Сказка

Маленькая колдунья по имени Мага не знала, что такое «правильно» и «неправильно». Упади облака на землю, она бы не удивилась. Такой уж у нее характер. Куда интереснее оседлать облака и прокатиться верхом, а не думать, как их вернуть на место. Страх никогда не гостил в зеленых глазах Маги. Страху не нужно было охранять Магу от опасных поступков, а ей не нужно было пугаться нового. Они давно поделили территории действия и с той поры не встречались.

Маленькая колдунья умела делать много интересных вещей. Она дружила с ветром — и тот выбалтывал ей секреты, как летать быстрее птиц, закручивать ураганы и шелестеть невидимкой листьями высоких тополей. Мага могла носиться целый день со своим ветреным другом, оставляя далеко внизу спичечные коробки небоскребов, машинки-жуки и маковые зернышки людей. Она умела купаться в облаках, читать мысли и превращать камни в мороженое.

И еще Мага смотрела чудесные сны. В той жизни она была обычной маленькой девочкой, жила с папой и мамой, и каждый день носила неудобные строгие платья. Но вот беда — там она забывала все, что умела в своем мире. В разгаре игры с другими детьми девочка уходила в сторону и подолгу смотреть на птиц в небе. Как жаль — это был лишь сон! И рядом с маленькой девочкой не нашлось никого, чтобы рассказать ей о полетах. Обычное ведь дело, и не только для птиц. Мага помнила все, что случалось с девочкой, но ничем не могла ей помочь.

В лучших друзьях у Маги ходил пушистый Плюх-Плюх. Он понравился ей с первого же взгляда. Плюх был самым замечательным существом на свете! Да и в холодные ночи он прекрасно исполнял роль теплого одеяла. Плюх-Плюх — огромный, как старый бабушкин шкаф, если на него смотреть снизу, передвигался неспешно и с достоинством, имел склонность к философским речам и искренне радовался собственным шуткам.

Ему-то Мага и рассказывала о всех приключениях, и, конечно же, не умолчала о снах про маленькую девочку. Услышав такое, Плюх-Плюх проявил небывалую подвижность — сначала он просто заерзал на месте, потом совершенно неожиданно ткнул влажным кожаным носом, жившим всегда независимой от остального тела жизнью, в плечо маленькой колдуньи. Она громко рассмеялась — ей стало щекотно, а Плюх-Плюх возбужденно заговорил сам с собой:

— Сны! О них так много писали классики…Что же они писали?! Ах да, кажется, начинаю припоминать… Сон — это трещина… в стене, дырка в водопроводной трубе, течь в крыше… Нет, не то, это из справочника юного сантехника...

Поняв, что до дебрей классических определений ему не добраться, Плюх-Плюх успокоился и улегся на траву, немного раздосадованный, но в общем довольный собой.

Теперь каждый раз, когда Мага возвращалась из сна, она рассказывала Плюх-Плюху о жизни девочки по ту сторону мира. Иногда истории веселили друзей, иногда удивляли, но чаще — расстраивали. Чем взрослее становилась девочка, тем скучнее была ее жизнь. Она уже не смотрела на птиц и небо, а весь долгий год сидела согнувшись над учеными трактатами. Девочка будто таяла в своих снах, а Мага все больше переживала. Как только девочка исчезнет там, Мага перестанет существовать в своем мире. Мага разочарованно вздыхала — здесь было так много интересного, ей не хотелось исчезать.

И в один прекрасный день Магу озарила идея. В мгновение ока она долетела до дупла большого баобаба, где жил Плюх-Плюх. Не постучавшись прошла сквозь кору дерева и на ходу выпалила:

— Я придумала! Мы отправим туда тебя!

Спавший с открытыми глазами Плюх встрепенулся, подскочил, на пол полетел справочник аморальных аномалий.

— Я не готов! У меня нет зимних вещей! Я не успел пожить… — Плюх жалостливо опустил нос.

Мага пропустила его слова мимо ушей и возбужденно затараторила:

— Я знаю чародея, который отправит тебя в тот мир одним заклинанием. Быстро и безболезненно! Ты давно не путешествовал! Ну же, Плюх-Плюшек, соглашайся! В том мире все просто обожают философствовать!

При упоминании о любимом занятии Плюх-Плюшек немного успокоился.

— И какова же моя миссия? — осторожно поинтересовался Плюх.

— Ну, ты должен стать моим, то есть ее настоящим другом! Покажешь ей все чудеса, что знаешь!

— А какие чудеса я знаю? — удивился Плюх.

— Ты умеешь это, ничего сложного… — важно пояснила Мага, — полеты всякие, как сквозь стену проходить.

— Уф, а я уж думал трактаты ей помогать учить… — облегченно выдохнул Плюх.

— Понимаешь, Плюшек, если она вспомнит свои сны про меня, я не исчезну!

Плюх кивнул. Он считал себя серьезным существом, и потому попросил дать время подумать над предложением. Плюх уже собирался почесать мохнатой лапой шерсть на подбородке в знак глубокой работы мысли, но не успел. Нетерпеливая подружка схватила его и потащила куда глаза глядят. А глаза его уже глядели в коврик у входной двери мага по имени Мексиканский-Кактус.

— К нам пожаловали гости?! Ну что ж, входите, входите, — маленькая колдунья и Плюх-Плюх услышали доносившийся из-под потолка скрипучий голос.

— Только не шумите, а то я, видите ли, веду сейчас прямой репортаж к магической войне, очень занят, видите ли. Но вы все равно присаживайтесь, минуточку…Ура!!! Огненные Орлы забили энергетический гол Воинам Духа! — проорал Мексиканский Кактус, спускаясь с потолка на подвесном гамаке.

Маленькая колдунья, с трудом удерживая все время норовившего сбежать Плюх-Плюха, скороговоркой выпалила:

— Помоги нам отправить Плюх-Плюха в мир людей! Это очень важно!

— Вот эту гору шерсти с красным хвостом, что ли? А бандеролькой не пробовали? — Мексиканский Кактус явно был не в духе.

— Во-первых, хвост у меня вовсе не красный, а нежно-малиновый, — обиженно отозвался Плюх, гордившийся своим хвостом еще больше, чем количеством прочитанных философских книг, — а во-вторых, бандеролью сейчас не модно, вот!

— Ну ладно, ладно, не хотел вас обидеть, продвинутая молодежь. В мир людей, говорите… Гм, странная просьба. Обычно я туда отправляю своих злейших врагов. Можно и самим справиться — достаточно неделю жаловаться на все и вся, и на третий день вы ощутите себя одной ногой там… Или еще вариант — твердите на каждом углу, что чудес не бывает, высмеивайте всех, кто в них верит, и успех обеспечен. Но это слишком унылые методы, недостойные моей фантазии, к тому же очень заразные, пользоваться ими не советую. А давайте-ка мы попробуем вашего гм… как же его… Жмыха? Пыха? Ах да, Плюха! Ага, значит, Плюха накормить волшебным медом. Зелье отменное, занесет куда угодно, вам это как раз на руку!

Во время монолога Мексиканского Кактуса, Плюх-Плюх обреченно поглядывал на Магу, протяжно вздыхал и неприлично много чесался. Но делать нечего — что может быть важнее друзей и послеобеденного сна? Пора привыкать к мысли о путешествии в далекую страну Людляндию.

Мага бережно его усадила в гамак с энергетическим подогревом и дала последние наставления. «Фу, какая гадость этот ваш волшебный мед» — подумал Плюх, и провалился в тартарары. Очнулся он на полу детской спальни с заехавшим в тумбочку поцарапанным носом.

Маленькая девочка проснулась оттого, что ей вдруг стало очень щекотно. Она сладко потянулась и приготовилась было зевнуть, но случайно открыла глаза. А потом и вовсе распахнула их. Сон мигом улетучился.

Огромный черный нос с интересом обнюхивал ее волосы. Девочка читала в книжках, что в такие моменты каждый приличный ребенок должен громко завизжать и стремглав броситься из комнаты вон, но ей было совсем не страшно. И она свесилась с кровати, чтобы получше разглядеть обладателя такого замечательного носа.

Плюх тоже был не прочь испугаться — он никогда не видел и тем более не нюхал людей так близко, но пугаться не пришлось. Девочка как две капли воды походила на Магу. Она легонько погладила его по мохнатым лапам и отважно заявила:

— Меня зовут Маргарет. Для друзей — Мага! А ты кто?

— Уважаемая мадемуазель, позвольте запечатлеть вам свое почтение и представиться, я Плюх-Плюх. Можно просто Плюх.

Плюх постарался выудить весь запас вежливостей, почерпнутый из прочитанных вверх ногами справочников, но ничего лучшего, кроме приветствия времен короля Людовика XIV, ему на ум не пришло.

— Плюх? Тебя зовут Плюх! У меня еще не было друзей с таким именем.

Плюх чуть не проговорился, что вот у него как раз были.

— А как ты сюда попал? — Мага номер два оказалась такой же любопытной, как и мага номер один.

— С неба свалился, — вполне честно признался Плюх и галантно расшаркался.

Он даже хотел сесть в реверанс, но не удержался и опустился на зад, поджав под себя нежно-малиновый хвост.

— Плюх, давай ты останешься здесь! Сейчас ночь, и ты обязательно ошибешься небом, если попытаешься вернуться домой. Тем более, зачем туда возвращаться, если ты все равно оттуда валишься?

— Принимаю ваше приглашение, мадемуазель! — Плюх продолжал строить из себя вежливого гостя.

Он чинно улегся в углу и, следуя своему неумеренному чувству такта, захрапел на весь дом.

Утром Маргарет хотела показать Плюха родителям, но те так спешили по своим делам, что не видели даже ее нового выражения лица, не то что Плюха. Маргарет не расстроилась — с ее новым другом это оказалось невозможным. Он был ужасно забавный этот Плюх, жаль, что его никто не видел...

Плюх не вмещался ни в один трамвай, троллейбус или автобус — пришлось привыкать к пешим прогулкам. Плюх тяжело вздыхал — в его мире все в таких случаях летали, но ему дали строгие указания открывать секреты полетов в последнюю очередь, и Плюх натирал мозоли, прыгая за Магой номер два по шершавому асфальту. Зато болтать можно было без умолку. Плюх уже рассказал Маргарет кучу историй про свой мир, показал три фокуса, пару раз прошелся сквозь стены домов, научил девочку считать облака на пальцах и делать из манной каши шоколадные конфеты. Он заменял нудные главы учебников веселым сказками, во время уроков снимал с учителей парики, учил переквакиваться с лягушками о жизни, и конечно же — смотреть цветные сны.

Часто девочка засыпала, слушая рассказы Плюха о звездах. Оказывается, если ухватиться взглядом за звезду и очень сильно притянуть к себе, то в следующий миг перенесешься туда, и будешь всю ночь гулять, вдыхая ароматы нездешних цветов. И тогда Маргарет снились сны про звезды, но как она не притягивала их к себе, они все время ускользали от нее, летели прочь.

Все движется, все меняется и однажды Плюх понял, что ему пора уходить. Он очень привязался к новой Маге, но действие волшебного меда заканчивалось и Плюху все труднее было удерживать себя в мире людей.

Они вышли на прогулку — девочка бежала впереди, а уставший от огорчения Плюх семенил за ней. И лихорадочно пытался вспомнить, что же по этому поводу говорили классики. Остановившись на безлюдной лужайке парка, Плюх уселся на землю и огляделся. Ему оставалось выполнить последнее поручение маленькой колдуньи. Не поднимая глаз, он достал из складок меха огрызок карандаша и вручил девочке.

— Я должен вам, мадемуазель, сказать две вещи, — решительно начал Плюх. — Во-первых, вы умеете летать не хуже, чем те железные посудины, которые называются у вас самолетами. А во-вторых, если вы во что-то хотите поверить, просто напишите о своем желание этим карандашом, и оно обязательно сбудется.

Закончив фразу, он расправил лапы и взмыл ввысь, помахивая напоследок нежно-малиновым хвостом. Плюх не смотрел вниз — ему трудно давались прощания.

«Уходя из каждого мира, какой бы он ни был, мы оставляем там друзей, какими бы они ни были, и даже потом мы продолжаем их любить, как бы это ни было» — подумал Плюх, и зачем-то постучался в дверь домика маленькой колдуньи.

— Ах, совсем меня испортил мир людей… или облагородил?! — вслух рассуждал Плюх, исправляя оплошность и привычно врываясь сквозь стену.

Маргарет читала в книжках, что в подобных случаях полагается плакать, бежать за улетающим другом и звать его назад, но ей не хотелось так поступать. Она вернулась домой, открыла школьную тетрадку и написала:

Я умею летать.

Подумала и добавила:

Плюх остался рядом.

Я вижу цветные сны.

Я вдыхаю ароматы звездных цветов.

Я — маленькая колдунья по имени Мага.