7.8. Золотая жила.

Две девчонки на вылазке — это еще терпимо, три — это уже болтливый синдикат, и это уже мешает. Они успевают продемонстрировать друг дружке все синяки, порезы и ссадины, поделиться последними новостями, лихо рубить ветки, вспомнить завистливую подругу, которой забыли сказать какую-то гадость. То и дело звонкое «Ой, девочки!» не дает нам потерять их из виду. Дорога к болоту отнимает у нас почти два часа. По настоянию Коли, мы ставим метки, что бы быстрее находить дорогу. По предварительным подсчетам, на обследование островка у нас уйдет еще четыре дня, может и пять. Метки помогут нам сэкономить время. Но зарубки в густом лесу ставить бессмысленно, потому мы и рубим длинные ветки, забрасываем их на нижние ветви деревьев или вставляем их в раздвоенные стволы. Когда листья увянут, на фоне живой зелени, наши знаки будут видны лучше. От звуков издаваемых двумя топорами и тремя лопатками в округе вряд ли появится, какой либо зверь. Лена понимает, что лося ей не увидеть, но улыбка не сходит с ее лица. От безделья в лагере она уже и бусы себе сделала. Собрала косточки черешни, просверлила шилом Юркиного ножа отверстия и нанизала на нитку и покрыла лаком для ногтей.

Гать завершили к вечеру. На острове действительно блиндаж, перекрытие рухнуло, как и в первом, но и при свете сгущающихся сумерек, виден лишь угол ящика, торчащий из-под какого-то настила. Но это уже завтра, нам еще предстоит дорога в лагерь в темноте, а фонарь мы не брали. В лесу Коля подгоняет нас, время от времени, мы просто бежим. О перекуре уже никто не думает. Уже в полной темноте видим свет костра, Юрка додумался развести яркий огонь. В наше отсутствие был дядя Коля, привез много овощей, расспрашивал про нас, Юрка сказал, что пошли гулять. Вроде поверил. Но ближе к вечеру приезжал Степан, и его, байка про прогулку не вдохновила. Они с Юркой распили бутылку водки, но друг наш уверен, что лишнего не сказал. Что же, время покажет. Разрабатываем легенду — ищем интересные ветки, корневища, древесные грибы для поделок. В состоянии зомби вползаю в палатку. Среди ночи лезу обниматься и получаю оплеуху. Зажигаю фонарь — рядом Юрка. Сквозь полупьяное, полудремотное состояние до меня доходит, почему Лена так рвалась в лес. Теперь «праздники» и у Веры. Засыпаю под хохот девчонок в соседней палатке.

Утром Юрка ворчит, не хочет оставаться в лагере, обещаю завтра сменить его. У меня разваливаются кеды, их придется ремонтировать. Свои кеды оставит и Катя. В лес уходим еще раньше, показываем рекорд скорости — почти бегом сорок две минуты до болота. При дневном свете Коля замечает старую гать от острова. Она ведет на северо-восток, там, вдали, видна еще одна возвышенность. Мы чувствуем себя золотоискателями, нашедшими золотую жилу. К вечеру блиндаж разобран. Больше всего адреналина поддает ящик, одним углом выглядывавший из-под настила. Когда его вскрывали, казалось, слышен стук сердца каждого, кто находился рядом. В ящике два свертка и четыре банки с тушенкой. Еще какие-то предметы, все в трухе. Тушенка такая, нам попадалась уже. Она с двойным дном. В нижнем отсеке негашеная известь, прокалываешь дно ножом, ставишь в воду, когда известь перестает бурлить, вскрываешь банку консервным ножом — тушенка теплая. Банки сохранились хорошо, на них несколько слоев пропитанной жирной смазкой бумаги. Коля предлагает одну разогреть прямо сейчас, но девчонки категорически «против». Тридцать пять лет хранения не внушают доверия, если и использовать по назначению, то сварить в супе. Сбоку от большого свертка, так же тщательно запакована длинная жестяная банка, при встряхивании определяем, что там что-то сыпучее. Свертки — это несколько слоев полуистлевшего брезента со следами какой-то смазки, в той, что поменьше — полевая сумка из кирзы. Пытаясь открыть ее, у Коли в руках остается вырванная застежка. Он аккуратно откладывает ее в сторону, такое дело не терпит спешки, этим займемся в лагере. В большом свертке аккуратненький квадратный чемоданчик. Миниатюрные замочки покрыты ржавчиной, но поддаются. Затаив дыхание, Коля приоткрывает его, скрипят петли. Мы все наклонились, что бы заглянуть внутрь. Удивление с восторгом — это футляр для хранения патефонных пластинок. Я вспоминаю, что уже видел такие, внутри его специальная «гармошка» из кожзаменителя, в ней отдельные кармашки — для каждой пластинки свой. Полностью открывать футляр Коля не рискует, нужно размочить петли, но и так видно, что свободных кармашек в футляре нет — все заняты толстыми, с серым налетом плесени, большими пластмассовыми дисками. Находка будоражит, настраивает на дальнейший поиск. Но к шести часам больше ничего не нашли. Нам остается разрыть дальние углы, в которых срубы стен сохранились лучше, чем при входе. Возвращаемся довольные, но, не забывая о «легенде». Девчонки, высматривая древесные грибы, растянулись по лесу. Я и Коля ловко поддеваем их лопатками, складываем в рюкзаки. (До недавнего времени, последняя поделка из такого лесного сувенира висела еще у меня на стене, пока в высохшем грибе не завелись жучки.) Лене повезло — лося она хоть и не увидела, но нашла сброшенный лосиный рог. Что ж, наши поздравления — трофей ее. По праву нашедшего.