Глава 10. Город будущего.

Меня водили из кабинета в кабинет, врачи проверяли все ли со мной хорошо. Только после долгих процедур и осмотров, мне разрешили покинуть больницу. В палате обстановка была как в центре. Высокие потолки, неизменная стерильность и белизна. Ничего необычного. Все невероятное ждало меня на выходе из здания.

Матильда все время поддерживала меня под руку. Парочка врачей провожала меня до выхода. Когда солдаты распахнули перед нами массивные двери больницы, острый яркий свет ослепил меня. Когда глаза привыкли к солнечным лучам, я раскрыла рот и принялась в восторге разглядывать улицу.

Это невероятно. Невозможно. Я такого никогда не видела, ни на страницах книг, ни в реальной жизни. Это уже не наш провинциальный город или приют.

Дома уносятся высоко наверх. Их вершины скрыты за облаками, и их невозможно разглядеть. Дороги как торт слой за слоем, зависли без всяких опор в воздухе. И все сделано из ярчайшего прозрачного цветного стекла и стали. Стекло играло на солнце тысячами бликов. Идеальной формы ядовито-зеленная трава, прививала частичку природы. Деревьев не было видно вообще. Только трава. Автомобили скользили по воздуху на уровне дорог. Я поняла, что это автомобили лишь по некоторым сходствам. По круглому рулю и одинаковым расположением боковых дверей. Обтекаемой формы, без колес, но с некоторым подобием крыльев, они больше походили на вертолеты. Автомобили здесь повсюду.

А люди! Они везде. Они сидели, разговаривали, спешили по своим делам. Я никогда не находилась в таком скоплении людей. Я почувствовала себя маленькой песчинкой в океане. Целых восемь дней я провела в обществе лишь одного Аврелия, и теперь, у меня голова шла кругом. Куда не посмотришь везде люди. Они были одеты в совершенно одинаковые костюмы серого или синего цвета. Мое платье куда-то пропало. На мне были синяя куртка и штаны. На куртке красовалась вышитая эмблема в виде головы медведя. Она напомнила мне монстра Тролона. Я поскорее отвела взгляд от эмблемы и посмотрела на небосвод.

Верхушки башен скрывались в густом тумане и в нависающих тучах. Но, как, ни странно, они не удушали и не нависали над тобой. Воздух пах чистотой. Кругом полнейшая чистота и идеальный порядок.

Ни одной выбившейся из газона травинки или мусора на земле. Ни капли грязи. Все казалось однотипным серым, и в то же время четким и идеальным.

Детройт, как будто сбежал из научно-фантастической книги. Я не ожидала таких масштабов. Если честно, я вообще ничего не ожидала. Казалось, я все еще в Измерении. Ведь такого на самом деле быть не может. Такого города просто не может существовать.

— Красиво? — Матильда шла рядом со мной и улыбалась. Мы спускались по парадной лестнице больницы. Лекс и Барт стояли внизу и ждали машину. Оглядываясь вместе со мной, Матильда стала серьезной.

— Знаешь, мы переживали за тебя. Я вся изнервничалась. Мы думали, что ты заблудилась во сне. Врачи все время пытались нас успокоить, говорили, что с тобой все хорошо. Мы здесь стараемся никому не верить.

— А вы с Бартом сколько проспали?

Матильда замялась. Видимо в Измерении они провели не так много времени как я.

— Меня не было часов восемь, а Барта еще меньше. Оказывается, пока мы были в центре Барт уже около месяца не пил таблеток и ничего нам не сказал. Даже в Измерении он скрыл это от всех нас. Барту казалось, что от таблеток он глупеет.

А ведь я ощущала то же самое. Мне тоже так казалось. Всякий раз, я хотела запрятать пилюлю глубоко под матрас или смыть в туалете. И всякий раз у меня не хватало духу. Силы воли у Барта больше. Он начал бороться. Никто ему этого не советовал. Он сделал то, о чем я мечтала.

Но почему я так долго спала? Конечно, Матильда не знает ответ на этот вопрос. Такое нужно спрашивать у врачей и докторов. Один из летающих автомобилей прошелся прямо над нашими головами.

Звуки Детройта не были похожи ни на один ранее слышимый мной. Здесь нет тяжелого завывания проводов и монотонного гудения как в центре. Каждый звук сливался в один ритм, который отбивался в стуках моего сердца.

— Здесь чудесно. Мы бы даже в самом диком сне не смогли бы представить себе такое.

— Да. Это точно, — я все еще чувствовала себя немного ослабшей, и Матильда помогала мне держаться на ногах. — Пока ты спала, нас возили по всему городу. Здесь еще серо и скучно, а вот на главных улицах настоящие чудеса. Мы как раз будем проезжать их на машине. Тебе обязательно понравиться. Ох, Айрис. Ты столько пропустила. Нам показывали такие вещи, ты не поверишь. А сколько нового нам рассказали. В приюте нам постоянно лгали. Наши наставники и монстр Тролон были раньше настоящими людьми. Они реальны представляешь.

Дальше Матильду было просто не остановить. Я ожидала встретить на улице тетю Лекса или хоть какое-нибудь сопровождение. Но мы были одни, за нами никто не присматривал. Возможно, парочка людей Дестени следила за нами, но видно их не было.

Мы сели в парящую машину. При посадке, она опустилась на землю как вертолет. Как мы сели машина так же быстро и бесшумно поднялась в воздух. Я высовывалась из окна, чтобы лучше рассмотреть Детройт. Обычно я боюсь высоты, но сейчас я придала этому никакого значения.

В этом мире все было гигантское: мосты, старые памятники и статуи, дома, площади. Я не уверена но, по-моему, я даже заметила летающее здание в небе.

Салон автомобиля, в котором мы ехали, был из черной кожи, как и в машинах из центра. Но даже внутри ощущалось что-то фантастическое. Все было обтекаемым, никаких углов. Все казалось легким как перышко и новым. Снаружи автомобиль был белоснежным, сверкающим и тоже имел форму больше напоминающую эллипс, чем коробки.

Я хотела расспросить водителя о том, как автомобиль может летать. О жителях города и жизни в Детройте. Но Матильда не давала мне и слова вставить. Всем приходилась молчать и слушать только ее одну. Она всегда так делает.

Правда, в этот раз я благодарна моей подруге. Я старалась впитать в себя каждое ее слово. Благодаря ней я узнала много нового.

Например, то, что наставники настоящие люди. Ну ладно! Я это уже слышала раньше. Я не слышала того, что они были первыми проводниками — испытуемыми и эксперимент над ними обернулся крахом.

Все человечество теперь разделено на два враждующих лагеря. Одни используют Измерение, постоянно живя в вымышленной реальности. Они становятся рабами. Заложниками собственных мыслей. Такие люди почти всю жизнь проводят в спячке и питаются через трубки. По двенадцать часов в день они работают на заводе робототехники, а потом бегут домой, и подключаются к аппарату для сна. Каждую ночь они прожигают в Морфее. Они не живут, а лишь существуют.

Такие люди не бегают или занимаются другими физическими нагрузками. Их тела атрофируются, становятся рыхлыми и неповоротливыми. Люди питаются ядовитой пищей из отходов или жидким раствором, который доставляет им аппарат. Им помогают множество машин и роботов, которых люди сами и построили. Для них этот мир идеален. Люди не знают другой жизни. Они наркоманы. Правительство поддерживает такой порядок. Никакой преступности, насилия или бунтов. Единственное, что нужно людям, это Морфей. Там они делают все что захотят.

Все время я и мои друзья жили в специально придуманном для нас мирке. Со спокойным миролюбивым центром и уточками в пруду. С милыми уютными домиками в городке. Нашего города и центра даже нет ни на одной карте. Это тайная база Исследователей. Была продумана каждая мелочь. В одно время это наш дом, в другое — это огромная лаборатория. А мы подопытные зверюшки. Каждый врач или учитель к нам добр, слишком добр. Их улыбки фальшивы. Мы росли в неведении, как в глухом лесу.

На этом моменте рассказа я напряглась. Что-то не стыковалось. А как же мои родители? В глубине мозга вспыхнула догадка заговора моих приемных мамы и папы с учеными. Но я тут, же откинула эту мерзкую идею. Хоть мозг и взбунтовался, но сердце отказывалось верить. Мои родители никогда бы так не поступили. А если даже и есть маленькая вероятность, что это правда, мама и папа любили меня по-настоящему.

Вторая группа людей, по словам Матильды, не признавала Измерение. Даже больше, они были ярыми противниками придуманного мира.

Для проникновения в Измерение было сконструировано две адские машины. Это название для механизма придумали люди, восставшие против программы. У машины есть научное название, но оно не больно распространенно среди жителей.

Одна машина находилась в Южной Корее — в Сеуле, вторая в России. Почти все человечество пользовалось Морфеем. Ученные из Японии первыми поняли, что такая жизнь может привести к полному вымиранию людской расы. Ведь теперь люди могли создавать детей в Морфее, а в реальной жизни у них недоставало времени на их воспитание. Представители Сеула отключили свою машину и решили стараться вернуть настоящему миру былое величие.

Создатели машины Пе Ким и Максимов уже погибли к тому времени. Пе Ким родился и почти всю жизнь провел в Сеуле. Это он решил поставить первую машину в своей стране. Ученого убили революционеры в его же собственной квартире в Сеуле.

Дестени и ее сторонники тоже были революционерами. Но тетя Лекса говорила, что смерть Пе Кима настоящее варварство. Жители нормального реального мира вообще считают убийство самым ужасным поступком, на которое способен человек.

Морфейнисты — так называли наркоманов Измерения — убивали себя, пять раз на дню, а затем просто просыпались. Для развлечения. Они не считали смерть серьезной вещью.

Каждый вечер, когда Морфейнисты возвращались домой, они ложились на специально сконструированную кровать. Они залезали в белые капсулы и крепили к голове и рукам множество проводов. В рот залезала трубка для принятия пищи, а в вену входила игла с раствором. Таким же, каким поили нас в центре. Люди тупели. Становились инфантильными, ленивыми. В них просыпалось стадное чувство, и убивалась инициатива.

От реальности Морфея отказались Япония, Канада, Китай, Австралия и небольшие районы Российской Федерации и Соединенных Штатов.

Это все, что Матильде и Барту рассказали до моего пробуждения. На этом же самом моменте истории остановились знания Лекса. Дальше ему ничего не поведали, хоть я и уверена, что он знает больше. Все ждали моего пробуждения.

Матильда хвасталась, как они мчались в поезде по стеклянной трубке на самом дне океана. Они видели проплывающих мимо китов. Ну вот! Я как всегда все проспала. Мне рассказали, что поезд домчался до Детройта за полдня. Ребята теперь живут в доме Дестени. У нее находит приют каждый. Ее дом, штаб-квартира для бывших ученых, исследователей, проводников, или просто людей, которые желали уничтожить Измерение. Меня переполняло огромное количество вопросов, но решила спросить все у Дестени.

Я думала, деревьев нет в городе. Оказывается, им отведена специальная территория. Мы въехали в рощу, где верхушки деревьев сочетались с крышами высотных домов. Водитель отключил турбины своего белоснежного полукруглого автомобиля, и мы вышли на улицу.

Здание, у которого мы остановились, была каменная лестница как в приюте. На этом схожести заканчиваются. Дом в форме куба. Его стены будто сделаны из ткани, но она переливалась всеми цветами радуги. Каждое окно имело разную форму, а главный вход являл собой простую арку без створок и замков. Над аркой была выточена из камня та же эмблема головы медведя.