7.6. Мина.

Утром уходим в лес. На каждого по саперной лопатке, но фляге воды. Разобранный металлоискатель оставлен в лагере. За полчаса подходим к блиндажу. При нашем появлении из раскопа бесшумно взлетает какая-то серая птица. Это было настолько внезапно, что «мурашки» по телу к затылку у всех пробегают. Переглядываемся, шутим. Видно сказывается на нас ночное дежурство у коптилки. Всю прошлую ночь, мы по очереди поддерживали тление костра. Но утром, попробовав рыбу, Катя сказала, что еще не прокоптилась. Юрке придется совмещать рыбалку и возню с огнем.

К пяти часам блиндаж разрыт окончательно. Нашли лишь сплющенную снарядную гильзу с остатками фитиля, несколько ржавых гвоздей и кусок медной проволоки. Больше внутри ничего. Коля нашел очки Лены. Их выдал блеск из-под опавших листьев. Отряхиваемся, да видно напрасно, после каждого такого дня нужно стирать и джинсы, и ветровки, и кеды. Что ж, отрицательный результат, тоже результат. На завтра у нас поиск второго блиндажа, место расположения, которого указано на карте, очень приблизительно. По нашим расчетам, к нему идти около часа. Уже уходя, оглядываюсь — не берусь утверждать, но тень, мелькнувшая возле разрытого блиндажа, которую я заметил, могла мне померещиться — от усталости.

В лагере пахнет едой. Лена сварила отменный суп, копченый сом щекочет ноздри. Моемся, зайдя в воду прямо в одежде, тут же снимаем все и стираем. Есть подозрение, что наши джинсы и ветровки в конце поездки придется попросту выбросить. В наше отсутствие приезжал собутыльник дяди Коли, привез всякой снеди, ведро черешни и два мешка опилок. Он же подсказал где брать их. Раз у нас есть лодка, мы можем на ней доплыть почти к самому поселку. В лодке оставить одного человека, или спрятать ее в камышах. А по дороге к продмагу есть у них столярная мастерская. Опилок там «не меряно», мешки он нам оставил, дерзайте мол. С Юркой он распил бутылку «Агдама» и еще одну взял «за доставку». Мы не в обиде, но Юрку подкалываем. За столом, смакуя копченую рыбу, решаем с утра порыбачить, позже посетить продмаг (пополнить запас спиртного к неудовольствию Веры и Лены) и запастись опилками. Лодка четверых выдержит, возьмем еще два весла от нашего надувного «Язя». Бок у Юрки уже почти не болит, но его не берем — пусть выздоравливает под бдительной опекой Лены.

Отрыбачили по утру замечательно. У нас два ведра плотвы, красноперки, два немалых леща и караси. Катя блеснила в том месте, где был пойман сом, и видно попала на стаю окуней. Выловила восемнадцать штук, после чего попалась щука. Значит завтра, снова загрузим коптилку.

Уже отойдя от лагеря, к нам подходит на своей моторке дядя Коля, и узнав о нашей затее, буксирует нас в укромное место на берегу, от которого «два плевка» до продмага. Под заинтересованными взглядами местной ребятни и глазастых бабулек, идем до магазина. Ассортимент ошеломил. Вина, как и водки на полках не было. Впрочем, и пиво здесь разбиралось быстро. В наличие только коньяк и шампанское. Сиротливо стоят две бутылки лимонного ликера. Слегка скупились, под Верины насмешки идем в столярку. Обруганные звонким лаем прикормленного лохматого пса, наполняем мешки опилками. На голос сторожа из мастерской выходит мужичек в потертой спецовке, и тут Коля обращает наше внимание на ту посудину, из которой питается их гавкучее создание — это немецкая каска, до половины врытая в землю. Начинаются переговоры о приобретении каски. Услышав разговор, появляются еще два работника и, узнав о предмете торга, с прищуром глядя на нас, отрицательно мотают небритыми лицами. Нет, мол: «Не одно поколение Тузиков вскормлено из головного убора убиенного супостата, и не нам нарушать их традиции». Не договорились. Но в опилках нам отказа нет — берите, хоть все. На берегу возле нашей лодки, стоит моторка Степана. Он и Катя о чем-то беседуют. Подошли, разговорились. Вопрос о спиртном. Степан смеется — водку местные домохозяйки закупают впрок. Это местная валюта за выполнение всех работ по хозяйству. Как привозят, так сразу и разбирается «беленькая». С вином чуть проще, его разбирают мужики, но уже через два дня после привоза на полках продмага только то, что мы видели. На том берегу, возле базы отдыха, есть еще магазин, там есть марочные вина, но в них особо Степан не разбирается. Решаем поступить следующим образом — Коля с инспектором отбуксируют нас в лагерь, а сами «смотаются» за заветным «сугревом». Так и делаем.

В лагере оживление: у Юрки четыре карпа, один из которых — зеркальный красавец, килограмм на восемь. В последствие мы сделали глупость, пытаясь коптить карпов и щуку. Рыба эта, в холодно-копченом виде, вкусовыми качествами не блещет. Другое дело окуни и судаки, а гастрономические особенности копченого сома и угрей — до сих пор, при упоминании, аппетит нагоняют. День был потерян, но еще не закончен. Разнообразия дополнил Степан, привезший в лодке не только Колю с двумя большими картонными коробками (с характерным стеклянным перезвоном). В лодке сидели двое военных. Оказалось, к приезду Степана, его на том берегу ждал армейский «Урал» с саперами. Они вытащили мину к самой кромке воды, погрузили ее в кузов, присыпав со всех сторон песком. Майор, который ошибается один раз в жизни, в этот день, наверное, уже «ошибся». От него разило перегаром еще до того, как лодка причалила к берегу. С пунцово-красной физиономией и почему— то синими ушами, толстый командир отдал приказ своему сержанту — «Прочеши здесЯ все», что служивый поспешил исполнить. Степану, сидящему на носу лодки, был дан соответствующий приказ — «сиди тама», затем красномордый командир повернулся к нам и гаркнул: «ИиистАновисььь …!» Увидев, как одобрительно кивает головой Степан, мы подчинились и построились в ожидании команды «равняйсь». Но в место этого, майор, достал из полевой сумки плоскую фляжку, отхлебнул из нее, и видимо передумав нами командовать, спросил: «Де мину нашли?» Мы показали, разрушив шеренгу и столпившись вокруг ямы. Многозначительно промычав что-то типа: «Мгу, Бля ..» и почесав затылок под фуражкой, майор дал команду сержанту: «ЗдесЯ пСмтри», нам же указал на Степана и распорядился ждать «ТамА». Обшаривать поляну миноискателем сержанту пришлось ровно столько, сколько майору на тупое созерцание нашей коптилки. Ничего не найдя, они уже собрались отплывать, как вдруг майор, уже стоя в лодке схватил Степана за плечо и, повернувшись к нам начал было читать лекцию, по поводу непослушной подрастающей молодежи, которая шляется неизвестно где и к армии совсем не готова. Но Степан, дернув шнур, завел с полуоборота двигатель. Голос командира осекся на полуслове, лодка дернулась, солдатские руки подхватили «отца родного», потерявшего равновесие, повернувший к нам довольную физиономию Степан оскалился в широкой улыбке и подмигнул. Спектакль был окончен. Лучшей фразой вечера были Юрины слова: «Попадется, тама такое мурло, которое не дает покоя уже здеся, во тама житуха будет, МуБляМля…» Под дружный смех, мы стали рассматривать содержимое привезенных Колей коробок.