Глава 13

На этот раз Алёна испросила командировку непосредственно у Дитмара-Эдуарда. Старик хмыкнул, но разрешение дал.

— Задачу выполнять? — спросил.

— Выполнять, — подтвердила Алёна. — Найти, обаять, защитить.

На самом деле, поиски Ивася послужили ей не только целью, но и поводом. Чувство вины гнало Алёну из города. Не уследила, позволила удрать мясному любовнику, и вот результат! Кому исправлять, как не ей? Жила в душе надежда, что удастся встретиться с парнем, убедить… Он не показался ей ни жестоким, ни глупым, так, заторможенным немного, но каким ему быть после пережитого и после загона?

Официально управленец восьмого ранга Алёна номер такой-то сопровождала в районы груз спецсредств.

Умники из подведомственных институтов продрали, наконец, глаза от спячки, призадумались над разрешёнными технологиями и одарили Департамент устройствами защиты и нападения.

Например, индивидуальный щит. Алёна вспомнила демонстрацию...

Под полигон заняли большой пустой ангар, вдоль длинной стороны расставили в несколько ярусов скамьи — трибуну для зрителей. Начальники рассаживались, переговаривались, вполголоса костерили инженеров, диверсантов, всех, кто отвлекал от дел.

Сзади, из-за трибуны, вышел человек с нашивками инженера. Пятый ранг, шесть самостоятельных разработок.

— Здравствуйте, господа, — не стал тянуть инженер. — Начинаем нашу демонстрацию.

Он достал из сумки несколько вытянутых серебристых цилиндриков, пустил по рядам.

— Обратите внимание. Щит переносной индивидуально-групповой, сокращённо ЩПИГ. На вид как батарея, поэтому не привлечёт особого внимания, но гораздо легче.

Многоранговые крутили цилиндрики в руках, хмыкали, передавали дальше. Дошла очередь и до Алёны.

Устройство был шершавым на ощупь и тепловатым. На торце — замок и опознаватель. Алёна взвесила цилиндр в руке: действительно, такой можно и в сумочке таскать!

— Прибор оснащён стандартными средствами контроля, — продолжал инженер, — настраивается персонально на владельца. А теперь, — он с улыбкой оглядел зрителей, — проверим его в работе.

На арену выбежали пятеро сыскарей в ранцах, за ними выплыла платформа с пузатой цистерной. По сигналу инженера четверо достали знакомые приборы, активировали. Цилиндрики раскрылись, превратились в пустой каркас, похожий на раковину моллюска, устрицы или перловицы.

— Поле! — крикнул инженер.

Каркасы окутало перламутровое сияние, теперь поле защищало каждого сыскаря с боков и прикрывало сверху, как козырёк.

— Атака! — снова закричал инженер.

Пятый сыскарь запрыгнул на платформу. Сверху цистерны выдвинулся брандспойт, из ствола ударила мощная струя воды! Сыскарь поочерёдно облил оставшихся четверых. Защищённые ЩПИГ, они не шелохнулись, только брызги летели в разные стороны.

— Неубедительно, — сказал пятиранговый снабженец. Алёна знала его, шапочно. Кажется, его звали Ивар-Ивар. — Это просто вода, у а бандитов оружие.

— Я согласен с вами, уважаемый! — воскликнул инженер. — Это просто вода! Но смотрите...

Сбоку показалась ещё одна платформа. Она несла вертикальный бетонный блок. Его подвели вплотную к цистерне, потом над обеими платформами возник силовой пузырь.

— Это опасно, — объяснил инженер.

Сыскарь у цистерны активировал собственный щит и снова включил брандспойт, но теперь струя воды превратилась в острое жало. Тонкая, злая, сногсшибательно быстрая струя била в бетон и медленно двигалась справа налево. Защитный пузырь наполнил плотный туман — это вода разбивалась о бетон. Потом струя иссякла, а поле пропало. Блок, потемневший от влаги, стоял незыблемо.

— Ну, уважаемый? — ядовито поинтересовался Ивар-Ивар. — Мы ждём.

Инженер подошёл к плите и надавил на её верхнюю часть. Подбежал сыскарь и упёрся рядом. Полоса бетона сверху накренилась и упала!

— Мы срезали камень водой, — сказал инженер. — Мы можем повторить эксперимент с любым объектом, на который вы укажете. Теперь вы верите?

— Гхм… — не нашёлся Ивар-Ивар.

— Таким образом, — торжествующе сказал инженер, — вода — достаточно грозное оружие! Приготовиться!

Платформу с бетоном сдвинули в сторону. Теперь напротив цистерны встали квадратом сыскари со щитами. Они сомкнули края щитов, образовав единый блок с четырьмя вогнутыми гранями. Снова заработало поле...

… Струя воды, перед которой спасовал бетон, резала дымчатую поверхность ЩПИГ. Прозвучала неслышная команда, и каре серых развернулось на месте, подставив струе новую грань. Потом ещё раз, ещё, ещё!..

Мобиль плавно летел над дорогой. Позади, в грузовом отсеке, лежали первый двести комплектов щита. Слева дремал инженер-сопровождающий. Ему предстояло много работы: каждый ЩПИГ требовалось отдельно наладить и настроить на нового владельца. На заднем сиденье тихо разговаривали охранники.

— С салом-то другое дело! — услышала она краем уха.

— С салом? — Алёна обернулась, недоумённо посмотрела на охранников. — Что это значит?

Те переглянулись.

— ЩПИГ, госпожа, — с улыбкой сказал старший. — Шпик, сало под шкурой, оно для кабана вроде щита, не всякий арбалет пробьёт!

— Охотник? — спросила Алёна.

— Есть такое дело, — охранник кивнул.

Алёна вернулась к дороге. Сало! Кажется, только так и будут его называть...

Кроме щитов караван вёз и другие новинки. Например, гранаты — импульсные генераторы поля в одном корпусе с батареей. Ёмкости её хватало на долю секунды, но за это время поле успевало перейти в стабильное состояние и распухнуть в шар десятиметрового диаметра. Никакого взрыва, всё по закону, но приложит так, что не позавидуешь!

Или кибернетические мухи… Вообще, устройства являли собой шаг назад. Они не обладали мощным мозгом для опознания цели, не умели работать автономно, имели малый радиус действия, использовали только визуальный канал, зато были дёшевы и просты в управлении, то есть не требовали специально обученного оператора.

В ближайшее время учёные обещали ещё несколько штучек, которые хорошенько потреплют нервы террористам. Попечитель будет доволен.

Впереди, под горкой, показался Заболотинск. Аккуратные домики с заснеженными крышами, вышка связи, силовые пузыри теплиц. Пастораль и умиротворение, и только в центре — обгорелые развалины Управы и фигурки ремонтников. Ненадолго, но заехать сюда было необходимо. После второго налёта бандитов люди особенно нуждались в участии и заботе.

Ближе к ночи пошёл снег. Крупные хлопья планировали с низкого неба, укрывали деревья и кусты, превращали позднюю осень в раннюю зиму.

Из белой пелены один за другим выходили люди. В маскхалатах, сгибаясь под тяжестью рюкзаков. Еле слышно звякало железо, чернели стёкла очков на противогазах. Минутах в десяти ходьбы до края леса человек, шедший впереди, остановился и поднял руку. Отряд замер. Предводитель стащил с головы противогаз, втянул ноздрями воздух, прислушался...

— Ивась… — еле слышно шепнул он.

Второй в цепочке сделал шаг к нему и тоже снял маску. Свежий воздух охладил горящие щёки, унёс запахи резины и пота.

— Я здесь, Луиджи, — так же тихо ответил Ивась.

— Ты слышишь? — Луиджи медленно крутил головой.

Ивась прикрыл глаза и затаил дыхание.

Было тихо. Чуть заметно поскрипывал снег под ногами бойцов, потом в небе возник писк. Намёк на писк, след писка...

— Будто комар звенит?

— Будто комар, — согласился Луиджи. — Какие комары в ноябре?.. Не нравится мне это.

— Что именно?

— Не знаю, — Луиджи помотал головой. — Не нравится и всё. Не должно такого быть.

— Тихо как, — сказал Ивась. — Холодает… Мы неделю готовились, три дня шли. Предлагаешь всё отменить?

— Ты командир, — ответил охотник. — Тебе решать.

Ивась оглянулся. Ждали бойцы, ждал Луиджи. Ждали лес и городок неподалёку. Бросить всё и уйти из-за неясных подозрений? Там, за узкой кромкой леса, затаились пособники попечителей. Кто напомнит им о справедливости, если не сопротивление? Кто даст надежду людям, если не он, Ивась?

— Работаем по плану, — сказал Ивась. — Луиджи, за тобой энергостанция, я отсекаю подмогу, если такая будет. Двинулись!

Снег усилился. Теперь он падал стеной, засыпая следы диверсантов. Вновь один за другим смутные фигуры сворачивали чуть влево и уходили, превращались в неясные тени, исчезали.

Ночевать остановились в Тишинске, в гостинице при Управе. Дорога содержалась в полном порядке, дорожники дело своё знали, и ночь для поездки ничуть не хуже дня, но Алёна утомилась. Устала рассматривать снежную муть за окном, устала дремать сидя, ждать встречные огни. Остальные сопровождающие встретили её решение с радостью. Ещё бы! Спать лучше в постели, а перед сном неплохо умыться и переодеться, а потом лечь и вытянуть ноги...

Молча кивнув после ужина охране, Алёна отправилась в свой номер.

Они объехали десяток городков и посёлков, уполовинив груз. В каждом пункте выступал инженер, рассказывал о принципах работы новых спецсредств и технике безопасности. После него Алёна читала маленькую лекцию по тактике применения. После этих кратких, но повторённых десять раз речей Алёна охрипла и едва ворочала языком. Инженер чувствовал себя не лучше, так что было не до разговоров.

Приняв душ, Алёна без сил упала на кровать и провалилась в сон без сновидений.

Через час её разбудил дежурный по управе.

— Госпожа управленец восьмого ранга! — скороговоркой повторял он, тряся её за плечо. — Госпожа управленец!..

— Что такое? — Алёна с трудом выплыла из вязкого забытья.

— Нападение на Коровьин, — обрадовался дежурный. Похоже, она проснулась не сразу, он успел не один раз повторить свою мантру про госпожу управленца.

— Нападение? — не поняла Алёна. В Коровьине они были вчера. Небольшой посёлок километрах в пятидесяти от Тишинска, две тысячи народу и опорный пункт. Ещё там располагалась большая молочная ферма, где трудилась большая часть жителей и энергостанция, снабжавшая посёлок и ферму электричеством.

Дежурный смутился:

— Готовится нападение, госпожа. Сообщают, гарнизон готовится к перехвату.

Гарнизон… Команда из пяти человек и их начальник, немолодой служака с третьим рангом!

… На окраине посёлка шёл бой! Рвались гранаты, трассеры расчерчивали лес и поле, иногда ломались, уходили в небо. Алёна кинулась вперёд. Её мигом обогнали, начальник охраны вежливо, но жёстко отправил назад, к мобилям.

— Не ваше дело, госпожа управленец, по полям бегать!

Алёна задохнулась от возмущения, но смирилась. Охранник был прав, но как хотелось увидеть бой вблизи, тем более под защитой сала — удачное какое словечко! — ей ничто не угрожало! Теперь придётся сидеть в мобиле, кусать локти… Но каков нахал! Этого нельзя спускать, надо ставить мужлана на место. Надо правильно сформулировать… За наглость? Глупо. За хамство? Несправедливо...

Начальнику охраны повезло, Алёна не успела придумать основания для взыскания. Бой кончился, и они вернулись в гостиницу. Туда же прибыл для отчёта начальник гарнизона.

— И хорошо же сало, дочка!

Алёна приподняла бровь.

— А? — не понял начальник гарнизона. — Ох, прости, дочка, щиты твои хороши.

Алёна улыбнулась.

— Не мои это щиты, господин управленец третьего ранга Фёдор, — сказала она и кивнула в сторону инженера, — его щиты.

— Кхм… — третьеранговый Фёдор густо покраснел. — Разреши докладывать по порядку, госпожа управленец восьмого ранга?

— Докладывай, управленец, — махнула рукой Алёна.

Надо признать, управленец третьего ранга умел говорить коротко и по делу. Оператор кибермух засёк посторонних людей ещё в лесу. У гарнизона было время на подготовку, и третьеранговый Фёдор воспользовался им сполна. Перехватил бандитов на пути к энергостанции и забросал полевыми гранатами.

— Паренёк у меня есть, Гоша зовут, — рассказывал Фёдор, — древней историей увлекается, упражняется с пращой. Очень помогло, в два раза дальше выходит, чем так!

Диверсанты ответили огнём.

— Отлично отработали твои щиты, дочка, ох, прости, совершенная госпожа управленец! — говорил Фёдор. — Хоть бы царапина! А у них раненые есть. Одну или две гранаты щиты отбросили назад, есть кровь на снегу! Так что ушли они от Коровьина, нет их поблизости!

— Куда ушли?

— Прости, совершенная, не скажу, — ответил Фёдор. — Мухи так далеко не летают, заряда не хватает, а людей я посылать не стал, опасно слишком. Да и бессмысленно, снег валит!

— Ладно, — не стала настаивать Алёна. — Генетический анализ следов делали?

— А как же, дочка! — разулыбался Фёдор, расчехляя планшетку. — Лови файл!

Алёна пробежала взглядом по строчкам. Полтора десятка сигнатур, которые ничего ей не говорили, и одна, заученная наизусть. Ивась! Мясной питомец, якобы утилизированный два года назад в интернате за номером тридцать семь. Козырь Дитмара-Эдуарда, её цель, её… Кто?

Алёна вчиталась в расшифровку. Нет, Ивась не пролил крови на поле близ Коровьина. Это успокоило и одновременно озадачило её. Ведь он враг, бандит, диверсант, почему она рада, что он цел и невредим? Только потому, что Дитмар-Эдуард велел его найти?

Алёна внезапно и ясно поняла — это не так. Это испугало, но и согрело. Она влюбилась? Ох, дурища!..

— Спасибо, управленец третьего ранга Фёдор, — сказала она. — Я доложу в Департаменте о твоей работе.

Фёдор расцвёл и откланялся, Алёна лично проводила его до дверей гостиницы. Третьеранговый по счастью не узнал, какие неприятности его миновали. Случись что с парнем, прибила бы!..

На безопасном расстоянии от Коровьина отряд встал на ночёвку. Никаких сомнений, они легко отделались. Двоих посекло осколками, но не опасно, пластыря довольно, к утру станут как новенькие, ушибы и ссадины не в счёт. На этом хорошие известия закончились, остались одни неприятности.

Серые заблаговременно обнаружили их. Раскрыли, несмотря на темноту и снегопад.

Серые получили новое оружие и средства защиты. И не только получили, но и умело применили.

Это значило, что надо менять тактику или даже стратегию.

Расставив посты и назначив старшего, Ивась незаметно покинул лагерь. Ноги сами собой вывели его на тропу к Коровьину. Через час Ивась залёг в кустах у опушки...

Задувал холодный ветер, закручивал снег серыми как мундир управленца вихрями, но посёлок праздновал. По ярко освещённой улице ходили ненавистные серые, к ним выходили из домов жители, угощали, пожимали руки; девушки старались поцеловать. Сильная оптика беспристрастна, она не давала обмануться: радость посельчан искренна и неподдельна, они любят серых и полагают их защитой от врага!

— Я не понимаю этих людей, Луиджи, — тихо сказал Ивась.

— Я надеялся, ты не заметишь, — ответил охотник.

— Ты же мой телохранитель, — усмехнулся Ивась. — Думаешь, я не знаю?

— Не телохранитель… — Луиджи помолчал. — Впрочем, ты прав. Карло просил присмотреть за тобой. А люди… — Луиджи прильнул к окулярам. Надолго, Ивась подумал даже, что слова кончились. — Они не знают другой жизни. Серый для них — значит защитник.

— Оккупант! — возмутился Ивась.

— Защитник, — повторил Луиджи. — Он отвечает за порядок, он чинит дорогу, он рядом, если авария. Так устроена их жизнь, таков порядок.

— Значит, этот порядок надо поменять, — сказал Ивась. — Возвращаемся, Луиджи. Нам выходить перед рассветом...

Май неожиданно перевалил через середину. Однажды Алёна обнаружила, что снег растаял, весенняя грязь успела высохнуть, а деревья оделись свежей листвой.

Когда это случилось? Она не потеряла счёт времени, нет, но недели и месяцы наполнили похожие события, разговоры и решения. Дни выстроились в длинную цепочку, где отличие каждого следующего звена от предыдущего настолько мало, что они выглядят одинаковыми.

Теперь она могла сказать: регион не беззащитен, городки и посёлки в силах обороняться и даже одиночные усадьбы перестали быть лёгкой добычей. Охотники и грибники усеяли окрестности миниатюрными камерами, спрятали во множестве укромных мест батареи для подзарядки кибернетических мух, оплели местность сетью ретрансляторов. Из друга и защитника лес превратился для террористов в чуждое и опасное место. Их видели за десять, иногда за двадцать километров; мобильные отряды серых выходили навстречу и нападали с разных сторон, жалили и кусали, как собаки медведя.

Потом стычки прекратились, как отрезало. Казалось, диверсанты научились чуять расставленные ловушки и обходить их стороной. Они затаились. Апрель пролетел без нападений, и отмобилизованные, привыкшие к полной боеготовности ребята из команды Фёдора вздохнули спокойнее.

Появилось время отдохнуть, и грехом стало бы его упускать!

Расположились на полянке вблизи от Коровьино.

Бродили кое-где грибники-одиночки, их проверили издалека на оружие и сочли безопасными. Фёдор, ставший для Алёны за зиму дядей Федей, разложил мангал и священнодействовал. Прочие просто отдыхали, травили байки, пили лёгкое вино, а кое-кто тоже углубился в лес — за первыми грибами или ради секса, который угоден попечителям.

Дядя Федя… Он упорно не хотел понимать, почему чин запрещает ему называть её дочкой, поэтому Алёна повысила его до пятого ранга и поручила создать то, что когда-то давно называлось специальной службой. Она не видела никого лучше, и Дитмар-Эдуард с нею согласился.

Дядя Федя оказался первым из полевых сотрудников, кто сумел сам и научил других не просто защищаться, но и нападать. Бандиты не стали для него стихийным бедствием или инфернальным злом. Обычные люди, которые могут ошибаться, которые устают и нервничают, поэтому их можно и нужно бить. Он выкопал где-то в архивах и внедрил в своей группе Устав караульной службы и стал работать на опережение. Неудивительно, что дело сдвинулось.

Алёна сидела, зажмурившись и подставив лицо солнцу. По изнанке век плавали ломаные, похожие на комки спутанных волос тени, послушно следуя за движениями глазных яблок. Захотелось, чтобы так осталось навсегда. Чтобы ласковое тепло облизывало щёки, чтобы щекотали обоняние дым и запахи мяса и уксуса, чтобы мурлыкал рядом что-то знакомое и немузыкальное дядя Федя.

Что может быть лучше весеннего леса и тишины? Самое мирное, самое спокойное место и время для городского человека. Никаких забот, никуда не надо спешить, а террористы — всего лишь сон!

— А ну-ка, дочка, — довольно сказал дядя Федя, — попробуй!

Алёна открыла глаза. Дядя Федя сидел рядом с ней на корточках и протягивал шампур с шашлыком.

Алёна приняла, сняла зубами, обжигаясь, сочный кусок, принялась жевать.

— Как, вкусно? — хитро улыбаясь, спросил дядя Федя.

— Ыхы… — Алёна энергично закивала головой. — Шторофо, дяфя Фефя!

— То-то же, в городе такого нет!

Алёна жевала и жмурилась. В городе, конечно, было и не такое, но зачем обижать человека? Уж чего в городе точно не было, так это леса и запаха свежей хвои. И воздуха...

— Сейчас грибы принесут, — сообщил дядя Федя. — Потушу с чесноком, с диким, настоящим, язык проглотишь!

— Язык мне пригодится ещё, — сказала Алёна. — Я...

Она осеклась. Из леса вышел человек. Одетый по-походному, в комбинезоне и сапогах, шляпе с широкими полями, с корзинкой в руках.

— Вот и грибы… — сказал, оборачиваясь, дядя Федя. — Стой… Это не наш кто-то. Эй, друг! — крикнул он, — как охота?

— Лучше не бывает, — ответил человек и опустил корзину на прошлогоднюю хвою. — Позволь поговорить с твоей спутницей?

Сердце замерло. Какой знакомый голос...

— Зачем это? — насторожился дядя Федя, положил руку на пояс, ближе к хлысту.

— Он позволит, — сказала Алёна. — Всё в порядке, дядя Федя. Потом объясню.

— Как знаешь, — Фёдор вернулся к мангалу.

Обиделся...

Человек подошёл, сел прямо на землю, по-турецки. Руки ладонями вверх положил на колени. Смотри, мол, вот я весь.

— Здравствуй, Алёна, — сказал он.

— И тебе, Ивась, — тихо ответила Алёна.