Глава 8. ДОЗНАНИЕ

На следующий день, они подошли к воротам бурга.

Завидев его издалека, сторожевые кубарем скатились с вышек и распахнули бревенчатые ворота. Два бородатых стража из числа молодых воинов призванных в дружину в преддверии великого похода, во все глаза пялились на пленника, который в свою очередь, был явно смущен количеством воинов за стенами бурга. Видимо никогда раньше не заходили новоявленные воины так далеко от дома и о болотных людях знали лишь понаслышке.

Халга тепло встретил Эйнара, поднявшись с нового, обитого мягкой кожей, невероятных размеров трона, обнял за плечи и усадил рядом с собой. Эйнар одобрительно похлопал рукой по трону.

Халга вел переговоры с одним из дальних восточных племен, которые назвали себя венедами.

Высокий, худощавый жилистый мужик с руками похожими на старую виноградную лозу, с большими ладонями и узловатыми пальцами, хитро зыркнул на Эйнара. Усмехнулся в черную густую кучерявую бороду, которая начинала расти прямо от бровей.

— Не очень то он велик…, ваш великий воин, — произнес он.

— Ну так ведь и волк…, меньше коровы…, — парировал Халга.

— Оно верно…, твоя правда…, что ж поглядим как все получится. Значится пришлю я тебе сына младшего и пять сотен всадников.

— Хорошо Мокша….

— Только уговор…, командовать ими будешь сам…, никому другому они подчиняться не будут. А остальное…, как договорились.

— Хорошо Мокша…, — повторил Халга.

Вождь встал и с важным видом удалился. Но не дойдя до двери повернулся и задумчиво произнес.

— Хочу кости размять старые, поупражняться на мечах, кого из ваших посоветуешь? — Эйнар готов был поклясться, что вождь неотрывно смотрел на него.

— Своих что ли мало? – усмехнулся гот.

— Ааа…, — махнул рукой хитрый венед, — свои-то…, дерутся жалеючи, силу настоящую перед стариком явить боятся.

Перехватив хитрый взгляд, Халга хмыкнул, и выжидательно уставился на Эйнара. Тот утвердительно кивнул головой.

— Хорошо Мокша…, — в третий раз произнес Халга, — перед вечерней трапезой….

Мокша вышел в вечернюю прохладу весны.

— Беда вождь…, — тихо произнес Эйнар.

— Говори….

— Две сотни черномордых будут здесь завтра….

— Это не важно, у меня почти пятнадцать сотен воинов, готовых к бою.

— Это не все…, они идут по наущению Вередиха, который пообещал им наши трупы, на съедение.

— Отродье грязного пса…, он сегодня прислал гонца, с посланием. Позови, он ждет за дверью.

Эйнар поднялся стукнул кулаком в дверь, в нее тут же просунулась голова воина.

— Давай посланца Вередиха….

Спустя минуту, заполняя всю комнату чувством собственного достоинства, вошел высокий белокурый воин. Серые глаза его едва смотрели на окружающих, волосы спадали по плечам. Он то и дело капризно поджимал губы.

— Я…, Гермельд являюсь устами Вередиха и передаю его слова, — царственно изрек он, — мой господин, великий рикс…, передает тебе Халга пожелания здравствовать и обретать удачу. Так же он сообщает, что не держит на тебя зла за убийство его брата, поскольку тот действительно нарушил законы гостеприимства, и заслуживал смерти.

Лицо Халги вытянулось, поскольку история к тому времени, когда родоплеменные отношения были основой общества, еще не знала случаев отречения от сородичей.

— А потому…, — продолжал гонец, — я во главе четырех сотен воинов прибуду к тебе, дабы участвовать с тобой в великом походе и добыть великую славу. Также приведу с собой тридцать подвод с едой пивом и фуражом для обеспечения нужд в походе.

— Благодарю тебя Гермельд, за добрую весть. Тебе отведут лучшую комнату и женщину из числа наложниц, которую ты изберешь. Чтобы ты ни в чем не знал неудобств, до прибытия твоего господина.

Гермельд с достоинством поклонился и вышел.

Стоявший все это время за его спиной Хангвар громко заржал.

— Считаешь это ловушка? – обратился Халга к Эйнару.

— Все просто…, они придут до нападения черномордых, будут дружественны и любезны. Во время нападения, когда все будут заняты противником, ударят в спину.

— Кажется…, чужак говорит правду, — произнес Хангвар, который по-прежнему относился к Эйнару насторожено, — но кто мог придумать эту хитрость, уж точно не Вередих, он дурак….

— В его окружении нет никого способного на такую хитрость…, кроме Франа – жреца, но тот ушел в лес и давно живет отшельником.

— Узнаем…. – Уронил Халга.

— Как?

— Выдавлю глаз Гермельду…, скажет.

— Он гость, — возразил Хангвар.

— Он не гость, он предатель и лазутчик….

— Пока это не доказано…, он гость, и трогать его нельзя.

— Мда…, у вас тут что…, Женевская конвенция действует…,- усмехнулся Эйнар.

— Чего…? – В один голос произнесли оба гота.

— Ничего…. Если не доказано, давайте докажем.

— Как?

— Поговорим с ним…

— Ага…, — фыркнул старый Хангвар, — так он и сказал….

— Поговорим с ним правильно…, только делайте, все как я скажу, — и Эйнар кратко изложил систему перекрестного допроса по схеме плохой и хороший полицейский.

Через полчаса в дверь вошел Гермельд. На этот раз лицо у него было не такое самодовольное и горделивое. Да чего там говорить, явно испуганная была мордашка. Воин, который ходил за ним был проинструктирован, по дороге рассказал о великом гневе вождя и жреца, о поимке пленного «черномордого». Мало того он провел его мимо избы Эйнара, где пленный в это время, лежал изрядно политый бычьей кровью, и выглядел как после страшных нечеловеческих пыток.

Так, что когда его привели, в глубине глаз великого воина уже поселился ужас.

— Здравствуй Гермельд…, — обреченно произнес Эйнар.

— Приветствую тебя воин, но не имею чести знать кто ты….

— Это даже хорошо, ибо ты не сможешь меня выдать, ведь я собираюсь тебя предупредить о страшном злодействе.

— О чем ты…, незнакомец?

— Ты наверное уже слышал, о том как я храбро сражаясь с бесчисленным воинством победил их и взял в плен одного из болотных людей. — Эйнар подумал, что если не приврать, как это здесь было принято, могут не поверить.

— Так это был ты…?

— Да…. Значит, ты слышал, как страшно пытал Халга, болотного человека, когда узнал, что они шли войной на нас?

— Я видел…, — дрожащим голосом произнес Гермельд.

— А знаешь ли ты…, о чем поведал ему болотный червь?

— Нет незнакомец…, про то мне не ведомо.

— Он сказал, что по сговору с вашим вождем они должны были совместно напасть на бург, а тела воинов отдать им на съедение.

— Это ложь….

— Ложь…, правда…, какая разница. Ты же знаешь, каков Халга в гневе.

Воин лишь кивнул головой, видимо уже не в силах произнести ни слова.

— К тому времени, когда выясниться, что ты не предатель, ты лишишься глаз, языка и обеих рук. Я пытался его убедить в том, что ты не знал о планах вождя…, но он и слушать не стал.

— Но я гость в вашем доме, — отчаянно выкрикнул Гермельд.

— Вот, вот…, то же самое сказал я. А он ответил, что Ределет тоже был гостем…, но его убил брат Вередиха.

С грохотом распахнулась дверь, словно снаружи в нее врезалось неведомое чудовище. Это был Халга. С порога он подскочил к пленному и, схватив его за грудки, притянул к себе. Бешено вращая зрачками, и брызгая во все стороны слюной, он произнес свистящим шепотом.

— Я тебя разорву…, я буду отрезать от тебя по кусочку, и посыпать солью. Я вырежу всех твоих родственников…, чтобы они не плодили заразу предательства.

Эйнар отвернувшись, улыбнулся, Халга был великолепным актером.

В комнату вошел Хангвар.

— Отдай его мне…, вождь. Мне нужно принести жертву Вотану, и я сделаю это медленно, сначала глаза, потом яйца, потом руки ибо они не достойны держать меч.

— Нет жрец…, я сожгу его живьем…, без меча в руках. Он будет умирать в страшных муках.

Хангвар, обняв вождя за плечи, повел его к двери, о чем-то разговаривая вполголоса.

— Я не смогу тебе помочь…, если ты не будешь со мной честен.

— Я расскажу все…, все, что ты захочешь знать.

— Кто надоумил Вередиха?

— Фран…, это он три дня назад вернулся из леса. С ним пришел воин…, и я потом узнал, что это Локки.

— Локки? Ты уверен?

— Да…, это был именно он…, я узнал его по сверкающим доспехам. Это он внушил Фраму как покончить с Халгой.

— Зачем ему это?

— Не знаю….

Эйнар знал истинную причину, столь пристального внимания Локки, и сейчас он лихорадочно соображал, говорить ли об этом вождю.

Вошел Халга, самодовольно улыбаясь.

— Уведите его…, — бросил он воинам вошедшим вслед за ним. Те схватив за руки упиравшегося Гермельда поволокли его к выходу.

— Молодец…, хитро придумал, — сказал Халга, хлопнув его по плечу.

— Что он там плел?

— Он сказал…, что все придумал Локки…, выдохнул Эйнар.

— Локки? Брехня…. Зачем ему? – фыркнул Халга, буднично, будто речь шла о пастухе из соседней деревни.

Эйнар рассказал ему о двух встречах с Локки.

— Мдаа…, — промычал вождь, — надо признать, ты умеешь подбирать врагов.

— Я не выбирал. Но…, что будем делать?

— Ничего….

— Ты собираешься воевать с богами?

— Нет…, и Локки воевать не станет. Он все организует, но сам будет в тени.

— Почему?

— Ссорится с Вотаном ему не с руки…, а мы под его покровительством.

Эйнар был немало удивлен реакцией вождя. Он ожидал чего угодно…, страха, попыток задобрить бога, паники…, но вместо этого гот был спокоен и деловит. Позже он не раз замечал, что готы относились к своим богам, всего лишь как к старшим братьям. С уважением, но без излишнего подобострастия и беспочвенного страха.

Язычество…, которое со временем, уйдет в небытие, как религия, не дававшая ответов человеку в развивающемся обществе, и позволявшее людям без угрызений совести, истреблять друг друга. Имело одно неоспоримое преимущество. Оно давало человеку внутреннюю свободу, и не требовало от него страха, не только внутреннего, но публичного, показательного.

Вечером, когда Эйнар, закинув руки за голову, предавался размышлениям, в дверь требовательно постучали. Нехотя поднявшись, он сбросил железный крюк, собственной конструкции с петли. Запорную систему, месяц назад, пришлось придумывать заново, поскольку готы не знали, что нужно запирать двери. Позже она многим пришлась по вкусу. Вошел Халга.

— Ты забыл?

— Что? – удивился Эйнар.

— Мокша ждет тебя для тренировки.

— Черт…

— Кто это? – Удивился Халга.

— А…? Что…?

— Ты сказал – черт…, кто…, или что…, это.

— Ммм…, не важно, пойдем.

— Будь с ним осторожен, он не очень быстр, в свои годы, но руки у него крепкие…, и длинные, — проговорил вождь, когда они шли по улице.

— Зачем ты это говоришь? Ведь бой тренировочный.

— Он хочет проверить твою удачу…, а ты не понял…, и ты должен победить, но не убить.

— Острие будет защищено?

— Нет…, так тренируются дети.

Во дворе уже толпились несколько человек, судя по одежде все челядь Мокши. Один из них, высокий молодой воин, развлекал вождя, нанося легкие удары по корпусу, которые он с успехом парировал.

— Я готов…, — произнес Эйнар, заняв позицию напротив, слегка выставив ногу и поставив вторую под углом.

Мокша взглянул на него, перевел взгляд на ноги и усмехнулся. Эйнар понял, что его взвесили, оценили и приклеили ярлык.

— Ах ты старый хрен…, — подумал он, — сейчас я тебя удивлю.

Мокша не торопясь нанес несколько ударов, глядя при этом на ноги соперника. Эйнар даже не поднял меч, лишь дважды переступил с ноги на ногу, уклоняясь от падающего клинка. Бровь старого вождя удивленно поползла вверх. Следующий удар, сверху вниз, по замыслу должен был разрубить Эйнару плечо. Однако тяжелый меч Мокши опустился ровно посредине меча, соперника, и остановился так резко, будто Мокша пытался перерубить кусок гранита. Клинок тонко завибрировал. Соперники встретились взглядами. Взгляд Эйнара, был холодно-безразличным как и его клинок. Взгляд старого вождя любопытным…, как и его клинок.

Мокша понял, что перед ним очень сильный боец, но учился искусству боя он в другое время и в другом месте. Тем не менее техника его хоть и была отличной от их, но была рациональной и эффективной.

Эйнар, не делал ни одного лишнего движения, оттого уставал намного меньше. Оба понимали, что будь это реальный бой, Мокша был бы уже трижды мертв. Это понимали и наблюдавшие за ними.

Эйнар отступил на шаг и опустил клинок. Мокша кивнул головой и отсалютовал клинком сопернику.

Пожав друг другу руки, они направились во дворец, где уже был накрыт стол.

— Можешь доверить моих людей…, ему, — старый вождь показал на Эйнара, когда они поравнялись с Халгой, — его клинок поет песню победы.

— Так и будет, — улыбнулся тот, словно ждал эти слова.