Глава 4. Свободная

— Тролль! Тролль!

Лилия обернулась на крик. Ветер подхватил полу ее плаща, раздул синим парусом. Что-то толкнулось в него, забилось, потянуло и чуть не сбило девушку с ног. Она дернула тяжелую ткань на себя, и на свет вывалился раскрасневшийся от бега и борьбы мальчишка лет девяти. При виде лица незнакомки он испуганно шарахнулся и тут же припустил дальше по улице, догоняя товарищей. Лилия машинально поправила повязку, закрывающую выбитый глаз. Никто не обращал на девушку внимания: мимо с гиканьем мчались дети и более чинно спешили любопытные взрослые, желающие поглядеть на добычу охотников. Впереди показались две массивные повозки. Подпрыгивая на булыжниках мостовой, они медленно продвигались к Верхнему Городу. Из-за спин зевак выглядывала только верхушка первой клетки, судя по вою, заполненной псами пустыни-гайенами. Зато вторая, склепанная из толстых железных прутьев, высилась над головами горожан, демонстрируя своего обитателя во всей красе. Сорванец ошибся. Это был не тролль.

Зверюга, неподвижно сидевшая в клетке, имела мощное чешуйчатое тело, перепончатые крылья, лягушачьи лапы, заканчивающиеся длинными когтями, и свернувшийся кольцом в тесноте узилища хвост. В целом она напоминала помесь гигантской змеи и жабы, если бы не голова, надежно замотанная брезентом над хищным крючковатым клювом. Лилия никогда прежде не видела живого василиска, но встречала его описания в книгах. Искусные изображения не предупреждали об одном — невыносимой вони, исходившей от твари. Лилия порадовалась, что не ей придется сражаться против монстра на Погребальных играх. Если несчастного гладиатора не превратит в истукан взгляд василиска, его сразит наповал неповторимое амбрэ. Порыв ветра окатил девушку волной гнилостного смрада, и Лилия поспешила пробраться через толпу — важное дело не позволяло терять время на новые приобретения монаршего бестиария.

Девушка свернула в боковую улочку. Дышать стало легче. Она широко шагала, стараясь избегать ледяных плешин — после короткой оттепели Церрукан снова сковал мороз, который только усиливали холодные ветра, обычные для этого времени года. Путаница извилистых переулков наконец вывела ее к цели путешествия — неприметной синей двери в высокой стене. Мозаика в замковом камне арки изображала взлетающего журавля — эмблему Танцующей школы гладиаторов. Условный стук заставил смотровое окошко приоткрыться. Слезящийся глаз в красных прожилках уставился на черную повязку на лице гостьи. Громыхнув замком, дверь распахнулась.

— Какие люди! — немолодой стражник обнажил в улыбке крупные щербатые зубы. — Зачем пожаловали к нам, Лилия-ханим[1]? Не можете забыть родное гнездо?

Бывшая гладиатрикс проигнорировала сарказм воина:

— Мне нужен Скавр. Он у себя?

Щербатый кивнул:

— Подождите здесь, я пошлю доложить...

— Не стоит беспокоиться, — Лилия легко проскользнула в дверной проем, отодвинув стражника плечом. — Я сама найду дорогу.

Молоденький напарник Щербатого глазел на разыгрывающуюся у калитки сцену, приоткрыв пухлый рот. Кожаная перчатка старшего уцепилась за руку девушки:

— Но к сейджину нельзя так.

— Ты забыл, что я больше не рабыня? — Лилия сбросила пятерню стражника и демонстративно запахнулась в плащ с отторочкой из серого меха гайенов — привилегию свободных.

— Может, и не рабыня, но и не благородная шак-и-да! — вызверился Щербатый, кладя ладонь на рукоять меча. Желторотый напарник наконец подобрал слюни и схватился за прислоненное к стене копье.

— Что здесь происходит? — новое действующее лицо быстро приближалось по галерее, угрожающе хмуря кустистые брови. Лилия узнала начальника стражи Каслара — его физиономию украшали навечно сросшиеся на переносице мохнатые черные гусеницы, из-под которых едва выглядывали пронзительные узкие глаза.

— Так это… Тигровая тут, — вытянулся по струнке Щербатый. — Сейджин ей, вошь ее дави, понадобился. А я говорю: не положено!

Гусеницы зашевелились, облегченно разглаживаясь:

— Да я тебя самого, как вошь! — рявкнул Каслар. — Марш на пост, оба! Устроили тут… — бровастый повернулся к девушке, учтиво протягивая руку в сторону галереи. — Я сам провожу вас, Лилия-ханим.

Бывшая гладиатрикс не показала виду, что озадачена неожиданной поддержкой. Слегка поклонившись, она последовала за начальником стражи знакомым путем. Тренировавшиеся неподалеку новобранцы украдкой бросали на посетителя любопытные взгляды. Лилия надеялась, что ее приняли за одного из буки[2] Скавра — капюшон плаща скрывал длинные волосы, а из мужской одежды она почти не вылезала, издержки профессии. Привычные звуки казарм — стук деревянных мечей, выкрики докторов[3] и звон железного оружия ветеранов — заставили сердце забиться быстрее. На плацу Танцующей школы осталась важная часть ее жизни. Девушка перевела вгляд туда, где готовились к предстоящим играм старшие гладиаторы. Доктора смешали отряды, отрабатывая групповые схватки. Несмотря на ранние сумерки, опытный глаз Лилии быстро уловил в кажущемся хаосе определенный рисунок. Часть бойцов проходили «полосу» — пересекали плац, отражая атаки противников одного за другим. Часть отбивалась от трех-четырех «врагов» сразу, стараясь не позволить зажать себя в кольцо.

Горец был тут. При виде его ладной фигуры, легко уклоняющейся от выпадов гладиатора-«черепахи», в груди сладко защемило, к щекам прилил непрошенный жар. Больше всего на свете Лилии сейчас хотелось подать ему знак, обратить внимание на свое присутствие. Но не его время ей предстояло сегодня купить у Скавра. Госпожа велела передать сообщение другому, и телохранительница выполнит приказ, хотя это значит, что ей придется терпеть медленную пытку — быть рядом с Горцем и не сметь прикоснуться к нему, почувствовать на губах тепло его губ. Оставалось только надеяться, что ей удастся поймать взгляд любимого или перекинуться словом на обратном пути.

— Сейджин выставляет двадцать бойцов на групповую схватку.

Голос Каслара вернул Лилию к действительности. Она с трудом отвела взгляд от игры мышц Горца, легко управляющегося с утяжеленным вдвое учебным мечом-целуритом.

— Снова мясорубка? — девушка внутренне содрогнулась, вспомнив собственное боевое крещение на песке Минеры.

— Нет, — воин пропустил ее вперед к лестнице, ведущей к конторе Скавра. — На этот раз все гораздо затейлевей. Новый амир, храни его Ягуар, хочет разыграть пустынное сражение: корабль гайенов[4] против Церруканского каравана. Наши ребята должны изображать охранных, ну а глады Королевской школы — поганых псов. И пусть победит сильнейший.

— Целый корабль? — подняла бровь Лилия. — Интересно, как Омеркан собирается притащить его из Холодных Песков?

— Всего лишь макет, — снисходительно усмехнулся Каслар. — Достаточно большой, чтобы в нем разместилось два десятка бойцов.

— А двигаться он сможет? — нахмурилась девушка.

— Я слышал, его будут тащить спрятанные в корпусе рабы, — начальник охраны явно упивался своей осведомленностью. — Зато у наших будут настоящие повозки, запряженные мулами.

Лилия облокотилась на перила верхней площадки, окидывая взглядом кипящий активностью плац:

— Думаешь, братья готовы?

Забывшись, она использовала слово, которым гладиаторы называли друг друга, хотя, получив свободу, телохранительница оставила их ряды.

— А то! — воин оперся на перила рядом с ней, лучась такой гордостью, как будто выносливые мускулистые бойцы принадлежали лично ему. — Один Аджакти чего стоит! После того, как он начал тренироваться у Фламмы, парень стал вытворять такое! — Каслар махнул рукой в сторону быстро темнеющего неба, будто призывал в свидетели грозовых богов. — Просто зверь! Послушай меня, поставь на него все, что сможешь. Деревянный меч[5] всех порвет, вот увидишь.

«С чего бы бровастый стал так щедр на добрые советы?» — думала Лилия, следя вглядом за вышеназванным гладиатором — благо его белоснежная шевелюра легко выделялась в сгущающихся сумерках. В группе Аджакти братья быстрее всего сменялись в роли защищающегося и нападающих. В атаке новый фаворит был неотразим, в защите — неуловимо быстр и подвижен, как ртуть. Бывшая сестра не видела его в деле всего пару месяцев, но успехи ученика Фламмы не могли не обратить на себя внимание.

— Спасибо за совет, — Лилия отвернулась от плаца, по которому теперь так часто скучала. — Могу я увидеть Скавра?

— Конечно, — ощерился в улыбке Каслар, не сдвинувшись, однако, ни на миллиметр. — Но если тебе еще что-то понадобится… Ну, помощь, крепкая мужская рука… Ты знаешь, ведь я не женат, — узкий глаз прищурился в неловкой попытке подмигнуть, мохнатые гусеницы игриво зашевелились.

«Да он подбивает ко мне бабки!» Лилия с трудом проглотила смешок, представив устрашающие брови солдата щекочущими свои бедра. «А что? Рассчитывает, небось, что одноглазая с неплохим окладом тут же бросится ему на шею в отсутствие конкурентов. Вот и сможет Каслар на старости лет прикормиться у шакского стола».

— Благодарю за предложение, — улыбнувшись, девушка скользнула ко входу в контору мясника[6]. — Но боюсь, моя работа не оставляет времени для семейной жизни.

Не дожидаясь ответа, она громко постучала в дверь.

Изнутри послышался грохот, будто что-то тяжелое рухнуло на пол. Затем последовала какая-то возня и хриплый голос заорал:

— В задницу к Туоту! Я же ясно велел: не беспокоить!

Лилия вздохнула, на всякий случай еще раз стукнула костяшками в мореное дерево и приоткрыла дверь. Скавр поднимался из-за стола, грузный и помятый, как будто его только что оторвали от сладкого сна.

— Какого хрена?! — появление закутанного в плащ посетителя явно не улучшило настроение мясника. — Ты что, глухой? Кто тебя сюда вообще пустил?

Судя по удаляющемуся топоту сапог, доблестный начальник стражи предпринял быстрое отступление. Вот вам и сильная мужская рука. Девушка откинула капюшон. Слабый свет из окна упал ей на лицо, как раз когда руки Скавра протянулись, чтобы спустить назойливого гостя с лестницы.

— Тигровая? — удивленно выдохнул церруканец, и несколько мгновений стоял, молча моргая, будто не был уверен, явь перед ним или остатки оборванного сна.

— Доброго дня, сейджин, — улыбнулась Лилия.

— Аджакти? — Скавр сладко, с хрустом, потянулся. — Девочка, на кой ляд тебе сдался этот полутролль?

Лилия пожала плечами:

— На кой ляд может сдаться женщине сильный молодой гладиатор?

Мясник прищурился, удобно развалившись в кресле.

— Не хочу лезть в твои личные дела, но как же Горец? К твоему сведению, мне пришлось запихать его в карцер, когда он узнал, что я тебя продал.

Девушка выбрала из стоящей на столе вазочки крупный финик и беззастенчиво откусила сладкую мякоть. Эту историю она уже слышала от товарищей по казарме в «Почтикалеке».

— Горец просто мальчишка, он мне больше не интересен, — промямлила она с набитым ртом и отстегнула от пояса туго набитый кошель. — А вам, Скавр-баим, не все ли равно? Деньги есть деньги.

Мгновение мясник созерцал покачивающийся перед носом тяжелый мешочек. В тишине слышалось только шипение огня, радостно пожиравшего в очаге свежую порцию угля. Лилия так и видела, как в голове у церруканца вращаются шестеренки, просчитывая возможную выгоду. Наконец короткопалая лапа ухватила приношение.

— А что твоя госпожа? — Скавр взвесил кошель на ладони. — Аджакти ей наскучил, как тебе — безбородый северянин?

Лилия поятнулась за новым фиником:

— Говорят же у вас в Церрукане: сердце женщины изменчиво, как погода.

Мясник неопределенно хмыкнул, не сводя с бывшей гладиатрикс пытливого взгляда:

— Давай без обид. Мне по хрен, кто трахает белогривого выродка, покуда он способен держать меч, и пока ко мне богосклонны мои покровители. Понимаешь, о чем я?

Лилия кивнула и выплюнула косточку в ладонь:

— Не беспокойтесь, сейджин. Проблем у вас из-за меня не будет.

Скавр высыпал серебро на стол, пересчитал и смахнул обратно в кошель:

— Когда он тебе нужен?

— Сейчас.

Церруканец выпучил глаза и трубно расхохотался:

— Сейчас? Ты что, дорогуша, думаешь, у меня тут бордель, как в казармах школы Ягуара? У нас тренировка в полном разгаре, не заметила?

Лилия ткнула пальцем в почерневшее окно:

— На улице почти стемнело. Скоро гонг на ужин. Прикажите привести Аджакти в смотровую комнату — в это время она всегда пустует. Никто ничего не заметит.

Скавр задумался, откинувшись на спинку кресла. Оранжевые блики выхватывали из темноты попеременно то гладко выбритую щеку, то сплющенное давним ударом ухо, только глаза мясника были не видны. Девушка беспокойно шевельнулась на стуле, но тут мясник заговорил:

— Хорошо. У вас будет время до отбоя. И держите язык за зубами, оба. Я не хочу, чтобы мои лучшие бойцы перерезали друг друга накануне игр из-за бабы. Даже такой милашки, как ты.

Церруканец навалился грудью на столешницу, сверля Лилию тяжелым вглядом без тени улыбки. Ее рука машинально потянулась к повязке на лице, но девушка принудила ее упасть обратно на колени и учтиво склонила голову.

— Я запомню вашу доброту, сейджин.

Аджакти увернулся от летящей в него сетки и принял на скрещенные клинки «длинный дик» Аркона. Свистнул целурит Горца, целясь в незащищенный бок. Аджакти качнулся вправо. Заставил меч противника парировать атаку жнеца[7]. Перекатившись, подхватил бесхозную сеть. Мгновение — и оба нападавших забились под ней. Копье Вишни вонзилось в песок там, где только что были колени Аджакти. Сессорий ударил сбоку по шлему копьеносца с такой силой, что из металла вылетел сноп искр. Второй из двойных мечей ткнулся в грудь Аркона, наконец разрезавшего сетку. Горец успел прикрыться щитом. Димахер[8] и жнец закружились в опасном танце. Горец прыгнул вперед, но Аджакти исчез, будто его смел налетевший порыв ветра. Удар слева под ребра отправил жнеца на мерзлый песок. Набухшее тучами небо закружилось перед глазами, в ушах зазвенели колокола. С трудом он поднялся на одно колено, опираясь на щит. В поле зрения возникла смуглая рука с клеймом Танцующей школы:

— Жаль, уже гонг на ужин. А я-то надеялся, что хоть сегодня успею надрать тебе задницу.

Горец ухватил протянутую ладонь и встал на ноги, потирая рассаженную щеку:

— Именно что гонг. А то бы посмотрели еще, кто кому что надрал. И никакие штучки Фламмы тебе бы не помогли.

— Хватит хорохориться, — отозвался убиравший меч в стойку для оружия Аркон. — Попросил бы лучше Кая научить тебя паре этих самых штук. Они нам скоро очень пригодятся.

Вишня ворчал, пытаясь выправить помятый шлем:

— Зачем надо был вещь запортить?

— Испортить, — поправил Кай делавшего успехи в церруканском озиата. — Ты лучше свою кастрюлю Папаше отдай. Один удар его кулачищи — и все на место встанет.

— Аджакти! К сейджину, — седой, исполосованный шрамами доктор димахеров Альдона по обыкновению приправил приказ потоком сквернословия.

Кай тяжело вздохнул:

— Прощай, жратва.

Лилия напряженно сидела на краю атласного диванчика, вглядываясь в ослепленные ранним закатом окна смотровой. Гонг прозвучал уже, казалось, вечность назад. Снаружи доносились возбужденные голоса гладиаторов, спешивших в пахнущее съестным тепло. «Что, если за топотом их ног, я не расслышу грохот солдатских сапог? Что, если Скавр в сговоре с новым амиром, Омерканом? Быть может, он раскусил план госпожи, и эта комната станет для нас ловушкой?» Девушка тряхнула головой, отгоняя подступающую панику. «Вздор! Мясник не может читать мысли. Еще пара минут, и сюда придет Кай. Он не должен видеть мой страх».

Дверь распахнулась, заставив ее вздрогнуть. На пороге появился Аджакти, за его спиной маячил давешний пухлоротый стражник.

— Тигровая? — разгоряченный боем гладиатор шагнул внутрь.

Девушка бросилась ему на грудь, уткнулась носом во влажную, пахнущую потом тунику. Это была не только игра на публику. Лилия не хотела, чтобы Кай увидел облегчение в ее глазах. Тихо скрипнула закрывающаяся дверь.

— Как он? — выдохнула гостья, отстраняясь и заглядывая в черные, без белков, глаза Аджакти. Именно они в сочетании с белоснежной шевелюрой снискали ему прозвище «полутролль».

— Не сейчас, — шепнул гладиатор и, облапив, потянул ее в сторону диванчика.

— Эй, ты че… — начала было Лилия, но рот запечатал смачный поцелуй. Ей ловко подбили ноги под коленками, так что зад шмякнулся на гладкий атлас. Аджакти навалился сверху, с энтузиазмом шаря под широким плащом.

«Ах ты скотина!» Волна ярости и обиды стеснила грудь. Девушка попыталась лягнуть настырного кавалера коленкой — безуспешно. Двинуть его лбом по черепушке тоже не удалось — голова жертвы была крепко прижата к спинке дивана. Собравшись с силами, Лилия вцепилась в губу насильника зубами. Тот глухо охнул. Воспользовавшись моментом, девушка вывернулась из тяжелого плаща, но не тут-то то было — гладиатор ухватил ее за ногу. Оставался один путь отступления. Оседлав спинку дивана, Лилия попыталась отпихнуть сластолюбца свободной пяткой. Злодей перехватил ее голень и дернул кверху. Несчастный диван, не рассчитанный на столь бурные проявления чувств, крякнул, покачнулся и, увлекаемый весом парочки, опрокинулся на пол, задрав к потолку точеные ножки. Куча мала увлекла за собой стоявший рядом светильник. Осколки разлетелись во все стороны, и комната погрузилась в темноту.

Лилия яростно завозилась под Аджакти, набирая в легкие воздух для истошного крика. Рот заткнула твердая мозолистая ладонь:

— Ш-ш! — горячий шепот ожег ухо. — Это просто игра! Агиз подслушивает под дверью, а может, и подглядывает, так что не кусайся больше, а?

Черные глаза умоляюще поблескивали из-под выбившихся из хвоста белых лохм. Что-то капнуло на щеку — наверное, кровь из прокушенной губы, сообразила Лилия. Она всхрапнула, гневно раздувая ноздри, но давление на рот усилилось. Наконец она сдалась, расслабилась и кивнула. Кай осторожно убрал ладонь и откатился в сторону.

Девушка быстро подобралась, прижавшись к дивану, окинула взглядом разоренное помещение. У стены напротив двери лежала полоска желтого света с двумя черными поперечинами посередине. «Это же ноги! — сообразила Лилия. — Кто-то действительно следит за нами!»

— Агиз? — прошептала она в темноту.

— Новый стражник, — ответил мрак голосом Аджакти. — Не знаю только, кому он доносит: Скавру или куда повыше. Так что пришлось изобразить страсть. Ты уж извини.

— Это ты извини, — Лилия отерла с лица чужую кровь. — Что же теперь делать?

— Играть комедию дальше, — рядом завозились, громко скрипнул злополучный диван. — Без лампы стукачу ничего не видно, но у него большие уши.

Девушка хихикнула, представив огромное ухо пухлоротого юнца, приставленное к замочной скважине, и испустила сладострастный стон.

— Так пойдет?

— Вполне, — Кай подполз ближе, и в темноте ритмично запищали пружины дивана. — А теперь рассказывай, зачем пришла.

— Это ключи от подтрибунных помещений, — Лилия нащупала руку Кая и сунула в нее тяжелую связку. — Тот, что от оружейной, самый большой, с фигурной головкой. Остальные помечены эмблемами школ. Выходы на арену открываются ключами без пометок. На тех, что отпирают двери в город, красные ленточки. Я что-то забыла?

— Помещение стражи, — прошептал Аджакти и старательно заскрипел диваном.

— Ах, да! — девушка спохватилась и громко с чувством застонала. — Да, милый, да!

Ноги в полоске света возбужденно затоптались.

— Ключ с квадратной головкой, — свистящим шепотом объяснила Лилия.

— Ты просто чудо, крошка! — проревел Кай, налегая всем телом на диван, и тут же понизил голос. — С ним все в порядке.

— С чем? — не поняла девушка.

— Не с чем, а с кем. Ты разве не о Горце спрашивала?

Лилия обрадовалась, что темнота скрыла ее румянец:

— Да, о Токе. Скавр выставит его на игры, верно? Я слышала об этой жуткой затее с кораблем гайенов и караваном.

— Успокойся, — невидимая во мраке рука легла на плечо. — Такого отличного бойца сейджин прибережет для парных сражений. А если все будет развиваться по плану, до них никогда не дойдет. Расскажи лучше, кто начнет игры? Бестиарии?

Лилия покачала головой и на всякий случай издала еще несколько довольных стонов.

— Омеркан решил сделать открытие зимней арены поистине незабываемым. Помнишь, Аркон говорил о перемещающихся платформах, одна из которых может заполняться водой? Так вот. Новый амир хочет устроить настоящее морское сражение. На суда загонят преступников и работавших на строительстве арены рабов, а в «море» выпустят химер.

— Яйца Туота! — Аджакти зарычал и впечатал кулак в многострадальный диван. Лилия поддержала страстными ахами.

— Надо предупредить Дангара! А ты уверена насчет рабов?

— Уверена, — печально подтвердила девушка. — Об этом донес шпион госпожи, доверенный человек. Он подслушал разговор молодого амира с распорядителем игр. А кто такой Дангар?

— Раб, который передал нам план помещений арены, — пробормотал Кай. — Выходит, выживших в этом бою не будет. Но зачем убивать безвинных строителей?

— Я слышала, заморские инженеры создали непревзойденный шедевр. Под трибуны даже проведено воздушное отопление. Один лабиринт чего стоит! Говорят, стенки там двигаются с помощью хитрых механизмов, и никто не сможет найти оттуда выхода, если его не откроют снаружи. Омеркан боится, как бы рабы не выдали секреты конструкции. Потопить их проще, чем отрезать всем языки.

Лилию оборвал неожиданный стук. Сердце упало в пятки: она решила, что уже пришло время отбоя. Но колотились не в дверь. Звуки доносились сверху — сначала редкие и рассеянные, но постепенно набирающие силу, распространяющиеся на всю крышу, заставляющие дребезжать слюду окон.

— Что это? — испуганно спросила она. Казалось, само небо обрушилось на казармы, заставляя древние стены гудеть, как натянутая кожа барабана.

— Думаю, град. Очень крупный.

— Зимой? — Лилия поежилась, радуясь, что находится под крышей.

— Церруканцы называют его дерьмом ледяного червя, выползшего из девятой преисподней. И похоже, очко взыграло не только у него.

— А? — девушка непонимающе уставилась в темноту, где смутно белела шевелюра собеседника.

— Азис.

Лилия наконец обратила внимание на то, что полоску света из-под двери больше не пересекают тени. Соглядатай убрался восвояси — то ли испугавшись природного гнева, то ли поняв, что из-за шума больше ничего не услышит. Теперь можно было разговаривать свободно.

— Какой у вас план? — перешла прямо к делу посланница принцессы Аниры.

— Придется действовать быстро, чтобы избежать ненужных жертв. Пока все увлечены морской битвой, я открою решетку в помещении Танцующей школы. Ребята обезоружат воинов, Токе, Тач и Аркон переоденутся в их униформу.

— Почему именно они? — нахмурилась Лилия.

— У Папаши клейменый лоб, акцент Вишни выдаст его с головой, ну а я...

— Понятно.

Аджакти продолжал, не задетый намеком на свою внешность:

— Токе пойдет к оружейной, а Тач с Арконом отопрут гладиаторов других школ. Наши ребята уберут с дороги стражников. Мы захватим подтрибунные помещения и вооружимся. Бестиарии выпустят хищников в комнаты охраны, чтобы создать суматоху. Я отопру выходы на трибуны, и мы займемся всеми в партере без оранжевых повязок. Глав знатных родов возьмем в заложники.

Моя цель — Омеркан. Фламма меня прикроет. При хорошем раскладе химеры не успеют слопать строителей.

— А что с теми братьями и сестрами, что останутся в казармах?

— Они будут готовы подняться по сигналу. Обезоружат солдат и подтянутся к нам. Особенно важно, чтобы все прошло гладко в школе Ягуара — она ближе всего ко дворцу, именно ее гладам придется заняться гвардией.

— На Беркута можно положиться, — заверила Лилия. — Я сама с ним на связи. А какой сигнал?

— Передай, пусть ждут дыма и огня. Мы подожжем арену.

Девушка присвистнула:

— Да, если хорошо разгорится, такое не проглядишь. Но ведь постройка каменная.

— Зато крышу поддерживают деревянные балки, — спокойно объяснил Аджакти. — А в светильниках, которых там тысячи, залито вечное масло. Дангар указал на карте место, где хранятся его запасы.

Несколько мгновений девушка сидела молча, пытаясь освоиться с мыслью, что замдуманное ее друзьями восстание совсем скоро станет кровавой, пахнущей гарью реальностью.

— Какова моя роль во всем деле? — наконец спросила она.

— Самая важная, — гладиатор наклонился к ней так близко, что она почувствовала на лице тепло его дыхания. — Охранять принцессу. От нее зависит будущее — наше и всего Церрукана. Не отходи от нее ни на шаг.

— Но… — хотела возразить Лилия.

Его пальцы коснулись ее губ, призывая к молчанию.

— Я знаю. Ты хочешь быть рядом с Токе. Беспокоишься за него. Не надо, — пальцы скользнули по щеке, нежно, почти невесомо. — Я позабочусь о том, чтобы с ним ничего не случилось. Можешь на меня положиться.

Девушка поняла, что задержала дыхание, и судорожно втянула воздух в легкие:

— Хорошо. Хочешь что-нибудь передать госпоже?

Аджакти немного помолчал, будто подбирая слова:

— Да. Скажи ей...

За ослабевшим шумом града послышалось буханье в дверь. Лилия и Кай едва успели упасть на пол в неловких объятиях, когда створка распахнулась. Сиплый голос щербатого стража ехидно вопросил:

— Что, голубки, еще не наворковались? У нас смена караула на носу.

Яркий свет, обрамлявший его приземистую фигуру, беззастенчиво выхватил из мрака учиненный «влюбленными» погром.

— Вошь ее дави! — разразился проклятиями охранник. — Клянусь обоими членами Ягуара, кто-то за это заплатит, и этим кто-то буду не я и не Азис.

Лилия встала из-за поверженного дивана, щурясь на яркий свет и пытаясь привести одежду в порядок:

— Я уже достаточно заплатила сейджину, чтобы покрыть убытки.

Аджакти поднялся следом, протягивая ей подбитый мехом плащ.

— Пусть вычтет из моих выигрышей, Диш. Оно того стоило, поверь, — гладиатор подмигнул охраннику, и тот расплылся в скарбезной ухмылке, пропуская Лилию в коридор.

[1] Ханим (церрук.) — госпожа

[2] Буки — букмекер, принимающий ставки на гладиаторских играх.

[3] Доктор — тренер гладиаторов

[4] Гайены — кочевники, разбойники Холодных Песков, прозванные так церруканцами за свою тактику нападения, сходную с тактикой диких пустынных собак-гайенов.

[5] Аджакти — по-церрукански, деревянный меч.

[6] Мясник — владелец школы гладиаторов

[7] Жнец — гладиатор, сражающийся изогнутым мечом, целуритом, и имеющий круглый щит с острым краем

[8] Димахер — гладиатор, сражающийся парными мечами