7.12. Браконьеры.

К болоту вышли лишь к девяти. Ветки и жерди рубим по очереди. Так же по очереди носим на первый остров, когда наберется много, перенесем к месту, где в предыдущий день закончили ремонтировать гать. К двум часам на островке уже нет места для веток. Садимся перекусить на месте вырубки. Тут же решаем — я и Юрка кладем гать, девчонки только рубят. Переносить будем вместе. Видно спешили, настил слабоват. Сначала я, а позже и мой друг, по очереди проваливаемся в воняющую сероводородом жижу. Вытаскиваем друг друга, как раз в то время, когда девчонок нет рядом, а зря. Была бы наука. Мне приходиться идти за сигаретами и спичками. Как чувствовал — оставил курево на месте сбора. Предупреждаю девчонок, что б без нас по гати больше не ходили. К вечеру, до острова остается более тридцати метров, но сил уже нет. Даже не верится, что через час отмоемся от грязи, и казалось, несмываемого запаха. К последним меткам у лагеря подходим в темноте, я чуть впереди, и это кстати. Останавливаюсь и даю отмашку рукой.

На поляне голос Степана. Выходить нам в таком виде значит выдать себя и подвергнуть расспросам. Осторожно, чтобы не наступить на сухие ветки, уходим влево по берегу. До сих пор не пойму, как нас в тот момент пес не выдал. Примерно в ста с лишним метрах от лагеря, раздеваемся и входим в воду, быстро простирываем одежду, отмываем кеды. Юрка говорит, что шуметь можно, в лагере скажем, что стиркой занимались, подозрительно лишь, что сухую одежду не брали. Неожиданно появляется Лис. Лег на берегу, и терпеливо ждет, когда выйдем. В лагерь влетаем бегом — атакуют комары. Пес с громким лаем несется впереди всех, с размаху прыгает на Степана, и чуть не опрокидывает его вместе с поднятой в руке кружкой. Рассыпались по палаткам, одеваемся, опрыскиваемся реппелентом и выходим. У Степана к нам вопросов нет, нас это удивляет, но виду не показываем. Он и Коля уже порядком «назюзюкались», Катя готовит миски — наливать уху. Уха жирная, вяжет язык во рту. Это Катюха перестаралась — остатки сала зажарила с луком и морковью, добавила в юшку. Кроме того в мисках вижу какие-то тянущиеся белесые хлопья. Оказалось, это ее конек в кулинарии. Она во все первые блюда вливает во время варки взбитые куриные яйца. После первой миски ухи Степан достает из портфеля еще одну бутылку. Но меня и так развезло и я ухожу спать. Завтра мое дежурство — так постановил совет племени.

Утром нас будит лай Лиса. Это он на Степана, который приплыл еще до первых лучей солнца. Нам интересно — надолго ли он. Завтра у нас предпоследний день — время поджимает, гать еще не вымощена. Мы не сразу замечаем второго человека остающегося в лодке. Он сидит, прикрыв капюшоном дождевика лицо, и сходит с лодки лишь, когда его позвали к утреннему чаю. У него в руках новенькая полевая сумка. Я тут же догадываюсь, что перед нами милиционер. Смотрю на Колю, затем обмениваюсь взглядом с Юркой, вижу, что и остальные догадались. Неужели Степан нам устроил «подлянку»? Оказывается все намного прозаичнее. Степан вычислил браконьеров постреливающих в лесу, они ночуют на берегу в трехстах метрах от нас. Вчера он заметил слабый отблеск их костра, хотя жгут огонь, скорее всего в земле, в углублении. Участковый, представился Сергеем, и присев за стол, скинул капюшон. Тут у нас челюсти и отвисли от удивления. Это молодой парень, с приятным, добродушным взглядом, и хоть сразу заметно, что он гораздо моложе Степана, но поразило другое. Он был, как зеркальное отражение инспектора рыбоохраны. Задавать вопрос о родстве было излишним. Мы все еще ждем, что Сергей будет интересоваться нашими личностями, но мы его мало волнуем. Спрашивает лишь, когда уезжаем. Отвечаем, что послезавтра, с утра и свернемся — нам еще к дяде Коле нужно заглянуть на прощальную, тем более, что сосед отвезет нас на железнодорожную станцию. Интересуется — оставим ли лагерь в таком виде. Да, стол и скамейки оставим, коптилку так же ломать не будем, если Степану труба из бочек не нужна. Вот о коптилке и речь — они хотят ее эксплуатировать после нашего отъезда. Мы не против, оставим все, как есть. Только мусор соберем, сожжем, что горит, а то, что останется — зароем под кострищем. Сергей говорит, что от нас им нужна еще помощь — нужен человек, умеющий обращаться с лодочным мотором. Мы одновременно смотрим на Колю, он спрашивает — чем именно может помочь. Степан и Сергей хотят осторожно подойти к стоянке браконьеров со стороны леса. Отойти им по берегу не даст егерь с еще одним милиционером, они как раз сейчас подбираются к стоянке, обходя озеро по противоположному берегу. Когда мы здесь услышим выстрел, нужно будет быстро завести лодку и подойти к стоянке с воды. Вторую лодку к стоянке пригонит егерь. Нашему Коле лодочные моторы хорошо знакомы, ему их изредка приносят на ремонт.

Допив чай, двое в дождевиках скрываются в лесу, оставив тропинку среди покрытой росой травы. У Степана в руках двустволка. Меня разбирает досада — по причине дежурства упущу такой детективный момент нашей поездки. Ворчу и готовлю омлет — это моя «месть» им — будут есть остывшим. Вера варит овсянку, девчонки досушивают одежду у костра. В лодку забираются Коля и Юрка. Я время от времени поглядываю в их сторону. Коля инструктирует Юрку, как удерживать лодку на месте при помощи весел, уперев их в грунт на мелководье. Юрке же пришла в голову идея — осторожно, не поднимая шума, подгрести поближе и в нужный момент Коля пусть уже на ходу запускает двигатель. Они постепенно исчезают в слабой дымке легкого тумана. Мне не терпится все бросить и пойти по берегу в ту же сторону. Минут через сорок, мы слышим выстрел, затем рокот мотора, дальше тишина. Лишь спустя час, звук мотора, нарастая, приближается. Лодка мягко касается береговой кромки, из нее выпрыгивают мои друзья и сразу же отталкивают ее на глубокое место. Чуть дальше по воде почти бесшумно скользит вторая лодка. В ней сидят четверо, но кто из них браконьеры, определить легко. Все одеты в дождевики, но двое в фуражках..