Сказка

На острове, затерянном в безбрежных водах океана, имя которому еще не придумано, окруженном скалами, высоты которых еще не названо, покрытого облаками без дна, жил маленький народец юдлей.

Юдли были настолько маленькими, а остров настолько большим, что ни одному островитянину еще не удалось обойти родную землю вдоль и поперек. Но маленький народец не расстраивался — юдли всегда могли дофантазировать то, чего не знали.

Так и случилось, когда юдли взялись писать книгу об устройстве острова. Не все, правда, фантазировали одинаково, поэтому пришлось разделиться на несколько партий. Одна партия фантазеров провозгласила остров дуплом гигантского дерева. По их мнению иногда к дереву слеталось бессчетное количество сов, они заглядывали в дупло, сверкая глазами-звездами. Так на остров опускалась ночь. Другая партия считала остров независимой плоской планетой, лежащей на спине космического крокодила. Были еще третьи, четвертые, десятые партии, но всех перещеголял министр фантазеров, заявивший, что остров — это просто остров, омываемый водами океана. Его тут же высмеяли, но делать нечего — министр остается министром. В книге пришлось записать: остров — это планета, омываемая океаном, находящаяся в дупле огромного дерева. Определение устроило многих, и фантазеры постепенно утихомирились.

Не успокоился только королевский сын, принц Тамагау. Он втайне ненавидел всех фантазеров, чье неуемное воображение преследовало его с рождения. Он и на свет появился только потому, что королю нафантазировали рождение чудо-ребенка. И это было только начало. Никто из этих пустопорожних выдумщиков не мог представить, как нелегко чудо-ребенку выполнять их фантазии. Принцу Тамагау надлежало быть фокусником, магом, чародеем, философом и эксцентричной личностью одновременно. А Тамагау хотелось иногда просто изречь пошлость про погоду или обсудить последнюю тенденцию в королевской моде. О такой роскоши принц мог только мечтать. Но душа настойчиво просила чего-то настоящего, а не нафантазированного. Надо исследовать остров, вдруг понял Тамагау, — дойти до края мира! А то эти дураки такое в книге напишут...

Новое оранжевое солнце будущего дня застало принца на ветреном перевале — внизу как на ладони темнели пупырышки домов родного города. Но душой принц был уже по ту сторону перевала, в неизведанном еще никем мире. Дорога нравилась принцу. Вот это настоящая жизнь!

Тропинка привела принца в лес к подножию гор с белыми шапками снега на вершинах. Там он и расположился на ночлег, умостившись на перине сухих листьев. Голова потяжелела, принц начал потихоньку засыпать. Его разбудил странный шорох. Принц распахнул глаза, всмотрелся в темноту. Вокруг принца кольцом стояли полупрозрачные человечки. Они пинали друг друга, проваливаясь кулачками в эфемерные тела, и оживленно спорили, кто будет задавать вопросы духу юдля.

— Вы кто? — принц не выдержал первым.

Человечки дрогнули, стали еще более прозрачными, и неуклюже вытянули шеи. Через пару минут они растаяли вовсе, оставив на попечение принца зазевавшегося собрата. Тот, видно, не успел испугаться, а, может, и не собирался этого делать.

— Мы не умеем фантазировать, знаем все наверняка! — Полупрозрачный присел рядом с Тамагау, тяжело вздохнул.

— Скука… — он всплеснул руками, — живем долго, а толку? Единственное развлечение — спиритические сеансы, да и то вы испортили, заговорив первым. Очень нетипично, знаете ли. Все разбежались, а я вот никуда не спешу. У меня впереди еще минимум триста лет жизни...

Принц недовольно хмыкнул. Его снова без спроса втянули в чьи-то фантазии. И, кажется, путешествовать дальше придется в компании.

— А не пойти-ка ли мне с вами? — заявил Полупрозрачный, и не ожидая ответа, добавил, — я совсем разучился ходить, друг мой, немного здоровой жизни не повредит. Эти мгновенные перелеты забирают столько нервов. Был у меня такой случай…

Но принц истории уже не услышал — он провалился в глубокий сон. Во сне к нему приходили сородичи Полупрозрачного и требовали сказать, где зарыла сокровища чья-то бабушка, и во сколько лет ее внучка выйдет замуж.

Тамагау открыл глаза — солнце еще не взошло, можно спать дальше. Что-то нестерпимо щекотало руки, бабочки что ли? Принц привстал, вгляделся в предрассветный туман. Зря он надеялся на бабочек — это Полупрозрачный тянул его изо всех сил к дороге.

— Это же надо быть таким скользким! — возмущался Полупрозрачный, хватаясь эфемерными пальцами за руку Тамагау. — Если хотите увидеть край мира, спать некогда! — Полупрозрачный оставил в покое руку Тамагау, вытер пот со лба. — Нечего на меня так смотреть, чужие мысли для нас дело привычное.

— Вот и отстань от меня тогда! — огрызнулся спросонья принц, — я ушел из мира юдлей не для того, чтобы выслушивать какое-то привидение!

— Эх, молодежь… мне бы столько эмоций! — печально протянул Полупрозрачный, — и куда вы, любезный принц, пойдете? Дорогу-то не знаете.

Принц стушевался. Спасу нет от этих фантазеров. И здесь его нашли. Но делать нечего, сам он может целую вечность плутать. Придется терпеть. Тамагау нехотя кивнул, и Полупрозрачный неожиданно резво подскочил, засуетился, собираясь в дорогу...

Они шагнули в царство леса. Высокие деревья смыкали над путниками кроны, резные листья шелестели на ветру, шелест превращался в песню. Друзья еще долго скитались по лесу, не в силах уйти от его сладких речей. И навсегда бы остались там, забыв о своей цели, не разведи Полупрозрачный костер в одну из холодных ночей. Лес испуганно замолчал, и оборвал песню на высокой ноте. Тамагау и Полупрозрачный с удивлением посмотрели друг на друга. Их платья износились, в бороды вплелись дикие вьюны, в волосах застряли кувшинки, ноги сбились до крови. И хотя у Полупрозрачного было полупрозрачным все — даже кровь и мозоли на ногах, он тоже имел плачевный вид.

Не долго думая, путники бросились из леса прочь, роняя по пути кувшинки и вьюны. Полупрозрачный на бегу успевал ныть и жаловаться на несправедливую жизнь. А принц, не сбавляя скорости улепетывания, вдруг подумал, что реальность ничуть не лучше фантазий. Какая разница, двигаешься ты или нет, когда смотришь цветные картинки?

Но лесом их напасти не закончились. Едва они вышли на поляну, только отдышались, как сразу же угодили в лапы огромных птиц. Тамагау и Полупрозрачный уже приготовились к участи стать птичьим обедом, но их не съели. Пленных заставили собирать хворост и ветки для гигантских гнезд. Для принца и Полупрозрачного, лишенных радости домашних работ, это было тяжким испытанием.

Сбежать от птиц не получалось. Ночью пленники скрывались в чаще ближайшего леса, и сморенные усталостью засыпали там, а просыпались возле знакомых гнезд, густо усаженных кричащими птенцами. Принц с каждым днем становился мрачнее и мрачнее, зато Полупрозрачному, казалось, все трын-трава. Он не спеша собирал хворост, вслух развивая теорию, что труд может сделать из полупрозрачных непрозрачных, из непрозрачных и вовсе закостенелых, а из закостенелых скорее всего известковых, либо каменных.

Но всему приходит конец, и однажды птицы не вернулись с охоты. Друзья снова отправились в путь...

Тамагау и Полупрозрачный пережили немало приключений. Они чудом ушли от эльфов. Спасли только капризы Полупрозрачного — он слишком долго выбирал эльфийскую невесту, за что эльфы на него обиделись и выгнали гостей вон. И злые гномы, и пророчащие беду старцы, и обманчиво-уютные дворцы, и алхимические лаборатории, и сундуки с ничейным золотом — препятствий не перечесть. Но каждый раз кто-то вовремя вспоминал, ради чего они затеяли путешествие, и перед друзьями открывались новые дороги...

Принц и Полупрозрачный вышли на неприветливый скалистый берег. Сильные порывы ветра бросали в лицо соленую воду, будто желая устроить последнее испытание. Полупрозрачный недвижно стоял у воды, повернувшись к Тамагау туманной спиной, подозрительно молчал.

— Давным-давно остров можно было легко покидать и возвращаться, — начал Полупрозрачный, голос дрогнул. — Но вернувшись, юдли менялись — они затевали войны, убивали собратьев, предавали семьи. Тогда совет старейшин и создал защиту. Остров закрыли для всех. А юдлей научили фантазировать.

— Чтобы не лезли, куда не следует… — догадка поразила принца. — Да как они посмели превратить юдлей в кукол?

— Юдли сами так захотели, — спокойно ответил Полупрозрачный. — Только ты сопротивлялся ходу вещей.

— Что мне делать? — принц попытался ухватить Полупрозрачного за плечи, — как справиться с этой защитой?

— Этого никто не знает, Тамагау. Секрет утерян. Затем ты и здесь.

— Кто ты? — голос принца охрип от волнения.

— Какая разница? — не к месту улыбнулся Полупрозрачный. — Я сделал свое дело, теперь ты сделай свое. Открой остров!

С этими словами он превратился в Полностью Прозрачного и исчез.

Принц огляделся — пусто вокруг, и пусто на душе.

Может, Полупрозрачный ему привиделся? Он так хотел избавиться от своего попутчика побыстрее, а теперь, выходит, скучает за ним? Тамагау достиг цели — он узнал все про остров, исходил вдоль и поперек, дошел до конца. Почему же сейчас так тоскливо?

В небе крикнула чайка. Тамагау поднял голову. Не время горевать. У него осталось еще одно важное дело.

Тамагау пристально смотрел на чайку. Казалось, для нее нет границы. Птица взмыла ввысь, нырнула в облака. Принц не отрывал взгляда от черной точки. Пока сам не стал ею.

Он парил над волнами, наблюдая одинокую фигуру на берегу. Оглядываться не хотелось, и неудержимо тянуло дальше, к линии горизонта. В следующий миг он наткнулся на какое-то препятствие, небо порвалось, и нарисованное солнце с тучами уступили место настоящему. Ветер играл бумажными лоскутами фальшивых облаков, а принц летел на край мира.