Часть 10

Темно.

Тесно.

Воняет.

С каждым шагом становилось все сложнее. Потолок опускался ниже и ниже. Идти приходилось чуть ли не вприсядку. А когда Хаук в очередной раз поздоровался лбом с каким-то выступом, ехидную ухмылку Джея он различил в кромешной темноте и сквозь затылок. Так и встала перед глазами. Вот уж где рост драгоценного учителя становился преимуществом. Спустя несколько шагов Хаук окончательно уверился, что за этот поход Джей вернет ему все насмешки: явные и не очень. Как «внешний» тут ориентировался, и вовсе было загадкой до тех пор, пока не дошло поднять очки и переключить их на другое зрение.

Контраст цветов тут же ударил по глазам. Холодные стены, очерченные синим, желтоватым подсвеченная вязкая вонючая дрянь на потолке, идущий впереди Джей, почему-то почти не отличающийся оттенком от плесени. Видимо, его поразительная жаро-холодостойкость была все же заслугой снаряжения. Тут Хаук вспомнил, что у очков три режима, и переключился с теплового видения на ночное. Мир подернулся рябью и стал просто серым. А новый поворот заставил зажмуриться от яркого света: в очках отпала необходимость.

Лаз обрывался вниз сплошной стеной, пространство из узкой круглой ограниченности вдруг раздалось вверх и вширь, в лицо ударил пропитанный подземным холодом ветер. Но поверить в то, что он находится под землей, у Хаука совсем не получалось. Джей уже спрыгнул вниз, недовольно обошла сбоку Джейд, со смешком хлопнув по плечу, спустился и Кастиэль, а Хаук все стоял на границе слишком низкого хода и просто не верил своим глазам. Его старый мир под куполом родного города был одним, пустыня за его границами — другим, однообразным, жарким, опасным, но в целом в тех же тонах и красках.

Мир же этой пещеры просто не представлялся возможным. Тут была другой сама реальность — невероятный красочный сон.

Все пространство, насколько хватало глаз — а потолка и дальнего края пещеры Хаук не видел — заливал призрачный бело-сине-зеленый свет. Он исходил, казалось, от самих стен, вообще от всего вокруг. Светились небольшие камушки, разбросанные внизу. Светились странные существа — водянистые, плоские с длинными нитями щупалец. Светились растения — прилипшие к стенам, тянущиеся вверх из пола, свисающие гирляндами с недосягаемого потолка. Последние и вовсе заставили Хаука на какое-то мгновение потерять всякое осознание действительности. Огромные полупрозрачные ленты стали домом для множества летающих существ. Разных форм и размеров, едва различимые глазом, теряющиеся в неярком свечении, они проплывали мимо кто поодиночке, кто стайками. Кто быстро, смазанным росчерком, кто неторопливо и важно. Кто-то спасал свою жизнь, кто-то охотился. Кто-то петлял между непонятными растениями, кто-то был столь огромен, что заставлял их расступаться. А кто-то и вовсе не летел и не плыл по воздуху — карабкался, извиваясь всем телом, или прыгал с гирлянды на гирлянду, на время короткого полета расправляя кожистые перепонки.

— Охрене-е-еть… — только и смог выдать Хаук вечность спустя. Странно, но Джей не торопил и не смеялся. Ждал внизу, оборвав ехидный комментарий Джейд еще на полуслове.

— Пустошь изменчива, Хаук, — в сотый раз повторил он, когда высотник спохватился и наконец спустился к остальным. — На каждом ее метре можно встретить что-то новое. И подземелья, пожалуй, самые непредсказуемые в этом плане. Я много бывал в горах, но ни разу не видел двух похожих. Хотя одинаковые черты и есть — к примеру, такое освещение преобладает даже если сами твари разные. Главное, запомни: если вода светится, ее нельзя пить без двойной фильтрации — ядовита. Даже если тестер говорит другое. Ясно?

— Что это? — вместо кивка или ответа спросил Хаук, без стеснения ткнув пальцем в ближайшее водянистое существо. Оно плыло мимо так близко, что можно было протянуть руку и схватить за длинные нити-отростки. Будто и не было тут их небольшого отряда.

Джей негромко усмехнулся:

— Мальчишка.

Хаук вздрогнул и резко опустил руку, почувствовав, как в лицо в который раз бросилась краска. «Мальчишка»! Не городской, не даже юнга — мальчишка! Да еще и так понимающе-ехидно!

— Я все слышал и запомнил! Ну… про воду… что фильтровать надо. Вот.

— Конечно, — ухмылка стала еще снисходительней, и Джей кивнул на уже уплывшую тварюшку. — Это медуза. И это тоже. И это. Все похожее — медузки. Строго говоря, они не опасны: сами не нападут, но защищаться умеют. Смотри… — учитель сделал пару шагов вперед, без труда нагнав полупрозрачную штуку, и спокойно взял ее в ладонь, подцепив желеобразный купол. Водянистое тело чуть потрепыхалось, затем замерло, а щупальца безжизненно опали. — При любой опасности они притворяются мертвыми. Ядер у медузок нет, необходимую для жизни энергию они забирают из еды или воздуха. Запасать ее соответственно не могут, потому едят постоянно. Жгуты трогать голыми руками не советую: просто жалят, но ожоги неприятны и долго сходят, кроме того, способны вызвать длительное онемение.

— Коснется голой груди — кирдык! — со знакомым идиотским оптимизмом вставила Джейд, мигом разрушив все волшебство. — Из этой дряни пытались сделать оружие, но жгуты бесполезны отдельно от твари. За пару суток теряют форму и становятся полужидкой размазней.

— Какой идиот будет шляться по пустоши голым?

— Все бывает, — философски пожала плечами Джейд, и ей как-то без сомнений поверилось.

Медузку же хотелось потрогать. Живое желе выглядело странным, а в руке Джея казалось мягким и наверняка было приятным на ощупь. И еще отчетливо напоминало… постельно-женские ассоциации Хаук попытался отогнать как можно дальше.

— К слову, — спустя невольную паузу продолжил Джей, — эти штуки съедобны. Безвкусные, вязкие, склизкие, но есть можно: главное, щупальца обрезать.

Он размахнулся и запустил несчастную медузку куда-то к потолку. Та далеко не отлетела: буквально через мгновение «воскреснув», рванула в другую сторону с совершенно неожиданной скоростью.

— Ладно, идем дальше. Нам еще надо найти способ спуститься, куда нужно.

— А куда нужно? — лениво уточнил Кас.

— Правее и на десяток метров ниже.

Такой точности Хаук не ожидал и потому оторвал взгляд от так и притягивающих его медузок другого вида: эти не летали и почти не светились, зато были с панцирем и сновали по полу как мишени из ржавого игрового автомата, собранного городскими механиками. Так и хотелось пнуть. В детстве Хаук очень любил такие игрушки и даже зарабатывал с их помощью деньги, споря с любым желающим на реакцию.

— Откуда ты знаешь, куда нам? Я понимаю, что ты чуешь как-то этих тварей, но… разве руины не камни и железки?

— Это особенные камни и железки. Хотя тут ты прав, я чую не руины, а стража. Он перерождается всегда в центре. И на протяжении всего времени восстановления никак себя не прячет. Существо такой силы может почуять любой, если захочет. Именно потому руины сейчас безопасны — твари инстинктивно бегут от них, а пустынки там вообще не бывает.

— Любой? Даже я?

— Даже ты. Хотя и с трудом. С большим. Можешь попробовать: закрой глаза, остановись, расслабься. Хочешь, сядь.

— Мы разве не торопимся?

— Не настолько.

Идея звучала заманчиво. Что если у него, у Хаука, тоже есть дар чувствовать мир, как и у его учителя? Это было бы великолепно. Но губу пришлось быстренько закатать обратно: Хаук сел, закрыл глаза, послушно сделал вдох-выдох, расслабляясь… и ничего.

— Как оно должно быть хоть? — мрачно спросил высотник черт знает сколько времени спустя, не откопав в себе никаких признаков «того самого». Увы, все его ощущения заканчивались на тянущей боли в мышцах и остром желании спать. Да и смачный зевок вряд ли был вызван загадочным стражем.

— Почувствуешь — узнаешь. Чаще всего это тревога или страх. Но, полагаю, после такого подъема не стоило и пытаться. Ладно, пошли.

Хаук неохотно открыл глаза и со вздохом покосился на отставленный в сторону рюкзак. Вставать совсем расхотелось. Зато можно воспользоваться моментом и получше разглядеть странные светящиеся камни, украшавшие пол пещеры. Чуть помедлив, Хаук поднял один и взвесил на ладони: легкий. В руке, несмотря на перчатку, он быстро нагрелся и как будто засветился ярче.

— Странная штука. Джей, я могу взять один?

— Возьми. Арки пропустят. Только в тепле хранить не советую — вонять будет.

— Вонять? — Хаук посмотрел на продолговатый овал и принюхался. Вроде бы ничем таким не несло. Но в глазах Джея четко читался подвох, а остальных — чисто научный интерес. Эти двое даже ударили по рукам, заключая какое-то пари. — Что это за порода такая, что в тепле воняет?

— Дерьмо.

— Чего?! — обреченный интерес тут же сменился брезгливостью, а сияющий манящей синевой камушек улетел далеко в полумрак.

Судя по довольным мордам Джейд и Каса, физиономия Хаука вытянулась весьма красноречиво.

— Ну, эти ж наверху что-то жрут, — тем временем продолжал Джей. — И куда, по-твоему, они девают естественные отходы? Не парься. Джейд, вот, хотела из подобных серьги. И всерьез набрала себе целый мешок на продажу. Я даже доволен, что ты сообразил сначала спросить-таки, что это.

Хаук посмотрел на девушку, которая при этих словах демонстративно отвернулась, и вздохнул:

— Ну, спасибо. Приятно знать, что я не законченный дебил.

Черт бы побрал этого Джея. Ну какое удовольствие ему смотреть раз от разу, как Хаук набивает шишки по собственному незнанию? Сколько раз уже высотник повторил, признал открыто, что да — он многого не понимает и не может! Так зачем продолжать ждать, когда очередная «любопытность» загонит в краску стыда?!

Хаук не удержался, раздраженно пнул один из крутившихся рядом панцирей.

И тупо моргнул, уставившись в закрывшую весь обзор руку. Между пальцами Джея, в жалком сантиметре ото лба высотника, торчал белый костяной шип, а в ладони раздраженно крутилась выбранная целью медузка.

— Хаук. Умение сначала думать, а потом делать я буду вбивать в тебя позором и болью. Советую задуматься об этом уже сейчас: не будь у нее шипов, ты бы освещал нам путь качественным фонарем.

— Задумаюсь, конечно, — буркнул Хаук и добавил в сторону: — Но можно было б и предупредить.

— Нельзя. Это была первая проверка, и ты её успешно провалил.

— ?!

Слов на это у Хаука не нашлось. Только и осталось, что беспомощно разевать рот, силясь подобрать хоть какой-то достойный ответ. Услышать еще одно «мальчишка» в свой адрес не хотелось совсем. Но неожиданно на защиту встала Джейд:

— Да ладно тебе, босс! Как будто ты не пнул ни одной из этих штук! Прикольно же! — в подтверждение своим словам Джейд от души наподдала ближайшему панцирю тяжелым сапожком и ловко увернулась от ответной атаки: — А уж реакцию ставит — зашибись!

Вот уж точно: не успеешь увернуться — зашибет. Но Джея, очевидно, не заботила ни уместность жаргона, ни само сомнительное развлечение:

— Ни разу. Дурость.

— Бу, какой ты скучный! И что только в детстве делал? Лет в шесть, когда вся нормальная малышня крафтит ненормальную хрень просто из интереса?

— Пытался выжить в Пустоши.

— В шесть лет? — поднял брови Хаук. — Не рано? Бабай рассказывал, что в ученики лет с десяти берут, не раньше.

— А меня не спрашивали. Когда Волна накрыла Фобос, мне было шесть. Выжил я по счастливой случайности — смог забраться достаточно глубоко, чтобы взбесившиеся твари меня не тронули. А потом неделю шлялся по Пустоши, пока меня не нашел Джей Фолк. Он же привел меня в Мидори, подарил новый дом и назвал сыном. Еще спустя года два нам принесли его нашивку. И тогда я пошел в Пустошь. Чтобы больше никого не потерять.

Хаук слушал эту неожиданную исповедь затаив дыхание и только невольно поежился, когда за будничным тоном, полным напускного безразличия, увидел весь смысл сказанного. Весь. «Никого не потерять» — до чего же, должно быть, наивная цель. И как жестоко Жизнь доказала это Джею. Хаук попытался прогнать прочь настойчиво лезшие в голову мысли и опустил глаза в пол. Конец короткого рассказа показался неуместным, как будто Джей сказал это больше для себя, чтобы спрятать, смыть горький осадок, повисший в невольной паузе:

— Отбился от идиотов, настойчиво тянувших меня в высотники, и стал тем, кто я есть.

— А чего не пошел в высотники? — спросил Хаук скорее просто, чтобы спросить. Хотя отказ от такого будущего был его натуре непонятен вовсе. Да он и не отказался. Но ответ прозвучал настолько неожиданно резко, что высотник волей-неволей вынырнул из омута мрачных мыслей и куда внимательнее посмотрел на своего учителя:

— Не твое дело.

— Как раз его, — с хитрющей улыбкой вмешался Кас, — тебе же с ним работать, о таких проблемах надо говорить сразу.

— Проблемах? — насторожился Хаук одновременно с тут же заинтересовавшейся Джейд.

— Заткнись, Кас.

— Ну уж. Нельзя такое скрывать, только хуже будет. Да и в этом нет ничего зазорного, поверь!

Судя по тому, как улыбка Каса расползлась в откровенно-издевательскую ухмылку, «зазорного» тут было много. Но Джей, как ни странно, просто рыкнул и ускорил шаг, будто убегая от сказанного в спину:

— Он боится высоты, Хаук, — довольно закончил Кастиэль, одержав здесь и сейчас, по-видимому, «большую победу». — В детстве боялся панически. Так что нашей братии с ним всегда было оч-чень трудно работать!

На это Хаук счел лучшим промолчать — вспомнилась недавняя затрещина за «неуместный» смех. Тут-то явно затрещиной не обойдется. Вон, даже Джейд пытается ржать так тихо, чтобы идущий впереди центр её ни в коем случае не услышал.

***

Кастиэль был прав. О подобных моментах надо говорить всегда, особенно кому-то, с кем в одном отряде. Хаук бы узнал так или иначе, хотя Джей и слабо представлял свой разговор с учеником на эту тему.

Джереми Расселл никогда не любил ходить в горы. Равнины и подземелья, леса и трясина — что угодно, только не острые пики и вертикальные откосы с зыбкой фальшивой опорой. Но волей Пустоши именно горы хранили в себе все самое интересное. Там почти не было слабых существ — один поход грамотным отрядом мог озолотить любого. Ядра, ресурсы, минералы, руины… своеобразный рейтинг среди своих и слава. Само собой, речь не об игрушках, как Плато Крошаксов, а о тех горах, восхождение на которые длится по нескольку суток.

О тех, где гнездятся драконы.

Когда-то, когда Джей был еще учеником, в горы приходилось ходить часто. Они были последним рубежом, самой главной проверкой будущего «внешнего» на прочность и универсальность. Последний год обучения их отряд буквально жил в Черных Горах, и Джею пришлось выиграть безжалостную битву с самим собой. Панический ужас, захватывающий и сковывающий все тело, сменился зябким неуютом. Чутье от этого обострялось критически: даже самая мелкая тварь казалась по меньшей мере «красной». Но зато Джей смог ориентироваться, принимать решения и выполнять свою работу.

Чуть ли не главным залогом успеха стала необходимость сработаться с высотником.

Кастиэль был лучшим для этого. Потому что никогда не забудет, как после первого подъема Джея, судорожно вцепившегося в трос, откачивали медики. Пусть потом, приличное время спустя, высотник и начал шутить над этим страхом, подкалывать, вставлять острые шпильки, постоянно нарываясь на драку, но в тот, самый первый раз, он не сказал ни слова и даже не усмехнулся.

С Максом было проще. Ребенок, не задумывающийся в силу обстоятельств над многим и не смевший задавать вопросы, выполнял в точности каждую команду. Джей учил его работать в первую очередь в своем ритме и темпе, учил сразу учитывать то, что любому другому приходилось долго объяснять. Хаук же… Черт его знает, что было бы с Хауком. Кастиэль взял это на себя — Джей просто позволил ему это сделать, если говорить честно. Даже был благодарен.

Но злости, отголосков детского стыда и обиды этот факт ничуть не умалял. Оставалось лишь радоваться, что городскому мальчишке хватило такта промолчать. Это обнадеживало.

В стене огромного зала пещеры наконец обозначилось темное пятно — проход, который центровой искал глазами все это время. Небольшой отряд свернул с основной «тропы». Плохо скрытые смешки Джейд за спиной наконец прекратились, и Джей позволил себя нагнать.

В этот раз, к облегчению высотников и досаде всех остальных, лаз оказался довольно высоким и просторным. Плесени хватало и тут, но местами она была подчищена кормящимися ею же тварями. Небольшие плоские улитки, панцири которых едва вырастали в пол-ладони, оставили за собой блекло светящийся узор из слизи, но ни одной из них поблизости видно не было. Что уже напрягало, несмотря на скромно молчащее чутье.

Страж находился почти ровно под ними.

Тоннель же уходил правее, и не ясно — вверх или вниз. Да и сделан явно не самим стражем — слишком большой. Так что либо где-то поблизости должно найтись еще одно ответвление, либо проход все же не их, и отряду придется возвращаться.

Второе.

Чутье проснулось вместе с поворотом, еще до того, как в глаза бросился изодранный временем и местами съеденный плесенью красно-черный флажок. Висел он здесь явно давно, предупреждая об опасности любого из направлений открывшейся взгляду развилки. А прямо перед ним расположилась лужица, негромко булькая и переваривая в себе что-то уже трудно определимое. Вот про нее Хауку следует, пожалуй, рассказать подробнее. Потому Джей объявил короткий привал. Флажок-флажком, а что за опасность впереди все равно разведать стоит, чтобы в один прекрасный момент она не стала неожиданностью сзади.

***

Хаук слушал про неведомую лужицу — еще один граничащий с идиотизмом термин драгоценного учителя — и понимал, что чувство голода уже как-то отступило, а привалу он совсем не рад. Странная тварь, похожая на плесневелую мутную брагу, бурлила и чавкала. И Джей не поленился в красках рассказать, что пищеварительный процесс у этой твари длится несколько недель. Первые дни жертва еще жива, но выбраться не может и обречена на голодную смерть в объятиях монотонной боли. Кожа человека, по словам Джея, растворяется в этой дряни где-то за первые десять часов, а вот мясо… мясо уже подольше.

У лидера «К-9» абсолютно точно не все в порядке с головой.

Джей рассказывал про дикую мучительную смерть с теми же интонациями, с какими Хизар когда-то объяснял, каким узлом крепят страховку и почему. В деталях. Чтобы непременно было понятно. И в итоге Хаук все же не выдержал:

— Джей, за кой хрен мне так подробно знать, как именно эта тварь будет меня жрать?

— Чтобы знать, как она тебя жрать не будет, юнга! — не к месту влезла Джейд, но учитель не стал даже рычать на нее — лишь кивнул.

— Понимание происходящего ведет к пониманию того, как избежать фатального финала. Чем больше мелочей ты знаешь, тем больше выходов из ситуации сможешь найти. К примеру, тот факт, что у лужицы желудок наружу, позволяет предположить, что все остальное внутри. Если ты твердо уверен, что сможешь достать до дна, можно избавиться от самой твари. Это выбраться из ее желудочного сока сложно: чем больше сопротивляешься — тем сильнее держит. А вот опуститься глубже — легко. Из сказанного только что есть другой вариант: если сопротивляться не будешь — могут и отпустить. И так далее.

— И как понять, что меня отпустили?

— Элементарно — тебя перестанут держать.

— Гм, — действительно, проще не бывает, но понятнее не стало.

— Лужица сама по себе маленькая, — продолжил Джей, сделав небольшую паузу, но так и не дождавшись вопроса. — Она находит подходящую нишу, заползает в нее и начинает с огромной скоростью вырабатывать желудочный сок. Ниши обычно глубокие. Тварь спокойно может устроить ловушку в несколько десятков метров глубиной. Но рассчитана такая западня на тупых тварей Пустоши: попавшись, они начинают брыкаться, вязнут и быстро тонут. Человеку же обычно выбраться не составляет большого труда. Если он знает, конечно, с чем имеет дело. И моя задача как раз сделать все, чтобы ты знал, с чем имеешь дело.

— В таких вот подробностях? — мрачно уточнил Хаук.

— В таких подробностях в первую очередь. Чтобы знать, как защищаться, нужно знать, от чего. Логично, не находишь?

— Угу… И… Что теперь-то?

Увидев, как Джей встал и начал проверять снаряжение — беглый осмотр после каждого привала стал казаться уже естественным, — Хаук тоже было подобрался, но неуверенно замер: ни Кас, ни Джейд вставать не торопились.

— Тебе — ничего. Я схожу на короткую разведку. Если со мной пропадет связь, командование на Касе.

— А она может пропасть?

— Пустошь изменчива, — ответил без ответа Джей, заставив скрипнуть зубами. — Кас, объясни ему пока правила.

— Оке, — козырнул старший высотник и вгрызся зубами в брикет сухпайка, не торопясь переходить к лекции. Хаук все же выпрямился в полный рост и хмуро смотрел в спину удаляющемуся в сторону той самой лужицы учителю. На душе стало как-то неуютно: весь опыт пройденного пути подсказывал, что это «правило разведки», которое должен рассказать Кас, очередная циничная чушь.

Тем временем драгоценный учитель и не думал тормозить перед препятствием — спрыгнул прямо в вязкую хрень, которой только что пугал, заставил чертыхнуться, и невозмутимо потопал дальше прямо по ней. Резко выпрыгнувшее из недожидкости щупальце получило протезом и нырнуло обратно. А подошвы обуви Джея, четко выделяясь в полумраке пещеры, светились силовым полем.

Гад.

— Потерявшихся не ждут, Хаук, — неожиданно подал голос Кастиэль, заставив вздрогнуть и перевести на него непонимающий взгляд. — Если в случае потери видимости и обрыва связи с разведчиком не удается вновь установить связь в течении пяти-десяти минут, отряд снимается с места и уходит. Если «потерялся» центр, отряд возвращается назад тем путем, которым шел. Если центр на месте — решение на нем.

— Но… Почему не спасти?

— От кого? Разведчик выходит, когда риск может быть достаточно большим, а необходимость лишь в том, чтобы проверить степень угрозы. Раз Джей пошел туда, он просто хочет обезопасить тыл. Мы не пойдем этим путем. Скорее всего, вернемся в «зал» и будем искать другой проход. Как ты сам должен уже понимать, рисковать всеми в этом случае никакого смысла. Лучше дать отряду отдохнуть, пока специально выбранный человек ушел в разведку.

— И что, мы вот так его бросим, если что?

— Да.

— Он же твой друг. Старый друг. Вы хрен знает сколько лет знакомы. Все равно бросишь?

— Именно поэтому в первую очередь. Я лучше всех знаю, что Джерри не будет рад, если за ним сунутся подыхать всем скопом. Кроме того, Джерри — это Джерри. Он мало того, что чертовски везуч, так еще и не менее чертовски опытен. Уж не нам о нем волноваться — выберется и нагонит. А если не выберется — значит, надо драпать так, чтоб только пятки сверкали.

«О, ты, наконец, это признал, Кас! — насмешливо раздалось в наушнике. — Польщен, польщен!»

Хаук невольно усмехнулся, а Кастиэль наоборот — страдальчески поморщился. Но, тем не менее, продолжил:

— Разведчик обязан выходить на связь каждые пару минут и докладывать обстановку и, Хаук… Все это правило, такое поведение в Пустоши, — это не предательство. Это доверие.

Высотник невольно вздрогнул и опустил взгляд, неуклюже плюхнувшись на свое место. Отшиб зад, как-то позабыв, что сидит на каменном полу, а не на чем-то более цивилизованном. Вздохнул. Но в этот раз смолчал. Цинизм Пустоши смешивался в его голове с гордыми байками вольных, легендами о «К-9», верой в человечность и искренность поступков. Но каждый новый факт ломал понятия, заставлял пересматривать вновь и вновь собственное отношение к жизни. «Мальчишка» — как бы ни задевало это, но ведь Джей прав по сути. Все «внешние», даже безалаберная Джейд, смотрят на всё с совершенно иного угла. И с их стороны даже самые безжалостные и жестокие решения начинают видеться единственно верными. Таким стало убийство на пути в Брайт. Риск ради нашивки. И сама готовность жертвовать кем-то одним ради всех.

Вот только краеугольным камнем вставало и острое осознание: Джей не намерен жертвовать никем, кроме себя самого. Почему-то от этого становилось досадно, в груди рождалось острое чувство несправедливости. Да вот беда — драгоценный учитель с самого начала назвал все рассуждения о «чести и долге» чушью.

Туман.

Тяжелый. Мертвенно-бледный. Пугающе неподвижный. Он занимал всю пещеру, насколько хватало глаз, а на своих границах складывался в очертания множества свернувшихся клубком пушистых тварей: на счастье Джея — спящих. И чутье буквально кричало о том, что будить их не следует. Зыбкие, без четкой формы, а значит, вернее всего неуязвимые к большинству видов оружия. Как и все твари подобного типа. Вытянутая морда и само ее строение, насколько можно было различить, говорила о сильных челюстях. Невесомость тумана — о том, что твари, скорее всего, быстрые и летающие. Количество — о том, что живут и охотятся стаей, а близость особей — о «семейных» связях. Хотя бы рань одного — и на тебя накинутся всем скопом уже не ради добычи — из мести.

Таких тварей Джей видел впервые.

Лохмато-мохнатые существа были свойственны лесам и степям, увидеть такое под землей, да еще и близ пустыни само по себе странно. С другой стороны, всякого рода туманы в первую очередь встречаются как раз в подземельях. И тогда ничего странного тут нет. Но изучить тварей лучше не светило: ближайшая из них настороженно вскинула уши, и Джей поспешил исчезнуть из поля зрения до того, как его заметят. То, что в случае чего по тревоге поднимется вся толпа, не вызывало сомнений.

— Возвращаюсь, — коротко передал он по рации, отойдя на достаточное расстояние. — Снимайте лагерь и готовьте времянку с маяком. Их тут сотни, если не больше. За мной никого, но преграда лишней не станет.

Ждать пришлось совсем недолго. Между уходом и возвращением Джея не прошло и часа, так что вскоре Хаук с интересом наблюдал, как от стены к стене натягивается временное защитное поле, отгораживая отряд от лужицы. Таких они могли поставить три, не считая переносного купола. И, наверное, тот факт, что одно из этих трех так просто оставляли за спиной, лишний раз подтверждал, что Джей нашел что-то не просто опасное, а катастрофически.

Что невероятно подняло настроение Джейд.

— А может, все же покажешь? Ну, на обратном пути? Ну, хоть одним глазком?

— Нет, — раз десятый с поразительным терпением отвечал Джей за те несколько минут, что они топали назад по тоннелю. Даже отсвет силового поля был все еще четко виден за спиной. — Они засекли меня с приличного расстояния. Тебя почуют еще до того, как ты их увидишь.

— Так раскидаем, делов-то!

— Думаю, только для нас с тобой это почти невозможно. Нужны щиты и минимум еще один стрелок.

— Кого ты там откопал хоть? — уже смирившись, обреченно вздохнула девчонка, но ответ огорошил всех:

— Не знаю.

— Это как? — в один голос спросили что оба высотника, что сама Джейд, заставив центра страдальчески поморщиться.

— Впервые таких вижу. Стайные, хищные, без четкой формы, летают. Твое оружие, Джейд, хоть и способно генерировать огромную энергию, тратит на это уйму времени. Тебя сожрут до того, как ты хоть раз ударишь. Я же, скорее всего, не смогу их сдержать. Одну-две особи — возможно. Но там сотни, если не тысячи. Нас окутает туманом и превратит в мясо. Забудь.

От таких перспектив отряд в очередной раз притих. Только и раздалось обиженное:

— Наверняка с них можно срубить тучу денег… а ты опять придешь и сольешь инфу в общий доступ за просто так. И какой из тебя после этого торгаш?

Следующие несколько часов шли в непривычной тишине, которую изредка разбивали четкие команды Джея. Они пропустили мимо стаю каких-то особенных медузок, которые светились не синим, а розовато-лиловым; переждали за камнем дикий порыв ветра; остановились у расселины, на границе которой Джей с полчаса чего ждал, а потом просто перепрыгнул, велев следовать за собой…

Холодная сюрреалистичная красота пещеры приелась и стала казаться однообразной едва ли не раньше, чем в свое время пески и барханы пустыни.

Хотелось адреналина.

Потому что без него с каждым шагом все больше и больше хотелось спать. Напряжение, неминуемо возникающее при встрече с чем-то новым, ушло. Шаг стал нечетким, рассеянным. Один раз Хаук даже споткнулся и едва не пропахал носом пол пещеры. Зато резкая отповедь от Джея помогла встряхнуться хоть на какое-то время.

К тому, что было в каких-то десяти метрах ниже они, по мнению Хаука, шли слишком уж долго. И от этого с каждым шагом росло раздражение, непонятная нервозность. Вокруг становилось светлее, но Хаук даже не пытался смотреть по сторонам, тупо уткнувшись взглядом в ноги Джея.

Его бесило. Бесило все без веской на то причины. Душу поочередно грызли то ярость, то граничащий с ужасом страх, сменяя друг друга так часто, что усталость физическая быстро стала моральной. На очередную перебранку Джейд и Каса Хаук и вовсе огрызнулся. За раздавшийся после этого смешок драгоценного учителя натурально захотелось убить.

— Я же говорил, стража любой почует. Возьми себя в руки. Со временем ты научишься отделять чутье от настоящих эмоций, возможно даже распознавать, кого ты чуешь, где он и как далеко. Сейчас ты, наверное, и направление-то определить не можешь. Просто бесишься.

— Зашибись! Скажешь, все вокруг как я?!

— Разумеется, нет. Я чую его с тех пор, как пристрелил, и куда сильнее, чем ты сейчас. Джейд, скорее всего, еще не чует вообще — у нее чутье развито хуже инстинкта самосохранения. А Кас, как и ты, не может определить направление, но присутствие чувствует, скорее всего, еще от входа в «зал».

— Раньше! — довольно усмехнулся Кас, гордо выпрямившись. — Я, знаешь ли, тоже на месте не стою! А вот с направлением беда, не спорю. Только на стене определять и могу.

— Зашибись, — тише, но четче и злее повторил Хаук, угрюмо сунув руки в карманы. Значит, Джей чует сильнее… и всех… и всегда. Не удивительно, что у него временами крыша едет. Тут кто угодно свихнется. Сам высотник вот уже готов.

Но осознание того, что это фальшивые эмоции, удивительным образом помогло хоть как-то успокоиться. Пусть Хаук и на какое-то время тупо «ушел в себя», стараясь поймать эмоции настоящие и вытащить их на передний план, к тому моменту, как проход снова стал почти идеально круглым и снизился до знакомой высоты, рычать и огрызаться на всех подряд он перестал.

Руины появились перед отрядом как-то неожиданно. А то, что это именно руины, Хаук понял скорее из-за короткого инструктажа и висящего в центре узкой пещеры яркого шара. В полупрозрачной хрупкой на вид пленке угадывалось очертание чего-то скукоженного и непонятного. А свет будто втекал в шар со всей округи и, хоть и резал глаза, на деле оказался довольно тусклым — ярче дневного он показался с непривычки. Вместе со светом в шар уходило, по-видимому, и тепло. В спину, из прохода, бил теплый ветер. Дыхание вырывалось изо рта плотными сгустками пара, поднятые воротник и капюшон не особенно спасали. Кас и вовсе с новой остановкой открепил спальник и по-простому в него завернулся. Иммунитет от резкого похолодания в этот раз оказался у двоих.

— Вау! Круто! Похоже на яйцо в разрезе! — позабыв про все на свете, Джейд бодрым танком потопала вперед, но учитель схватил ее за шкирку и грубо дернул обратно, заставив зашипеть и закашляться.

— Еще раз: близко не подходить, не атаковать, долго не смотреть. Безопасная дистанция — три метра, — холодно произнес он, отпуская куртку девчонки.

— Там же ядро огромной силы, на таком и Столица пару лет простоит! Прорва денег!

— И как ты его доставить намерена, если не секрет?

— Ну как… как и все.

Вместо ответа Джей подобрал небольшой камень и швырнул его прямо в светящуюся сферу стража. На пол пещеры упали раскаленные шипящие капли, быстро потемнели и застыли гладкими лужицами.

— Бр-р! — выдала на это Джейд, по примеру Каса поднимая шарф и закутываясь в спальник. — Тебе что, совсем не холодно?!

— Холодно, — отозвался Джей, осматриваясь. — Думаю, купол нас от этого не спасет, придется отходить в тоннель и ночевать там. Так что даю вам полчаса на знакомство с местной достопримечательностью, и уходим.

— С чем знакомиться-то? — мрачно уточнил Хаук, пытаясь заставить себя не рычать и не бежать. Чертов страж вблизи действовал слишком уж сильно. — Где эти ваши руины? Тут же ничего нет. Те же камни, та же пещера и лампочка посередине. Да ты рассказывал в сотни раз интере… мать!

Споткнувшись обо что-то на полу, Хаук внимательнее посмотрел себе под ноги и на какое-то время завис:

— Какой идиот догадался притащить сюда лестницу? Огромную лестницу.

Пусть плесень, мох, ржавчина и все остальные влияния времени скрыли непонятную конструкцию от невнимательных глаз, но стоило приглядеться, как ее очертания становились четко узнаваемы. Только размеры оказались слишком далеки от привычных. Два параллельных толстых стальных прута странной формы были соединены широкими — в ладони полторы а то и две — перекладинами и пересекали всю пещеру, с одной стороны врастая прямо в стену, а с другой в непонятную конструкцию типа дома на колесиках. С запозданием Хаук опознал в «лестнице» шахтерские рельсы, по которым туда-сюда гоняли груженые или пустые вагонетки. Вот только размеры и размах у этих рельс был совершенно иной. Чуть впереди, прямо на уровне глаз Хаука, была ступенька. Слишком ровная, несмотря на прошедшие столетия, чтобы посчитать ее природной. И широкая. Не ступенька — понял высотник — платформа. Большая и ровная, с остатками покрывавшей ее плитки и частично вросшем в стену указателем на ржавом тонком столбе.

— Ро… к? — попытался прочитать Хаук обесцвеченную временем надпись и повернулся к остальным: — Что там написано?

— Кто ж теперь разберет? — пожала плечами Джейд, останавливаясь рядом. — И это не лестница, а железная дорога. По уцелевшим источникам такие раньше покрывали весь мир и были одним из самых скоростных способов перемещения. Люди садились в поезда, — она кивнула на частично вросший в стену «дом», — и просто ждали, когда их доставят в нужное место. Очевидно, тогда караваны не нуждались в охране или чем-то подобном. Это место — станция, один из пунктов назначения. Такие находят чаще всего, повсеместно. На карте обозначено их уже больше сотни. Почти все под землей.

— Ты неожиданно много знаешь, — несколько уязвленно буркнул Хаук, не без интереса вглядываясь в то, что Джейд назвала поездом. Но ответа он все же ожидал от учителя, и такая подробная лекция от взбалмошной девчонки стала сюрпризом.

— Все в нашей семье были обязаны знать историю Старого Мира. Меня учили с детства, заставляли зубрить все достоверно известные факты и кучу теорий. Особенно про проект «Реборн», который и превратил Старый Мир в наш.

— Ну, про него даже я что-то слышал. Джей, можно зайти в… м-да.

Хаук осекся, увидев, что драгоценный учитель уже внутри стальной конструкции с выбитой дверью и окнами, как и Кастиэль. Значит, и ему можно.

Внутри поезда оказалось неожиданно сухо и просторно. Вдоль стен стояли длинные кресла с прогнившей обивкой и ржавые поручни. Окна оказались разными: широкие и низкие чередовались с высокими и узкими — два первых, два вторых. А рядом с одним из узких нашлась спрятанная за стеклом картина. Правда, защита вышла так себе — цветной узор и надписи сохранились лишь частично. «К МЕТ О», гласила самая большая из них. Но в этот раз Хаук не успел задать вопроса:

— Карта метро. Эти линии, очевидно, маршруты, — коротко пояснил уже Джей. — Что такое «метро» — спрашивай у Джейд. Я историю в жизни не зубрил. Лишнее, не нужно. Но надпись эту и карту не первый раз вижу. Хотя импы вроде как учат свою малышню в школах. Лучше бы про тварей рассказывали. А то на их новичков как не взгляни — хуже тебя.

— Сочту за комплимент. Я вот в школах не учился.

— А кто б тебя взял? Импы проверяют происхождение, учат только своих. По мне так мозги промывают малышне — и только. А, Джейд?

— Без понятия. Нас с братом учили дома. Метро — это подземная железная дорога. Думаю, по первым буквам, можно тут и найти, где мы… — она провела пальцем, выбрав линию выцветшего красного цвета, и вздохнула, уткнувшись в съеденный влагой кусок. — Или нельзя. Жаль, эти руины бесполезны.

— А ты, оказывается, можешь говорить нормально, — не подумав, брякнул Хаук. — Ну, как девушка, а не танк с си… гм.

Вид побагровевшей девчонки заставил попятиться и отступить за Джея. От греха. Но на счастье высотника весь гнев сорвал на себя Кастиэль, с довольной ухмылкой заявив:

— Да ты зришь в корень, парень!

Джей промолчал. А Хаук чуть ли не впервые за весь этот сомнительный поход почувствовал, как вся компания отрывается не на нем. Шкурно, кто спорит. Но удовольствие свое есть.

— Ладно, уходим, — наконец зевнул Джей, игнорируя вновь закипевшую ссору «сладкой парочки». — Привал будет в тоннеле, по которому только что шли. Семь часов. Если карта Джейд верна, отсюда до цели около трех часов пути нашим темпом. Сама работа в идеале не займет и часа. Возвращаться будем по прямой, уже никуда не сворачивая. Таким образом, до темноты мы должны успеть спуститься. Ночевать в этих пещерах второй раз нежелательно — страж восстанавливается быстрее, чем я думал.

— Это-то ты как понял?

— У личинки уже четкие очертания, хотя прошло всего несколько часов. В пещере уже очень холодно и стало еще холоднее за те минуты, что мы там провели. Ночью там будет форменный морозильник. Но и это же значит, что развитие стража замедлится. Сутки у нас есть точно.

— Как скажешь, босс! — отозвалась Джейд, полностью вернувшаяся к своему жаргону. — Только пусти первой на часы. Спать не хочется.

Джей на это лишь пожал плечами, первым покидая пещеру.

Бивший из круглого лаза ветер теперь показался и вовсе горячим, но с установкой временного купола исчез и он. Стало как-то тихо и как будто пусто. Если в пустыне купол дарил уют, то здесь показался клеткой внутри клетки побольше, и Хаук ощутил на себе клыки подбирающейся клаустрофобии. От которой сбежал простейшим из способов — завалился спать, послав к чертям и лекции Джея, и ужин. Лишь зло огрызнулся, когда его варварски попытались разбудить пинком.

После чего был вздернут на ноги за шкирку и автоматом сжал руки на сунутом в них собственном барахле.

— Просыпайся, Хаук, ну! Двигаем, пошел!

Подбодренный еще и пинком под зад, Хаук быстрым шагом ринулся прочь от пещеры стража, свет из которой исходил почему-то красный. Уже придя в себя, он осознал, что их небольшой лагерь был полностью свернут, а рядом, чуть впереди, идет такая же заспанная Джейд. Значит, разбудили Хаука вовсе не сразу, раз ее смена успела закончиться. Джей, вон, на ходу застегивал свой плащ. Выходит, что-то произошло на дежурстве Каса — три-четыре часа поспать точно удалось, пусть это и не чувствовалось.

Побег от чего-то неведомого закончился в середине знакомого «зала». Тут было все спокойно, не изменилось ничего вообще, будто время для этого подземелья раз и навсегда застыло мертвенным синим светом.

Лаз же светился красным.

По команде Джейд выступила вперед, готовя, но еще не активируя свой верный посох. Еще на шаг перед ней стоял Джей. Даже оба высотника получили приказ быть наготове.

Но ничего не происходило.

Из лаза не раздавалось никаких звуков, не было того эмоционального давления, что исходило от стража — ничего. Только становящийся все ярче и ярче алый свет, будто где-то внутри пещеры бесилось пламя.

Оно приближалось. Пугало своей неизвестностью и молчанием Джея, но в итоге… вдруг просто погасло. Теперь лаз казался черным безжизненным провалом. Исчез даже ветер. Значит, наверное, исчез и лютый холод той пещеры.

— Его… нет, — хмуро констатировал Джей в унисон мыслям Хаука, опустил пистолеты и сел прямо на пол. — Стража больше нет.

— Он же бессмертен. Постоянно возрождается, раз от разу становясь сильнее — ты сам же и говорил, — хмуро возразил Кас, впрочем, тоже опуская оружие.

— Ну, вот его нет. Только что переродившийся страж не может скрыть своего присутствия, не умеет. Значит, его либо спрятали, либо он каким-то образом исчез. Возможно, мы что-то сломали, когда заявились на эти руины.

— Что за бред? — нервно усмехнулась Джейд. Но ответа уже не получила. Скорее всего, Джей не знал и сам. Вместо всяких рассуждений он снова поднялся, приказал стоять на месте и направился к лазу.

Снова эта проклятая разведка.

В этот раз минуты томительного ожидания потянулись как-то вязко и куда страшнее. Сердце прыгало в груди, отдаваясь по всему телу нервной дрожью. Хаук подумал, что как-то поздновато его организм среагировал на опасность. Видимо, наконец проснулся.

Но Джей выходил на связь с ровной периодичностью, как будто даже без опозданий — раз в три минуты. И появился вновь довольно скоро. Хоть и выходил спиной вперед, но явно не убегал и не защищался. Остановился у входа в лаз и вскоре его украшали два флажка на стальных телескопических лапках, когтями впившихся в камень. Черно-красный и зеленый.

— Был кирдык, да всплыл, — с усмешкой констатировала Джейд, видимо, переводя эти флажки дословно.

— А что еще тут повесишь? — пожал плечами Кастиэль. — Эй, Джерри, мы возвращаемся или идем вперед?

— Идем вперед. Но остановок вплоть до цели не будет. Там найдем место и дадим тебе, Джейд, пару часов, чтобы выспалась.

— Да я и так в норме, не парься.

— Решим на месте. Снаружи еще не рассвело, и времени у нас навалом. По-хорошему не стоит жертвовать нормальным отдыхом. Но в этих пещерах как-то много всего, чего я не могу объяснить.

Спорить никто не стал. Да и произошедшее надежно отогнало сон на ближайшие несколько часов уж точно. Хаук последний раз оглянулся на черный провал лаза, слишком явно выделяющийся в светящемся великолепии, и занял свое место в отряде.

Поначалу на языке упрямо вертелся вопрос о том, почему они продолжили путь, оставив за спиной столько опасностей. Но спросить его так и не пришлось. Еще раньше Хаук понял, что опасность тут, по сути, везде. И разница лишь в том, что они теперь хоть что-то о ней знают. А знание, как прошлым вечером распинался Джей, лучшее оружие. И если так рассуждать — их ситуация скорее улучшилась, а не наоборот.

Да и цель, видимо, того стоит.