Глава 21. Любовь.

— И кстати, поздравляю, — Аврелий потрепал меня по голове, совсем, как в детстве. — Ты впервые поняла, что спишь, когда была на волоске от гибели. Раньше тебе этого не удавалось. Добилась успеха в свою последнюю ночь в Измерении. Ты нас спасла. Вы мой самый талантливый ученик Айрис Линч.

— И единственный. Это все, потому что у меня был отличный учитель. И уже давно никто не говорит «на волосок от гибели», мы ведь не в театре выступаем.

Аврелий как всегда прав. Я впервые за всю жизнь наконец-то смогла избежать смерти во сне. Это конечно сомнительная радость, но я стала гордиться собой как никогда. Сколько раз я тонула в воде и не могла выбраться на поверхность. Я кричала, барахталась, но не ощущала чувства сна. Я умирала в муках и просыпалась вся в поту, жадно глотая ртом воздух. В этот раз я очнулась благодаря Аврелию, он бы никогда не посмел убить меня, лишь благодаря этому я поняла, что я в Измерении.

Я никогда не могла понять, что все это нереально, когда спала. А теперь и Аврелий не понимает. Он ведь живой человек из плоти и крови, но не может этого осознать. Он не помнит своего прошлого, не знает, кем был.

Сейчас я находилась в его голове и увидела, что он хочет прогуляться по нашим любимым местам. Точнее, по его любимым местам. Я разрешила ему выбирать, куда переместиться. Аврелий посмотрел на меня и попытался улыбнуться, но это было больше похоже на то, как будто его рот привязан к невидимым нитям и они время от времени поднимаются и опускаются. Мой наставник был испуган за меня и за себя. Он не понимал, зачем я творю это с собой. Делаю то, чего не желаю. Иду на поводу у Дестени и Виктора. Аврелий был раздосадован и не понимал, как я смогу совершить такое, убить его. Уничтожить этот невероятный и прекрасный мир. Неужели Аврелий не понимал, я делаю ему больно, потому что люблю его.

Библиотека, как и все поместье Максимовых, не интересовала моего наставника. Аврелий толкнул первую находящуюся от него дверь, это была дверца шкафа. На верхушке был вырезан фамильный герб головы медведя. Я почувствовала порыв свежего летнего ветерка по щеке. Переступив порог, мы вышли на широкую зеленную поляну. Наш дверной проем был словно вырезан из воздуха, а когда невидимая дверь захлопнулась, библиотека Виктора скрылась с наших глаз.

Над головой распростерлось темное звездное небо, с большой лазурной планетой прямо посередине. Звезд было такое великое множество, что им не хватало места на небосводе, и они сыпались гроздьями каждую секунду. Чужая планета переливалась, словно хрусталь и создавала космическое свечение. Я знала это поле как свои пять пальцев. Вроде прериям конца и края нет, но если идти километр в хоть какую сторону, то наткнешься на океан, с большими синими китами. Это место создал мой наставник еще в моем далеком детстве. А вот и табун лошадей, которые вечно паслись на этом поле.

Аврелий пронесся по сочной свежей траве, улюлюкая как маленький мальчишка. Парень бежал и бежал, пока не повалился на бок и не развалился на спине звездочкой. Высокая трава щекотала лодыжки, я шла босиком. Я тихонечко плелась сзади, а потом улеглась рядом с Аврелием. Положив голову ему на руку, я захватила в ладонь парочку травинок.

— Интересно, сколько их там?

Я удивлено посмотрела на Аврелия. Ясное дело он говорил о звездах. Но обычно мой наставник знает досконально каждую мелочь в Измерении, а сегодня спрашивает у меня число звезд в созданном им окружении. Хотя, какая разница, он ведь все равно не ждет моего ответа.

— Айрис, ты ведь знаешь, мы можем побывать на любой из этих звезд. Только попроси.

— Я не хочу.

— Чего же ты хочешь? В последнее время я перестал тебя понимать. Я больше не могу добраться до твоих мыслей, — парень убрал свою руку от меня. Упершись локтем в землю и положив ладонь под голову, он приблизился очень близко ко мне и теперь неотрывно смотрел мне в глаза. Волосы непослушно упали ему на лоб. Свободную руку Аврелий медленно потянул ко мне и нежно погладил по щеке кончиками пальцев. Я невольно закрыла глаза. Потянулась в сторону его руки и положила свою ладонь поверх его. Хоть Аврелий и вырастил меня, в его легком касании не было родительских или братских чувств.

Его дыхание сбилось с ровного ритма, стало прерывистым и тяжелым. Я ощущала запах Аврелия. Свежесть и ванильное мороженое. Я робко улыбнулась и осторожно притронулась к его вечно лохматым волосам. Аврелий медленно нагнулся надо мной и кончики наших носов соприкоснулись. Его рука соскользнула с моей щеки. Ладонь бережно спускалась вниз и наконец, обвила талию. Он держал меня так, словно в его руках самая хрупкая и драгоценная вещь на свете. Будто дороже меня на этом свете больше ничего нет.

Не знаю, правильно это или нет. Я даже не понимаю толком, что чувствую сейчас. Точнее, меня пронзила буря, шквал эмоций. Моих и Аврелия переплетенных воедино. Страх, робость, стремление, дрожь в каждом кончике нашего тела, нежность и преданность. До ушей доносился отдаленный топот лошадей, но я словно вылетела из Измерения. Я больше не принадлежала ни одному из миров. Моим миром сейчас были глубокие, пронзающие насквозь серые глаза Аврелия. И….

Я раньше никогда не знала, что такое любовь. Не видела ее ни разу в жизни. Не в центре. Даже мои приемные родители оказались не теми, за кого я их принимала. Они тоже никогда не любили меня по-настоящему. Никто, кроме Аврелия. Я никому не нужна была так, как ему. Вся моя жизнь была основана на холодном расчете. Теперь я думаю, что это именно любовь светиться сейчас в его глазах. Во всем его лице. На его губах.

Мне стало невыносимо жарко и холодно одновременно. Сама не ведая, что творю, я подняла голову выше и легонько поцеловала Аврелия в губы. Он как будто только этого и ждал. Аврелий прижал меня к траве и вернул мне мой поцелуй, но сделал его крепким и страстным. Я никогда раньше не целовалась, и это было просто невероятное ощущение. Я закрыла глаза. На секунду испугавшись, что я не смогу сдержаться и проснусь от переизбытка эмоций, я обняла Аврелия за спину покрепче.

В Измерении все краски и испытываемые эмоции становятся ярче и насыщеннее в два раза, но даже в реальной жизни я бы не испытывала меньшего восторга от поцелуя, чем сейчас. Аврелий тоже был в восторге. Его губы были сладкими и мягкими. Одни поцелуи были горячими глубокими и долгими, другие легкими, почти невесомыми.

— Ты не исчезнешь, не проснешься, — прошептал Аврелий мне в ухо между поцелуями. Он прочитал мои мысли и пытался успокоить, наши тела прижимались еще сильнее. Мы перестали быть людьми, мы превратились в заряженный бестелесный луч обжигающего солнца.

Наши пальцы переплелись, и когда пыл понемногу утих, я положила голову на грудь Аврелия. Как и мой наставник, я не могла отдышаться, привести биение сердца в порядок. О, Господи и как мне раньше в голову не пришло. Только сейчас у меня раскрылись глаза. Всю свою жизнь, с самого рождения я любили Аврелия, сама того не сознавая. Такое ощущение, что в темной комнате пробили стену, за которой оказался свет. Тысяча искр, пожирающее пламя и ласкающий весенний ветер.

— Я знал, что так и будет, — хмыкнул Аврелий. Он смотрел на далекую голубую планету и играл моими волосами. — Когда ты была еще ребенком. Я знал, что мне нужно выбрать именно тебя. Ты стала моим магнитом, к которому я притянулся.

— Это ты меня выбрал из остальных детей? — я во все глаза уставилась на наставника. — Разве вас не распределяли? Ты сам меня выбрал?

— Да, — казалось, Аврелий забыл об этом давным-давно и только сейчас все вспомнил. — Тогда было начало нашего пути, а Измерение было пустым белым пространством. Я и остальные наставники блуждали по нему как отбившееся стадо овец. Измерение было пустыней, а потом на нашем пути встретились вы, детишки. Мы даже ничего у вас не спросили, поняли все без слов. Мы действовали на автомате. Поняли, что вы заблудились и решили взять себе по ребенку. Как будто нами управлял кто-то другой. Мы просто знали, что нам нужно это сделать и все. Видимо, кто нас создавал, здорово просчитался, я детей не очень-то люблю. Но ты была такой.… Такой….

Аврелий не мог найти слова, чтобы описать нужное чувство. Но я так его поняла, в нашем мире слов не нужно.

« Ты была моей с самого начала. Ты создана для меня». Я была создана для него.

В нормальной жизни ему было бы сейчас около тридцати семи лет. Он жил бы с ворчливой красивой женой в собственном поместье на острове. Его окружала бы свора малышей, но как оказалось Аврелий недолюбливает детей. Значит, у них бы не было детей. Ладно, тогда ворчливая жена, куча собак и робот-дворецкий в придачу. Но Аврелий лежит сейчас на другом конце Земли в стеклянном контейнере с трубкой во рту. И во что бы то ни стало, я вытащу его. Аврелий выбрал меня сам.

— И ты не угадал. Я не этого хотела от тебя. Я хотела радугу.

— Ты не хотела радуги в тот момент. Точно могу тебе сказать, — Аврелий пытался сделать возмущенный вид и перестать смеяться надо мной. — К тому же. Если сделаешь радугу, то через пять минут пойдет радужный дождь.

— Знаю.

Поцеловав Аврелия в нос, я резко встала на ноги и побежала в сторону океана. В тот же миг, из неба как стрела вылетела радуга, и один ее конец опустился как раз туда, куда я бежала. Я мчалась со всей скоростью и слышала топот ног Аврелия позади себя. Я с облегчением заметила, Аврелий забыл о том, что это последний день для него. Моя нога в Измерении принадлежала мне. Я не хромала, я могла бежать и бежать без остановки. Нестись навстречу ветру и океану. Принадлежать самой себе.

Впереди показалась вода, как и поле, без границ. Легкие прожгло огнем. У меня закружилась голова. Я прямо в этот момент я вылетела из Измерения. Я ощутила мягкую подушку и солнце наступающего дня на глазах.

Ну, уж нет! Я не проснусь. Я еще не видела гигантских китов и радужного дождя. Я еще не попрощалась с Аврелием. Я покрепче зажмурила глаза и снова вернулась в Измерение. Из спальни я снова переместилась на поле, мои ноги коснулись твердой поверхности, и я ускорила шаг. Я примчалась на берег, там, где кончалась радуга, ровно тогда когда она исчезла, и полил радужный дождь. Каждая капля воды была выкрашена в разные цвета.

Аврелий остановился позади меня и бережно обнял. Я облокотилась на него, мою спину окутало теплом. На нас с неба лилась краска и наши лица стали цветными. Аврелий ненавидел радужный дождь, а я его обожала. Наставник тут же создал над нашими головами невидимый купол. Капли дождя больше не касались нас, а скатывались по воображаемым стенкам. Вглядываясь в толщу воды, я не увидела массивных спин китов, видимо они плавали на глубине.

Волосы Аврелия слиплись перед глазами и стали цветными как оперенье попугая. Видимо, я была такой же. Только взглянув на меня, Аврелий разразился хохотом. У него такой заразительный смех, что я никогда не могу сдержаться и начинаю смеяться вместе с ним. Через пару секунд мы уже вовсю смеялись над нашим видом. А потом я почувствовала это ужасное ощущение во всем теле. Я в испуге уставилась на Аврелия, он тут же все понял и крепче прижал меня к себе.

Дождь прекратился, а вместо него поднялся сильный ветер. Звук далекого грома заполнил тишину. Он донесся до нас и полетел дальше. Началась буря. Ветер сворачивался в кольца, превращаясь в торнадо. Меня засасывало в реальность, ноги поднялись над землей. Со страхом я вцепилась в Аврелия.

— Аврелий, не отпускай меня. Прошу, не отпускай, — я пыталась докричаться до него сквозь обезумевший грохот. На глазах выступили слезы, они душили меня. Я не хотела уходить. Я еще не видела китов. Не распрощалась с настоящей ногой и живыми эмоциями. Еще не простилась с Измерением и Аврелием. Еще не поцеловала его в последний раз. Не сказала ему, что не брошу его.

Наши мысли расплетались из сложного узла. Мы ощущали каждую мысль, каждую частицу наших душ. Меня гнало назад с силой ветра. Аврелий крепче прижал меня к себе и обнял с такой силой, что мне пришлось сжать зубы. В последний раз, вдыхая его запах, я заглянула в бездонные глаза.

— Я люблю тебя Айрис Линч и всегда любил, — он прохрипел в самое ухо. — Сделай все правильно. Не забывай меня и будь счастлива. Не верь никому, даже Лексу и Виктору…. И не сдавайся. Я в тебя верю.

Земля под ногами стала исчезать. Краем глаза я заметила, что моя рука стала прозрачной. Вот оно. Я просыпаюсь и больше не могу контролировать Измерение. Все перед глазами потускнело.

— Я вернусь за тобой Аврелий.

— Нет, — закричал он и свирепо посмотрел на меня. — Только попробуй вернуться. Слышишь? Если вернешься, я убью тебя. Уничтожьте Измерение и не возвращайтесь сюда больше никогда. Прощай Айрис!

Аврелий взял мое лицо в ладони и рассмотрел меня в последний раз. Борясь с ветром, он потянулся и поцеловал меня. В последний раз и я полностью растворилась.

Я летела в звездном пространстве. Я собиралась убить человека, которого любила. Человека, который всю жизнь жил в моей голове, в моих снах. Я летела по последним осколкам Измерения. Небо рушилось и распадалось, становясь прахом. Я летела в последний раз.

Я очнулась в своей постели. Рядом со мной сидела Дестени. Она пыталась разбудить меня. Как я только открыла глаза, мне тут же захотелось избить ее до полусмерти. Я, с воплем разочарования, поскорее зарыла голову в подушку.

— Вставай милая. Это очень срочно.

Ее сладенький голос меня просто сводил с ума. Дестени, казалось, была чем-то обеспокоена. Случилось что-то плохое. В мысли пришла Матильда. Как оказалось, я была близка к правде.

— Я час не могу тебя добудиться. Ты спишь уже целый день. Матильде стало намного хуже. Быстрее одевайся и иди завтракать. Мы уезжаем.

— Куда мы едем? — я быстрее выбралась из кровати. Моим первым порывом было помчаться к Матильде, и я принялась усердно натягивать брюки.

— В Россию конечно. Твою подружку чудь не поймали в Измерении. Теперь Исследователи в курсе, что мы собираемся уничтожить адскую машину. Эта идиотка позволила им проникнуть в свои мысли. Я всегда знала, что она никчемное создание.

— Замолчите уже, — закричала, я не выдержав. — Не смейте про нее так говорить. Она лучше вас в тысячу раз. Как вы можете так говорить.

Я встала у женщины на пути. Дестени успела от удивления только похлопать глазами. Придя в себя, я уже хромая выбежала из комнаты. Я была просто в ярости. Я ненавижу Дестени, она уже сделала достаточно, так еще умудрилась меня разбудить и оскорбить Матильду.

Я так торопилась, что отлетела в сторону, когда врезалась в Виктора на лестнице. Он был в походной одежде и держал за плечом бластер.

— Ты где была?

— Я уснула. Прости. Что случилось?

— Ты спала? — закричал Барт, бегом поднимаясь по лестнице. — Я не могу уснуть и Лекс тоже. Табида убила меня и я проснулся. Представляешь. Скинула с обрыва.

— Я знаю. Аврелий пытался меня утопить, но я переместила нас в другое окружение и поняла, что это не сон. Он сказал, что наставники не пускают нас в программу. Они пытаются спасти нас.

— Расскажи, что происходит в Измерении? — жестким голосом требовательно спросил Виктор. Он как всегда был серьезным и угрожающим, а ведь только я знала, как он любит своего брата и любил девочку по имени Алиса. Он искал человека, который пропал из его жизни очень давно. Виктору было всего четыре года. Теперь он был старше своего брата. Это не поддавалось обычной логике и выходило за пределы реальности. Я лихорадочно принялась рыться в наших общих с Аврелием воспоминаниях, сгоняя остатки сна. Все о чем говорил мой наставник.

— На нас началась охота, это уже Матильда говорила, но они не собираются нас убивать. Исследователи не выпустят наш разум из Измерения, если поймают, — мой голос слабо дрогнул и, заметив это, Виктор поморщился. — Мы станем такими же, как Аврелий и Табида с Мишель. Если уснем, конечно. Все остальные наставники прячутся и пытаются нас спасти от роботов-жуков. Они сами в большой опасности, но ничего не могут сделать.

Пока я лежала в коме, я не видела снов, не попадала в Измерение. Что же все это время делали Барт с Лексом, если в программу смогла пробиться одна Матильда.

— Сколько ты уже не спишь? — я оглядела Барта с ног до головы. Я ужасный эгоист. Я все время думала только о себе и даже не обратила внимания на состояние моего друга. Барт был уставшим. Синяки под глазами и вялый вид говорили за себя.

— Дней пять, шесть. Не считал. Все не так страшно, мы держимся на каком-то бодрящем средстве Виктора, — Барт пожал плечами, стараясь от меня отмахнуться.

— Теперь война добрала и до Измерения, — произнес тихо Виктор. Его слова ни к кому конкретно не относились. Он говорил сам с собой или с пустотой, которая хранилась в его сердце. Измерение было его домом, как и моим.

Виктор быстрыми шагами начал спускаться по лестнице. Барт последовал за ним. Я уже собиралась поддержать последовательность и поплелась вниз, как сзади меня нагнала Дестени.

— А ты хорошо бегаешь, когда тебе надо.

Ее спина была ровной как струна. Намного выше меня, Дестени словно кирпичная стена, закрыла мне проход. Она смерила меня холодным взглядом и умчалась проч.

Теперь-то маски были сброшены, и осталось совсем немного времени до полуночи и конца бала. Как говорил наш старый учитель по этикету в центре — «Кульминация праздника».

Я видела уже достаточно разрушений, быть может, настал мой черед уничтожать. От дурного предчувствия и страха волосы встали дыбом. Я должна сделать это для Аврелия, не ради других людей за стеной. Плевать я на людей хотела. Я же не спаситель мира! Но во мне сейчас больше сомнений, чем надежды. Если в России у нас ничего не выйдет, я не знаю, что буду делать тогда. В любом случае, я решила не возвращаться в центр, даже если останусь одна.

Мне хочется, что Аврелий имел хоть маленький, но кусочек реального мира. И меня вместе с ним в придачу.