Глава 6. МИЯ

Спустя неделю, войско готов вернулось в бург в еще большем количестве, чем его покидало. Следом за ними двигалась вереница из сотни телег нагруженных скарбом тех, кто присягнул на верность Халге. Следом за телегами, шли жены и дети.

В бурге уже давно ждали их возвращения были почти готовы свежесрубленные избы для вновь прибывших.

Эйнару как воину близкого к вождю десятка выделили отдельную избу. По итогам похода Эйнар получил долю добычи и в одночасье превратился в человека зажиточного.

По его чертежам местные умельцы изготовили кровать огромных размеров, стол, стулья и платяной шкаф. Халга одобрил кровать, сделав при этом неприличный жест, осмотрел конструкцию стола и пожелал иметь кожаное кресло, которое хотя и было обтянуто грубой кожей, но оказалось чрезвычайно удобным.

Мирная жизнь потекла своим чередом. Халга занимался переговорами с прибывающими представителями других племен. Через десять дней должен был состояться большой тинг, на который соберутся вожди всех готских племен, но и без того уже было ясно, походу быть, и возглавит его Халга.

Весть о том, что Ганерих наказан за свой поступок, очень быстро облетела всех соседей обрастая подробностями, а иногда и откровенным домыслом. Вожди соседних племен оценили не то что сделал Халга, а то как он это сделал.

Победить гуннов и Ганериха, потеряв при этом всего двух человек. Перетащить на свою сторону больше сотни воинов со всеми родственниками, не обретя при этом кровных врагов, это невероятная удача. Здесь не обошлось без покровительства богов.

Правда…, поговаривали, что удача эта сопутствовала скорее новому воину Халги, Эйнару, нежели самому вождю. Но в этом и заключается талант настоящего вождя, управлять чужой удачей.

Победа над гуннами, числом не менее десяти тысяч…, по последним данным местных летописцев, приписывалась именно Халге, и его авторитет взлетел на невиданную высоту.

Что такое пропаганда, и как ею пользоваться Халга понял с полуслова, и вместе с Эйнаром они продиктовали скальдам и летописцам, что надо петь и о чем надо писать.

Эйнар в эти дни был предоставлен сам себе.

Воспользовавшись этим, он продолжил изучение местности. По нескольку дней он отсутствовал в бурге, в сопровождении верного пса осваивая соседние леса.

Сидя ночью у костра в глухом лесу, он часто вспоминал Сильвию. Хотя порой ему казалось, что все произошедшее там, в двадцатом веке, происходило не с ним.

Словно когда-то он видел сон о странном обществе, в котором люди летают по небу и ездят на железных повозках.

Со временем и отношения с Сильвией стали казаться ему красивой сказкой, рассказанной кем-то, когда-то, в далеком, туманном детстве, когда все люди вокруг были большими и добрыми, а мир окружавший был полон тайн и радостных приключений. Время…, когда тебе казалось, что ты силен и могущественен как демон или ангел, а мир вокруг лишь великолепная огранка для сверкающего на солнце бриллианта твоей сущности.

Эйнар лежал на спине, положив правую руку на холку верного пса, и смотрел на звезды. Там…, где-то там, в пространстве был он, отец всего сущего, безмолвно наблюдавший за происходящим. Появлявшийся в разных ипостасях, в разное время, он ни разу не вмешался в ход событий. Хотя его внимание и заинтересованность были очевидны.

Ему вдруг пришла в голову мысль…, насколько всевышний который здесь и сейчас в курсе того, почему он, Элигос здесь и как это произошло, и кем он был раньше…, вернее будет позже. Если он все знает…, то это означает, что он над временем. Значит…, глядя сверху на все происходящее, он видит одновременно…, и офисного клерка в начале двадцать первого века, и воина степей здесь в пятом веке. Уже само понимание этого, способно повергнуть разум в ступор. Ведь даже признав это, мы с трудом можем себе это представить. Потому как человеческий мозг, способен понять все, но представить, только то, что уже однажды видел, или слышал. Примерно так же обстоит дело с бесконечной вселенной…, люди знают, что это такое, но представить себе как это выглядит на самом деле, не способны.

Эйнар уже давно заметил лесное божество, низкорослого зеленого эльфа, особь женского пола, притаившуюся за деревом и с любопытством разглядывавшую его. Пес недовольно ворчал…, он тоже учуял присутствие постороннего но, повинуясь легкому давлению на загривок, руки хозяина, не подавал виду.

В глазах остроухого эльфа плясали языки пламени костра, отчего тот казался мелким бесом, у которого по причине молодости не выросли рога.

— Можешь подойти…, я не причиню тебе вреда, — произнес Эйнар, громко, стараясь придать голосу все возможное дружелюбие.

— Я не боюсь тебя темный человек…, — пропел эльф, но остался стоять за деревом.

— Почему ты называешь меня темным?

— Я тебя не чувствую…, душа твоя словно не родившаяся бабочка в коконе.

— Тебя это пугает?

— Мне это не нравится.

— У меня есть лесной мед диких пчел…, угощайся…, или проваливай…. – Он выложил на траву соты, истекавшие янтарным ароматным медом. – Не то…, угощу стрелой. Я не люблю, когда стоят за спиной.

— Твой волк…, — нерешительно начал, было, эльф.

— Он, добрее, чем я…, и пожалуй умнее, чем ты…. Не пытайся причинить нам зло, и он станет твоим другом.

Эльф осторожно вышел из темноты. Мед любимое лакомство эльфов. Редко кто из них может устоять, чувствую запах лесного меда.

— Как тебя зовут остроухая? – спросил Эйнар, протягивая ей соты.

— Мия…, — прошептала она, все еще опасливо поглядывая на Вельзевула.

Тот в свою очередь, почувствовав спокойствие хозяина, смотрел на нее с нескрываемым любопытством, слегка шевеля при этом хвостом. Что на собачьем языке видимо, означало, посмотрим, что ты за фрукт, и решим, что с тобою делать.

— Много вас в этом лесу?

Мия трижды показала две руки с двенадцатью тонкими пальцами, и улыбнулась, обнажив мелкие треугольные зубки.

Отложив в сторону свой маленький лук, Мия принялась за мед, громко чавкая и мурлыкая от удовольствия.

— Мы давно тебя видим…, ты часто гуляешь по нашему дому?

— По вашем дому?

— Да…, лес – это наш дом, — упрямо мотнула головой Мия, — Но ты хороший гость, так говорит Танакан.

— Танакан?

— Да…, наш вождь, ему очень много лет….

— Что значит хороший гость?

— Не знаю…, наверное, ты ничего не ломаешь и просто так не убиваешь наших братьев….

— Я вообще никогда не убивал ваших братьев, — возразил Эйнар.

— Вчера утром…, ты убил брата…, которого вы зовете оленем…. Но ты был голоден и мы, лесные братья, простили тебя.

— Расскажи мне…, кто еще живет в лесу? В вашем лесу. – Элигос усмехнулся.

— Кто тебя интересует…, те, кто на двух ногах или на четырех…, или безногие? А может те, кто не имеют плоти? Или те…, кто не имеет души? – Мия лукаво улыбнулась.

— Начнем с двуногих…, кто они?

— Здесь недалеко…, живет болотный народ…, — очень злые и очень воинственные люди. Они красят лица в черный цвет и убивают все, до чего могут дотянуться. Остерегайся их. Они едят своих врагов.

— Весело…, людоеды что ли?

— Не только…, они едят всех…, и все. Еще духи леса…, но эти почему-то к тебе благосклонны. Наверное, это оттого что ты правильно себя ведешь. Еще духи земли…, эти опасны, но тебя они почему-то бояться. Они всегда бояться того, чего не понимают. Есть еще пьющие сок…, остерегаться тебе их бессмысленно. Вы их основная пища.

— Это еще что за хрень? – проворчал Эйнар.

— Они пьют вашу кровь….

— Вампиры? – этого еще не хватало…, много?

Мия показала одну руку, согнув на ней палец.

— Пятеро?

Эльф довольно кивнул головой…, продолжая уплетать мед.

— Почему ты говоришь…, остерегаться бессмысленно.

— Они очень быстрые…, быстрее чем все в лесу…. Ты не справишься…, ты даже не поймешь.

— Поживем…, увидим….

Эйнар снял с огня кусок румяного мяса, бок того самого оленя, о котором упомянула Мия. Отломив кусок, протянул ей, та в ужасе отшатнулась.

— Мы не едим трупы братьев лесных.

Кусок полетел Вельзевулу, который поймал его на лету, эффектно щелкнув зубами, и прижав лапами, принялся слизывать с него сок, временами повизгивая, поскольку мясо было еще горячим.

Внезапно подняв голову, пес напрягся всем телом, уши пришли в движение ноздри нервно затрепетали. Забеспокоилась Мия, ее остренькие ушки уловили какие-то звуки. Он вскочила и беспокойно заметалась, словно не могла принять решения. Эйнар не двинулся с места, наблюдая за ней, лишь положил руку на холку псу.

— Я должна уходить…, — прошептала она, так словно боялась, что кто-то посторонний мог ее услышать.

— Что случилось?

— К тебе гости.

— Какие еще гости?

— Боги…, – прошептала Мия, и скрылась в чаще леса.

В ту же секунду из-за деревьев вышел воин в сверкающих доспехах. Локки.