Глава восемнадцать

Глава восемнадцатая

Я стояла в круге слепящего света, выставленная напоказ отрешенной темноте. Она не была однородной, я скорее чувствовала, чем видела в ней какое-то движение. Слух улавливал неясные шорохи, то подступающие ближе, то резко удаляющиеся. Кто-то смотрел на меня из тени, не сводя глаз, затаив дыхание. На коже буквально ощущались прикосновения холодных рук, напоминая движения скользких ядовитых змей.

С пугающим удовлетворением я осознала, что страх не может продолжаться бесконечно, в какой-то момент все обрывается, сменяясь безразличием и опустошенностью. Как перегоревшая лампочка, потерявшая весь свой свет. Меня уже ничего не пугало. Я могла спокойно стоять с высоко поднятой головой, победив дрожь и скупые слезы. Внутри разрасталась пустыня — только беспощадное солнце и раскаленный песок — убивая на корню любую вспыхивающую эмоцию.

Шум стал обретать узнаваемые ноты, превращаясь в гомон голосов — я не могла разобрать отдельных слов, но чувствовала нарастающее отчаяние, готовое в любую секунду перерасти в крик. Но постепенно в воздухе зазвенели знакомые ноты — я уже слышала эти голоса раньше, но никак не могла сосредоточиться, чтобы вспомнить где.

— Хватит! — Крик пронесся над моей головой, эхом уносясь куда-то вдаль.

Я обернулась, но ничего не увидела — только непроницаемую темноту, стеной стоящую на моем пути. Казалось, прикоснись к границе со светом, и натолкнешься на непробиваемый барьер.

— Нет! — Голос звучал остро, как бритва, кружась и не находя покоя. — Прошу!

Я знала, кому он принадлежит. Совсем недавно этот голос звучал совсем иначе, теперь же в нем проступал животный ужас, тот, который я вполне могла понять. Тамар не переставала кричать, даже когда из ее горла стали вырываться одни только хрипы.

Тень расступилась, словно кто-то отдернул в сторону тяжелую портьеру. Девушка лежала неподвижно, сжавшись на полу и тихо плача. Она выглядела такой несчастной и измученной, что у меня сжалось сердце. По крайней мере, мы с ней все еще были живы.

— Тамара? — Я не верила своим глазам. На какой-то миг все страхи отступили — в этом кошмаре у меня нашелся союзник. Слабый, испуганный, но понимающий мои чувства. Я больше не была одна.

Девушка подняла на меня испуганный взгляд — ее лицо было бледным, словно театральная маска, кое-где перепачканное грязью. Слезы оставили на щеках извилистые дорожки, казавшиеся сложным замысловатым рисунком, волосы растрепались, падая на глаза неопрятными прядями.

— Они-они… — Она подползла ко мне, щурясь от яркого света. — Нужно…

Ее дрожь передалась и мне. Я обняла девушку, притянув к себе как можно ближе — ее кожа оказалась невероятно холодной, сравнявшись по температуре с каменными плитками пола. Тамара схватила меня за запястье, сжав так сильно, что мне захотелось кричать от боли. Она выглядела вполне здоровой — я не видела никаких внешних ран, даже простых ссадин или порезов — только очень напуганной.

Мне хотелось успокоить ее, сказать, что скоро этот кошмар закончиться, что нам удастся сбежать и спастись… но имело ли это смысл? Я понимала, что Тамара видела достаточно, чтобы понять в какой мир мы попали.

— Тише… — Я осторожно пригладила ее растрепавшиеся волосы, чувствуя, как кофта на плече становится мокрой от ее слез. — Тише…

— Они… они их забрали…

— Я знаю. — Глаза защипало от слез, а последний вздох застрял в горле, но я постаралась отстраниться от происходящего — кто-то из нас должен был оставаться сильным. — Знаю.

— Зачем они так с нами? — Девушку душили слезы, слова звучало бесконечным монотонным потоком, и мне с трудом удавалось понять, о чем же она говорит. — Мы… мы же ничего им не сделали. Зачем…

— Не бойся. — Я заглянула в ее карие глаза и поняла, что все мои уверения бессмысленны и бесполезны — она давно смирилась с происходящим… так же как и я сама. — Скоро все закончится.

— Не отдавай меня им.

— Не отдам.

— Никому…

Шепот вокруг стал громче, будто усилившийся порыв ветра. Он закружился вокруг нас, будоража и так неспокойную темноту. Тамара заплакала еще громче, пряча лицо у меня на груди. Я же не могла оторвать взгляда от черной непрозрачной границы со светом — глаза обманывали, выставляя напоказ все и более и более страшных монстров, возникающих и растворяющихся за считанные секунды.

— Это все из-за тебя! — Голос девушки неожиданно стал настойчиво-грозным, впитав в себя кружащуюся вокруг ярость и ненависть. Ее пальцы больно впились в мои плечи на подобии когтей, словно готовые разорвать на части. — Ты виновата! Им нужна только ты! Я здесь ни при чем! Слышите?

Тамара вскочила на ноги, озираясь, но не подходя к тенями ближе. Она металась вокруг, будто скованная цепями — готовая ступить за пределы света, но каждый раз отступая назад.

— Я не виновата! Заберите ее! Я хочу жить!

Никто не ответил. Но за мнимой тишиной ясно чувствовалось постороннее присутствие. Это была насмешка над нами — очередной издевательский способ продлить нашу агонию. Я заставила себя сдержаться — никаких эмоций, точно те фигуры, запертые в каменных гробницах. Никто не слышал нашей мольбы, а если и слышал, то им это нравилось.

— Почему ты молчишь? — Тамара кинулась ко мне, хватая за плечи и вздергивая вверх. — Скажи им! Я не хочу умирать… не так… не здесь. Да будь ты проклята!

Девушка размахнулась и со всей силы ударила меня по лицу. Я пошатнулась, отступая и оседая на пол. Щека пылала, а глаза заслезились. Боль мгновенно притупилась, словно ничего и не было, даже обида показалась совсем смешной и жалкой — все потеряло былое значение.

— Ты редкостная сука! — прошипела девушка, мечущаяся вперед-назад — неужели она не понимала, что выхода отсюда уже не существовало. — Чертова тихоня. Ты подставила нас! В этом был смысл? Принести нас в жертву? Что они тебе за это пообещали? Наши жизни того стоили?

Ее руки сжались в кулаки, а выражение лица стало практически дьявольским, я слышала ее тяжелое дыхание, как отдаленные раскаты затихающего грома. Тамара больше не контролировала себя, в один шаг переступив черту — от милой отзывчивой девушки до того, кто готов был пойти на что угодно, лишь бы выбраться отсюда живым. Ее отчаяние билось под кожей раненной птицей, вызывая пугающую неконтролируемую дрожь. Шаги девушки казались неуверенными, но намерения были предельно ясны — ей хотелось оправдать свою смерть и смерть остальных.

Тамара замахнулась, собираясь ударить меня вновь, но гомон вокруг достиг своего апогея, переходя в нестерпимый визг, тень вокруг затрепетала, как черная портьера на сильном ветру. Я едва уловила момент, когда что-то темное и неведомое молниеносно выскользнуло из мрака, потянувшись к девушке. Ее рот открылся в беззвучном крике, когда она заметила извивающиеся щупальца, простирающиеся к нам — но было слишком поздно. Одно из них обвилось вокруг щиколотки Тамары, девушка не удержалась на ногах, падая на каменный пол. Всего секунда, короткий, полный отчаяния вскрик, и она исчезла в угольно-черной бездне. На короткий миг вокруг воцарилась абсолютная тишина.

Я не двигалась, стараясь сдерживать свое дыхание, но оно все равно казалось оглушающе-громким, походя на предсмертные хрипы — сколько еще должна была продлиться эта агония?

— Может, хватит? — Голос прозвучал громко и озлобленно, что я даже сама удивилась своей решительности. — Еще какие-нибудь фокусы припасли?

— Несколько.

Я резко обернулась на голос, едва не свернув себе шею. Тьма расступилась, пропуская вперед девушку, слишком знакомую, чтобы проигнорировать ее появление. Белое длинное платье тонкой вуалью окутывало ее стройную высокую фигуру, создавая впечатление, будто она двигалась в облаке белоснежного тумана. Черные волосы ярко контрастировали с одеждой, падая на хрупкие плечи тяжелым палантином и спускаясь ниже талии. Но главное, что мне никогда не удалось бы забыть — ее глаза. Темно-синие, почти черные, холодные и пугающие. Я чувствовала на себе их ледяные иглы, больно пронзающие кожу.

Мне не хотелось верить, но правда казалась слишком очевидной и даже кричащей. Она слепила, но не позволяла отвести взгляда. Все это время ответы были столь очевидными, почему же я отворачивалась от них, предпочитая неведение.

Девушка Маркабыла жива. И это я вернула ее к жизни — желая того или нет. В глубине души это почему-то не показалось мне столь шокирующим — это требовало хоть каких-то эмоций, на что у меня просто не хватало сил.

Девушка довольно улыбнулась, слегка склонив голову на бок — ее забавляла моя беспомощность. Наши встречи всегда выдавались такими однообразными — кто-то должен был умереть, а кто-то остаться жить. Смешно, но она, в отличие от меня, заслужила полное право находиться в мире живых.

— Даже не удивишься? — В голосе девушки читалось легкое разочарование, словно она рассчитывала на настоящую драму.

— Не очень. — Все что я могла в этой ситуации — не позволить своим эмоция взять контроль, скрывая страх и отчаяние за маской безразличия. — Ты идеально подходишь этому месту.

Девушка нахмурилась, но ничего не сказала. Она медленно прошла вперед — полы ее платья затрепетали, словно потревоженная водная гладь — движения были плавными и заведомо медленными. Я не реагировала, прекрасно зная, чего добивается девушка. Мое спокойствие злило ее больше всего.

— Кто бы мог подумать, что мы встретимся снова, да еще при таких обстоятельствах. — Она подошла ближе и присела рядом со мной. — Бедная, бедная Астра, глупая девчушка, какой плачевный финал. Не думаешь, что стоило умереть раньше?

— И перестать раздражать вас своим существованием? Слишком просто.

— Забавно, что ты все еще находишь в себе силы шутить. Самое время плакать. Или ты еще не поняла, что это конец и дальше ничего не будет?

— Меня должно это напугать? Со всеми этими спецэффектами вы выглядите слишком жалко. Мрачные коридоры, угрюмые лица, разыгравшиеся тени… — С каждым словом обида в груди разрасталась все сильнее, упорно отвоевывая все новую территорию у страха. — Жалкая фальшивка. Точь-в-точь как ты сама.

Девушка яростно зашипела, подавшись вперед и схватив меня за волосы.

— Да что ты понимаешь, шавка? Кем ты себя возомнила? — Ее хватка стала сильнее, заставляя меня поморщиться. — Хм… Марк хорошо о тебе заботился?

Упоминание его имени послало электрический разряд вдоль позвоночника — я не хотела этого слушать. Ни тогда, когда практически сумела подавить внутри всякие эмоции. Ее слова всколыхнули притихшую боль, мгновенно ставшую колкой нестерпимой обидой.

— Тебе понравилось? Он тебя не обижал?

— Оставь ее! — Марк стоял на границе между светом и тенью, так, что его фигура казалась нарисованной, точно выведенной черным аэрографом. — Хватит, Кира.

— О, посмотри, кто за тебя заступается, — нараспев протянула девушка, заливаясь звонким смехом. — Как своевременно, правда. Знаешь в чем его проблема? Он не может убить своими руками. Просто не способен. Вот такой заводской дефект. А вот довести до смерти — это вполне в его стиле. Правда, Марк?

Мужчина промолчал. Я старалась не смотреть на него, не поднимая глаз от холодного шероховатого камня. Но притворяться, что мне все равно становилось все сложнее. Мое безразличие начало иссякать, ускользая сквозь пальцы мелкой песочной крошкой.

— Думаешь, ему есть до тебя дело? Ты права, совсем небольшое. Ты — мой билет в нормальную жизнь. Понимаешь, кого из нас он выбрал?

— Кира, не надо. Она и так достаточно натерпелась, — настойчиво произнес Марк. — Обойдемся без твоей тирады.

— Она хочет правды. Верно, девочка? — Она заглянула мне в глаза, словно ожидая подтверждения. — Ты с самого начала была жертвой. Моей жертвой. Даже представить себе не можешь, как я мечтала о твоей силе. Чистая удача, что я успела приметить себя до своей смерти. Хотя, стоило не ходить вокруг да около, выжидая нужный момент, а брать то, что требовалось. Сэкономили бы уйму времени. Да и Марк мог бы поторопиться. Правда, милый? Я слишком долго ждала. Надеюсь, ты успешно наигрался в славного рыцаря?

— Ты получила то, что хотела. Теперь отстань от нее. Не нужно спектакля.

— Спектакля? Ты тоже виноват! — выкрикнула Кира, вскакивая на ноги и бросаясь к Марку. — Ты не последовал за мной, как обещал! Не пытался спасти. Чего ты ждал? Что за мазохистские игры с этой девчонкой?

— Я пытался жить без тебя!

— Большая ошибка. — Девушка замолчала на пару секунд, будто что-то обдумывая, а потом как ни в чем ни бывало, тряхнула длинными волосами и улыбнулась. — Не важно. Теперь все иначе. Не важно, как ты шел к этому, важно, что она сейчас здесь, а ты — мой. Спасибо, что привел ее. Спасибо, что довел наше дело до конца.

Марк молчал. Я пыталась убедить себя, что мне все равно, что с самого начала знала, что он собой представляет, и что ему нельзя верить. Но в груди больно кольнуло, украв сбившееся дыхание. Стоило быть умнее.

— Астра? — Лучше бы он со мной не разговаривал. Лучше бы не пытался что-то объяснить. — Ты не должна бояться.

— Я и не боюсь, — усмехнулась я, наконец, поднимая на него взгляд. — Мне нечего бояться. Так иногда бывает, что по ту сторону жизни тебя ждет больше людей, чем по эту. Мой случай.

Я не могла разглядеть его глаз, скрытых черной поволокой тени. О чем он думал? Было ли ему жаль? Или просто все равно? Неужели я так ошибалась?

— Какая умная девочка. Я не зря делала на тебя ставки. — Кира нависла надо мной, загораживая от Марка. — Я же говорила, что она согласится. Что ей все равно. Нужно было забрать ее жизнь сразу, а не ходить вокруг да около. Сэкономили бы кучу времени. И возможно, мою жизнь. Каково чувствовать себя использованной, а, малышка?

— Каково быть прогнившим трупом? — ответила я, слишком поздно среагировав — Кира набросилась на меня, с нечеловеческой силой отрывая от земли и поднимая в воздух. Кислорода стало не хватать, и я захрипела, пытаясь разжать ее смертельную хватку.

— Кира!

Я знала, что Марк пытался мне помочь, но его попытки выглядели тщетными. Девушка не отпускала, дико шипя и сдавливая мои плечи все сильнее, казалось, вот-вот не выдержат и затрещат кости. Ее глаза потемнели, став темно-синими, почти черными. Только сейчас я заметила, что ее кожа слишком бледна, практически прозрачная с неприятным зеленоватым оттенком, а текстура больше напоминала высохший пергамент. Девушку точно нельзя было назвать «живой».

— Отпусти сейчас же!

Ногти девушки больно оцарапали шею, наверняка оставив тонкие шрамы, но хватка ослабла, и я снова могла дышать. Первый вздох перерос в глухой кашель, в ушах звенело, словно на меня на полной скорости несся товарный поезд. Перед глазами заметались темные круги, и я видела только силуэту Марка и Киры — девушка все не могла успокоиться, яростно борясь в руках мужчины. Какой бы хрупкой она не выглядела, но ее сила казалась нечеловеческой — Марк не справлялся с ней, еще не проиграв лишь потому, что ее это забавляло.

По шее побежали ленивые горячие дорожки, раздражая кожу — я опустила глаза, увидев тонкие струйки крови, уже добравшиеся до края кофты. Если бы не Марк, что мешало Кире вырвать мне горло?

— Ты слишком к ней привязался, я же молчу о том, как ты бросил меня в темноте!

— Я не бросал, — сквозь зубы процедил мужчина.

— Ты должен был сразу отдать мне ее жизнь! Ты же знаешь, как там страшно! — крик девушки перерос в громкие всхлипывания. — Ты позволили им сделать это со мной. Просто смотрел.

— Прости.

— Теперь ты будешь смотреть, как умирает она. — Настроение Киры резко переменилось, слезы мигом высохли, а губы изогнулись в хищной улыбке. — Мы все посмотрим.

Марк резко схватил ее за руку, чуть выше локтя, но, встретившись с холодным решительным взглядом, отступил. Странно, но на удивление приятно было видеть его таким слабым, так быстро растерявшим свои командные замашки. Да, видимо он действительно ее любил…

Эта сладкая парочка следила за мной задолго до нашей встречи, это, по крайней мере, объясняло фотографии в компьютере Марка, слишком тщательно все планируя — могла ли я не попасться в их ловко расставленные сети? Теперь было поздно сожалеть о случившемся — моя судьба нашла бы меня повсюду. Вопрос заключался не в том, доверяли ли я Марку, а в том, что он не принимал других вариантов. Можно было сколько угодно отталкивать его и прогонять из собственной жизни, он бумерангом возвращался в нее с завидным постоянством. Ведь мужчина знал цену этой игры. В конце концов, я так привыкла к его присутствию, что постепенно стала воспринимать как часть своего мира. Теперь, когда все стало на свои места, и Марк показал свою отвратительную прогнившую сущность, я чувствовала умиротворение. Спокойствие, которого не испытывала весь последний год.

— Пора позвать Смерть! — Голос Киры был торжественным с нотками благоговения. — И она явится на наш зов.

Я подняла на нее абсолютно спокойный взгляд — было ли мне дело до чужого сумасшествия? Но глаза девушки оставались абсолютно ясными, далекими от болезненного помешательства.

— Смерть? — слово переросло в истерический смешок. — Боюсь, у нее слишком много дел, чтобы тратить его на тебя.

— О, поверь, она не пропустит этого. — Кира подошла ко мне и присела рядом прямо на землю. — Ведь теперь нас двое. Один камень не играет большой роли, но два — совсем другое дело. Понимаешь, чтобы Смерть услышала, человек должен быть сильнее нее, должен противостоять ее чарам — выжить, когда другие умрут. Перетянуть ее на свою сторону.

— Ты, правда, считаешь, я тебе в этом помогу? — мой голос звенел от сарказма.

— А ты думаешь, у тебя есть выбор? Прекрати, Астра, сколько еще боли нужно, чтобы ты согласилась? Сколькие должны умереть?

— Мне плевать.

— Нет, не лги мне. — Ее глаза казались черными, демоническими, поглощая и так слабый свет, хрупкой стеной огораживающий нас от темноты. — Тебе не все равно. В этом и заключается твоя слабость. Тебе всегда и до всего есть дело. О, боже мой, я бедная забитая девочка с изломленной судьбой, я так отчаянно стараюсь исправить ошибки прошлого — пожалейте меня кто-нибудь. Знаешь, больше всего на свете ненавижу таких фальшивок как ты. Ты прогнила изнутри.

Из моего горла вырвался сдавленный смешок — вся эта ситуация не должна была показаться мне смешной, но разум дал сбой, я больше не могла контролировать свои эмоции. Грань между реальностью и вымыслом стерлась, оставив безобразную размытую линию. Все казалось грязным, настолько, что от этого невозможно было отмыться. Каждый сантиметр пропах смертью, каждый вздох казался выстраданным. Это был ад?

— Скоро тебе будет не до смеха, — прошипела Кира, поднимаясь на ноги. — Будем считать, что по-хорошему ты не понимаешь.

Тень вокруг нас затрепетала, словно потревоженная резким порывом ветра. Круг света дрогнул, начиная медленно сужаться — темнота наступала, поглощая слабые искры света, напоследок вспыхивающие крошечными огоньками и угасающие в тонких струйках дыма.

Я бросилась к центру круга, боясь пропасть в черной бездне. Девушка надо мной злорадно рассмеялась, склонив голову на бок — будто наблюдая за забавным домашним питомцем. Над нашими головами прошелестел ветер, тревожно загудев где-то под потолком.

— Хватит! — Марк дернул Киру за плечо, заставляя повернуться к нему лицом. — Я сам поговорю с ней.

Темнота резко остановилась, встав в нескольких сантиметрах от меня непроницаемой прочной стеной. Все стихло, словно ничего и не было.

— Не успел еще с ней наговориться? — холодно бросила девушка, сжимая кулаки. — Может уже хватит возиться с этой ущербной? С каких пор тебя стали волновать чьи-либо чувства кроме своих собственных?

— Это мое личное дело. — Марк помрачнел, поджав губы и сощурив глаза. — Многое изменилось.

— Слишком многое. — Кира бросила на меня недовольный взгляд, но уступила. Тень практически поглотила ее. — Главное, Марк, не забывай, кто и что для тебя значит.

Я не хотела с ним разговаривать, я даже не хотела на него смотреть. Как никогда в каждом его движении скользил фальшь. Синие глаза, теперь походящие на осколки сапфиров — холодные и бездушные, недовольный изгиб губ, натянуто складывающийся в самодовольную ухмылку. Его рука потянулась ко мне, но я отстранилась, ощутив лишь мимолетное прикосновение, горячей лентой скользнувшее по плечу.

— Не сопротивляйся. — Голос Марка звучал приторно-спокойно, будто гипнотизируя меня. — Делай все так, как она просит. Я обещаю, больно не будет.

— Не слишком ли поздно для обещаний? — Каждое слово давалось с трудом, словно я долго бежала и никак не могла отдышаться. Грудь сдавило, оставляя для жизни лишь короткие жадные вздохи. — Надеюсь, ты будешь счастливо со своим трупом невесты.

Марк недовольно сморщился, отводя взгляд.

— Ты не понимаешь.

— А должна? — Триумф от того, что я все-таки оказалась права на счет этого мужчины, был заметно омрачен — еще никогда мне не доводилось чувствовать себя столь униженной и беспомощной. — Как же я тебя ненавижу…

— Так будет лучше.

— Не говори мне, как будет лучше! — Следующая волна гнева буквально лишила меня чувств — я больше ничего не слышала, перед глазами расплылись оранжево-красные круги, очередной вздох замер в груди, время, казалось, остановилось. — Тебе лучше вообще молчать.

Я и сама не успела осознать, как моя рука потянулась к нему, цепко схватив за плечо. Марк вздрогнул от моего прикосновения, попытавшись освободиться, но хватка стала только сильнее. Выражение его лица изменилось, став ранимо-испуганным. Цвет лица стал выцветше-белым, словно театральный грим, губы посинели, черты заострились.

— Тебе не стоило меня обманывать. — Контроль, до этого сдерживающий меня, исчез, остались лишь чистые эмоции — гнев, обида, разочарование — тщательно сплетенный клубок оголенных нервов. — Не стоило вообще появляться на моем пути.

Я чувствовала жар, проникающий сквозь кожу ладоней и обжигающе скользящий вверх по венам. Это была его жизнь. Жизнь, которой он не был достоин. Стоило остановиться, отпустить Марка, но что-то не позволяло разжать руку. Я вцепилась в него как коршун в свою добычу, зачарованная искрящейся энергией, наполняющей меня жизнью. Ведь до этого момента во мне лениво шевелилась только смерть.

Мне нравилось наблюдать за его мучениями. Как в невысказанной мольбе разомкнулись губы, в ужасе округлились глаза, одеревенело тело. Я чувствовала, как мужчина пытается освободиться — на какую-то долю секунды его плечо стало вязко-податливым, практически неосязаемым, но тут же вернулось в обычное состояние. Марку не хватило сил тягаться со мной.

— А-астраа… — Голос напоминал шорох пожухлых листьев, столь тихий, что я начала сомневаться, действительно ли он сказал это или все прозвучало только в моей голове. — Хва…

Нет. Только я решала, когда это прекратится, больше Марк не имел надо мной никакой власти. Жизнь, которую я ему подарила, жизнь которой он не заслуживал, утекала сквозь мои пальцы. Сквозь шквал энергии пробивались слабые отголоски его эмоций — страх так тесно переплелся с сожалением, что их невозможно было отделить друг от друга. Марк боялся, понимая, чем все это закончится. Знал, что я не смогу остановиться.

— Прекрати… — крикнул мужчина из последних сил.

Что-то резко отбросило меня назад, к самому краю тьмы. Я разжала пальцы, позволив Марку вырваться — он сделал глубокий вздох, полностью оседая на пол, и закашлялся.

— Мерзкая тварь! — Кира нависла надо мной, отвесив болезненную пощечину. Я не почувствовала боли. — Как ты посмела поднять на него руку? И ты ее еще защищаешь? — Она подошла к Марку, помогая ему подняться. — Она хотела тебя убить, и сделала бы это, не останови я ее! Надеюсь, твоя неожиданная вспышка гуманности была кратковременной и полностью иссякла?

Мужчина еще не мог говорить, держась за горло и пытаясь отдышаться, поэтому только сухо кивнул. В его глазах на миг промелькнула растерянность, но темно-синий буквально тут же поглотил эту жалкую каплю эмоций, став непроницаемым. Больше он не собирался со мной считаться.

— Пора с этим заканчивать. Я слишком долго ждала. Сегодня Смерть покорится мне, а ты, — Кира бросила на меня полный презрения взгляд, — отправишься туда, где и должна быть — в небытие.