Последняя миссия - Юррик

Невесомое тело плавно несло прохладным, нежно обволакивающим потоком внутри бледно-фиолетового тумана (так казалось, хотя глаза и были закрыты). Пытаясь вспомнить, кто он и почему плывет в этом потоке, Серега осторожно приоткрыл глаза. Туман начал приобретать форму и одновременно стал слышен монотонный, успокаивающий звук. Постепенно форма обрела определенность, и перед Серегой оказалось большое, старинного вида окно. Звук вызывали струи дождя, бьющие по стеклам.

Не успев толком разглядеть комнату с окном, Серега услышал за спиной тихий женский смех, а затем, видимо обращенную к нему, фразу (на французком, как ему показалось) — «Серж, ...?». Голос был невыразимо нежен, и очевидно, должен был принадлежать восхитительной молодой женщине, но Серега не знал французкого и не понял, что ему говорят.

Напрягшись, он попытался освободить свое оцепеневшее в непонятном потоке тело, чтобы обернуться и увидеть обладательницу нежного голоса, но это не удавалось — он как будто застрял в легком, но вязком веществе. Смех повторился, и тот же голос, но уже с легкими нотками каприза, на вполне понятном русском продолжил — «Но Серж, Вы меня совсем не слушаете! Как Вам мои орхидеи?» И тут он заметил, что на подоконнике перед ним действительно стоит букет прекрасных свежих орхидей, и даже ощутил их тонкий аромат…

Хрясь! Вагон подземки дернулся, тормозя перед станцией, Серега не удержался и ткнулся лицом в высоко поднятый чей-то пакет с нарисованными орхидеями и чуть не упустил бутылку с пивом. Одновременно он услышал за спиной возмущенный, почти срывающийся на крик, женский голос — «Не слышит, что-ли… Выходишь сейчас?!»

Тряхнув головой, чтобы скинуть остатки видения, Серега выскочил в раскрывшиеся двери вагона и побрел, прихлебывая на ходу пиво.

Из головы не выходила странная история, приключившаяся с ним в метро, и он машинально брел и брел по улицам, куда-то сворачивая, пережидая сигналы светофора на перекрестках, задевая рассеянно прохожих… Так он очутился в совершенно незнакомом уголке города.

Очнувшись, Серега увидел прямо перед собой большое витринное стекло, которое просто висело в воздухе, не касаясь ни грязной мостовой, ни обшарпаных стен зданий.

— Ну вот! Опять, блин...! — всплыло в мозгу. Тупо рассматривая стекло, Серега подумал о том, что может пора и завязывать с чрезмерными дозами пива и даже подпрыгнул слегка на месте, чтобы проверить, не мерещится ли ему это. Стекло не пропало. Своего отражения Серега в нем не видел, а улица (или переулок) за ним выглядела как-то нереально, как будто ее специально раскрасили и подсветили для рекламного проспекта. Вспомнив, как поступали в таких случаях герои фантастических фильмов, Серега медленно протянул вперед руку и коснулся стекла. Как и следовало ожидать, рука с некоторым усилием, но прошла насквозь. С каким-то даже удовлетворением Серега попытался было вытянуть ее назад, но не тут-то было, она не поддавалась! Но беспрепятственно могла продвинуться дальше в «завитринное» пространство.

«Меня ведь не Алисой зовут!» — мысленно пошутил Серега, а сам уже понял, что опять его ждет мистическая, непонятная история, которые в последнее время стали происходить с ним с пугающей регулярностью.

Почему-то выдохнув, а не вдохнув, он зажмурил глаза и шагнул вперед…

Ничего страшного не произошло, на первый взгляд. Вместо вечерней городской улицы он оказался на залитой дневным светом живописной сельской дороге, которая, петляя по усыпанному цветами полю, уходила к горизонту. А над горизонтом висела огромная неземная луна, закрывая почти треть небосклона.

Обреченно вздохнув, Серега расправил плечи и зашагал по дороге.

«Ошибка — не верить в огонь, ошибка — не поддаваться безумию. Все, что есть мы — лишь трепетный осколок жизни, который сияет во тьме безропотного ничто» — прозвучало то ли в голове у Сереги, то ли здесь, в чужом небе над этой дорогой.

Серега не особо был склонен к поэтическому восприятию мира, поэтому скорей всего, эта фраза была кем-то на самом деле произнесена вслух. Хотя, несмотря на легкий ветерок, колебавший высокие стебли незнакомых цветов, росших по обеим сторонам дороги, тут стояла тишина — не было ни стрекота насекомых, ни криков птиц, вообще ничего, даже шуршания стеблей не было слышно.

Сделав несколько осторожных шагов, он оглянулся — естественно, никакого города, та же дорога, но уходящая вверх, к живописным горам, вздымавшимся над горизонтом.

— Ну попал… — Серега повернулся, и продолжил движение.

Прошагав c полчаса (пейзаж не менялся, все та же дорога в цветах, тишина и никаких признаков жизни), он решил сделать привал, чтобы немного собраться с мыслями, и стал высматривать подходящее место. Вскоре за очередым поворотом открылась уютная поляна, поросшая травкой и окаймленная невысокими кустами неизвестной растительности. Серега повалился навзничь на траву и…

— Ну здравствуй, Сергей! — на этот раз голос прозвучал где-то рядом, на поляне, и определенно, принадлежал молодой женщине.

Приподнявшись, Серега внимательно оглядел поляну и в ажурной полутени кустов, увидел… настоящее чудо.

Чудо имело облик женщины с идеальной (на Серегин вкус) фигурой, возлежавшей в эффектной позе прямо на траве и бывшей совершенно обнаженной, если не считать широкополой шляпы. Тень от шляпы скрывала лицо прекрасной дамы, а все остальное было предоставлено для обозрения. Одной рукой она изящно опиралась на землю, а в другой держала листок бумаги и всматривалась в него, как будто читала, хотя листок был почти прозрачен, и никакого текста на нем не было видно.

Серега пораженно рассматривал эту картину, потеряв не только способность к речи, но и вообще к мышлению. Только через несколько секунд они стали постепенно возвращаться.

— Вот кого надо ущипнуть, чтобы… — не успела эта острота отзвучать в травмированном мозгу, как дама продолжила:

— Серьезней, Сергей Васильевич! — сдержанная пауза, — Одна тысяча девятьсот… года рождения, разведен, детей не имеет… — она читала или делала вид, что читала прозрачный листок.

Озвучив биографические сведения, женщина отбросила листок (тот просто растаял в воздухе) и теперь тоже молча смотрела на Серегу, причем ее лицо по-прежнему скрывалось в тени от шляпы.

— А… кто Вы? И почему… — пролепетал он запинаясь, хотя обычно с женщинами общался непринужденно. В данный момент перед ним была явно не обычная женщина, и он слегка оробел.

— Да Вы присядьте, в ногах ведь правды нет! — звучащий из под шляпы голос был доброжелателен, но с властными нотками.

Серега машинально сел, причем оказалось, что сидит он в удобном кресле. Он глупо повертелся, пытаясь увидеть несуществующее кресло, а когда вновь поднял глаза, дама тоже сидела напротив него в невидимом «кресле». Между ними стоял небольшой прозрачный столик, на котором красовался букетик свежих орхидей в простой стеклянной банке.

— Продолжим, — дама сняла шляпу и встряхнула головой, расправляя пышные рыжие волосы — уловив безумный взгляд Сереги, она мягко улыбнулась и воскликнула, — Ах, да! Все время забываю эти условности… Простите, Сергей!

Через мгновение (Серега едва успел мигнуть) подобие легкой туники прикрыло все смущавшие бедного завитринного путешественника детали ее восхитительного тела.

— Да ничего, и так было неплохо, — эта несносная тяга острить по всякому поводу частенько выходила Сереге боком, но сдерживаться он так и не научился. Хотя на этот раз, слава богу, произнес это мысленно.

— Еще раз, попрошу серьезней, — дама все-таки читала его мысли, и Серега насторожился.

— Я ваш темпоральный Навигатор, — продолжила дама, и помедлив, пояснила, — Ну, ангел-хранитель по вашему. Мы пригласили Вас, чтобы сделать одно предложение. Вы же чуствуете, что жизнь Ваша, как бы это помягче сказать, немного расстроена, не совсем удачно все складывается в последнее время, и вообще…

Слушая ангела, Серега вновь стал погружаться в какой-то поток, который уносил его в неизвестность. Мысли путались, окружающее словно растворялось…

Возврат к действительности принес ощущение сказки. Вокруг полянки, на которой теперь очутился Серега, цвел чудный летний день, гоняя белые облачка по небу, залитому солнечным светом, стрекоча кузнечиками в зеленой траве и шевеля теплым ветерком листья на деревьях. Смутные образы выплыли из подсознания — букет экзотических орхидей в простой стеклянной банке, красивая женщина в тунике… Осматривая полянку, Серега вдруг увидел именно такую банку, в которой будто плавали сорванные со стебельков цветки орхидей. Он инстинктивно протер глаза — банка осталась, но вместо орхидей в ней порхало несколько ярких бабочек, которых он и принял за цветы.

— Уже легче, — иронично произнес Серега. И тут только заметил, что на полянке он не один. Невдалеке, махая сачком, гонялась за очередной бабочкой голенастая рыжая девочка в цветастом сарафанчике. Тоже заметив Серегу, она подскочила ближе и весело затараторила:

— А ты из какого отряда, как тебя зовут, почему я тебя здесь раньше не видела? — задавая вопросы, она продолжала зыркать по сторонам зелеными глазищами, выискивая несчастных бабочек.

— Я, — начал было Серега, но девочка, видимо, даже не собиралась его слушать.

— А побежали к речке, там такие стрекозки ба-альшие, наловим!

Она потянула его за руку, ничуть не сомневаясь, что ему дико интересны эти «ба-альшие стрекозки». Инстинктивно сделав шаг, он вдруг оказался почти одного роста с девчонкой, спрыгнув с небольшого валуна, на котором, оказывается, стоял.

— Опять! — Серега возмутился такому беспределу — его вернули лет на… дцать назад в биологическом исчислении, оставив его, Серегино, сознание. Он теперь тоже представлял собой худенького подростка — ровесника этой фанатки бабочек и стрекозок.

Взявшись за руки, они бежали, разбрызгивая кузнечиков и высоко задирая коленки, чтобы не запутаться в траве. Полянка закончилась, а за ограждавшими ее деревьями открылось зеленеющее всходами поле, плавно спускавшееся к небольшой речке. По краю поля бежала грунтовая дорога, выворачивая из темнеющего в сотне метров леса. Оттуда слышался низкий гул мощных моторов.

Остановивишись на обочине, они стали ждать, кто (или что) появится из леса. Видимо, детское тело как-то повлияло и на психику, превратив Серегу частично в мальчишку, любопытного и бесстрашного. Но оставшаяся часть сознания немало повидавшего взрослого мужчины испытывала неприятное предчувствие.

… Которое не обмануло. Из леса, надсадно рыча, вывернулась приземистая махина танка с черным крестом на боку.

— Немцы! — сдавленно воскликнул Серега, инстинктивно приседая в траву.

— Ура-а, танкисты! — девчонка радостно заорала, выскочив на дорогу и замахав своим красным сачком, как флагом. В ответ раздалось тупое хрюканье пулеметной очереди, и пыльные фонтанчики взвились буквально за пару метров от ее ног.

Дальше темп времени замедлился, как в кинофильме. Серега, что-то крича этой дуре, выпрыгнул вперед, и сбивая ее вниз, прикрывая своим худеньким телом от пуль непонятно откуда взявшихся фашистов, почувствовал, что кто-то с нечеловеческой силой, с размаху нанес ему удар стальным молотком прямо в затылок…

Бездыханное тело с расколотым черепом распростерлось на асфальте, кровь, растекшаяся вокруг того, что только что было головой человека, пропитала ткань детского сачка для ловли бабочек, который, взявшись неизвестно откуда, лежал рядом. Прохожим, оторопевшим от увиденного, казалось, что пронзительный визг тормозов никак не закончится, переходя в дикий крик обезумевшего от ужаса ребенка.