Часть 3

Краска не смывалась.

Зеленая, желтая, красная и белая.

Она не просто не смывалась — еще и бодро светилась в темноте, заставляя задуматься о пользе подобного вещества для организма. Узнал об этой особенности Хаук легко — стоило выключить в комнате свет, как его рожа без проблем исполнила роль ночника. И еще привидения, здорово напугав проснувшегося по нужде Каса. Хоть какой-то бонус.

К слову, втроем в этой комнатушке стало совсем тесно. Но совместная пьянка, как говорится, сближает. И из всех неудобств это казалось самым мелким. А наутро ряды зрителей бесплатного концерта «Хаук и снаряжение» пополнились еще одним. Впрочем, у Страйда нашлось куда больше сочувствия, чем у «внешних». Он даже попытался найти способ помочь, но, узнав, в какой именно краске повезло измазаться высотнику, лишь подтвердил слова Джея.

Кажется, теперь у Хаука будет своя оригинальная «фишка». Из разряда зеленых губ Джейд, разноглазости Джея или крашеных волос Кастиэля. Только сейчас в голову пришла мысль, что неизменно презираемая многими городскими тяга «внешних» к ярким особенностям на самом деле имеет под собой вполне понятное основание. Физиономия Хаука сейчас — случайность. Глаза Джея, по словам Системы, — несчастный случай. Если так посмотреть — уже выходит какая-никакая закономерность. И кто знает, сколько подобного оправдывает внешние особенности.

Хаук знал — городские над этим смеются. Некоторые очень зло. Особенно яркие случаи и вовсе пародируют. Наверное, тем, кто становится жертвой таких насмешек или просто знает правду, бывает очень больно. Потому и вспыхивают драки.

— Я надеюсь, — вклинился в невеселые рассуждения голос Джея, — что все твои мысли сейчас о том, как будешь выбирать себе снаряжение, Хаук.

— А?

— Я спрашиваю, о чем задумался? С таким лицом впору мировые проблемы решать.

— Да нет…

Озвучивать то, о чем сейчас думал, Хаук не хотел. И врать тоже не хотел — хватит и той жестокой лжи, на которую подбил его Кастиэль. Но взгляд Джея будто проникал в самую душу, и не ответить просто не выходило. Впрочем, так даже лучше:

— Над тобой ведь смеялись, да?

— Что?

— Ну, глаза разные. Рост такой, что впору одеваться в детских… — Хаук осекся, прочитав в глазах Джея фактически приговор. Страйд и Кастиэль почти синхронно нашли множество причин немедленно покинуть кухню. Сам высотник приготовился к казни. Но Джей, как ни странно, поступил совсем иначе:

— Боишься, что над тобой весь рынок ржать будет?

— Хрен там. Просто… стебутся над «внешними» в основном городские. Я подумал…

— А, тяга к справедливости проснулась? Ну так вот, Хаук. Запомни первое: посмеешь вякнуть подобное в мой адрес при чужих — договорить не успеешь. Ученик обязан уважать мастера. Это ультиматум. Все вопросы, способные хоть как-то подставить, — без лишних ушей. Учись сначала думать, потом говорить.

— Тут нет чу…

Хаук поперхнулся, получив удар прямо в солнечное сплетение — Джей резко толкнул стол вперед, заткнув ученика наибыстрейшим способом. Высотник тут же вскинулся, но наткнулся на такой взгляд, что даже самые острые шипы характера не рискнули себя проявить.

— Второе: перебьешь меня еще раз — не сможешь говорить ближайшие сутки. Мне плевать, кандидат ты в ученики, ученик или просто юнец, которому приспичило погеройствовать. Чтобы что-то вякать против меня — поднимись на мой уровень. И последнее: то, как выглядит твоя физиономия сейчас — результат твоей же глупости. Запомни урок раз и навсегда. Будь в твоих руках оружие — остался бы без башки. Любопытство — палка о двух концах. Подобное любопытство в Пустоши недопустимо. Ты сначала слушаешь — потом действуешь. Что же касается «справедливости» и прочей идеалистической ерунды — она неприменима там, где проходит граница городской-«внешний». Кто-то принимает, кто-то нет. Кто-то понимает, кто-то нет. Всегда будут вспыхивать тупые споры и драки. Лезть что-то кому-то доказывать или вправлять мозги — самое неблагодарное дело. Ясно?

— Ясно, — хмуро отозвался Хаук, вставая из-за стола. Настроение оказалось испорчено напрочь. То, что произошло сейчас, отличалось и от лекций-сказок Джея, и от снисходительных подколок Хизара, который учил по принципу «захочет — спросит». — Я пойду.

— Куда?

— Ну… наверх.

— Я тебя отпускал?

— Нет.

— И куда ты собрался?

Несколько мгновений Хаук пытался «переглядеть» Джея, но вновь проиграл и плюхнулся назад на свое место, смотря теперь демонстративно в сторону. Этот вольный ему кто, отец? Нет, Хаук, конечно, сам хотел у него учиться, но… Это «но» становилось все весомее с каждым словом, сказанным в высокомерно-приказном тоне. Лидер, да? Джей не просто не сомневался, что его послушают. Казалось, что мысль о неподчинении никогда и не появлялась в его голове. Не удивительно, что Кастиэль говорил о ненависти. Насколько бы правдивы ни были слова Джея — общаться в такой форме с другими у него по-простому не было права. Может, навыки и ставят его выше других в Пустоши, но не здесь и не сейчас.

— Джей, — собравшись с духом, начал высотник. И был тут же перебит:

— Расскажи мне все, что запомнил о своем будущем снаряжении.

— Я не договорил.

— Мне плевать. Я задал вопрос — ты отвечаешь.

— Да пошел ты.

— Значит, завтра мы идем без тебя.

С этими словами Джей встал из-за стола, оставив Хаука хватать ртом воздух от злости, и направился к двери. Ну уж нет. Черта с два проклятый сосед так отсюда свалит. Высотник резко выпрямился, ударив раскрытой ладонью по столу:

— Я не договорил!

В ответ негромко хлопнула дверь. Этот ублюдок даже не обернулся.

***

— Сложный возраст, да? — Кастиэль сидел на диване, неторопливо перелистывая что-то в своей читалке, и первым встретил вышедшего из кухни «внешнего». — Между вами, наверное, лет пять разницы, не больше?

— Это его проблема. Пусть решает. Либо он поймет свое место, либо нет.

— А я был уверен, что ты стал мягче.

— Возможно, стал.

— Хаук уже не маленький. И привык к определенной свободе, наверняка.

— Может, ты его и обучишь? Высотник — высотника.

— Из меня плохой учитель.

— Тогда какого черта ты лезешь с советами к хорошему?

Кастиэль молча поднял руки, показывая, что больше лезть не в свое дело он не намерен. А Джей лишь передернул плечами. Когда появился Макс, все в один голос утверждали, что с ребенком такая жесткость непозволительна. Теперь Кас несет ту же хрень, но по абсолютно противоположным причинам. Да что уж — каждая квалификация заканчивалась отметкой о «нулевой коммуникабельности». А сам Джереми Расселл всю жизнь был уверен лишь в одном: чтобы получить нужную отдачу, надо приучить себя не только слушать, но в первую очередь — слышать.

— Встреча с Джейд в пять часов у Шерри. Не опоздай.

— Помню.

На этом короткий разговор закончился. Сидеть на месте и ждать, когда мальчишка остынет, Джей не собирался. Пусть отсутствие необходимости выбора снаряжения и освободило большую часть дня, занятие всегда найдется. И первоочередным стала работа с картой. Пока шатался по городу в поисках Джейд, «внешний» успел навести кое-какие справки насчет предстоящего дела. Знающие люди штука редкая, но Джей всегда умел задавать вопросы так, чтобы получить полезные ответы. Или по морде — иногда не везло. Земля слухами полнится, как говорится. Раз просьба Джейд не имела срока давности, круг возможных целей заказчика значительно сужался. И вскоре Джей мог сделать уже достаточно точные предположения. А значит, мог наметить маршрут.

Плато крошаксов лежит в двухстах километрах от Брайта. С хорошим центром и нормальным отрядом это расстояние легко пройти за два-три дня пешего пути. Само собой, никакой транспорт их сопровождать не будет: оставить его не с кем, поднимать наверх глупо, а необходимости в неизбежной возне нет вовсе.

Их цель находится где-то в глубинах гор — значит, на скошенную, будто криво срезанную ножом вершину лезть не придется. Единственная сложность в том, что для успеха задумки надо знать хотя бы примерно точку входа: достаточно большую пещеру на определенной высоте, которая позволит попасть во внутреннюю сеть тоннелей. Информация есть аж о трех подходящих. Одна слишком далеко. Еще две практически по прямой от города на равном расстоянии. Вероятнее всего, какая-то из них и станет первой целью их маршрута.

Как раз за картой его и застал поднявшийся наверх Хаук.

Джей прекрасно помнил интерес высотника еще тогда, на пути из погибшего города. Сейчас же, когда времени было хоть отбавляй, а поблизости — аж двое людей, способных хорошо и полно ответить на вопросы, такое шило наверняка не даст покоя. Вот и стоял высотник чуть в стороне, бездарно делая вид, что занят своими делами. Периодические взгляды на карту и злое, но виноватое сопение были заметны прекрасно и заставляли Джея бороться с настойчиво просившейся на лицо ухмылкой: мальчишка-высотник «проиграл» и тут.

Но дальнейшие действия все же заставили Джея взглянуть на предполагаемого ученика с долей уважения.

— У высотника… — неуклюже начал тот, — ну, в Пустоши, снаряжение крепче и тяжелее. Отсутствует большая часть стандартных для города страховочных креплений…

Так, слово за слово, Хаук достаточно четко выложил все то, что услышал, увидел и понял вчера вечером. Особенно удачно ему удалось рассказать про краску. Даже сделал верные выводы, для чего она нужна. За все те десять минут, что Хаук говорил, то и дело спотыкаясь и поправляя сам себя, Джей вклинился лишь дважды, уточняя детали, которые высотник сам пока заметить просто не мог.

— И что же тебя заставило пойти на такие жертвы? — ехидно спросил вольный, когда Хаук закончил. — Неужто так хочется поиграться с картой?

— Нет. Я знаю, что я тебе навязался. И вроде как должен терпеть — ты-то прекрасно и без меня проживешь. Я просто хочу сказать, что мне не нравится твоя… твои методы.

— Серьезное признание. Ладно, пошли.

— Куда?

— Ты потерял два часа. Нам стоит поторопиться. Если не одеть тебя должным образом, в походе ты будешь гораздо хуже, чем просто бесполезная шкура.

Высотник фыркнул, но спорить не стал, без вопросов спустившись следом.

***

Рынок. Хаук будто и не был ни разу в этом месте — с их прошлой прогулки тут изменилось все. Очевидно, у всяческих лотков и палаток не было ни системы, ни договоренности, ни тем более постоянного расположения. Места распределялись, скорее всего, по принципу: «кто первый, тот и прав».

Но в этот раз Хаук не будет чужим этому месту — его тут примут. Больше не могут не принять, ведь верно? Новые знания, хоть и весьма поверхностные, помогали ориентироваться. Вернулось казалось бы напрочь убитое выходками Джея и Каса торжество, но теперь высотник не позволял себе вертеть головой, как полнейший новичок — он сохранял на лице маску спокойного внимания, и лишь глаза отмечали одну интересную деталь за другой.

Правда, спустя некоторое время Хаук поймал себя на том, что он банально пытается копировать Джея. Осанку. Движения. Даже взгляд. И, передернув плечами, напустил на лицо еще больше равнодушия. Оба «внешних» говорили, что у Хаука неопытность написана на лбу; Джейд упорно зовет его юнгой. Интересно, что бы они сказали, увидев сейчас его уверенность? Хаук чувствовал: это место ему подходит. Наверное, он бы справился и без Джея, хотя правильно выбрать снаряжение, пожалуй, все же не в состоянии. Пока.

Жаль только предполагаемый мастер даже не смотрит в его сторону. И ничего не объясняет. Будто сам ищет кого-то.

— Эй, Рой! — окликнул Джей полноватого мужичка, стоявшего у входа в приличных размеров палатку, «витрина» перед которой была завалена всякой одежкой. — Легионера видел?

— Видал, как же. Старый стрелок торчит на втором ряду. Ты б поторопился, ему вчера к ночи хорошая партия перепала. Нарасхват.

— Потороплюсь. А ты пока вот, помоги парню. Ему вся база нужна.

Джей подтолкнул Хаука в спину и кивнул этому Рою. А сам ушел. Высотник даже ничего не успел спросить. Первое время и вовсе позорно растерялся, глядя вслед учителю. Но низкорослый вольный быстро растворился в толпе, а перед глазами выросла рожа торговца с явно тренированной вежливой лыбой.

— Все из лучших материалов, не сомневайтесь! — уверенно провозгласил Рой, приглашая внутрь. — Впрочем, вы ведь сами понимаете: такой человек, как Расселл, к плохому не приведет! С чего начнем? Вам нужен весь комплект, не так ли? Если позволите, я возьму на себя смелость рекомендовать кое-какие вещи!

Торговец трещал, пожалуй, привычно. Все торгаши одинаковы, чего уж. Но некоторые липнут как разогретая резина, а другие умудряются быть совершенно ненавязчивы. Как этот Рой. Мужик оказался до ужаса позитивным. Он не утомлял — наоборот поднимал настроение. Был достаточно вежлив, но не вылизывал задницу клиента глупой лестью. А главное — молчал про краску.

Такой подход был Хауку по душе.

И вскоре скованность прошла. А интерес вытеснил все сомнения. Вещи, предложенные Роем, отличались, конечно, от снаряжения Кастиэля, но тоже были удивительно удобны. Особенно Хауку понравилась куртка из странного темно-зеленого материала: она сидела и чувствовалась разительно иначе, чем все остальные. Даже жаль, что не было ни одного зеркала.

— Из чего она? — удивленно спросил высотник торговца. — Впервые такой материал вижу.

— О, глаз-алмаз, юноша! Это поползень! Само собой, высушенный и избавленный от яда!

— О… — с пониманием протянул Хаук и кивнул. Обязательно надо будет спросить у Джея, что такое этот поползень. — Я думаю, возьму её. Сидит удобнее всего.

— Еще бы! — тут же обрадовался Рой. — Но ты смотри, штучка не дешевая. Тебя, конечно, Расселл привел — могу скидку дать. Но все ж, парень, денег-то тебе хватит?

Тут Хаук замялся. Как отвечать на этот вопрос, он даже не представлял. С одной стороны, Джей не ставил какой-то планки. А с другой — Хаук без него ничего и не купит.

— Ну, это… У Джея есть.

— А с чего ему за тебя платить-то?

— Ученик, — хмуро буркнул высотник в сторону, невольно отметив, как напрягся торговец.

Впервые на его глазах человек так разительно менялся.

— Твою мать, парень, — Рой зло сплюнул прямо под ноги, — сразу такое надо говорить. Сразу! Столько времени зря просрали. Эй, Микки! Присмотри тут, у нас серьезный клиент нарисовался!

Откуда-то из второго отсека палатки выполз сутулый парень лет пятнадцати и молча залез на трехногий стул. Под вновь растерянным взглядом Хаука он подобрал под себя ноги, зачем-то кивнул и тухло уставился на светлый прямоугольник входа.

— А…

— Что, «а»?! — рявкнул Рой на первую же попытку задать вопрос. — Ты сколько часов в учениках-то?! Вот Расселл, нашел себе… Снимай барахло, юнга. Твой мастер с меня три шкуры сдерет, если увидит в этом.

— А как же поползень? — хмуро спросил Хаук, стягивая с себя куртку. То, что его в очередной раз нагрели бы, кабы не репутация Джея, высотник уже понял.

— Мастера своего спросишь. Приволок, епт, нуба — и ни слова! Сюда иди, чтоб тебя!

Да уж, маска внимательного к клиенту торговца разлетелась в два счета. С другой стороны, в этом толстяке теперь отчего-то чувствовался опытный «внешний». И вряд ли исключительно из-за смены отношения и ругани. Походка изменилась, как он лебезить перестал. Осанка, что ли.

Хаук вздохнул и молча вошел следом, повесив не нужную уже куртку на ближайший стул. Новое помещение оказалось поменьше, скудно обставленным и без каких-то товаров в принципе.

— Выпрямись. Пятки вместе, руки в стороны, подбородок чуть вверх! — ворчливо командовал Рой, роясь в стоявшей прямо на полу сумке. — Да где оно… А! Так и стой, Хаук, да? Мне мерки нужны, а то так на глаз уже не подберу, староват.

Следующие несколько минут толстяк суетился вокруг Хаука с рулеткой и блокнотом. Измерит — запишет, измерит — запишет. Сам же высотник чувствовал себя каким-то экспонатом. Или ископаемым. Наверное, находкам древности внимания доставалось не меньше.

— Все. Иди посиди где-нить. Комплекция у тебя хорошая, может, без подгонки обойдемся.

Хаук опустил руку и хмуро проводил взглядом откинутую прочь рулетку. Далеко отходить он не стал. Тупо сел на пол, где стоял, и думал, что теперь ему делать. Вопросов в голове стало только больше. А задавать их торгашу явно было глупо. Во-первых, не ответит. Во-вторых, сочтет еще большим идиотом. Ну, Джей, сволочь… Наверняка же знал, что этот Рой на руку не чист, и все равно привел. Очевидно, «набираться опыта». А то ему, Хауку, той подставы с работой для счастья мало было. Ага.

— И ты смог это ему впарить, Рой? — раздался от входа смеющийся голос драгоценного мастера. «Помяни лихо…» — как говорил Бабай.

— Иди к чертям, Расселл. Не мог сказать сразу, что малец твой?

— Понять не трудно.

— Понять, как же. Кто от тебя вообще будет ждать ученика теперь?

— Из чего эта куртка? — вклинился Хаук в ворчание Роя, к которому, кажется, уже стал привыкать. Что там искал или химичил этот толстяк, то и дело бубня себе что-то под нос, высотник все равно не понимал.

— Из травы. Поползень — сам понимаешь — не официальное название, но скажи его, и тебя любой поймет. Растет он у болот. Стелется по земле грязно-серыми с прозеленью нитками, оттого и название. Отличается тонким крепким стеблем. Ядовит. Если правильно обработать — можно получить нить, которой прошивают почти любое снаряжение «внешних». Речь, конечно, о профессиональном. Новичкам оно не нужно — нет настолько серьезной нагрузки, да и дорого. Процесс обработки занимает где-то полгода. Если налажать на любом из этапов — нить становится темно-зеленой. И хороший из нее только утеплитель. Эта куртка развалилась бы на первый-второй день пути. В худшем случае — во время подъема.

— Так этот Рой убить меня хотел? — ошарашенно выдохнул Хаук, сделав не трудный вывод. — И ты еще хочешь у него что-то купить?!

— Рой мастер. Он занимается снаряжением уже лет двадцать. Сам выбирает материалы, сам обрабатывает, сам шьет. Снаряжение Каса, к слову, полностью его работа. И убить тебя никто не хотел — всего-то впарить дешевку втридорога. Понятно, что новичок вроде тебя идет не один. Остальные в отряде легко бы заметили подставу. Тебе стоит побыстрее избавиться от своей наивности, Хаук. Вольные если и объединяются, то исключительно против Пустоши или Империи. В остальном будь готов, что как минимум на деньги тебя всегда рады подставить.

— Блеск. Перспектив все больше, смотрю. И чем вы тогда лучше импов?

— А кто сказал, что мы лучше? — хохотнул Рой, подходя к Джею со своим планшетом и списком. — На вот. Это все, что по размеру. Выбирай.

— Хм-м… Узкопрофильные не интересуют. Дешевые варианты тоже. Мне нужно универсальное, пустыня-степь, качеством не хуже, чем у Каса, но с расчетом на новичка.

— Смотрю, с деньгами ты как всегда дружишь.

— Я с головой дружу. О деньгах потом.

Рой фыркнул и отобрал список, обведя некоторые номера в кружок. Хаук в итоге не удержался и подошел, заглядывая в экран через плечо Джея. Надо отдать должное: представлять товар торгаш умел. Помимо трехмерной модели снаряжения, рядом с каждой его частью был перечень материалов и каких-то характеристик. Но спрашивать все это сейчас высотник не рискнул.

— И все же о деньгах сначала. Я больше не приму обмен. Ты ведь видел, какой сейчас налог? Импы нарвутся на бунт, помяни мое слово. Цены соответственные.

Джей на мгновение поднял взгляд, но тут же вернулся к экрану:

— Хорошо, я продам Лауре, к тебе приду с деньгами.

— И долго ждать?

— Минут десять. Я её сегодня уже видел.

— Десять? — толстый торгаш скрипуче расхохотался. — Это что же ты такое хочешь ей втюхать, чтоб получить и достаточно, и быстро?

— Да я тут пару месяцев назад в Алых горах гулял…

— Гулял, да?

— Гулял. И сохранил для тебя кой-что по старой дружбе… Но деньги, так деньги. Не вопрос.

Вольный передал Хауку планшет с уже выбранным комплектом и выделенными в отдельный список характеристиками, на которые, видимо, ученику следовало обратить внимание, затем молча направился к выходу. Но Рой преградил ему дорогу:

— Стоять. Твои условия?

— Хэ-э… — по губам Джея скользнула такая сытая усмешка, что Хаука аж передернуло. Торгаш-торгашом, но наемник, знающий себе цену, — еще хуже. — Ты же против обмена. Незачем изменять своим принципам.

Рой скрипнул зубами, но словесную дуэль не принял, настойчиво повторив:

— Твои условия, Расселл?

— Мне нужно два комплекта. Один сейчас — ты, я думаю, уже понял, какой. Второй — когда мы вернемся.

— Я планировал уходить послезавтра.

— Значит, ты задержишься, — это прозвучало невозмутимо и в знакомых интонациях, не терпящих возражения. Надо же. Хаук до этого думал, что его просто выделили как ученика и Каса — как часть отряда. А соседушка, выходит, со всеми так? — Второй комплект: лес-болота. Кроме того, ты гарантируешь грамотную подгонку с учетом всех требований Хаука и, конечно, качество.

— Твои основания говорить все это должны быть очень вескими, — холодно произнес Рой, без видимых проблем выдерживая давление Джея. Хаук не мог этого не отметить — он сам, приходилось это признать, скорее всего поддался бы на провокацию и сдал позиции.

Вместо ответа Джей небрежно скинул с плеча сумку и, немного в ней порывшись, извлек небольшую коробку, обшитую черным чешуйчатым материалом. Или это и была чья-то чешуя? В любом случае, интерес усилился вдвойне, и Хаук подался вперед, с нетерпением ожидая, когда вольный её откроет. Первое, что он увидел, призрачное зеленоватое сияние. Исходило оно от двух штуковин, напоминавших жирных червей, пульсирующих светом. Зрелище и красивое, и тошнотворное одновременно: будто у кого-то что-то отрезали, и это что-то еще шевелилось в судорогах, не желая так просто расставаться с жизнью. Но Джей говорил о нескольких месяцах — какая хрень сможет так долго протянуть?

— Твою мать, — ошарашенно выдохнул Рой, спешно роясь по карманам. Искал он, оказывается, перчатки, — хризантема! Да еще свежак без обработки!

— Ну, я их чистил, иначе бы не продержались так долго. Но тебе это помешать не должно. Есть еще слизь, считай бесплатный бонус.

— Много?

— Склянка.

— Да я твоего высотника хоть всю жизнь одевать буду!

— Я предпочел бы, — неожиданно холодно отсек Джей, — чтоб он подольше тебя прожил.

Как ни странно, Рой прикусил язык. И уже молча, натянув перчатки, аккуратно поднял одного из черных червяков из коробки. Тот сразу запульсировал ярче и задергался, как пружина.

— Великолепное состояние! Что надо! Они реально у тебя больше двух месяцев?

— Так в чем хранились? — Джей с усмешкой стукнул ногтем по дну коробки. — Так что, сделка? Футляр не отдам, учти.

— По рукам! Сейчас притащу комплект, погоди. Эй, Хаук! Обойдешься без ширмы — не баба. Свою одежку вон, на табуретку скинь! Ща все будет!

С этими словами толстяк Рой чуть ли не в припрыжку удалился, на ходу что-то рявкнув своему помощнику. Хаук же теперь сверлил Джея вопросительным взглядом.

— Чего смотришь, раздевайся. У нас не так много времени, а тебе еще проверить, как в нем двигаться.

— Да-да, — буркнул высотник, принимаясь расшнуровывать высокие ботинки. — Ты не расскажешь, что за хрень обменял?

— Это жилы хризантемы. Существо с двойным уровнем опасности. Она никого не трогает, если не трогать её. Но если взбесится — кранты. Фокус в том, что для успеха её надо взбесить до предела. Охота на эту тварь сложна тактически, уйти от прямой атаки часто бывает невозможно. Нужен грамотный центр, превосходный стрелок, сильный щит и обученные высотники. От последних зависит практически все. Кроме того — особая техника. Добыча с этой твари — минимум три ядра и целый ряд ресурсов, применяемых в разных областях. Сам понимаешь, любая безделушка тут тоже будет стоить дорого. А то, что я принес Рою — совсем не безделушка. Но тебе не стоит сейчас забивать этим голову.

— Просто интересно.

— Потом.

Хаук пожал плечами: потом, значит потом. Хотя показать, что ему пофиг — это одно. А действительно выкинуть из головы — совсем другое. Тем более вернулся по-прежнему сияющий от счастья Рой и аккуратно разложил на столе всё принесенное. Охапка из ремешков и тряпок теперь была строго упорядочена, но раньше Джея посмотреть собственное снаряжение Хауку так и не дали.

А потом началась примерка. И она сильно отличалась от знакомства с одёжкой Каса. Куда больше это походило на тренировку с полной отчетностью.

Джей заставлял двигаться. Причем как-то странно. Ладно еще — побегать-попрыгать. Но Хауку, скрипя зубами, пришлось сделать несколько шагов на руках, постоять «мостиком», отжаться, согнуться во все возможные стороны и хмуро признаться, что делать сальто он не умеет. Весь процесс сопровождался однотипными вопросами и периодическим перетягиванием шнуровок и ремешков.

— Ну, думаю, тут все, — наконец произнес Джей, окидывая Хаука скептическим взглядом с ног до головы. — Иди испытывай.

— Куда?

— А тут стенка есть. Метров пять всего, но для понимания хватит.

— И нахер столько заморочек? — сквозь зубы процедил Хаук, не стараясь, впрочем, быть услышанным. Вопрос слишком уж риторический и задан скорее от злости: никогда до этого высотник не тратил столько времени на покупку чего бы то ни было.

Но стоило сделать первую пару привычных движений по стене самого высокого из ближайших зданий, как Хаук забыл вообще обо всем. Просто так ходить в этой одежде — одно. Джей верно говорил — частично сковываются движения. Ноги будто что-то перетягивает, а рукам не очень удобно, если они просто опущены.

Но на стене все легло как надо. И каждое движение стало проще. Возникало чувство, что куртка, ботинки и перчатки живут своей жизнью, сами несут высотника наверх. Хотелось лишь одного: двигаться быстрее и быстрее. Упорядоченная кладка теперь раздражала — такому снаряжению больше не нужен заранее заготовленный путь.

Лицо Хаука, кажется, говорило само за себя. Во всяком случае, оба вольных встретили его ухмылками. Рой — гордой и самодовольной. Что еще ждать от мастера, работу которого приняли, признали и оценили? Джей, как ни странно, — абсолютно понимающей.

— Ну, с этим закончили, — констатировал он, хлопая Хаука по плечу. — Спасибо, Рой. Я свяжусь с тобой, как вернемся.

— Буду ждать. А ты, парень, следи за собой, когда в первый раз полезешь. Чем больше ощущений запомнишь, тем лучше поймешь, чего именно ждешь и хочешь от снаряжения.

Хаук серьезно кивнул. Пусть он устал, как собака, но уж это мимо ушей не пропустит. Только вот… благодарить надо не только этого Роя.

Высотник еще раз осмотрел себя, зачем-то пригладил воротник, провел рукой по рукаву, будто переходящему в перчатку, и на одном дыхании выпалил:

— Спасибо, Джей! Я…

— Ты вернешь мне все до последней единицы, если после этого похода откажешься учиться дальше.

И назвал сумму. Хаук с трудом смог удержать на месте челюсть, зато местные цены на еду и жилье теперь казались сущим пустяком. Да так всю жизнь в должниках будет! Но Хаук не откажется. И дело вовсе не в деньгах.

— Ладно, пошли, — вздохнул Джей, — нас давно ждут.

Встреча с Джейд, кажется, была назначена на пять часов. И только тут до высотника дошло, что рынок почти опустел, а солнечный свет сменился мертвой яркостью искусственного. Часы показывали далеко за десять.