Глава 27. Конечная цель.

Мы уничтожили Измерение. Мы новые герои этого мира. Поздравляю нас!

Я порываюсь встать, но стону от боли. Шарю рукой в темноте, но не могу найти того, что искала. Дестени. Вот змея! Она сняла с нас оружие. От этого хочется пристрелить ее еще сильнее.

— Можешь не вставать дорогая. Все кончилось.

Холодное дуло бластера уперлось в шею, заставляя плотнее прижаться к полу. Дестени нависала надо мной. Ее зрачки расширенны. Глаза похожи на разгоревшиеся угли. Она дрожит, но руки крепко сжимают рукоятку бластера. Но то ли от боли в спине, то ли от, растратившего свою власть, адреналина в крови, у меня больше не хватает сил, защищать себя. Я устала сражаться со всем миром и каждым, кто в нем живет. Только убегаешь от одной напасти, как сразу же находиться другая.

Сейчас, глядя на Дестени, видно, как она пытается подавить в себе истерику. Она в ярости, бешенстве. Мы расстроили все ее планы, которые она вынашивала годами. Даже если Дестени, сейчас и убьет меня, эй этого будет мало. Еще чудь-чудь и женщина тоже сорвется. Даже у нее не хватает сил вытерпеть непрерывное напряжение.

Задумка Дестени не сработала. Измерение отключено, а Лекс умер. И она в любую секунду может прикончить меня. А нет, адреналин во мне еще остался. На меня нахлынул разряд ярости. Почему-то мне вдруг захотелось вывести Дестени из себя. Чтобы увидеть ее слезы. Она и так знает, что многое потеряла, но мне приспичило поиздеваться над ней. Все равно же умирать. Меня все равно некому спасать, а спастись сама я не могу.

Наперекор логике и здравому смыслу, мне захотелось, наконец, оскалить зубы и вонзить их в короля хищников. Мы ведь и вправду как звери. Мечемся в испуге. Вгрызаемся друг другу в глотки. Так хочется быть выше всего этого. И в то же время, хочется опуститься на самое дно и утащить за собой Дестени.

Я не рискнула вертеть головой. Я чувствовала, что никто не шевелится. Из всех моих друзей в живых остался только Виктор. Но, возможно, Дестени уже застрелила его. Есть вероятность, что я осталась совсем одна. Будь что будет. Я не собираюсь умирать со страхом в глазах.

— Неприятно да? Когда все идет не так, как ты хотела? Своего ружья тебе видимо маловато? Трусиха! Даже отправила своего племянника делать всю грязную работу. А теперь по погиб.

— Заткнись, — завизжала Дестени. Приклад оружия переместился с шею на щеку. — Раньше я сидела в правительстве среди Исследователей, а Пе Ким меня выкинул. Ты думаешь, это революционеры сбросили его с балкона? Да им кишка тонка. Повстанцам дела нет до ученых и Измерения. Это я его убила. Я могла всех их убить.

Дестени будто хотела протянуть руку и удержать несбывшиеся возможности в кулаке, но вовремя удержала себя. И я поняла, мне не довести ее до слез. Дестени не прошибаемая. Гримаса боли и злости на ее лице сменилась безумной улыбкой. Она звонко рассмеялась на весь зал.

— Мне плевать на моего любимого племянничка и на сестру. Ты не знаешь, но это я придумала идею с приютами, пока меня не вышвырнули. Я практически растила вас на расстоянии и ждала подходящего момента. Вы жили в глуши. Ничего не знали. Вы мое личное стадо. Правда, смешно? Самое важное не бластеры, роботы, машины или какие другие механизмы. Вы были моим главным оружием. Я сделала на вас ставку и прогорела.

— Это точно.

Я выхватила из-за пояса нож Лекса и несколько раз вонзила его сверху в сапог Дестени. Колола и колола, пока кровь не брызнула в глаза, а вопль Дестени не превратился в разъяренный рев. Она всем своим весом обрушилась на меня, не давая пошевелиться. Ее холодные цепкие пальцы обхватили мое горло и принялись его сжимать. Острые, как шило, ногти вцепились в кожу.

Я начала бить Дестени ногами и руками, пытаясь скинуть ее с себя. Ничего не выходило. Дестени была сильнее меня и ускользала от моих слабых ударов. Ни одна, даже крохотная капля воздуха, не доходила до легких. В глазах потемнело. Я открывала рот, как рыба, попавшая на сушу, и слышала только визг Дестени у самого моего уха. Она вспотела, но не ослабляла хватки. Казалось, Дестени собирается раздавить мне шею. Глаза вылетают из орбит. На миг мне пришло в голову, что сейчас я проснусь, и все будет нормально. Вот только я в реальном мире. Я умираю по-настоящему. Веки стали закрываться.

В этот момент у меня над головой что-то оглушительно хрустнуло и все сразу же прекратилось. Дестени отпустила мою шею. Ее тело обмякло и скатилось с меня. Только благодаря природным рефлексам я начала глотать ртом воздух. Онемевшее горло жгло ужасно, даже спина отошла на второй план. Еле как, открыв глаза, я разглядела над собой размытый силуэт. Уже дважды за день, одна и та же ситуация. Вначале мне померещилось, что это Аврелий. Но потом я узнала Виктора. Он сидел рядом и пытался поднять меня на ноги. Его лицо, как и в Измерении, было покрыто кровью, а над бровью и у самых волос зияли глубокие шрамы.

Стоя на ногах, я почувствовала, как куртка прилипла к спине. Ощущение словно Тролон прошелся лапой и зацепил позвоночник. Я чудь не закричала от боли, но вовремя сжала зубы. Борясь с приступами кашля, я сплюнула кровь.

— Прости Алиса. Еле успел.

Виктор в ужасе осматривал меня с ног до головы. Взглянув на мою шею, он осторожно коснулся ее рукой. Парень тяжело дышал. Он проснулся на несколько минут позже меня и хвала богам, что Дестени ничего не успела ему сделать.

Я посмотрела на Дестени. Она валялась около моих ног. У Дестени была свернута шея, а волосы растрепаны во все стороны. Одним быстрым движением механической руки Виктор лишил ее жизни и сохранил мне мою.

Я хотела сказать спасибо, но ничего не получилось. Вместо этого я крепко обняла Виктора. Он сильнее прижал меня к себе, втягивая запах моих волос. Плечи Виктора расслабились. Огромный груз, нависавший на них все это время, бесследно пропал. Мы выжили. Мы одни и выжили.

Я положила голову на грудь Виктору и склонила голову на бок, оглядывая круг в котором мы раньше лежали. Но осматривая своих лучших друзей, я не выдержали, и зажмурила глаза. Прерывисто вздохнув и подавив приступы рвоты. Я заставила себя посмотреть на Виктора.

— Что же дальше? — еле как говорю я.

— Сейчас самое время это узнать, — прошептал Виктор.

Неподалеку стоял робот Виктора. Его панель управления была раскурочена.

— Теперь все охраняющие установки включились?

— Не разговаривай. Нет. Эрик полностью вырубил систему. Но он не может следить за аварийным сигналом в выключенном состоянии. Когда Дестени отключила Эрика, из лаборатории Исследователям придет сигнал о проникновении на территорию. Скорее всего, за нами уже выслали патрули.

Широкими шагами парень подошел к роботу и принялся запихивать провода обратно в корпус. Он стоял спиной ко мне и не видел того, что я собираюсь сделать. Вот и хорошо. Меньше всего мне хочется выслушивать упреки о том, что я впустую трачу свои силы.

Я таскаюсь из одного конца зала в другой, а руки отваливаются от тяжести. Когда Виктор оборачивается, то приходит в изумление. После починки, робот — Эрик озирался по сторонам, фокусируя свои стеклянные глаза. Виктор же не сказал ни слова и быстрыми темпами начал помогать мне.

До этого я уже перетащила тела Матильды и Барта в работающие пустые капсулы. Я не могла оставить их просто так, на холодном каменном полу. Может это кажется странным, но я не могу уйти.

Каталка, на которой лежала Матильда, была очень легкой. Намного труднее было поднять подругу и переложить ее в капсулу. Я покрасивее уложила ее. В последний раз, пригладив золотые локоны и проведя пальцами по мягкой щеке, я мысленно прощалась с ней. Плотнее захлопнув стеклянную крышку и тем самым включив капсулу, я заморозила Матильду. Она казалась мне спящей красавицей из сказки. Ее мог бы спасти поцелуй любимого, вот только, этот любимый лежит рядом с ней.

Поднимая Барта сначала за плечи, потом за ноги, я еле как укладываю его на каталку. Везу его к соседней с Матильдой капсуле. Грудь парня настолько изуродована, что к горлу подступает тошнота. Перебарывая себе, я стараюсь представить, что Матильда и Барт просто уснули. Мне будет их не хватать. Очень сильно. Даже сама все еще не могу понять. Осознание всего этого в достаточной степени придет ко мне позже, когда мне будет не с кем разделить нашу горькую победу. Да и победой это назвать нельзя.

В любом случае, каждый человек в нашем мире эгоист. Когда умирает близкий человек, ты думаешь не о нем, а о себе. Задаешь вопросы. Как мне жить дальше? Как сражаться со всем миром одной? Почему я до сих пор дышу? Впрочем, вспоминая Дестени, это легко исправить.

Зато Аврелий дышит за нас двоих. И пусть мы уже не связаны, я знаю, что он со мной. Я хочу подойти к нему проверить, жив ли он, но сердце молит в последний раз помочь друзьям.

Когда я опускаюсь на колени рядом с Лексом, около меня появляется Виктор. Без лишних слов мы переносим тело Лекса на каталке к капсуле. Виктор поднял Лекса на руки и аккуратно переложил его. Где раньше было сердце Лекса, зияла огромная черная дыра. Непослушные волосы парня торчали во все стороны, а веснушки на носу стали совсем прозрачными. Он спас меня от Тролона. Защитил меня ценой своей жизни. Не могу стерпеть своего горя, пожирающего меня изнутри. Прежде чем Виктор успевает закрыть крышку саркофага, я крепко обнимаю Лекса. Его холодное отяжелевшее тело выскальзывает, но я крепко ловлю его.

— Я тоже люблю тебя.

Я шепчу ему в ухо, чтобы Виктор не слышал меня. Я расцепляю пальцы, и капсула со щелчком захлопывается.

— Прощайте.

Говорю это в надежде, что мои друзья не успели уйти достаточно далеко и все еще слышат меня.

Двигаюсь как замороженная, но надо поторапливаться. Пока я стояла среди мертвецов, Виктор побежал вытаскивать Аврелия. Недолго думая, я последовала за ним.

Пока я пытаюсь дохромать до Виктора, тот уже поднимает моего наставника на руки и передает его роботу. Вот уже Виктор бежит ко мне и хватает на руки меня. В этот момент я так ему благодарна. Горло болит, но даже на слова у меня не хватило бы сил, поэтому я утыкаюсь носом Виктору в грудь. Парень старается держать меня осторожно, но все равно задевает шрам ладонью. Чувствую, как перед глазами все идет кругом, но молчу. Ни звука. Я потеряла много крови и меня уже начало нести по волнам помутнения.

Виктор трясет меня за плечи:

— Не спи. Алиса, почему тебе вечно надо падать в обмороки?

— Это лучше спросить у злобных медведей, чокнутых теток и у нашего неспокойного времени, — я еле ворочаю языком, но Виктор меня понимает и смеется. Глядя через спину Виктора, вижу, как тяжело дышит Аврелий в руках робота. Мой наставник все еще спит или в отключке.

Через лифты, коридоры и синий туман, мы вырываемся на свежий воздух. Яркий свет начинает разъедать глаза. Здесь, в сердце леса, жизнь не изменила своего порядка, лишь далеко за ним отключилось миллиард машин и роботов, а люди проснулись. Проснулось не великое количество людей, ото сна очнулось целое человечество. А здесь в лесу все так же идет снег.

— Они взорвали вертолет, — заявил Виктор.

Я вытянула шею и разглядела вдали черные столпы дыма. Я вспомнила о людях Дестени и ужасе стала оглядываться.

— Где они? — дыхание участилось. Я напряглась в ожидании новой атаки, но подняв голову, увидела, что Виктор улыбается.

— Мое подкрепление. Не только у Дестени есть армия. Не бойся. Вся механика у Исследователей питалась за счет человеческой энергии. Теперь, когда адская машина отключена у них ни один самолет в небо не поднимется. Старые модели давно уничтожили. В отличие от нас.

Я оглядывала окрестности, стараясь, хоть глазом заметить присутствие невидимой армии Виктора. В воздухе повисла обволакивающая тишина.

Легко Виктор шел через лес по направлению к поезду. Он почти бежал, пытаясь сдержать торжествующую улыбку. Помятый, ободранный, весь в крови. Все это меркло по сравнению с воинственным, полным жизни взглядом Виктора. Мы победили. Еще раз и еще раз. Повторяю себе эти слова и не могу в них поверить.

— Вообще-то, это была моя идея взорвать вертолет, чтобы отвлечь людей Дестени. Никто кроме меня и Дестени где именно находиться лаборатория. Она заранее подготовилась. Убила всех, кто знал, и до кого она смогла добраться. Ей пришлось долго ждать. Да и мне тоже.

— Когда ты успел связаться со своими людьми? И кто они?

Я начала задавать мучившие мое любопытство вопросы. В то же время я пыталась стереть краем рукава кровь с лица Виктора, осторожно избегая раны. Конечно, меня интересовало намного больше проблем. Что мне теперь делать и куда идти? Как мы будем дальше жить? Кончилась ли наша война и на чьей стороне я была? Что-то в глубине души мне подсказывало, что даже Виктор не знает точно, на чьей он стороне. Скорее всего, он делит людей на правых и не правых. Ему плевать. Он сам за себя, и я тоже. Нашей главной задачей было спасти Аврелия, и мы с ней более или менее справились.

— Эти люди из Детройта. Беглые. Они еще при Дестени были за меня. Они уехали из города задолго до бомбежки. Им повезло. Я давно этот план придумал, но Дестени стала вынюхивать за моей спиной. Всюду за мной следила. Вот и пришлось засунуть систему оповещения в бедолагу, — Виктор повернул голову назад, осматривая робота и Аврелия. — Видимо, она поняла, что к чему и поэтому выпотрошила Эрика в лаборатории. Она, скорее всего, услышала взрыв вертолета и все поняла. Начала везде рыться и наткнулась на панель управления моего робота. Если бы она его не сломала, он смог бы спасти твою подругу.

Дестени была слишком умной, а перед своим носом ничего не видела. До последнего верила, что я за нее. Нас должны ждать у поезда, главное не спи.

В полуживом состоянии, я с улыбкой вспомнила еще об одном вопросе. Он волновал меня с самого детства. Виктор заметил мое выражение лица.

— Что?

— Виктор, ты когда-нибудь видел сны? Настоящие. Какие они?

— Я не собираюсь тебе это рассказывать. Сама скоро узнаешь.

Где-то на середине пути нам встретились помощники Дестени. Их окоченевшие тела лежали под голым худым деревцем. Как ни странно на меня это не произвело никакого впечатления. Я еще раз подумала о Дестени, которую я оставила на холодном грязном полу в абсолютном одиночестве.

Мы идем несколько часов, не могу сказать точно. Я-то проваливаюсь в пустоту, то вижу перед собой лицо Виктора. Наконец, деревья отступили, и мы уперлись в старые рельсы. Издали виднеется поезд и маленький отряд Виктора. Но маленьким он оказался лишь с первого взгляда.

Подойдя поближе и разглядывая незнакомые лица, я перестаю считать людей. На стороне Виктора было больше народу, чем у Дестени. Их множество. И Виктор возглавляет всех этих людей. Отец бы им гордился. Старики, юноши, женщины подходят к Виктору, что-то говорят. Смотрят на меня, говорят со мной. До меня доходит, что я их не понимаю. Чужой язык и шум в ушах. Не знаю, что со мной, но я чувствую острую потребность встать ногами на землю.

Виктор удивлено смотрит на меня, когда я как червяк пытаюсь слезть с его рук. Он осторожно опускает меня, но держит за локоть.

К нам подходят люди. Они облепляют нас, оставляя вокруг темный кружочек пространства. Я не знаю русского языка, а ведь они говорят именно на родном языке Виктора. По их лицам видно, они жаждут знать, справились мы или нет. Люди видят спящего парня в руках робота, но этого им не достаточно. Им нужно слово Виктора.

Все ждут. Цепляются за маленький плот, пока Виктор не превращает его в могучий корабль. Виктор сказал что-то на русском. Но уже под конец его слова были заглушены радостными криками.

Нам повезло. События могли развернуться не в нашу сторону. Исследователи могли направить отряд солдат раньше нашего прибытия. Лекс мог опередить нас и отключить Измерение другим рычагом. Наши жизни висели на волоске от гибели. И нам просто повезло. Ничто на пути не стало нам препятствием.

— Мы победили, — повторил Виктор уже на английском. Тихо, не весело. Он устало осмотрел поезд и подвел меня к первому вагону.

Армия Виктора ликовала. Кто стрелял в небо из бластеров, кто обнимался. Их предводителю не было до них никакого дела. Когда мы зашли в поезд дверь автоматически захлопнулась.

Виктор вел меня в медицинский кабинет, а сзади звонко вышагивал робот. Суетливо, парень уложил меня на ближайшую койку животом вниз и аккуратно разрезал ножницами кофту. Вколов прямо в рану какое-то лекарство, Виктор принялся обкладывать шрам самоклеющимися бинтами. Робот-Эрик делал то же самое с Аврелием.

Мой наставник лежал т меня так близко, слабо потянувшись рукой, я смогла схватить его ладонь. Холодная, но мягкая, совсем как в Измерении. Меня накрыло будоражащее чувство. Возможно это лекарство или осознание того, что я впервые прикасаюсь к Аврелию в реальном мире. Теперь Аврелий реален также как и я.

Его волосы до сих пор мокрые и покрытые блестящей кристаллической жидкостью. На улице Аврелий здорово замерз и робот, быстро закончив с его спиной, накрыл парня одеялом. Очень скоро Аврелий очнется. Я уверена в этом. Он сильнее меня или Виктора. Теперь я могу смотреть на Аврелия своими настоящими глазами, не через призму сна или через стекло капсулы. На его длинных ресницах капли растаявшего снега, а изо рта вырывается легкий свист дыхания. Я гляжу и не могу налюбоваться. Не могу поверить.

— Айрис, ты помнишь, что обещала мне? Присмотри за ним хорошенько. Когда он очнется, ему нужна будет поддержка. Вы доедете на поезде до океана, а потом пересядете на вертолет. Эрик за всем проследит.

Моя спина горит от любого движения, но я все равно поворачиваю голову в сторону Виктора. Он не избегает моего взгляда, накрывая, мня таким же одеялом как у Аврелия. Закончив со мной, Виктор попятился в сторону выхода.

Укутавшись плотнее в одеяло, я встаю и хромая, пытаюсь нагнать его. Кричу, чтобы он остановился. Но Виктор перестает идти только когда спрыгивает с поезда и поворачивается ко мне лицом, пока я стою в дверях.

— Почему ты не можешь поехать с нами?

Спина Виктора вздрагивает от пронизывающего до костей ветра. Он исполнил свое главное назначение. Ведь задача Виктора была спасти брата, а не жить с ним под одной крышей. Виктору никто не нужен. При нашей встрече он называл себя Странником. Им он и остался. Его удерживал только долг перед братом и отцом, а теперь он свободен.

Но Виктор улыбается мне и врет. Красиво врет, чтобы я не умоляла его передумать:

— У нас здесь еще много работы. Скоро очнуться остальные наставники твоих друзей из центра и проводники у Исследователей. И мы ожидаем отряда солдат, которые захотят нас прикончить. К тому же людям придется разъяснить, почему их любимая игрушка сломалась. Не представляю, как разберусь со всем этим.

Виктора, видимо, никто не учил прощаться. Он пытается рассмешить меня или себя, но получается неубедительно. Фальшиво, как и моя прежняя жизнь.

— Ты не вернешься. Никогда.

На сердце стало тяжело. Виктор открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его и сглатывает. Подойдя поближе, он осторожно, чтобы не коснуться спины, обнимает меня. Он словно делает это впервые.

— Не вернусь. Не в этом году точно. К тому же куда мне возвращаться. Дот теперь принадлежит Алексею и тебе. Я никогда не был его настоящим хозяином. И мой робот тоже теперь ваш. Присмотри за ним до моего триумфального возвращения. Я возлагаю на тебя большие надежды Айрис Линч. Не подведи меня и моего старшего братца.

— А ты не подведи меня и возвращайся. Очень тебя прошу.

Виктор, казалось, погрузился в себя, размышляя над моим предложением. Шел легкий снег, а солнце появлялось на востоке. Были слышны крики людей, да убаюкивающее гудение поезда.

Мы стояли, прижавшись, друг к другу. Виктор нахмурил лоб, а морщинки вокруг его глаз пролегли еще глубже. Сейчас, он казался старше своих лет. Стало ясно, наша беседа подходит к концу. Еще пара секунд и поезд начнет отъезжать, они ждут только меня. Поедут всего трое: я, Аврелий, да Эрик. Поезд умчится за тысячи километров, от нашего с Аврелием спасителя. Виктор не изменит своего решения. Это входило в его план с самого начала. Он останется в России.

Виктор нарушил затянувшееся молчание:

— Обещай. Обещай, что вы не покинете остров. Я же обещаю, что вернусь. Когда покончу со всеми основными проблемами, которые затянулись. Я сразу приеду. Это займет больше года, но обещая, я вернусь за вами.

— Хорошо. Обещаю, — говорю я еле слышно.

— И я.

Виктор отстраняется от меня. Но затем, неожиданно, он берет меня за подбородок и притягивает обратно к себе. Мои глаза едва успевают расшириться от удивления. Виктор оставляет на моих губах свои быстрый и нежный поцелуй. Он осторожно прижимается своим носом к моему и тяжело выдыхает. Я зажмурилась и теперь боюсь открывать глаза. Боюсь услышать слова, которые теперь уже точно неизбежны.

— Прощай Айрис Линч.

Виктор отходит от меня на безопасное расстояние от поезда. Я тоже делаю шаг назад, но продолжаю стоять в дверях.

— До свидания.

— Айрис, знаешь что? — Виктор отходит еще дальше и подает знак своему роботу, чтобы тот запускал двигатели.

— Что?

— Сделай моего братца самым счастливым на свете. И давай уже, катись отсюда!

Я в последние мгновения смотрю на Виктора. Он улыбается мне и машет рукой. Я уже собираюсь ответить ему, но поезд резко дергается и одновременно с этим захлопывается дверь, перед которой я стояла. Я еще пару минут следила за мельтешением деревьев за окном, а затем вернулась к Аврелию.

Жизнь в Измерении, любимые друзья, привычные места и врачи в белых халатах. Все в прошлом. Нам выпал шанс построить новое будущее. Мы создадим мир, который будет принадлежать только нам.