения, не было слышно ни криков, ни каких-то других подозрительных звуков. Поэтому, вероятней всего была задействована магия, что лишила их возможности сопротивляться. Но разве не должен был кто-то заметить, что они находились под магией?

— Нет, если чары наложил сильный и опытный маг, — ответил Бенварк. — Но даже так магию нужно постоянно поддерживать. Если пропавших и вправду одурманили, где-то рядом должен быть маг-заклинатель и именно он будет нашей целью.

— Вот только сдается мне, что не всё так просто… — нахмурился Гелен.

— Согласен. А тебе удалось что-то узнать?

— Появилось несколько догадок, но я не уверен в них. — Монах сделал короткую паузу, после чего заговорил немного тише: — не знаю, кто или что похищает послушников, но оно выбирает их по какому-то определенному алгоритму. Почти все пропавшие были физически неполноценны — калеки, слепые и глухие. Если кто-то и нападал на них, вряд ли они могли сопротивляться. К тому же, у них не было связей во внешнем мире. Никто не хлопотался, когда они пропали. Они были полностью на попечении монастыря.

— И никому, кроме монастыря, не было до них дела, — задумчиво проговорил Бен.

Гелен кивнул.

— Я не знаю, известно ли Совету об этих особенностях пропавших послушников. Наверняка они тоже заподозрили что-то подобное, вот только это поискам никак не поможет. У нас десятки послушников с физическими недостатками, и столько же сирот или беспризорников. Плюс, половина пропавших служителей — полноценные здоровые люди, а значит не только калеки в опасности.

— Но у всех не было связей с внешним миром?

— Да.

Бенварк тяжело вздохнул и взъершил пятерней волосы.

— Никаких идей, — протянул он устало. — Калеки, здоровые, с семьями или без — не важно, это не поможет нам их найти! Нужны следы, доказательства, свидетели. Нужно опросить стражу и осмотреть вещи пропавших.

— Половину их вещей растащили другие послушники, а оставшиеся я уже осматривал несколько раз — ничего, что бы стоило внимания. Сейчас хотел пойти к стражникам, дежурившими у ворот, когда пропал первый послушник, но… — монах сделал короткую паузу, и коснулся правой рукой левого рукава, — встретил девчушку, что ты с собой привел, и кое-что изменилось.

— Девчушку? — Не понял Бен. — Герту? Она опять что-то натворила?

— Нет… я думаю. — Гелен быстро огляделся, не идет ли рядом кто-то, после чего повернулся лицом к стогам сена, подозвал Бенварка ближе и, когда воин стал рядом, тихо заговорил: — Когда я сегодня сидел в архиве, архивариус обмолвился, что не видел своего помощника со вчерашнего дня. Он волнуется, кабы не случилось чего, потому что помощник его — немой. Да и не слышал я о его семье, так что у парня велика вероятность стать очередной жертвой. Но потом, на улице, я увидел Герту. Она сказала, что столкнулась — в буквальном смысле — с парнем, который по описанию точь-в-точь подходит на помощника архивариуса.

— И что? — спросил Бен, не понимая, куда клонит монах.

— А то, что после столкновения парень накричал на неё.

Гелен сделал паузу, дав Бенварку осознать сказанное. Через две секунды брови воина сомкнулись на переносице.

— Накричал? Немой парень?

— И это еще не всё, — произнес Гелен и выудил из рукава свиток. — Он обронил это. Свиток из закрытого архива, куда даже монахам нельзя заходить без поручения, а послушникам и подавно. Плюс, из закрытого архива нельзя ничего выносить. Не ясно, как такая вещь оказалась у послушника, но меня почему-то больше волнует именно содержимое свитка.

С этими словами Гелен аккуратно раскрыл свиток.

Бенварк несколько секунд непонимающе глядел на странный рисунок, напоминающий чертежи какого-то запутанного лабиринта, и, не догадываясь об их значении, вопросительно поглядел на монаха.

— Это карта катакомб под монастырем, — почти неслышно прошептал Гелен. — Единственная подробная карта, нарисованная строителем катакомб. Её очень тяжело прочесть и понять, но если кому-то это удастся, считай, у него в руках будет весь монастырь. Всё коридоры, тайные входы и выходы, потайные комнаты, закрытые участки катакомб — здесь всё нарисовано. Мы используем лишь один прямой проход, который держим в надлежащем состоянии для случая нападения на монастырь. Остальное — закрыто и заброшено за ненадобностью. Но оно есть, и, кто знает, в какие части монастыря выведут те коридоры.

— Или кто там прячется, — сказал Бен, поджав губы.

Гелен поспешно свернул свиток и сунул его обратно в рукав.

— Это будет равно поиску иглы в стоге сена, но я считаю, нужно спуститься в катакомбы, — сказал монах. — Если послушников нет в монастыре и за стенами монастыря, то единственный вариант — искать под монастырем.

— Согласен, — кивнул Бен. — Но нужно будет придумать, как попасть туда. Я заперт на первом уровне. Если мне удастся попасть в катакомбы, я могу остаться там на ночь или дольше. У меня в запасе есть пять дней. Этого должно хватить, чтобы найти хоть что-то. И…

Вдруг, Бенварк резко замолчал, развернулся всем телом и одним стремительным рывком сунул руку в стоящий рядом стог сена. Послышался вскрик. Гелен быстро обошел стог и увидел, что кисть Бенварка выглядывает с той стороны, крепко ухватив за шиворот платья брыкающуюся Герту

— Кто там? — спросил монаха Бен, который не знал, кого именно он обнаружил.

— Догадайся, — хмыкнул Гелен.

Бенварк сразу его понял. Издав громкий, с ноткой обреченности, вздох, Бенварк ослабил хватку, и Герта вырвалась, чуть не протаранив носом землю.

— Ко мне, — процедил сквозь зубы мужчина.

Девочка медленно подошла к нему, виновато потупив голову.

— Я не специально подслушивала, — сказала она. — Просто услышала свое имя, подумала, что меня звали.

— Что именно ты успела услышать? — спросил Гелен. Он видел, что Бенварк был в шаге от того, чтобы не испепелить девочку в самом буквальном смысле, и не был в состоянии вести с ней разговор.

— Ничего важного, честно! — воскликнула она, примирительно подняв руки. — Только про катакомбы и что вы опять туда спуститесь. Это всё. Не волнуйтесь, я никому не расскажу!

— На самом деле это важно, поэтому ты должна молчать, — как можно спокойней и учтивей сказал монах. — Ты можешь подвергнуть опасности нас и себя, если кто-то об этом узнает.

— Я поняла! Я даже буду сидеть в комнате, и не выйду на улицу, пока Бен не вернется.

— Это, хорошо, что ты всё понимаешь, — улыбнулся Гелен и, немного подумав, добавил. — Возможно, ты даже сможешь нам помочь. Бенварк, она ведь может свободно перемещаться в монастыре и за его территорией, может, воспользуемся этим? Бенварк?

Гелен обернулся на воина и увидел, что тот буквально дрожит от сдерживаемого гнева. Не успел монах среагировать, как Бенварк резко метнулся к Герте, схватил её за платье и швырнул в стоги сена. Девочка сдавлено вскрикнула, подняла руки в попытке защититься, но Бенвак опять схватил её, сжав своей огромной рукой её тонкую шею, и прижал к деревянной стене. Маленькие ручки пытались разжать цепкие пальцы воина, но те были крепче камня.

— Что ты творишь?! — ахнул Гелен.

Он быстро огляделся, не смотрит ли на них кто-то в этот момент, и коснулся плеча воина, но тот оттряхнул руку монаха. Свободной рукой Бенварк начал щупать воздух у бедра, и осознав, что меча при себе не имеет, раздраженно цыкнул и сжал руку в кулак.

— Иногда я думаю, что тебя мне боги послали в наказание за все мои грехи, — процедил воин. — Но теперь мне кажется, что за твоей тупостью и наивностью скрывается что-то совсем иное. Подослать ребенка, чтобы дезориентировать меня и разрушить мои планы — я знаю некоторых, кто вполне способен на такое.

— Да о чем ты?! — воскликнул монах.

— Она сказала: «опять спуститесь в катакомбы», — ответил Бен, не сводя глаз с Герты. — Вот только мы не говорили, что уже были там. Откуда она знает?

Гелен застыл. Действительно, они говорили о том, что нужно спуститься в катакомбы, но не упоминали свою первую вылазку. Волнение Бенварка оправдано, но его действия слишком грубы. К тому же, будь Герта подосланным шпионом, она бы не вернула карту.

— Постой, Бенварк, дай ей высказаться, — сказал Гелен, опять положив руку на плечо воина. — И прекрати душить, ты и так под присмотром стражи!

Бенварк чертыхнулся и неуверенно разжал руку. Герта упала на колени и громко закашлялась, пытаясь нормально вздохнуть. Её посиневшее лицо блестело от слез и слюны, а на шее виднелись отчетливые отметины пальцев. Еще немного, и Бенварк правда бы задушил её.

— Говори и моли богов, чтобы я поверил твоим словам, — строго произнес он, горой нависая над девочкой.

Заговорить она смогла через минуту, но хриплый голос то и дело срывался на кашель и всхлипы.

— Я не хотела никому навредить! Я просто увидела, как вы выходили из монастыря, и пошла за вами. Мне было интересно. Я знаю, что это было неправильно и знаю, что мне не следовало вообще туда идти! — Губы девочки дрожали от слез, которые она не успевала смахивать с лица, так обильно они лились. — Мне было очень страшно. Я успела только зайти в двери и пройти пару шагов по коридору, но вы быстро исчезли из виду. Стало очень темно. Я хотела уйти, но не смогла найти выход и потерялась. Мне казалось, что никто меня не найдет и я останусь там, в темноте, навсегда. Это было невыносимо! Но потом… мне удалось отыскать выход, и я убежала обратно в монастырь. Я, правда, не знаю, что вы там делали! Да, мне было интересно, и сейчас тоже, но это просто любопытство, потому что Бенварк ничего мне не говорит!

— И правильно делаю, — сказал Бен.

К своему облегчению Гелен заметил, что гнев воина поутих, и он больше не выглядел так, словно был готов убить Герту, шелохнись она хоть на дюйм.

Монах подошел к девочке и помог ей подняться. Герта слабо улыбнулась ему в благодарность. Её лицо уже приобрело нормальный цвет, а вот синяки на шеё будут сходить несколько дней. Мужчина неодобрительно глянул на Бена, но тот не считал, что сделал что-то неправильно.

— Не смотри на меня так, а лучше решай, что будем делать с ней, — сказал Бен.

— Ничего не будем делать, — ответил Гелен. — Она знает, что поступила неправильно, да и за нами проследила только до входа. Ей ничего не известно.

— Так ли ничего? — хмыкнул Бенварк, скрестив руки на груди. — Вдруг, еще что-то подслушала или за кем-то проследила?

— Оставь её в покое. Это обычное человеческое любопытство, а ты своим молчанием только провоцируешь её.

— Ага, то есть, мне стоит ей всё рассказать?

— Я не это имел в виду. Просто пойми, что она ничего не знает, и перестань волком глядеть на неё!

Их спор прервал внезапно раздавшийся голос Герты.

— На самом деле есть кое-что, — нерешительно заговорила она. — Я действительно не знаю, что вы ищите и что вам нужно, но если вы хотите спуститься в катакомбы, я должна рассказать вам одну вещь. Возможно, вы уже знаете об этом, но лучше я все расскажу, чтобы вы знали, что я ничего не утаиваю.

Мужчины удивленно переглянулись и вопросительно уставились на девочку. Она долго медлила, нервно топчась на месте, и не решалась заговорить. Но негромкий и настойчивый кашель Бена сразу развязал ей язык. И она поведала им о существе из коридоров.

Она не утаила о своей второй вылазке в темные коридоры, и о том, что пыталась приблизиться к существу, но оно укусило её, хоть и по вине самой девочки. Герта продемонстрировала маленькую ранку на пальце, которую Гелен тут же осмотрел на предмет заражения. К счастью, он подтвердил, что всё в порядке.

Мужчины внимательно выслушали Герту, а когда она закончила, еще несколько секунд напряженно молчали, обдумывая её слова.

— Ты об этом знал? — спросил Бен Гелена, и монах отрицательно покачал головой.

— Нет. И я сомневаюсь, что кто-то знает. Жрецы бы не позволили, чтобы в катакомбах разгуливал какой-то монстр, особенно когда послушники пропадают. Теперь у нас есть еще одна причина, почему стоит туда спуститься.

— Согласен, — кивнул воин. — Хотя мне не нравиться то, как описала Герта существо… Но будем надеяться, что я ошибаюсь. Сегодня ночью я попробую пробраться в катакомбы. О страже можно не беспокоиться. Я знаю парочку неплохих заклинаний, чтобы усыпить их на час-другой.

— О, нет! Ты не будешь творить запретную магию на территории монастыря! — запротестовал монах. — Эту проблему оставь на меня. Я проведу тебя в катакомбы, но не сегодня. Завтра. Мне еще нужно кое-что проверить по пропавшим послушникам.

— Если это необходимо, — сказал Бен. — Хорошо, я подожду, но только до завтра. А ты, — он повернулся к Герте, и под его внимательным взглядом девочка испуганно вжала голову в плечи, — больше не ищи приключений на свою задницу.

Бенварк выглядел сильно раздраженным, но не злым, и Герта облегченно выдохнула.

— Хорошо, но, возможно, я могу еще чем-то помочь?

— Нет! — отрезал Бенварк. Он предостерегающе выставил палец перед её лицом. — Сиди где-то тихо, ничего не трогай и ни на кого не смотри. Просто ничего не делай. Совсем!

Герта обиженно надула губы, но тут заговорил Гелен:

— Как я уже говорил, Бенварк, она может свободно перемешаться по территории монастыря и за его пределами. Этим можно воспользоваться.

Судя по лицу Бена, ему такая идея не понравилась, но он махнул рукой на девочку и, развернувшись, зашагал в конюшню, бросив на ходу:

— Делайте, что хотите. Главное, чтобы она не мешалась под ногами.

Когда Бенварк ушел, Герта тихонько хмыкнула и поглядела на Гелена.

— Он всегда был таким? — спросила девочка.

На что монах невесело засмеялся:

— О, поверь, сейчас он само дружелюбие!