Часть 16

Вайпер впечатлял. Высокий и широкоплечий, с огромным клинком за спиной, в исцарапанной тяжелой броне он занимал, казалось, все пространство перед Хауком; вырастал огромной непоколебимой стеной. Высотник с трудом подавил в себе желание шагнуть назад, за спину невозмутимого Джея. Но учитель вышел вперед сам. Остановился в шаге от чужого лидера, коротко представился. Стоило Вайперу заговорить, приветствуя в ответ, как огромную татуировку на его лице перекосило, будто изображенная тварь дернулась в агонии.

Да уж, этот центровой умел произвести первое впечатление не хуже самого Джея.

Диалог не задался с самого начала. От «дружеского» рукопожатия двух лидеров буквально искрило. Самоуверенный, вызывающе агрессивный взгляд Вайпера разбивался о ледяное высокомерие Джея, и ни один не желал признать другого.

— Эм… Они точно нам помочь пришли? — Хаук тихонько отошел к Кастиэлю и невольно подобрался, нутром чуя драку. Драку неравную даже при всех навыках Джея.

— Ха! — старший высотник усмехнулся, а потом и рассмеялся в голос: — Это центры, Хаук! У них всегда такие теплые встречи, привыкай! А помочь — помогут, еще как.

— Не парься, юнга! — в унисон хмыкнула Джейд. Правда, смотрела она больше на совсем уже хмурого Микки. — Во-от тут наша проблема, а не там. Хэй, связной! Да не сожрут тебя, чесслово!

— Я связист, — мрачно отозвался Микки. Смотреть он предпочитал исключительно в песок. Хотя про устройство свое не забыл: отключил, едва второй отряд подошел достаточно близко, и упаковал обратно. Наушник у Джея тоже забрал.

Драки действительно не случилось.

Среди полукругом стоявших за своим лидером вольных обозначилось движение, и, безжалостно оттолкнув с прохода двоих невезучих, рядом с Вайпером встала низенькая поджарая женщина. Угадать возраст даже не стоило пытаться: пол-лица покрывал безобразный темный шрам, и всё, что можно было сказать — старухой она не являлась определенно. Сами же шрамы Хаук старался особо не разглядывать: понимал, что это такая же неизбежная часть жизни в Пустоши, как броня или оружие. Пусть он не мог поручиться за Джейд, зато видел изуродованное плечо Каса со следами неровного шва, видел и четыре параллельных полосы на боку Джея, что уж говорить о его же ноге. Наверное, опытные «внешние» могли уже по одним этим страшным меткам узнать о человеке много. Но он, Хаук, пока что оставался «городским».

Женщина тем временем вовсе не стояла на месте. С той же бескомпромиссностью заткнув Вайпера, она застыла напротив Джея. Посмотрела ему в глаза, аккуратно взялась за подбородок и — без всякого сопротивления! — зачем-то повернула голову, заглядывая в ухо, чуть качнула головой и грубовато спросила:

— А с сотрясением кто?

— Вот она, — Джей так же на удивление покорно кивнул в сторону своего отряда. — Я предпочел бы, чтобы Джейд вы осмотрели первой.

— А твои предпочтения меня мало волнуют, центр, — спустя короткую паузу, потребовавшуюся для такого же мимолетного осмотра, заявила медик. — Вайпер! Пешком я им идти больше не позволю. С девчонкой более-менее ясно, а вот мелкому, — Джей скрипнул зубами, но смолчал, — нужен полный осмотр. Все равно палатку ставить. Мы как, на ходу или дашь стоянку?

Вайпер молча махнул рукой, последний раз смерил Джея взглядом и кликнул кого-то из своих — освобождать некую «вторую» для пассажиров. Речь, очевидно, шла об одной из трех платформ, которые составляли караван. Широкие и массивные — таких больших Хаук ни разу не видел в городе — они зависли невысоко над землей. Покрытые отражающим свет брезентом разнокалиберные ящики и свертки оставляли на песке бесформенные тени, чуть колеблющиеся от жара. Зрелище по-своему впечатляющее. Только стоять рядом с этими платформами оказалось почти невозможно: как в печке.

Тем временем Жанна, так представилась медик из отряда Вайпера, с помощью двоих парней ловко сооружала чуть в стороне нечто необычное. Хаук такого еще не видел. Пронзительно белый купол натянутого полотна казался на фоне вечных песков пустыни стерильным, чуждым, будто нарисованным. Отраженный свет бил по глазам, мешая в деталях разглядеть высокую палатку с красноречиво намалеванным сбоку красным крестом. О «медицинском куполе» Джей рассказал перед выходом в Пустошь настолько мельком, что Хаук до последнего не мог понять, что же перед ним такое. По словам учителя, запоминать это пока не стоило: еще долго не встретится. А вот. Встретился. И хорошо, что вспомнил, — Джей вряд ли оценил бы необходимость дважды рассказывать одно и то же.

Издевались над учителем долго, а вышел он до ужаса мрачный. Даже злой. Хотя по сравнению с той же Жанной выглядел воплощением спокойствия. То, что Джей не очень признает чужую заботу, даже вот такую, необходимую, Хаук уже знал. А эта Жанна, судя по всему, не признавала упрямых пациентов. По глазам было видно: на вверенной ей территории эта женщина — королева. И горе тому, кто вякнет хоть слово против. Пусть это все догадки, восприятие Хаука, но что тут говорить, если даже этот Вайпер уступал ей дорогу и, казалось, слушался во всем, что касалось здоровья любого из членов отряда.

Неожиданно мягких рук Жанны не удалось избежать и самому Хауку. Белая палатка изнутри даже пахла стерильностью. Но тут светлые цвета, разбавленные темными оборудования, практически не били по глазам. Осмотр медик закончила быстро: больше времени ушло на то, чтобы стянуть с себя всю верхнюю часть снаряжения, а потом натянуть обратно, не запутавшись в ремешках и креплениях. Зато профессиональный медицинский сканер привел Хаука в восторг. Точно такое же маленькое устройство, какое использовал Кастиэль несколько дней назад, выдало на большой экран аж три разные цветные схемы. Одна была голым скелетом, вторая, вероятно, говорила о повреждениях тканей, а смысла третьей Хаук не понял. Только вся штука в том, что именно на третьей были тревожные желтые цвета.

— Новичок, — фыркнула Жанна. — Надо же, ваш центр и правда что-то шарит: сказал мне то же, что аппаратура. Опыт у него богатый, не иначе. Тебе, парень, по подземельям лучше долго не шляться — опять накроет. Но в жизни всякое бывает. Так что учти, что кроме всяких стандартных факторов смены обстановки, у тебя водятся собственные тараканы. Учись с ними справляться. Учитель он, конечно, учитель. Сделает все, чтоб из любого дерьма за шкирку вытащить. Но учиться ты будешь не вечно. Год, максимум два, — вот тебе первая квалификация. А на квалификации учителя уже не будет.

— Что значит: «не будет», — напрягся и даже чуть подобрался Хаук, некстати вспомнив слова Каса. — Джей на тот свет не торопится, чтоб вы знали.

— Дурак ты, мальчишка. Квалификации проходятся случайными отрядами. А дурь всякую из башки выкинь. Чем больше думаешь — тем быстрее придет.

Хаук смутился и, подчиняясь резкому кивку, вышел из палатки. Чуть сощурился от ударившего по глазам солнца. Смотреть на Джея почему-то было стыдно. Хотя драгоценный учитель вряд ли что-то заметил: перепалка с Вайпером набирала новые обороты. Голоса центровые не повышали — прекрасно обходились и так. Каждый настолько владел интонациями, что уже через пару фраз сердце Хаука загнанно трепыхалось где-то в пятках.

И тем сильнее он удивился, когда Джей вдруг фыркнул, расхохотался и перекинул Вайперу задорно блеснувшее в воздухе ядро:

— Так сойдемся?

— Впечатляет, — криво усмехнулся тот. — По рукам. Бери свою девчонку и устраивайтесь: на второй аккурат два места и навес. Выдвигаемся через десять минут.

Джей кивнул, но когда Вайпер ушел, — не сдвинулся с места. Призывно махнул Хауку рукой, заставив подойти, и принялся рисовать в песке неровные квадратики:

— Пока идем по тропе, отдыхай, Хаук. Постарайся полностью прийти в себя после пещер Плато. Но тракт приведет вовсе не вплотную к Брайту. И как только он закончится, я хочу, чтобы ты внимательно наблюдал за этим отрядом. Они хорошо сыгранные профи — полная противоположность нам. Если в нашем походе мы с Касом тащили вас за шкирки, эти будут работать друг на друга, тем самым многократно приумножая собственные силы и мгновенно закрывая любые дыры. Особое внимание удели: построению — как в пути, так и в бою; Жанне, её вторая специализация — щит, а это очень необычно для медика; Вайперу — ты знаком со мной, потому видеть работу другого центра будет полезно. Постарайся понять и запомнить стратегию. Я тебя уже немного познакомил с пустыней. Если встретим знакомых тварей — смотри и сравнивай, потом отчитаешься. Это ясно?

— Ясно, — буркнул Хаук, пытаясь усвоить вываленную на него кучу заданий. — А с Микки что?

— Я сказал Вайперу, кто он и откуда. Теперь это не твоя головная боль.

— Ясно. А вы с Джейд?

Джей выразительно усмехнулся:

— А мы с Джейд заслуженно отдыхаем в теньке и прохладе!

Хаук хотел было ответить, но только нахмурился, заторможено проводив взглядом алую каплю, упавшую с подбородка Джея. Кровь хлынула как-то сразу, заляпав форму до того, как учитель зажал нос и чуть запрокинул голову.

— Эй…

Но тут Вайпер рявкнул отбытие, и Хаук, подчиняясь, занял указанное ему место между второй и третьей платформами. Отсюда Джея видно не было — только рыже-коричневая, в цвет песка, громада навеса. Над учителем и Джейд все еще хлопотала Жанна. Через несколько минут она спрыгнула с платформы, пропустила ту вперед и влилась в небольшую компанию, подстроившись под спокойный размеренный шаг. На настойчивый вопросительный взгляд Хаука только фыркнула:

— Да все в норме. В городе отлежатся оба и будут как новенькие. Девчонка спит. Учителю твоему язык бы подрезать. Тьфу.

Хаук негромко усмехнулся, вторив откровенному смеху Каса. Но так или иначе, Жанне он был благодарен. Теперь, когда перед глазами не маячила напряженная, шагающая как-то не так низкая фигура Джея, стало легче.

— Так как же ваш центр на такой качественный взрыв нарвался? — переждав смех, спросила медик.

Хаук не знал. Предполагал, да, но ответить ему было нечего. А Кастиэль почему-то не торопился. Но через несколько минут тишины все же отозвался:

— Слизень в логове зажал. Джерри нам дал уйти, сам остался. А морозки у него нет.

— А, вот как… — понимающе кивнула Жанна. — Ядро рванул, небось? Стандартной гранаты маловато для такого.

— У него ничего другого и не было, — кивнул Кас. Разговор смолк сам собой.

Хаук вздохнул и поудобнее сдвинул тряпочный недошлем, заменявший в пустыне нормальный. Пожалуй, самая раздражающая деталь похода. По мнению высотника, толку от него чуть: если что и прилетит в голову, тонкий материал преградой не станет. Но Джей в самом начале коротко пояснил, что это от солнца, и Хаук не стал спорить.

Идти без ставшего привычным груза было легко, но странно. Не проваливались в песок ноги, не сдавливали грудь крепления, не резали плечи лямки. Где-то через час Хаук поймал себя на том, что он не только не устал, но даже пить не хочет — хотя в самом-самом начале личная фляга кончилась очень быстро. Возможно, действительно за первый час.

Разговаривать не хотелось. За спинами сопровождения, скрытая громадами платформ с грузом пустыня казалась далекой и мирной, навевала сон. Избавиться от него никак не удавалось: Хаук вспоминал лекции Джея, пытался проговаривать что-то про себя, сбивался, начинал снова. И невольно прислушивался к разговору сзади. Удивительно, но Микки с легкостью нашел себе здесь компанию и уже долго чем-то хвастался. Слух Хаука ловил отдельные фразы то про учебу, то про устройства связи — лучше всех имперский сошелся, что неудивительно, с местным связным. Обрывки чужой речи путались с воспоминаниями, сливались в полусонные образы чего-то цветного и непонятного… разбежались, разорвались в клочья, когда по затылку будто кувалдой ударило счастливое:

— В отряд Ферро, конечно! Уверен, меня примут!

— О, губа не дура, малый! — расхохотались в ответ. — Сразу в звезды метишь, а? Ты хоть с этим Ферро говорил? Ну, или кто там к нему поближе?

— Всему свое время, — высокомерно задрал нос Микки. — И дело вовсе не в славе отряда. Ферро сильнейший из всех! Стоять с ним плечом к плечу против Пустоши — огромная честь для меня. Подумайте сами: Жак Ферро — единственный, кто смог побывать в Черном Замке и вернуться! А это очень и очень много стоит, так-то!

Ребята Вайпера вокруг снова расхохотались. Микки возмутился.

Хаук с трудом сдерживал невероятную испепеляющую ярость.

Его трясло с каждым упоминанием Ферро все сильней и сильней. А перед глазами так и стоял Джей. С повязкой на глазах. У стены. Напротив направленных в него дул. В ушах гремел голос, с такой искренней любовью говоривший о своем отряде. О «К-9». О Мэй. И отголоски тех слов накладывались на восторг и искреннее восхищение Микки, на смех вокруг.

Хаук даже не понял, когда сорвался. Пришел в себя в жестком захвате Кастиэля, окруженный ошарашенным удивлением остальных. С острой ненавистью смотрел в глаза отшатнувшегося и упавшего на песок Микки. Тяжело и хрипло дыша, с трудом осознавал слова Кастиэля:

— У нашего малыша свои тараканы на имперских. Вы бы все же сменили тему, а?

Вольные вокруг понимающе ухмыльнулись, кто-то хлопнул Хаука по плечу. Караван продолжил путь, даже толком не остановившись. А Кастиэль, заставив Хаука повернуться и идти нормально, все еще мертвой хваткой сжимал его одежду и шипел на ухо:

— Держи себя в руках. Джерри в ответе за каждое наше действие: не создавай проблем, понял?

А Хаук слышал за этим совсем другое: что здесь начнется, если детский восторг Микки хоть немного коснется Джея? И высотник подчинился. Огромным усилием воли взял себя в руки, унял все еще клокочущую в каждой клеточке ярость, прогнал прочь образы с казни и злополучной пьянки.

Сделал вид, что все в порядке.

Тема разговора действительно сменилась, Микки теперь молчал и держался от Хаука как можно дальше. Сам же высотник смотрел только в песок и буквально насильно вызывал из памяти рассказы Джея о тварях. Почему-то именно о зеркальниках. Даже вспомнил их вкус, ощутив при этом острую жажду.

Вода в личной фляге ко времени нового привала все же подошла к концу.

Этот поход закончился неожиданно. Когда через пару часов после короткой стычки с очередной тварью «часы» на руке дали сигнал о двадцатикилометровой зоне, а несколькими минутами позже с вершины бархана открылся вид на расположившийся внизу купол Брайта, в душе Хаука стало как-то… пусто. Он просто не знал, какие эмоции должен испытывать. Логика подсказывала радость, но ею и не пахло. Изнуренное походом тело предвкушало горячую ванну и прочие блага, доступные в стенах города, но и это отозвалось лишь призраком счастливого удовлетворения. Необходимость тщательнейшей медицинской проверки Хаук и вовсе в этот раз встретил совсем пассивно.

Подчинялся.

Отвечал на вопросы не пойми откуда взявшегося перед ним психолога.

Покорно выпил сладковатую вязкую жидкость, подождал десять минут и прошел через арку-сканер повторно.

Так же послушно сдал форму на обработку, получил кусок особенно вонючего мыла и отправился в душ.

Последние процедуры проходил только их отряд. Джей успел коротко сказать, что это из-за похода через подземелье, но больше ничего пояснять не стал. Вообще Хаука по прибытии никто не трогал, кроме врачей.

— Первый поход? — на удивление участливо спросила какая-то женщина.

Джей согласно кивнул, хлопнул Хаука по спине. А потом учителя вместе с Джейд увели в другое крыло больницы и не выпускали оттуда аж несколько дней.

Хаук скучал. Волновался. Вернулся в дом Страйда и, ошарашенный искренним теплым приемом, пытался понять, что же ему делать дальше. Ведь просто сидеть в гостеприимном доме и ждать Джея казалось совсем неправильным.

Эмоции накрыли с головой в первую ночь. Хаук свернулся плотным клубком под одеялом, дрожал, не в силах справиться ни с бессонницей, ни с ворохом раздиравших его чувств. Невероятно тянуло в Пустошь, хотелось вновь почувствовать песок, горячий ветер, безграничность пронзительно-синего неба, бесконечную глухую тишину ночи. Услышать спокойные уверенные лекции Джея. Но стоило начать вспоминать события этих недель — и с той же силой накрывал страх. Смертельный ужас. От него Хаук покрывался ледяным потом, не смел даже дышать — память извращалась над его рассудком, смотрела из темноты вырезанными глазами скорпиона, шевелилась оторванными лапками зеркальников, забивалась в горло вечным пеплом сгоревших тварей.

Рядом был Кастиэль. Даже пытался помогать, будто в точности знал, что именно испытывает Хаук. Но даже с помощью старшего высотник смог прийти в себя только спустя три бесконечных дня, аккурат перед возвращением Джея. Учитель выглядел все еще болезненно, но уже гораздо лучше. Даже с учетом того, что домашняя одежда в отличие от наглухо закрытой формы не скрывала желто-пурпурный узор синяков.

Кастиэль попрощался и ушел в тот же вечер. Сказал что-то о работе, и даже не стал задерживаться на ужин. Джейд и вовсе не прощалась. Хаук её так и не увидел после проверки при входе в город. Только потом узнал, что она еще три недели лежала в больнице, а потом покинула город с каким-то торговым караваном.

Первая ночь в присутствии Джея заставила вспомнить кое-что совсем иное. Бьющее по струнам души гораздо больнее. Свет давно потух — что верхний, что небольшой настольный ночник, ставший на чердаке напольным. А Хаук все лежал, глядя в потолок, снова справляясь с невольным страхом и силясь начать разговор.

— Джей… Ты спишь? — спустя бесконечно долгое время раздался в темноте хриплый шепот.

— Пытаюсь. Ты решил, намерен ли становиться «внешним» и учиться у меня?

Хаук стиснул зубы. Он хотел. Он очень хотел. Желал этого куда сильнее, чем тогда, после бегства из обреченного города. Его причины изменились. Теперь отсутствие «своего места» перестало быть определяющим.

Но Хаук пока что не имел на это никакого права.

— Я… Ну это… — Хаук стиснул кулаки, мысленно матеря себя последними словами. — Тогда после пьянки ты уснул, и мы с Касом… В общем…

— Сколько лет, по-твоему, я знаю Кастиэля? — раздраженно перебил Джей, которому, очевидно, надоело слушать заикающиеся попытки ученика сказать нечто важное. Хаук сбился:

— Ну… Много?

— Много. И я прекрасно в курсе вашего с ним вранья. И, что забавнее, Кастиэль прекрасно понимал это, когда врал про пьянку и обещания.

Хаук примерз к подушке, ошарашенно осознавая, что все это время, выходит, обманывали как раз его. А он переживал, боролся с совестью, боялся неминуемости этого разговора, в конце-то концов! Но злости не было. Только счастливое радостное облегчение.

— Так ты будешь меня учить?

— Нам завтра к Рою за твоим вторым комплектом, — вместо ответа усмехнулся Джей и отвернулся.

***

Хаук стоял спиной к воротам Брайта и полной грудью вдыхал горячий воздух пустыни. Лямки походного рюкзака мягко давили на плечи, но все же не так сильно, как в прошлый раз. И сейчас, в отличие от возвращения в город, молодой высотник был рад. Искренне рад этой новой возможности выйти в Пустошь.

Джей остановился рядом, еще раз проверил, как закреплены на «летучке» остальные вещи, и, довольный, кивнул на второе сидение:

— Давай сюда свое барахло. Места хватит.

Дважды просить не стоило, и Хаук с удовольствием освободил себя от лишнего десятка килограмм за спиной. Даже помог укрепить. Он, конечно, теперь был уверен, что с таким грузом справится без проблем. Те недели, что они с Джеем торчали в Брайте — как оказалось, из больницы драгоценный учитель сбежал, а не выписался, — стали для Хаука проверкой почище первого похода. Утром Джей безжалостно гонял в тренировочном зале, заставляя дышать через какую-то маску. После обеда — загружал теорией. И уже не столько своими лекциями, сколько иллюстрированными книгами с кучей отметок и комментариев. А после каждой темы устраивал что-то вроде экзамена, заставляя отвечать на каверзные вопросы с двойным, а то и тройным подтекстом «на ходу», во время тренировки. На все возможные возмущения неизменно твердил: «способность думать и убегать одновременно — твой билетик в жизнь».

На фоне всего этого неожиданная доброта и участие сейчас стали приятным теплым сюрпризом. Вот только:

— Слушай, а куда я сяду? — еще раз оглядев «летучку», спросил Хаук. — Тут же места не осталось.

— А тебе и не надо, — все так же участливо улыбнулся Джей. — До следующего города ты побежишь.

И, не обращая внимания на отвалившуюся челюсть Хаука, завел двигатель.

«Летучка» понемногу набирала скорость.

КОНЕЦ ВТОРОЙ АРКИ