7.7. Лес. Лось.

Вечера коротать нам теперь приходиться под славные изделия «Молвинпрома». Сладкие названия Трифешты, Гратиешты, Ауриу, Кагор Чумай, Фетяска, Пуркарское — до сих пор будоражат вкус истинным добротным нектаром. На радостях откупориваем две бутылки и расползаемся спать под Юркино ворчание: «Здеся Юра, Коля тама, Витьку привет из Алабамы». Утром, позавтракав яичницей с салом, чай допиваем уже стоя. Нам нужно спешить. Идем по компасу, периодически щелкая колесиком шагомера. Девчонки отстали, но оглядываться не приходится, их голоса хорошо слышны в тумане. Примерно на половине пути делаем остановку. Голоса стали еле слышны, придется подождать, курим. Голоса проходят чуть в стороне, свистим, голоса стихают, затем ответный свист Кати. Она свистит громче всех, смешно используя для производства резчайшего звука указательный и средний палец. Подходят и тут же валятся на мох, прислонясь спиной к деревьям. Мы уже докурили, а они еще не отдышались. Коля всматривается в окрестный ландшафт, вдруг, что-то заметив, показывает мне. Я иду по направлению и замечаю необычный предмет, прислоненный к дереву. Глазам не верю, у раздвоенного букового ствола стоит сплошной кусок ржавчины в котором угадывается винтовка. Коля тут, как тут. Берет, осматривает. Приклад напрочь сгнил, из дерева остался кусок цевья, по сквозной антабке определяем, что это «мосинка». Затвора нет, магазинная коробка сгнила, Коля сразу же пытается очистить, на сколько это возможно. Остатки древесины тут же превращаются в труху. Не считая мины — это первый настоящий трофей, мы забираем его с собой, нести не совсем удобно, но оставлять не рискуем, можем просто не найти на обратном пути. Еще тридцать минут быстрого шага и мы в расчетной точке. Это заболоченный лес. Растягиваемся цепью и идем, чавкая по грязи, на восток тридцать минут. Перекур, смещаемся на север и обратно, снова цепью. Через сорок минут видим возвышение, но подойти в поредевшем лесу к холму среди болот невозможно. Поверхность под ногами начинает покачиваться. Сколько раз попадали в такую трясину, а каждый раз, как в первый — жутко неприятно. Но если там, на возвышенности и есть, что либо, то должен быть проход. Рубим шесты и начинаем обходить вокруг. На отрезок пути, который посуху прошли бы за полчаса, тратим час с лишним, но все без толку. С севера обойти еще труднее — болото простирается на сколько глазу видно. Остановиться так, чтобы ноги не погружались в болотную жижу, практически не возможно. Став ногами на кочку, ухватившись за ствол или ветку, уже через несколько секунд обнаруживаешь, что кочка утонула под твоим весом. Сегодня по настоянию Веры мы взяли вторую пару обуви. Выйдем из болота — в сухих кедах идти будет легче и быстрее. Порядком уставшие, промокшие, почти до пояса, останавливаемся. Перекур. Мы валим два тонких дерева, одно навстречу другому и взбираемся на них. Молча курим, глядя на подымающиеся пузырьки болотного газа из-под притопленных нами кочек. Время решать — что делать. Оставлять идею — пробраться на островок, в голову никому не приходит. Решаем рубить стволы и ветки, нужно настилать гать. За сегодня не управиться — до заветного участка суши около ста пятидесяти метров. Перекусив печеньем, запив его холодным чаем из фляг, беремся за работу. К шести вечера готова треть пути. Уже на обратном пути, пройдя последние лужи, с удовольствием растягиваемся на свежей траве, и снимаем мокрые кеды. В какой-то момент замечаю тень, промелькнувшую в гуще леса. Коля тоже видел, но всмотревшись, успокаивается. Спустя минуту, Вера так же замечает какое-то движение. Катя поднимается, говорит, что тоже видела и, зажав в руке саперную лопатку, идет в сторону, где только что заметила движение. Мы следом, идем осторожно. Не берусь описывать состояние друзей, но у самого состояние возбужденное. Проходим метров сто, успокаиваемся. Сверившись с компасом, делаем очередную отметку на карте и берем направление на лагерь. Через минуту, Вера наталкивается на спину, внезапно остановившегося Коли. Кинув взгляд вперед — обалдеваем. Перед нами, в каких-то десяти метрах стоит лось. Стоит и смотрит на нас. Мы смотрим ему в глаза. Не знаю, почему их называют сохатыми, мне они всегда казались несуразными, какими-то непропорциональными. Мы смотрим на зверя, не отрывая взгляд. Он так же пялится на нас. Затем Коля делает несколько быстрых шагов в сторону. Это спугивает зверя и он, резко развернувшись, исчезает в начинающихся сумерках.

Из ужина в тот вечер, помню только кружку вина. Уже засыпая в палатке, ловлю себя на мысли, что и поляна, и одежда, и весь лагерь пропахли дымом и копченой рыбой.

Утро следующего дня поначалу не радует — ночью прошел дождь. Но настроение улучшается, когда вижу, что Юрка, дежуривший ночью у костра, развесил нашу одежду и кеды в своей палатке, натянув веревку между альпенштоками. Подкидываю дрова в костер, девчонки возятся с чайником и какой-то кашей, уже пахнет кофе. Ноги гудят после вчерашнего марш броска, но в лес манит, как магнитом. Сюрприз от Лены — она не хочет оставаться в лагере, говорит, что хочет увидеть лося. Но нам кажется, что ей просто хочется немного отдохнуть от Юрки. Берем ее с собой, так рано мы еще не уходили — на часах начало восьмого.