7.4. Рутина.

Утром меня разбудил громогласный хохот. Выглядываем из палатки одновременно с Верой. На поляне Коля, Юрка и дядя Коля. У берега его моторка, а в ней уже знакомый нам сосед — собутыльник. Они уже «посыпали» сети, рассовали по камышам «ветреня» и привезли нам две кошелки еды. Встали девчонки, разбирают корзины. Заботливая супруга дяди Коли снабдила нас по полной деревенской программе. Еще теплая картошка в глиняном горшке, обернутом в старый свитер. Трехлитровый бутыль молока, яйца, зелень, соленые огурцы, хлеб домашней выпечки, драники, банка сметаны, две котомки булочек и пирожков. В лодке еще ведро соли. Мы в растерянности, но дядя Коля обрывает наши слова благодарности на полуслове. Обещает приезжать через день, говорит, чтобы не стеснялись — привезет все, что нужно. Мы рассказали ему про инспектора и мину. Инспектора Степана он знал еще пацаном, драл ему как-то уши за всякие мелкие проказы. Теперь же, когда попадается на браконьерстве то, платит штраф. У них так заведено, смеется. Увидев потушенную карбидную лампу, интересуется, рассматривает. Вот и вторая лампа обещана в подарок. Пока я рассказывал нашему добродушному снабженцу о том, как буду сооружать коптилку, ловлю мимолетный, укоризненный взгляд Лены. Понимаю, прошу собеседника перекинуться парой слов в сторонке. Выслушав, дядя Коля на смех меня не поднял:

— Знаешь, Витек, тут разное бывает. Кому почудится, кому привидится. Я и сам другой раз сети ставлю и по сторонам оглядываюсь — бывает, как в затылок толкнет кто-то, мяге-е-енько так …

От его слов меня ток прошибает, я вспоминаю такой толчок прошлым утром. А дядя Коля продолжает:

— Но это не местные, наши сюда ближе к осени ходят — по ягоду. Но если вдруг и заглянет кто — сразу говорите, что мои гости. Меня все знают.

Наш разговор прерывает громкая ругань Коли — его намокшие вечером часы стали. Я, тут же достаю из кармана свои часы, но влагозащитный «Восток-Амфибия» еще тикает.

Завтракаем теплой картошкой с молоком, еще бы черный хлеб, но привезли белый. А «дареному коню…» После завтрака, растянувшись на траве, выкуриваем по сигарете. Из девчонок не курит только Лена. Она, отойдя по воде в сторону, что-то стирает. Мы намеренно не брали с собой мыло, зубную пасту и стиральный порошок. Даже шампунь нам заменяет зола из костра. Вскоре четверка, снаряженная пустыми рюкзаками и саперными лопатками, уходит в лес. Перед уходом, Коля проверяет металлоискатель на присыпанной песком железной консервной банке.

Давление сжимает виски, чувствую незначительный дискомфорт в ушах. Внимательно осматриваю небо и вижу наползающую с запада тучу. Затем замечаю и другие приметы — дым от костра стелется навстречу туче, несколько лягушек сидят на поваленных стеблях камыша. Все к дождю. А это и к хорошему клеву. Но рыбачить некогда — успеть бы к вечеру всю работу сделать. Но рыбалка, как и охота — «пуще неволи». Забрасываю спиннингами два «макушатника», вешаю колокольчики. Вера уже вовсю орудует лопаткой, вырубая в ежевике лабиринт. У меня задача посложнее — нарубить кольев, прутьев, подыскать шесты, нарезать дерна, сплести маты из прутьев, сделать замес из ила с песком и самое веселое — вырыть четырех метровую наклонную траншею. Отвлекаюсь дважды. Сначала помогаю Вере с обустройством отхожего места, чуть позже на вываживание клюнувшего карпа. Красавец, настоящий озерный, горбатый, весом около пяти кило, он, выпущенный в садок, отчаянно протестует, окатывая нас фонтаном брызг. Я в восторге, чувствую выход адреналина. Дрожащей рукой пытаюсь закурить, и ловлю себя на мысли, что увлеченный работой, не курил почти четыре часа. Мыль о том, что бы бросить вредную привычку, исчезает с первой затяжкой. Прерываться на обед нет желания, проглотили по пирожку. Из пойманной прошлым вечером мелочевки Вера варит уху. Карпа решаем запечь в углях, но слишком велик соблазн показать его своим друзьям еще живым.

Они возвращаются к шести. Грязные, голодные и злые. Они сразу нашли один из блиндажей, помеченный на карте нашими спортсменами — ориентировщиками. Состояние блиндажа жалкое, перекрытие из бревен в два наката сгнило и рухнуло внутрь. Если не считать кучи гильз и пяти сгнивших патронов, то ничего не нашли. Но блиндаж еще не полностью очищен от земли. У нас первые потери — металлоискатель перестал работать, Юрка от усердия сломал лопатку, ко всему прочему, получил сильный удар локтем по ребрам. Это Катя выдергивала корни из-под лопатки Коли и, потеряв равновесие, налетела на склонившегося позади себя Юрку. Лена скромно призналась, что повесила солнцезащитные очки на куст, после их там не нашла.

Хвастаюсь карпом, но им, четверым отмотавшим пять километров по лесу, перелопатившим около двух кубов грунта, и рыбачить, и смотреть на рыбу не интересно. Залезли в озеро и полощутся. Я усыпляю карпа, отрезаю голову и через глотку вынимаю внутренности. Теперь промыть, нафаршировать резаным луком, морковью со специями и лавровым листом, обмазать вначале тонким слоем глины. Шести листьев лопуха хватает завернуть рыбу, обмотать получившийся кокон нитками или бечевкой, пойдет и проволока, потом еще один толстый слой глины. Немного подсушить на солнце, пока будут прогорать дрова в костре, до образования красных, но без открытого пламени углей. Способ хорош тем, что не нужно очищать рыбу от чешуи. За ужином Вера ставит всех в известность, что вино на исходе, остается три бутылки. Лена предлагает отказаться от спиртного до окончания нашей экспедиции, но мы лишь молча, каверзно улыбаемся. После ухи, в ожидании карпа, уставшие Юрка и Лена засыпают прямо у костра. Я и Коля идем осматривать коптилку. Мне остается доделать трубу, были бы камни, но вокруг не нашли ни одного. Грунт — сплошной песок по берегу, переходящий в илистую грязь, в лесу песчаная почва, ближе к болотам сплошная серая глинистая грязь. Коля предлагает нарезать мох полосками, промазывать грязью и лепить брикеты, сходные по форме с кирпичами. Пробуем тут же. Делаем по два брикета и приносим к костру на просушку. Глядя на наши изделия, умная мысль посетила Катю — он предлагает сделать из таких «кирпичиков» стол. Ее отговаривает Коля — рано или поздно пойдет дождь, кирпичи размокнут. Еще неизвестно, насколько прочной будет труба коптилки из наших брикетов. Стол нужен — никто не спорит, обещаем соорудить вместе со скамейками. До темноты режем мох, все кроме Юрки. У него вроде сломано ребро. Коля решает Юрку оставить в лагере до тех пор, пока боль в боку не пройдет.