Глава первая

Глава первая

На последних страницах сказок нас всегда ожидает счастливый конец, обещание, что все жили долго и счастливо, но в жизни все иначе. Конец наступает только с приходом смерти. Действие прекращается лишь с нашим последним вздохом, когда мир перестает существовать для нас, а мы исчезаем для него. Финал для всех всегда один. В нем нет ничего захватывающего или удивительного — смерть не может быть счастливой или несчастливой. Она всегда остается только самой собой.

Я знала, что уже не сплю. Это странное чувство, когда находишься на полпути между сном и явью. Можно повернуть обратно и провалиться в небытие, но что-то тянет вперед, к свету, к жизни, к людям, туда, где тебя не ценят. Мне не хотелось просыпаться, но и ждать становилось все невыносимее. Даже темнота не давала покоя, она была наполнена тревожными звуками, неожиданными вспышками, неугомонными тенями. Я не помнила и не хотела помнить. Так просто было вернуться в свою скучную, напоминающую скомканный лист бумаги, жизнь — учеба, дом… Ни шага в сторону. Не стоило сходить с привычной тропинки в лес. Я знала, что там обитают настоящие монстры.

В комнате царил полумрак, спокойный и прохладный, безразличный и в тоже время знакомый. Мой лучший друг и враг. Одновременно. Мне не хотелось двигаться, тело буквально приросло к кровати, проваливаясь, словно в воздушном муссе. Часы показывали восьмой час вечера, и я никак не могла понять, почему легла так рано.

Что-то нарушило тишину, и по телу прошла нервная дрожь — в квартире кто-то был. Игорь? Звуки доносились из кухни, а он всегда обходил это место стороной, увы, но его мама готовила куда как лучше. Маша? Я не любила, когда она оставалась на ночь. Какие-то картинки всплыли перед глазами, пытаясь объяснить происходящее, но мне не удавалось понять эти сбивчивые образы.

Вернулась прежняя апатия — не хотелось двигаться, не хотелось, думать, не хотелось дышать. Но я все равно существовала, день за днем продолжая бродить по замкнутому кругу, повторяя одни и те же ошибки снова и снова. Существовал ли шанс, что однажды сон продлится вечно?

За дверью раздались шаги, тихие и осторожные, словно кто-то в коридоре боялся меня потревожить. Ручка медленно повернулась, и сквозь небольшой проем в комнату хлынул луч света. Я подавила желание зашипеть — сетчатку обожгло как огнем — прячась под одеяло.

— Ты проснулась. — Мужской голос казался незнакомым, и не было понятно, чего в нем больше — тревоги или облегчения. — Астра, ты слышишь меня?

Я не двигалась, глупо надеясь, что человек не заметит меня, приняв за ворох одеял, но тот, казалось, не собирался так просто сдаваться. Что-то легонько коснулось моего плеча сквозь плотную ткань, медленно скользнув ниже по спине. Кровать подо мной прогнулась, и мое расслабленно тело скатилось к краю, натолкнувшись на чье-то колено.

— Астра, я знаю, что ты меня слышишь, молчанием здесь не поможешь. Нам нужно поговорить.

Я услышала, как зашуршало одеяло, скользнув прочь, и стон вырвался сам собой, когда прохладный воздух коснулся кожи. Но его рука тут же обожгла приятным жаром, прогоняя нахлынувшую дрожь, успокаивая и тревожа одновременно.

— Ты не можешь прятаться вечно. — Как же часто я сама себе это говорила. Снова и снова. — Ты должна вернуться.

Его руки обхватили мои плечи, переворачивая на спину. Я расслабилась, позволяя ему делать все, что взбредет в голову, с нежными прикосновениями приходило полное безразличие.

— Открой глаза. — Голос был тихим, напоминая скорее шепот, словно боясь спугнуть. — Давай же, Астра.

Астра. Почти никто не называл меня полным именем. Щурясь, я все-таки посмотрела на незваного гостя, пытаясь различить силуэт сквозь полумрак комнаты. Темные волосы, аккуратно зачесанные назад, резкие черты лица, нахмуренные брови, встревоженный ярко-зеленый взгляд. Он был мне знаком. Слишком хорошо знаком.

Воспоминания пронзили сознание яркой болезненной вспышкой, учащая сердцебиение, заставляя задыхаться, разжигая в висках тлеющие угольки нарастающей мигрени. Марк видимо заметил мое изменившееся настроение и даже отпрянул, больше не касаясь меня.

Память походила на тонкие острые иголки, одна за другой проникающие в голову. Я помнила то, как он бесцеремонно вторгся в мою жизнь, разрушив все, что удалось отстроить таким непосильным трудом. Этот человек желал мне смерти, только у костлявой старухи были на это счет другие планы. Неужели я действительно не могла умереть? Марк пытался убить меня, одержимый жаждой вернуть свою девушку, но что-то пошло не так. Какая драма для несчастного Ромео. Я все еще лежала перед ним, смотрела на него, ненавидела его… Я возвращалась снова и снова. Мне было даже жаль Марка. Совсем немного. Мужчина выглядел таким растерянным, пораженным, выбитым из колеи. Еще бы. Как часто ему приходилось общаться с трупами?

Сначала я услышала приглушенный смех, похожий скорее на сдавленное рыдание, и только потом поняла, что издаю его сама. Мне не удавалось остановиться, задыхаясь в своей истерике, чувствуя, как напрягаются мышцы, а легкие разрывает от нехватки воздуха. Эмоции победили, взрывая мой бедный мозг, заставляя нервные клетки перегорать как слабые лампочки при сильном напряжении. Я не знала что делать, как взять чувства под контроль, что выбрать — гнев, боль, обиду, страх? Всего было слишком много для меня одной.

Марк не стал ничего делать, просто наблюдал за мной, не пытаясь скрыть своего негодования. Он смотрел с недоверием, словно действительно волнуясь за мое психическое состояние. Это выглядело даже комично.

— Тебе стоило попробовать меня расчленить, пока был шанс, — хрипло проговорила я, снова заливаясь смехом. Из глаз брызнули слезы, в горле зародилось удушье. — Что, Марк, снова неудача?

— Я боялся, что после всего этого ты сойдешь с ума, — устало вздохнул он, потирая темную бровь. — Ничего, и это мы тоже вылечим.

— Собираешь выходить меня, а потом попробовать убить еще раз? — Злость начала закипать внутри, разъедая кислотой былое безразличие. — Придумай на этот раз что-то новенькое.

— Астра…

— Какого черта ты вообще до сих пор находишься в моей квартире? — Я начала кричать, видя, как он морщится от шума. — Какого черта, Марк? Что тебе еще нужно? Неужели у тебя есть еще одна мертвая подружка?

С каждым словом я чувствовала, как возвращаются силы, словно отыскав неисчерпаемый источник энергии. Слабость ушла, сменившись пугающей эйфорией. Ни страха, ни боли, ни сомнения. Только гнев, подпитывающий каждую клеточку. Он обманул меня, подведя к самому краю и столкнув в пропасть, завороженно наблюдая за моим грандиозным падением. Теперь я понимала, что в глубине этих зеленых глаз не скрывалось ни капли сочувствия, там не было ничего человеческого. Просто игрок, слишком талантливый и расчетливый, чтобы оказаться пойманным. Как же глупо было ему доверять. Глупо было чувствовать к этому садисту что-то кроме ненависти. Теперь я это понимала, больше не собираясь ошибаться.

— Астра…

— Прекрати меня так называть. — Звук собственного имени теперь казался мерзким ругательством, отчего хотелось заткнуть уши. — Убирайся! Иначе будет хуже.

— Астра…

Я подавила зародившийся в горле рык, резко привставая с кровати и хватая его за ворот темно-синей рубашки.

— Ты сейчас же выметаешься из моей квартиры и забываешь сюда дорогу, если я увижу тебя поблизости, то присоединишься к кучке праха, оставшейся от всех прежних недомерков, решивших причинить мне зло. — Мой голос пал до едкого шепота. — Ты знаешь, на что я способна, и, надеюсь, догадываешься, что после всего, что ты сделал со мной, на милосердие рассчитывать не стоит. Правда, Марк? Ты же это понимаешь?

Мужчина нахмурился, поджав губы, и отвернулся. Он определенно хотел что-то сказать, наверное, оправдаться, снова начать издевательскую игру, запутать меня, взять под свою власть. Я боялась этого, понимая, что моя защита ни настолько прочна, как хотелось бы, а ярость вскоре пойдет на спад, уступая место растерянности и отчаянию. Мне приходилось изо всех сил хвататься за свою ненависть, вспоминая раз за разом то, как он предал меня, как бросил в пасть смерти, предпочтя жизнь своей девушки моей жизни. Эти видения помогали стоять до конца, а не отступить как прежде, не дать ему ни единого шанса пойти в наступление. Эта история должна была закончиться раз и навсегда. Никто из нас больше не верил в «жили долго и счастливо».

Мы оба вздрогнули от неожиданной трели, разнесшейся по квартире. Видимо, Марк тоже не ждал гостей. Но его лицо быстро расслабилось, возвращая прежнюю безупречную маску дружелюбия и чуткости. Мужчина улыбнулся мне, освобождаясь от моего захвата и поднимаясь с кровати, а затем поправляя сбившееся одеяло.

— Тебе стоит отдохнуть, не вставай. Я открою.

— Даже не думай, — крикнула я ему в след, растерявшись от такой наглости.

В коридоре щелкнул замок, и раздалось неразборчивое перешептывание. Разобрать ничего не удавалось, но мне показалось, что второй голос принадлежит тоже кому-то знакомому. Тело напряглось, а пальцы вцепились в край одеяла, когда шаги стали приближаться, прекратившись у слегка прикрытой двери.

— Привет! — Крик Маши резанул по барабанным перепонкам, когда она с ноги распахнула дверь, влетая в комнату.

Я замерла, разглядывая ее улыбающееся лицо и огромный букет разноцветных ромашек, который она держала в руке. Радость от ее появления тут же померкла, когда мой взгляд скользнул за ее спину и натолкнулся на суровый взгляд Марка, когда он тащил большой белый пакет, через который проглядывала ярко-оранжевая пачка сока.

— О, дорогая. Ты как? Выглядишь ужасно. Совсем плохо? — Девушка что-то говорила, не умолкая, подходя и усаживаясь на край кровати. — Марк наконец разрешил тебя проведать.

— Марк разрешил? — ощетинилась я, бросая убийственный взгляд в его сторону.

Тот, казалось, и не заметил злости в моем голосе, а, скорее всего, просто ее проигнорировал, расплываясь в омерзительной фальшивой улыбке.

— Ей лучше, до этого она все время спала, практически не приходя в себе. Думаю, опасность миновала.

— Слава Богу, я так волновалась.

Происходящее казалось полным абсурдом — Маша и Марк так близко друг к другу, улыбающиеся и счастливые. Когда они, черт возьми, познакомились? Я смотрела то на свою лучшую и единственную подругу, то на ублюдка, пытавшегося меня убить, и не понимала, что происходит. Сколько же я спала?

— Я притащила тебе поесть, уверена, Марк совсем не умеет готовить, — заговорщицки произнесла девушка, невинно хлопая ресницами.

— Не правда. Астра, скажи ей, я прирожденный кулинар. — Улыбка мужчина стала натянутой, а в глазах мелькнула искорка страха. Он ждал ответа, с каждой секундой напрягаясь все сильнее.

Я знала, что Марк хотел услышать, его план был просто очевиден — отрезать все пути к отступлению, не дать ни единого шанса на спасение. Новая игра начинал прямо сейчас и он уже успел раздать роли.

— Да, бутерброды ему действительно удаются неплохо. — Мне хватило выдержки, чтобы не поморщиться при этих словах.

Он снова играл и выигрывал, а я снова повелась на его ловкий трюк. Молча, безропотно, послушно. Как делала и раньше. Но теперь между нами стояла Маша. Девушка не понимала, слепо веря его словам и загадочным улыбкам, ей еще не приходилось жестоко ошибаться. Мне нужно было увести ее с линии огня как можно скорее, пока этот монстр не учуял свежую кровь. Было ли слишком поздно?

— О, да прекрати, — беззаботно рассмеялся мужчина. — Разве ты не помнишь тот чудесный ужин в честь нашего знакомства? Я превзошел себя.

Маша бросила на меня вопросительный взгляд, качая головой в притворном негодовании.

— Ребят, давайте без ссор.

— Ты же знаешь, молодые пары вечно пререкаются, пока не притрутся друг к другу. А мы с Астрой оба ужасно принципиальные.

— Даже странно, что вы сошлись, — задумчиво произнесла Маша, тайком подмигивая мне. — Вы такие разные.

Боже, как же она была права. Меня тошнило от всей этой ситуации, но я не решалась пойти против Марка. Не сейчас и не при подруге. Ей не стоило знать, что здесь происходит на самом деле.

— Продукты можно отнести на кухню, — холодно заметила я, желая избавиться от него хоть на пару минут. — И поставь цветы в вазу.

— Конечно, милая. Я быстро. Маш, ты голодная?

Девушка расплылась в улыбке, довольная его вниманием.

— Не отказалась бы перекусить. Приготовишь свои фирменные бутерброды?

— Только лучшее для милых дам. — Нехотя, но он все же вышел, оставив нас наедине.

— Так, ты точно в порядке? — с тревогой спросила подруга, придвигаясь ближе и рассматривая меня, как забавную зверюшку. — Я же говорила, что не стоит бегать нараспашку, и вот итог — подхватила пневмонию. Что говорят врачи?

— Что я уже в порядке. — Я понятия не имела, что наплел ей Марк, поэтому старалась даже не начинать врать, боясь, что сразу прокалюсь. — Чувствую себя отлично.

— Ну как всегда, тебе плевать на свое здоровье. Слава богу, теперь есть тот, кто позаботиться о тебе.

Я вздрогнула от ее слов, чувствуя неприятный холодок на сердце от одной мысли, что этот человек все еще здесь, в моей квартире, и нас разделяет лишь пара тонких стен. Неужели он был моим вечным проклятьем? Тогда на пустоши мне стоило пройти мимо, бежать домой со всех ног и не оглядываться… позволить ему умереть? Как только Марк мог платить за свое спасение предательством? Неужели в этом мире для него не существовало ничего святого? Ответ был очевиден, учитывая, что теперь он пытался впутать в эту историю еще и мою подругу.

— Тебе стоило рассказать все сразу, мы же не чужие люди друг другу, — отвлекла меня от мрачных мыслей Маша.

— Рассказать о чем? — тут же насторожилась я, стараясь уловить из кухни хоть какие-то звуки. — Что ты имеешь в виду?

— Ась, ну прекрати уже! — Девушка перешла на шепот. — Ну, о вас с Марком. Мы же подруги, а ты все скрывала.

— О нас… — Подруга и не могла себе представить, что на самом деле происходило за ее спиной, поверила бы она в происходящее? Вряд ли. В ее мире просто не могло случиться ничего подобного. Кошмары обитали только в моем. — Это не то, что можно рассказать в обычной беседе…

— Да прекрати ты. Это же было очевидно. Ты думала, я буду тебя осуждать? Илья был тебе не парой, не хотела просто тебя разочаровывать. — Она вновь подмигнула мне. — Слушай, никто бы не устоял против такого красавца. Я уж тем более.

— О чем беседуете?

Вопрос, видимо, был риторическим, потому что я не сомневалась, что Марк прекрасно все слышал, просто дожидаясь подходящего момента, чтобы эффектно вернуться. Маша вздрогнула от неожиданности и покраснела, меня же это даже не удивило — я каждую секунду только и ожидала от него какой-нибудь подлости.

— О том, что вы ребята ужасно скрытные, — не растерлась подруга, улыбаясь ему самой глупой улыбкой. — Чувствую себя обманутой.

— Мы сами не совсем понимали, что же происходит. Это было так неожиданно, — ответил Марк, входя в комнату и ставя поднос на прикроватную тумбочку.

При виде бутербродов и стаканов сока, мой желудок громко заурчал, словно я не ела несколько недель. Мужчина по-доброму улыбнулся и протянул мне ближайшую белую тарелку с синей каймой. В первую секунду я хотела оттолкнуть эту подачку, а потом и опрокинуть весь поднос ему на голову, но голод взял свое. Маша не стала дожидаться приглашения, потянувшись за самым большим сэндвичем с красной рыбой. Мне же достался бутерброд с бужениной и помидорами.

— Ты действительно мастер своего дела. — Девушка в блаженстве закрыла глаза, прожевывая большой кусок.

— Просто добавил немного специй. Тебе стоит как-нибудь зайти к нам на ужин, ты бы стала ярой поклонницей моей лазаньи.

Я подавилась, пытаясь откашляться, когда Марк услужливо подсел ближе и аккуратно похлопал меня по спине.

— Тише, милая. Лучше запей. — В его руках тут же оказался стакан виноградного сока. — Маленькими глотками. Осторожно.

Маша с умилением наблюдала за нами, как обычно делала при просмотре романтических мелодрам, которые периодически заставляла меня смотреть, чтобы было кому поплакаться в жилетку на самых трогательных моментах. Я же буквально закипала изнутри, боясь сорваться и убить этого высокомерного самонадеянного ублюдка прямо на глазах подруги. Марк, казалось, понял все без слов и отстранился, делая вид, что тоже проголодался.

— В университете все про тебя спрашивали.

Я ничуть не поверила ее словам, понимая, что она просто хочет поддержать разговор.

— И многое я пропустила?

— А ты как думаешь? — рассмеялась девушка. — За три-то недели.

Три недели? Сердце забилось чаще, то ли от страха, то ли от удивления. Что же произошло на самом деле? Что я пропустила за этот срок. Взгляд бездумно скользнул в сторону Марка, тот даже не опустил глаз, которые теперь стали совершенно непроницаемыми, не показывая ни единой эмоции. Он был единственным, кто знал, что же произошло на самом деле, и я сомневалась, что стоило рассчитывать на правду.

— Маш, на кухне осталась упаковка йогуртов, ты не принесешь? — тут же сменил тему мужчина, стараясь казаться непринужденным. — Думаю, Асе не слишком пришлись по вкусу мои бутерброды. Можешь захватить еще и чипсы.

Девушка кивнула, и ловко поднялась на ноги, возможно даже слишком поспешно выбежав из комнаты. Лучше бы она не поняла намека Марка, потому что мне совсем не хотелось оставаться с ним наедине.

— Даже не пытайся впутать в это еще и ее. — Я старалась говорить как можно тише, чтобы не расслышала Маша, прекрасно зная, что она просто не может не подслушать разговор двух «влюбленных».

— Я и не пытаюсь.

— Да, а на что, по-твоему, это похоже?

— Я пытаюсь все исправить…

— Не слишком ли поздно? Ты получил то, что хотел. Не успокоишься, пока не убедишься, что я действительно мертва?

— Ты ничего не понимаешь, — покачал он головой, тяжело вздыхая. — Все было ошибкой, с самого начала и до конца. Я был идиотом, таким чертовым ублюдком, одержимым этой навязчивой идеей вернуть… Тебе еще рано вставать, — сказал Марк на этот раз громче, кивая в сторону двери. — Лучше перестраховаться, ты же не хочешь рецидива? Пневмония — страшная вещь.

Маша совершенно бесшумно вошла в комнату, хитро улыбаясь, словно подслушав какой-то большой секрет. Я видела, что она без ума от Марка, по тем украдким взглядам, что она бросала в его сторону, по глупым смешкам на каждую плоскую шутку. Мне оставалось только выжидать момента, когда мы останемся с подругой наедине, и когда смертельное обаяние мужчины сойдет на нет. Мои слова все равно бы сейчас ничего не значили, он контролировал ситуацию, не я. Кто знал, что за паутину успел сплести Марк, и осталось ли в ней место для правды.

Я старалась молчать, слушая их непринужденную беседу, будто они дружили уже несколько лет, понимая друг друга чуть ли не с полуслова. Вспышка какой-то необъяснимой ревности удивила меня саму. Только кого именно я ревновала — Машу или все же Марка? Хотелось верить, что где-то там еще теплились остатки рассудка. Мне не хотелось признаваться, что за болью и обидой может скрываться какое-то другое, более сильное чувство.

Все выглядело так наигранно дружелюбно, словно вовсе и не существовало никакой опасности, словно и не было никакого кошмара. Я не понимала планов Марка, и это по-настоящему пугало. Чего он хотел? Убить меня, отрезав все нити, ведущие из прошлого? Нет, у него был шанс на это, но я все еще дышала. Теплая кровать и сносный завтрак тоже говорили об обратном. Мужчина берег меня. Так очевидно и так поразительно низко! Я была глупа, поверив, что все это только ради его погибшей девушки — он получил свое, но игра не прекращалась ни на минуту. Марк всегда оставался, прежде всего, охотником, который не ощущал вкуса жизни, не преследуя очередную жертву. Жертва. Это все, чем я когда-либо была.

— Согласна? — Маша выжидательно смотрела на меня, уже даже не надеясь услышать ответ.

— Думаю, тебе стоит отдохнуть. — От его притворной заботы стало еще противнее, не сдержавшись, я дернулась в сторону, когда мужчина наклонился ближе. — Слишком рано для таких долгих визитов.

— Ой, точно. Я засиделась, — тут же вскочила подруга, оглядывая комнату в поисках своей сумочки. — Позвонишь мне? Или нет, я тебе позвоню.

— Не волнуйся, я о ней позабочусь. — Только мне одной слушалась угроза в его голосе? — Я позвоню, когда Асе станет лучше.

— Поправляйся, милая, — прошептала мне на ухо Маша, наклонившись и поцеловав в щеку. — Теперь я за тебя спокойна.

Марк буквально выпроводил ее из комнаты, словно с каждой минутой теряя терпение, девушка успела только выкрикнуть короткое «пока» из коридора, затем раздался стук двери и щелчок замка.

В квартире повисла тишина, казалось, мы оба наслаждались ею, замерев и даже не шевелясь. На секунду меня даже посетила безумная мысль, что Марк тоже ушел, оставив наконец меня одну. Но желанию не суждено было сбыться, в дверях мелькнула длинная серая тень, молчаливая и холодная. Он шел медленно, будто пытаясь не спугнуть, а может не спровоцировать.

— Отличное шоу. — Я сдержалась, чтобы не зааплодировать. — Ждешь вызова на бис?

— Я сделал это не для того, — коротко бросил Марк, застывая в дверном проеме и скрещивая на груди руки.

— А для чего?

— Я хочу исправить свою вину.

О боже, это прозвучало так жалко и фальшиво, что я поморщилась от отвращения.

— Правда думаешь, что можно что-то исправить? Если бы я умерла, как бы ты искупал свою вину, принес букет ромашек на могилку?

— Астра, не нужно… — Он отвел взгляд, словно ему действительно было стыдно. — Я совершил большую ошибку. Я самовлюбленный кретин, бессердечный эгоист, но я…

— Что? — не выдержала я этой затянувшей паузы.

— Я не убийца!