Глава 10. Узоры / Арканы Мерран I. Сбитый ритм (ред.) / Филатова Майя
 

Глава 10. Узоры

0.00
 
Глава 10. Узоры

Кристалл нехотя повернулся и сел, наконец, в гнездо. На тропинку между Рощей и берегом озера опустилась мерцающая дымка. Я поднялась, махнула людям на другой стороне прогалины. Ишь, делегация: и старшие сёстры во главе с настоятельницей, и несколько сестёр помладше, и целых шесть стражниц. Любопытство, оно везде одинаково — хоть на торговой площади, хоть в монастыре.

Дымка исчезла — резко, одним махом. Затем появилась. Исчезла вновь.

— Седьмой на пол оборота! Седьмой, сказал! — заорал Халнер со своего места рядом с Селестиной.

Полоборота ему. А кто только-только в голос матерился, когда камешки разглядывал? Мол, и паршивые, и старые, и рассчитаны на помещение, службы транслировать… Указанный «седьмой» так вообще со сколом.

И все же, с помощью сапога и такой-то матери камень удалось довернуть. Контур замкнулся в стабильную пространственную петлю. Дымка стала однородной и начала подрагивать, словно раскаленный воздух над пожарищем.

Появились две молоденькие сестры в ритуальных одеждах. Полупрозрачные фигуры едва касались земли, при каждом движении конечности расплывались, но тут уже ничего не сделаешь.

На дорожку перед девушками выскочило двое парней, белобрысых и высокого роста. Красные лица, пунцовые носы, помятая одежда в пятнах и крошках — казалось, образы сейчас начнут испускать перегар.

Раздалось неизбежное:

— Ут-т-ти! Кто т-тут у нас та-а-а-а-кие ла-а-ап-почки?

Театральные попойки не прошли даром — даже шелестящее эхо не помешало понять фразы, сказанные на Простом языке. А может, просто опыт…

Монашки шарахнулись в сторону, парни наступали, гогоча и сыпя скабрезностями. Из кустов неуверенно вылез третий — темноволосый, гибкий, с бутылкой в руках. Я вздрогнула, узнав юношу. О боги. Ну куда, ну зачем, ну на кой?!

— Пц-ц-ны, вы к-куда? Вы чё? Нам уж’валить п-пора!

— Валить? Дев-в-ок и завалим! — гоготнул один из белобрысых, — ать с-сюды! Пмгай держать! Ух-х-х-х, какая цаца!

Он бросился на ближнюю девушку, едва не сбив ту с ног. Несчастная заверещала. Её тут же заткнули чётким ударом по лицу, кровь залила расшитую ритуальную коту. Вторая девушка вырывалась уже молча.

— Э-э-эй! Вы елданулись?! Хватит, тарволы сраные!

Маро отбросил бутылку и ринулся вперёд. Ну, ринулся — громко сказано: выпил он изрядно, ноги заплетались, зато ругательства выкрикивал уже вполне трезвым голосом. Отвечали ему тем же.

— Ващ-ще трехонулся! Куд-да, курва, первым лезешь? И на тебя хватит!

— Вот именно! Хватит!

Маро попытался вклиниться между собутыльниками, оттолкнуть их от девушек. Получилось не очень. Тут монашка с разбитым носом извернулась, укусила державшего её пацана. Он взвыл, разжал хватку. Девушка лягнулась. Парень сложился пополам, окончательно выпуская жертву. Даже не оглянувшись на свою подругу по несчастью, монашка изо всех сил припустила к обители.

— Елда твоя отсохни, ты ч-ч-чё наделал, ублюдок?! — второй пацан схватил Маро за шкирку, не выпуская при этом вторую монашку, — а ну вдолби ему!

«Укушеный» качнулся и засветил Маро головой в живот.

Пацаны были слишком бухие для нормальной драки, поэтому лишь старались повалить друг друга неуклюжими толчками в плечи и колени. В этой толкотне больше всех доставалось монашке. Потом, согнувшись и закрываясь ладонями, она вырвалась из круга и, отчаянно всхлипывая, метнулась в сторону обрыва.

Заметив это, один из пацанов кинулся вслед.

— К-куда п-пошла, тварь?

Догнал, вцепился в ритуальную котту. Девушка изо всех сил рванулась, оскальзываясь на камнях. Парень дёрнул воротник на себя. Ткань треснула. Камни на краю обрыва плямкнули о воды озера. Юная монашка наконец-то стала свободной.

Навсегда и ото всего.

— Во подстава… — протянул пацан, глядя вниз.

— Птичка перелётная, чтоб её! — ругнулся второй.

Маро не сказал ничего, только попятился. Это его спасло: один из пацанов развернулся. Схватив Маро за грудки, с дикими ругательствами начал толкать того к краю.

— Бросай к монторпам! Сваливаем! — заорал более сообразительный сообщник, и драпанул в сторону выхода, прочь от замелькавших среди деревьев чёрно-белых одежд.

Но полосатый дротик был быстрей.

Силуэты замерли, растворились в воздухе. На другой стороне прогалины Халнер устало опустил руки, что-то сказал стоящей рядом Селестине. Та мотнула головой и, осенив себя кругом Апри, подозвала одну из стражниц. Переговорив с ней, настоятельница резко развернулась и пошла к обители. Следом потянулись мрачные сестры и насупленный Курт. Халнер подал мне знак собирать инвентарь, и замкнул шествие.

Я вздохнула и тихо выругалась. Ну да, суд — дело многомудрых, а я всего лишь техник. Только суд будет явно не светский: ни одного известия властям не направляли. Получается, монастырский конклав имеет право выносить любые приговоры… И что же светит Маро? Смертная казнь за святотатство? Не должны: если бы не он, всё кончилось бы гораздо хуже — «отпользовали» бы девочек так, что те вовек бы в себя не пришли, даже с источниками. Да и Халнер наверняка будет племянника выгораживать, как сможет...

Хотя действительно, как? И почему именно его позвали «расследовать» это всё? Иллюзии умеет строить? Но его ж ещё и на конклав пустили… Хотя у Хала, вроде, прицерковное образование, про которое Трен говорил. При этом Курт, который полноценный священник, просто стоит, как мебель. Мда. Ничего не понимаю в этой Империи.

Хотя стоп. А что, если…

— Гостья Аделаида!

Я вздрогнула и перевела взгляд на двух стражниц. Никак не привыкну к своему официальному имени здесь.

— Гостья Аделаида, извольте поторопиться со сбором камней. Сейчас начнётся ритуал очищения.

Очищение, ага. Со швабрами будут травинки мыть и дорожку подметать особым веником? И опять это «извольте», монторп их раздери! Вежливые какие, сгореть можно. Ладно. Камни и правда пора собирать, а то окончательно подохнут, отчитывайся потом, почему некондицию вернула.

Я шарилась по кустам, над душой нависали стражницы, по прогалине маршировали монашки с расшитыми знамёнами и золотыми дисками на палках. Немыслимо прекрасное времяпрепровождние позднего утра, да.

Наконец, последний кристалл улёгся в мешок. Всё! Теперь в кладовую и свободна!

Внутренний двор обители встретил запахом нагретого песка. Это в роще деревья рассеивали жаркие лучи, а здесь, на открытом пространстве, Великий Апри сиял во всю мощь. Стрекотали насекомые, из сада доносился запах подвядшей травы. Короткие тени норовили забраться под предметы, узоры на изгороди выгорали на глазах.

Зазвонили к полуденному солцеслужению. Я вопросительно поглядела на свою «охрану», но те продолжили шагать в направлении кладовых. Хм. Не хотят своему же богу молиться — их дело, но на обед-то мы пойдём, или как? Однако сегодня все боги Вселенной решили, что телесная пища это вовсе не то, что нужно моей душе. Когда формальности с камнями завершились, и я собралась смыться, в кладовой появилась монашка: глаза блестят, на щеках — алые пятна, маленькие ручки сжаты в кулачки.

— Казнь святотатцев на площади у главных ворот! — звонко объявила она.

Стражницы переглянулись, едва сдерживая улыбки. Хранительница кладовой физически подпрыгнула. Отложила регистрационный журнал и перо, судорожно начала вынимать ключи из ящика.

— Казнь? К-как казнь? Какая? — услышала я свой голос.

— Еретики предстанут пред оком Великого Апри! — воскликнула монашка, — поторопитесь, сёстры!

Поторопитесь. Да я тебя в порошок сотру! И охрану эту черно-белую тоже! В два счёта! И как Маро поведут — всех перебью, и мы побежим, и…

А что — и?

Я глубоко вдохнула и посмотрела на коробки с кристаллами, стоящие ровными рядами на пахнущих бумагой и деревом стеллажах. Сжала кулаки, стиснула зубы. Медленно выдохнула. Посмотрела в окно на белоснежные стены древнего монастыря. Что в них толку, если священную Рощу огораживает решётка, которая не только ловкому циркачу, но и паре городских отморозков не преграда? Эх, Маро-Маро…

В голове роились планы побега и спасения, но я понимала: любое вмешательство обречено на провал. Провал такой же горький, как настойка, которую придётся теперь пить за упокой этого идиота.

***

На площади за воротами собрался весь монастырь. Сестры выстроилась ровными рядами перед памятником Воинам Апри так, чтобы остался широкий проход к монастырским воротам. Меня быстренько приткнули к заднему ряду левой группы. Спины и затылки порядком закрыли обзор, однако я успела заметить, что между «толпой» и памятником тоже осталось свободное место, на котором разместилось три кучи веток. Или тонкие дрова. Дрова?! О боги. Как там сказала эта вестница? Предстанут пред Оком Апри? Так это же…

Не додумала: раскатился колокол. Низкий звук проник в нутро, чуть ли не дробя зубы и кости. Потом колокол смолк. Раздался звон металла о камень — негромкий, размеренный. Монахини склонили головы. Я обернулась на звук и увидела мать Селестину. Её белоснежные одежды были оторочены золотыми лентами, похожими на мягкие лезвия, в руках настоятельница держала резной посох, и отмеряла каждый свой шаг его ударом.

Настоятельница дошла до памятника, поднялась по его ступеням. Тут же из ворот монастыря потянулись старшие сёстры, видимо, конклав, за ними — Курт. Священник ссутулился и то и дело передергивал плечами, словно от холода. Замыкал процессию Халнер, нацепивший поверх гостевой коты черную епитахиль.

Почти весь конклав и Курт прошли в первый ряд общего «построения», Халнер же пошел к монументу вслед за двумя старшими сёстрами в белых епитрахилях. Они разместились на ступеньку ниже Селестины, развернулись лицом к площади. Настоятельница ударила посохом. Рядовые монахини разом подняли головы и затянули гимн.

Из ворот обители начали выводить преступников. Основательно побитые и скрученные, пацаны почти что пахали носом землю — так им вывернули руки. Заметив Маро, я сделала шаг вперёд, но наткнулась на древко алебарды. Пришлось отступить. И ещё. И ещё — туда, где камни площади плавно поднимались к Цитадели, растущей из древней скалы. Да, так обзор гораздо лучше.

Преступников поставили на колени перед монументом, и Селестина начала витиеватую не то речь, не то проповедь. Сложные формулировки, отсылы к незнакомым мне законам, религиозные выкладки… Но уловить суть было несложно: ересь, святотатство, смерть.

Едва настоятельница договорила, одного из пацанов подняли, и повели к правой куче дров. Кажется, это был тот парень, что бросился убегать, и получил в спину полосатый дротик — очевидно, с сонным зельем, которое вырубает на несколько часов.

Лучше бы не просыпался вовсе. Сейчас его привязали за руки и за ноги к решетке из крепких досок, уложили на «эшафот», накрыли до подбородка тканью с письменами. Пацан сопротивлялся вяло, только с недоумением крутил головой и жмурился, словно пытаясь отогнать кошмар.

Но кошмар его только начался.

Селестина ударила посохом по постаменту, воздела руки. Золотой диск Апри, что венчал монумент, треснул. Сегменты беззвучно отъехали в стороны, обнажая спрятанную внутри огромную линзу. Потом линза бесшумно двинулась, собирая в конус лучи великого светила, что дарует не только жизнь, но и смерть.

— Во имя Великого Апри! — хором взвыли монахини.

Пятно света сконцентрировалось на груди осуждённого, в районе сердца. Потянуло жареным мясом. Хор монахинь грянул «очистительный» гимн, за звуками которого утонули все предсмертные вопли.

Когда солнечный луч сделал своё дело, Селестина снова ударила по постаменту. Линза изменила кривизну, и пучок света поджег дрова. Тело казнённого превратилось в черную субстанцию на алых головешках.

Следующий парень начал вырываться сразу, путаясь в промокших и отяжелевших штанах. На пути к эшафоту он бухнулся в пыль, рыдая и моля помиловать его, пускай даже Перерождением. Тщетно: святотатца волоком потащили дальше.

Всё повторилось. Этот парень умирал дольше — то ли организм крепче, то ли для первого преступника утренний яд оказался благом. Запах подгоревшего шашлыка плыл в раскалённом и безветренном воздухе.

«Эшафот» обратился в головешки. На ноги подняли Маро. К чести парня, штаны его оставались сухими (а, возможно, просто успели высохнуть). В остальном же он имел вид самый что ни наесть жалкий. Я сжала кулаки. Неужели буду наблюдать, словно беспомощная цаца?! Хотя что ещё остаётся… Оружия — пара крохотных ножей, которые всегда в личном подпространстве. А, ну и ладно. Главное верёвки перережу, а потом…

— Успокойся и слушай приговор, — раздалось над ухом.

Я вздрогнула, но обернуться не смогла: Халнер встал вплотную и крепко взял за локти, не давая пошевелиться. На мгновение показалось, что он влез даже в моё личное подпространство. Откуда он тут вообще?!

— Успокойся, жизнь Маро в руках Великого Апри.

Ну да, в чьих же ещё. Государство фанатиков, елдись они козлом!

Однако Хал оказался прав: приговор Маро был другим. Солнечный суд принял во внимание, что «Марион Тавер в смертоубийстве участия не принимал, а, наоборот, предотвратил надругательство; в осквернении же священной Рощи чистосердечно повинился и раскаялся, посему смертную казнь заменить на молитвенное клеймо».

Едва Маро привязали к решетке и накрыли тканью, как парень сразу обмяк и перестал глубоко дышать. Все время, что перефокусированный солнечный луч плясал, выжигая на теле письмена, следуя трафарету «савана», глаза парня оставались широко раскрытыми, а губы — скривленными в беззвучном крике.

Захотелось уйти, убежать подальше. Да, мне приходилось терять друзей и соратников, да, кто-то умер у меня на руках… но даже самый страшный бой это бой, и раны это раны. Размеренная, просчитанная заранее казнь — совсем другое. Для других нервов. О боги…

На начале второй строки я отвернулась к озеру. В глазах щипало. Зачем так долго и сложно, можно же просто приложить раскалённый металл! Монторп раздери эту Империю с её законами! Сколько можно издеваться над человеком? У нас бы уже полкентурии проштамповали за это время!

…а как же он теперь матери на глаза покажется-то… а эти его девки вечные…

— Кети, всё уже закончилось, — произнёс Халнер в самое ухо.

— Д-да, конечно… — вдруг я поняла, что держусь за его руку, впившись ногтями через рукав, — из-звини…

С трудом и неохотой разжав пальцы, я тряхнула головой, приходя в себя.

Толпа монахинь расходилась. К «эшафоту» подогнали телегу, куда положили стонущего Маро и небольшой мешок с нашей мирской одеждой. Переодеться не дали, сказав вернуть гостевые котты на Подворье в Озёрном.

Прощались недолго. Селестина что-то тихо сказала поклонившемуся ей по всей форме Курту, тот побледнел и начал часто моргать. Затем настоятельница обменялась холодными кивками с Халнером, и ушла, даже не повернув головы в мою сторону.

Но что мне её кивки! Залезть в телегу, уложить Маро поудобнее, надавить на точки обезболивания, заживления, расслабления, снова обезболивания, заживления, расслабления, и ещё, и ещё… Воды бы сюда!

С водой пришлось терпеть, зато у Халнера оказалась заживляющая мазь. Он сказал Курту садиться на козлы, сам же залез в телегу рядом со мной и начал мазать ожоги племянника остро пахнущей травяной смесью. Когда мы сделали всё, что могли, то накрыли Маро найденным в вещах плащом. Юноша уже не стонал, а ровно дышал во сне; сама же телега давно катилась к городу.

Дорога вилась по берегу озера между шелковистой на вид водой, отливавшей пурпуром, и сине-красными скалами с редкими корявыми деревцами. Далеко впереди желтели уступы грешного города, позади — сверкала белым священная Цитадель. Халнер оперся спиной о козлы и свесил один локоть через край, я втиснулась рядом. Маро пошевелился и слегка застонал, пытаясь почесать грудь. Ничего, ничего. Главное, живой. А то вообще бы урну везли…

Поправляя Маро повязки, я вдруг вспомнила свою догадку, когда считывали мыслеобразы, и повернулась к Халнеру. Он уже смотрел на меня, словно ждал этого момента. Стоило открыть рот, как Хал покачал головой, предостерегающе подняв ладонь. Я захлопнула рот, кивнула, втиснулась обратно под тёплый бок. В самом деле, здесь не место для такого разговора. Да и устала слишком сильно, вряд ли всё пойму правильно. И вообще, какая разница? Главное, что все живы. Живы. Живы…

Сладко зевнув, я провалилась в сон.

  • Глава 1. / Мои самые счастливые последние дни / Заклинская Анна
  • Похабный камень. / Старый Ирвин Эллисон
  • О размере... / Саркисов Александр
  • Правила голосования и награждение победителей / ЗЕРКАЛО МИРА -2016 - ЗАВЕРШЁННЫЙ КОНКУРС / Sinatra
  • Зима в лесу ( сайт Япишу, автор - Lessandra19) / Природные зарисовки / Лещева Елена
  • Хороший специалист / Кошачьи истории / Штрамм Дора
  • Сказка / Из души / Лешуков Александр
  • Афоризм 807(аФурсизм). Об учебе. / Фурсин Олег
  • Глава 9 / Местные кошмары / Sylar / Владислав Владимирович
  • Благодарность учителю начальных классов / В благодарность учителю начальных классов / Рэйнбоу Анна
  • Любовь Кристины. Никишин Кирилл / Сто ликов любви -  ЗАВЕРШЁННЫЙ  ЛОНГМОБ / Зима Ольга

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль