7.2. Тень.

Нужно сказать, что компания подобралась интересная. Девчонки наши, хоть и не «коня на скаку …», но каждая имела опыт турпоходов. Лена — имея разряд по фехтованию, за год до встречи с Юркой, пешим ходом с родителями прошла пол Крыма от Севастополя до Судака, часто выезжали они и в Карпаты, рыбачила на Кольском полуострове. Коля «положил глаз» на Катю, высокую широкоплечую самбистку, с десяти лет рыбачившую по нескольку дней с отцом на Днестре. Мне предстояло делить палатку с Верой, одной из девиц, про которых, моя мама говорила: «оторви и выбрось». В девятнадцать лет она уже была мастером спорта по настольному теннису, прыгала с парашютной вышки, потаскала свой рюкзак по Уралу, Кавказу и имела симпатичный шрам на скуле, полученный в драке с пьяными курсантами пожарного училища. Может и врала, но обещала научить вязать морские узлы и грозилась заставить пройти полосу препятствий для пожарников (слышал про такую, но видел только по телевизору).

Так и не заснув до утра, опустошили по бутылке на брата (и сестру), в дым пустили половину табачных припасов, включая табак для трубки, и в пять утра, слегка покачиваясь под весом рюкзаков, мешков и чехлов покинули нашу гостеприимную сараюшку.

Отсыпались в поезде. Затем на перекладных и к ночи уже будили собак почти на окраине полесского поселка. Впереди была ночь, надеялись переночевать у родственника нашего рыболова, к которому имели письменную рекомендацию. Но с первых слов хозяина — дяди Коли, вышедшего из добротного дома, поняли — облом. Нет, он не отказал в ночлеге. Он вышел, мягко говоря «навеселе». Оказалось — день рождения у его супруги. Незваных гостей приняли радушно, накормили, напоили, спать не дали, и в четыре утра загрузили в служебный бортовой «уазик». Дядя Коля за руль не сел, попросил протрезвевшего к утру соседа, и через сорок минут, мы в состоянии утрамбованных отбивных котлет, при помощи отзывчивого хозяина и его собутыльника, извлеклись из пыльного кузова на берегу заветного озера. Когда окутавшее облако пыли от отъехавшей машины рассеялось, единственным нашим желанием было — добраться до ближайших кустов, упасть и заснуть. Но Коля всех уговорил и через два часа мы уже вышли к заранее намеченной точке на карте. Место выбрали живописное — со стороны берега, и с двух сторон, высокий камыш, ближе к лесу — кустарник. Небольшая поляна на опушке леса упирается в стену зарослей ежевики. Падаем. Две пьяные ночи, усталость с дороги и переизбыток алкоголя валили с ног, но (!)… О, чудо! После крепкого чая сразу полегчало. К вечеру разбили лагерь, искупались в озере, попробовали ловить рыбу — почти пол ведерка пескарей, не считая карасей, плотвы, уклейки и двух гольянов. Ближе к сумеркам, Коля озадачил всех — костер в неправильном месте. Слишком заметен с противоположного берега, мешает забросу удочками и вообще — именно он знает, как и где разводить костер. Знаешь? Тогда флаг тебе в руки (в смысле саперскую лопатку) — переноси кострище на новое место. Вот и шок, вот и первая находка. Едва срезав дерн вокруг костра, слышен скрежет метала. Подходим. Коля аккуратно сметает песчаный грунт с выпуклого, продолговатого предмета. Я рву пучки травы, вяжу метелки, ими обметаем находку от грунта. Уже через минуту мы сидим в тупом оцепенении и пялимся на нашу находку — наш костер горел прямо над 120-ти миллиметровой минометной миной. В планах Коли — оттащить ее на спальном мешке подальше, развести костер и рвануть. Мы все — «против». Самое умное решение предлагает Катя — оставить, как есть, огородить ветками, раз «кушать не просит». До ночи Коля ходит кругами вокруг боеприпаса и все подначивает нас на «подвиг». Он уже обшарил металлоискателем всю территорию стоянки, но нашел только старую, смятую консервную банку из-под тушенки. В десять вечера, после «Агдама» и чая с сухарями, расползаемся по палаткам. В воцарившейся тишине звон оплеухи в Юркиной палатке, мы дико ржем. Перед сном я достаю блокнот и, открыв со стороны последних страниц, делаю несколько записей.

— Дневник ведешь? — в слабом свете фонаря, лицо Веры кажется совершенно другим, не таким, как в повседневной суете.

— Так, для истории. Может пригодиться когда, детям прочту, — улыбаюсь, представив себя отцом футбольной команды сорванцов.

Утром выползаю в сплошной туман, а у костра два силуэта. Подхожу. Юрка с виноватой физиономией дышит нежностями на ухо Лене. Та, положив голову, на сложенные на коленях руки и, пряча пол лица в рукавах свитера, отрешенно смотрит на огонь.

— Ну, раз не спится, чай бы вскипятили, — я, поеживаясь от легкого озноба, глазами ищу проход в зарослях ежевики.

— Она испугалась, — негромко говорит Юрка, не сводя с девушки влюбленных глаз.

— И чего, если не секрет?

— Отошла за кусты, а там кто-то был.

— Лена, — полушутя спрашиваю я, переминаясь с ноги, на ногу. — Видела кого? Человек или зверь?

— Я не знаю. Как тень промелькнула. Оглянулась — никого. Я думала, что это Юра.

— Да нет, ты просто не знаешь его, — я уже готов с разбегу нырнуть в ежевику, терпеть все труднее, — Юрка не врет, если бы он, то признался бы. Я, так точно из палатки не выходил. Давно это было?

— Часа два назад.

— Два? И вы все это время здесь сидите? — моя нижняя челюсть начинает постукивать по верхней. Внезапно придумываю, как поаккуратнее смыться, — А где это было? Юр, покажешь?

Юрка поднимается, идем вдоль берега. У Юрки длинный самодельный фонарь из дюралевой трубы, но несет он его как дубинку. За кустами рассказал подробности. Он во сне не слышал, как из палатки вышла Лена, а проснулся от рывка за ногу. Ее всю трясло, в глазах дикий испуг. Возвращаемся в лагерь, раздавая оплеухи комарам — реппелент перестал действовать. Юрка идет впереди, я вдруг чувствую легкий толчок в затылок, оглядываюсь — никого. Может нервное?

Чайник висит над костром, но Лены рядом нет. Мы расходимся по своим палаткам, но уже через пять минут Юрка вызвал меня наружу. У Лены нервный срыв, она в панике собирает рюкзак. Ох уж эти девчонки! Каждый раз, что-то новое. Я разбудил Веру, вкратце объяснил, что к чему. Девчонка — огонь. Моментально впрыгнула в джинсы, босиком в футболке на голое тело, без шороха выскальзывает из палатки. Я не хочу вмешиваться, пусть сами пока разберутся. Беру зубную щетку и выбираюсь следом. Знакомая футболка и свитер мелькнули в зарослях камыша — что ж, это правильно, такие вопросы лучше решать без свидетелей. Выбирается из палатки Коля с Катей, у обоих зубные щетки зажаты в зубах, в руках рыболовные снасти. Вчетвером, стоим по колено в воде, скребем золой по зубам. Вода теплая, мне даже интересно — одному ли мне приходит в голову искупаться. Нет, не одному — улучив момент, когда Коля наклоняется, Катя сильным толчком ноги отправляет его в воду. Мы с Юркой ржем, и зря — нас постигла та же участь. Толкнув меня на Юрку, она не ожидала, что я успею схватить ее за рукав ветровки, мы падаем втроем. Досадно только, что сигареты и спички промокли. Но это такая мелочь. Саперными лопатками и топором рубим колья, Катя приносит веревку, натягивает через всю поляну, развешиваем одежду. Вот и «поперла» романтика. А впереди еще почти две недели такого сумасбродства.