7.13. Веркины сюрпризы.

За завтраком, Коля и Юрка бурно делятся впечатлениями о прошедшей операции по поимке нарушителей. К моменту их прибытия, двое — отец и сын, еще лежали в спальных мешках. Над ними стояли Степан, Сергей и второй милиционер. Вторая лодка с егерем подошла минутой позже. У мужиков забрали два ружья и рюкзаки с дичью

.

В лес выбрались к восьми часам. Как и ранее, Лис проводил Лену до опушки и вернулся. Я принимаюсь наживлять крючки. Вера моет посуду, котелок — самое сложное она оставляет мне, я его потом песком отчищу. Она не прочь бы съездить в поселок, закончился хлеб, нужны еще опилки. Я и сам бы на лодке туда сходил, но оставлять ее одну не хочу. Решили — подождем до девяти. Если не приедет дядя Коля, она погребет сама. С ее упрямым характером ей не откажешь, что же — пусть узнает, что такое мозоли от весел. Но на ее удачу, лодка дяди Коли появляется у нас в начале десятого. Он берет Веру с собой, сосед— собутыльник остается со мной. Они привезли опилок, много рыбы и попросили нас закоптить ее. Вдвоем мы заполняем угрями, окунями, вьюнами яму до краев. Не жалея пересыпаем мокрую от тузлука рыбу жменями соли. Сосед сильно отвлекает притязаниями на очередную бутылку, и я даю себя уговорить откупорить бутылку красного «хереса». Спустя два часа лодка возвращается. Вера делает большой глоток вина из горлышка и, смеясь рассказывает, что они видели во дворе столярки. Мужики, боясь, что каску у них сопрут, приварили ее к куску железнодорожной рельсы. Дядя Коля присаживается, от вина отказавшись, начинает расспрашивать о нашем повышенном интересе к оружию и прочим находкам времен войны. Объясняю, что в рабочем виде оружие нас не интересует, а вот как сувенир — да, можем дома, и на стенку повесить. Сосед, придвинув к себе бутылку, наливает пол стакана и обещает порыться на горище — что-то у него там было. Я сразу, что бы, не забыть, договариваюсь с дядей Колей о ночлеге за день до отъезда. С его стороны возражений нет, успеть бы рыбу прокоптить. Обещаю завтра же всю добычу развесить — окуней на горячее копчение, угрей на холодное. Дядя Коля останавливает попытки соседа выклянчить у меня еще одну бутылку. Рыбаки грузятся в лодку и удаляются. Лис, от души облаяв соседа — пьяницу, все еще возбужденно порыкивает, стоя на берегу. Мы остаемся на хозяйстве. Клюет в этот день неплохо, но рекордных экземпляров не попадается. За двенадцать дней палаточной жизни нам уже порядком надоела уха на каждый вечер. Сегодня Вера решила удивить копателей. Купив в поселке двух упитанных курочек, сейчас сидит и ощипывает. К такому изыску вечером будет овощной салат и печеный картофель. Я подкладываю топливо в коптилку и берусь за вторую курицу. Лис дурачится, на его носу смешно приклеилось куриное перышко, и он потешно крутит головой, пытаясь его сбросить. Разделавшись с курицей, берусь за салат. Вера, помыв картофель, вытирает руки и, хитро глядя мне в глаза, вдруг сообщает:

— Для тебя у меня тоже есть сюрприз.

— Какой, интересно? Чем ты меня можешь удивить в этой глуши?

Она идет в палатку и приносит три (!!!!) бутылки моего любимого «токайского». Я не верю своим глазам. Все эти дни, я только и бредил тем, что по приезду сразу схожу к знакомому бармену и прихвачу парочку бутылок. Поняв, что сюрприз удался, Вера предлагает одну открыть прямо сейчас. Ну, что же, штопор у меня в ноже, а нож всегда при мне. Пить «токайское» из металлической солдатской кружки — это все равно, что коньяк огурцом закусывать. Стаканы же граненые Степан возит в своем портфеле.

Пить будем из горлышка. По такому случаю я приношу из палатки трубку, но кисет с табаком Вера прикрывает рукой.

— А вот главный сюрприз, — она достает из кармана ветровки пачку красной «Амфоры».

— О!!! — Я просто в ступоре. У меня нет слов. Даже чуть не прослезился…

— Очнись, это вино я в поселке взяла. А вот табак в рюкзаке еще с первого дня.

— Тогда …. Откуда ты узнала? Пацаны проболтались? Юрка?

— Юрка. Он искал его постоянно, сколько я его знаю. Вот я мать и попросила привезти. Она у меня в турбюро работает, по три, по четыре раза в год по Европе туристов сопровождает.

— Вера!!! — я в полной растерянности. Затянуться хорошим табаком под «токай», да еще в полесской глуши — о таком и в день рождения не мечтаешь. Слова останавливаются у меня в горле.

— Да ладно, не говори, потом скажешь, — она весело улыбается, — Затянуться то, дашь?

— Трубка, лошадь и жену — не дам никому, — шутливо выдаю я отрепетированную фразу, услышанную в фильме.

Когда наши возвращаются с болота, мы, изрядно «натокаенные» и «обамфоренные», выкладываем слегка подгорелую картошку и котелок тушеной курятины на стол. Но четверка искателей нас как-то не так поняла. Нас дружно хватают и затаскивают в озеро. Плещемся почти полчаса, Лис носится по берегу под перезвон рыболовных колокольчиков. Я даже спиннинги убрать не успел и мы цепляемся за леску заброшенных снастей.

Жареный картофель возымел действие — веселая компашка приговорила три или четыре бутылки вина. Под такой-то ужин. Но усталость давала о себе знать. Кто, когда и с кем улеглись в тот вечер — я уже не помню.