Сок Шибальбы - Kartusha

Я почувствовал покалывание и лёгкое жжение за ушами. Сок Древа Жизни Шибальбы оказался слегка ядовитым.

Простояв на коленях всю душную ночь, я молил у дерева мудрости и помощи. Под утро, когда я едва держался, а колени будто окаменели, с длинных шипов Шибальбы заструился божественный сок. Я пил его долго, жадно, вкушая благодать богов.

Шибальба, хранящая память веков, память самой жизни, снизошла до меня, явила спасение моего рода.

Но я ошибся. Я ведь тоже дитя жизни. Почувствовал, как по моей коже промчался холодок, плечи и руки стали обрастать серебристой чешуёй.

Я слышал легенды о сынах Великого змея. Все люди были изначально такими — и не люди, и не змеи, и не птицы.

Распахнул крылья, навострил перья-кинжалы, взмыл вверх и полетел. Сын Великого змея. Восторг! Я вернулся к истокам жизни и должен был спасти своё племя.

Кукуруза гибла, иссыхала. Уже несколько месяцев земля трескалась, вздыхала, а долгожданные дожди не приходили. Жрецы приносили бесконечные жертвы Тлалоку, воскуряли в храмах копал. Стучали барабаны, пели раковины.

Люди надеялись. Боялись умереть не в сражениях, а дома, скорчившись, на холодных циновках.

Я, Дымящийся гребень, отправился на поиски золотого початка к Зубатым горам. Слышал, что в племени морноков спрятано сокровище, способное вызывать дожди и взращивать обильные урожаи.

Красная пыль окрасила ноги, когда я тихо опустился за холмом. День катился за горизонт.

Я, всё ещё опьянённый безграничной свободой и сладостью полёта, дышал прерывисто, кровь кипела и бурлила. Хотел кричать птицей и выть волком, тотемом рода, но враг был слишком близко. Серебристая чешуя сверкнула и растеклась звёздной пылью по коже, впиталась и исчезла. Я мог вернуть её обратно.

В племени морноков царило оживление — вождь утаков выдавал свою дочь за сына главного жреца. Две самые уважаемые семьи и старейшины уже сидели напротив друг друга в ритуальной хижине на циновках, слушали наставления свах. Опьяняющий октли усыпил бдительность племени, что помогло мне слиться с крыльями полумрака, прокрасться к главному храму.

Ещё не скоро должны были повязать узлом плащи молодой пары, и этого времени хватило бы мне сполна. Кожа чесалась — так быстро в меня впиталась новая сущность. Хотелось ощутить тот успокаивающий холод серебра, стать истинным божеством Зубатых гор.

Я усмехнулся — поразился своей пульсирующей мощи и напрочь отринутой робости. Стражей не было. Видимо, они примкнули к церемонии. Сотня ступенек осталась позади, и меня остановил резкий запах копала. Свежий факел освещал каменную нишу для приношений. Въевшиеся тёмные пятна от кровавых жертв в этот вечер прикрывали листья кукурузы и ритуальная еда. Два каменных столба с вырезанными символами и знаками были увешаны связками красного перца. Золотой початок висел в туго сплетённой сети из золотых нитей, подвешенной между верхушек столбов.

Страх испарился. Я стал и сыном для самой Шибальбы. Подпрыгнул к сети и сорвал сокровище.

Скрежет и распахнувшийся зев подземелья меня не смутил. Крылья сверкнули серебром — я даже не успел опомниться. Внизу шипели ядовитые змеи — морноки оставили для случайных гостей ловушку. Я рассмеялся и взмыл из храма в мерцающее звёздами небо.

Зубатые горы приняли меня, как родного. Летел и любовался их неприступностью и непостижимой красотой. Лишь мне было дано узреть их сердце, почувствовать дыхание горных ветров.

Утром полил дождь. Я стоял на краю исполинского утёса и радовался за своё племя. Но шипы Шибальбы проткнули материю миров, и из моих глаз текли слёзы. Я уже не мог вернуться назад, а должен был дать начало новому народу в неведомой смертным земле.