7.9. Баба Маня.

Юрку распирает от зависти. Уже решено, что на следующий день в лагере остаюсь я. Не смотря, на усталость, мы уже пьем по третьей кружке чая с заваренной молодой хвоей и зелеными сосновыми шишками. Замки на футляре размачиваем смесью из смазки для рыболовных катушек и перетопленного на смалец сала. Две пластинки извлекаем тут же, сидя за столом. На той части диска, который находился в кармане, налет держится слабо и счищается легким движением пальца, незащищенная же часть не поддается. На слегка очищенных этикетках хорошо просматриваются надписи. На одной советские песни, на другой надписи на немецком. Восстанавливать будем уже дома, Коля уносит футляр в палатку, следом приходится прятать и остальные находки — слышен шум лодочного мотора. Только расселись за столом, причаливает Степан. Уступаем почетное место, из своего портфеля он достает 0,75л бутылку «Сибирской», чувствуем разговор будет долгий. После первой, вопрос в лоб: «Что, вы, тут ищете, ребятки». «Лепим» «легенду», показываем пару коряг и лесные трофеи. Понятным становится недоверие инспектора — он разговаривал с мужиками из столярки, и в курсе нашего интереса к каске. Уже полбутылки, а недоверия не уменьшается. После нескольких попыток перевести тему, Степан рассказывает о событиях двулетней давности. Тогда на берегу озера, рядом с поселком, стояли лагерем «такие же туристы», рылись в лесу, наковыряли оружия, когда уехали, на утро местные нашли две вскрытые старые могилы на местном кладбище. К тому же ограбленной оказалась и церковь, те ребятки «подмели» несколько икон и кое— что из церковной утвари. Неожиданно, Коля развевает все подозрения представителя власти, по его просьбе мы приносим свои паспорта, я переписываю данные на лист своего блокнота и передаю Степану. Не допили мы в тот вечер водку, бутылку Степан оставил, кто-то сунул ее под стол. После отъезда инспектора, еще с час сидели за столом, и за полночь разбрелись по палаткам. Ночью, во сне я поддаю коленом Юрке в бок, тот застонал и проснулся. Выбираемся из палатки «попудрить носик», в свете луны замечаем движение на берегу — светим, никого. Так и в правду мозгами можно тронуться. Юрка предлагает посидеть у костра, разожгли, достали закуску, к нам присоединяется проснувшийся Коля, затем и Катя подтягивается — принесла вино. Сидим до четырех утра, на душе осадок неприятный, Катя вспоминает фразу из мультфильма: «Теперь и тебя сосчитали …»

«Проспали все на свете». Я с Верой готовлю завтрак. Она делает бутерброды, я туристический омлет. Об этом вкусном блюде мне рассказал один проводник в поезде. В углях костра делаю углубления, сворачиваю в два слоя кулечки из фольги — по одной на каждого. В них заливаю растительное масло, но подойдет и смалец. Взбиваю яйца со сметаной, но можно и с молоком, или просто с маслом, соль, перец. Когда масло в воронках раскалено, осторожно, но быстро вливаю взбитую смесь в самый центр кулечков. Приготавливается моментально, главное успеть — быстро выхватить из раскаленных углей. За завтраком переигрываем наши роли на предстоящий день. Лена остается со мной в лагере, ей приспичило устроить стирку. Юрка рассыпается в ехидных подколках и собирается в лес. Голова слегка побаливает, но после чая на травах проходит. Они уходят в половине восьмого, последним в лесу исчезает Юрка, сделав вульгарный жест от локтя на прощание. Я первым делом забрасываю спиннинги и берусь ловить мелочевку, нужен живец на окуня. В яме два десятка рыбин готовых к копчению. На вечер варить будем уху и жарить карасей. Разрываясь между удочками, коптилкой и обувной мастерской, устроенной на столе, я в последний момент замечаю, как появляется лодка дяди Коли. Он сегодня налегке (в плане гостинцев для нас) — его жена отправилась погостить к сестре в соседнюю деревню, а ему не до пирожков. Оценив мои сапожные старания, он говорит, что «кедов энтих» у них в магазине полно, дешевые, проще купить, чем ремонтировать. Я рассказал ему о приезде Степана. Дядя Коля, задумчиво почесывая подбородок, пьет чай и делает вполне резонное предложение. Что бы ни у кого не возникало вопросов, он временно пропишет нас у себя, нужно только наши паспорта, и пусть один из нас съездит с ним в поселковый совет. Так и сделали, Лена взяв паспорта, деньги на кеды и список всего, что нужно было купить, занимает место на носу моторки. Спустя час меня начинает клонить в сон. Сказалась бессонная ночь. Не помогает ни кофе, ни крепкий чай. Лишь получив, легкий ожег руки, удается стряхнуть с себя сонливость.

Крупной рыбы в тот день не попалось, абсолютное безветрие нагоняло спокойствие и на обитателей озера. В очередной раз, поправив огонь в коптилке и, закрыв пламя слоями мха, я раздеваюсь и лезу в озеро. Прохладная вода бодрила, нырнув, вижу, что вода достаточно прозрачна. Беру очки для плавания и отправляюсь искать раков. За этим занятием меня и застает дядя Коля. Они выгружаются, Лена привезла банку сметаны, а это еще два утра с омлетом. Дядя Коля, осмотрев мой улов, предлагает «смотаться — тряхнуть сети», я не хочу оставлять Лену одну, но она не против — сети стоят недалеко.

Все, что попало в сети, дядя Коля отдает нам, Забирает только больших угрей и линей, у него на эту рыбу свои «клиенты» в поселке. Меня особо радуют вьюны, которых в «ветренях» набралось до сотни. Рыба исключительно вкусная, особенно в копченом виде.

Причалив, застаем неожиданную картину. Рядом с нашим столом стоит на коленях, наклонив голову, Лена. Перед ней, словно монахиня, во всем черном, застыла с приподнятыми руками, старуха и что-то шепчет, не обращая на нас никакого внимания. Лицо женщины все в морщинах, но светлые глаза, румянец на щеках и что-то еще … такое неуловимое, выдает в ней скрытую позитивную энергию. Я бы даже сказал — силу. Дядя Коля жестом руки дает понять мне, что бы я не двигался. Мы сидим в лодке и молча, наблюдаем. Наконец, женщина несколько раз проводит манипуляцию руками — ее ладони скользят по голове Лены ото лба к затылку, затем встряхивание руками за ее спиной. И так раз пять. Затем, женщина наклоняется, что-то шепчет и целует Лену в голову. Только теперь, когда Лена поднимается с земли, женщина оборачивается всем корпусом в нашу сторону. Я до сих пор не могу забыть ее взгляд. Казалось, скажи она мне тогда упасть спиной в воду, мне бы и раздумывать бы не пришлось. Дядя Коля подходит к ней и огребает ее в объятия. Женщину он зовет «баб» Маня, мне она представляется — Мария. Только теперь я замечаю в стороне от стола узелок и кошелку, из которой выглядывают веники лекарственных трав. Мне все становится понятно.