Глава 12. Свершилось!

Утром Тина после завтрака собрала чемодан, расплатилась с дежурной и пошла по новому адресу. Комнатка блестела чистотой, стол накрыт красивой скатертью с украинской вышивкой, на маленьком комодике вереницей выстроились беленькие фарфоровые слоники и стояла небольшая настольная лампа, с потолка низко свисал абажур оранжевой расцветки. Постельное бельё шуршало от крахмала. Девушка с удовольствием растянулась на домотканом покрывале на кровати, с книжкой в руках, головой к подслеповатому окошку. До двух часов, когда предстояла встреча с Тамарой, было достаточно времени и поваляться, вполне ощутив, наконец, отпуск, и подготовить себе перекус — второй завтрак. Хозяйка при появлении Тины показала ей кухоньку, столик с керогазом, пару кастрюлек и тарелок для пользования гостями. Во дворе был туалет-скворечник, к нему пристроена душевая кабина с бочкой для воды на крыше. В другом углу небольшого участка стоял старенький сарайчик с такими же побелёнными стенами, как и у дома. В нём жили две козы и несколько кур. Между этими постройками — грядки с зеленью, небольшой участочек, занятый картофелем. Вдоль забора с обеих сторон участка вишнёвые деревца, кустики смородины, одна яблонька. На деревьях и кустах были уже созревшие плоды.

Долго поваляться не пришлось. В комнатку, постучавшись, вошла хозяйка и поинтересовалась, довольна ли гостья условиями. «Конечно, конечно, мне здесь очень хорошо! Я Вам благодарна», — горячо и быстро начала говорить Тина, потом сбавила темп, вспомнив, что им трудновато понимать друг друга. То да сё, пошли бабьи разговоры. Естественно прозвучал вопрос и о «солдатике», с которым вчера Тина приходила.

— Кто он, да как его зовут, да откуда родом?

— Он мой старый друг, можно сказать жених. Мы любим друг друга и, наверное, скоро поженимся. Вот только служба армейская вмешалась, а служить-то ещё долгих два года!

Вобщем, до обеда хозяйка успела полностью войти в курс всей жизни Тины и её взаимоотношений с Георгием. О себе рассказала только, что мужа схоронила четыре года назад. Дети живут и работают во Львове. Дочка имеет свою семью. Сама же на пенсии и прирабатывает уборщицей на сахарном заводе, куда добирается на автобусе.

С Тамарой встретились у фонтана на центральной площади в центре довольно большого сквера. Площадь имела привлекательный вид. С одной её стороны высился весь такой остроконечный старинный костёл. Рядом с ним на углу примыкающей к площади улицы стояло мрачное, из тёмного камня, здание гостиницы. На противоположной костёлу стороне площади стояло светлое здание с башенками, тоже, видно, постройки 18-19 века. Это городская ратуша, в которой сосредоточились все основные городские службы.

Сначала девушки решили совершить экскурсию по небольшим магазинчикам, расположенным на площади и в непосредственной близости от неё. Здесь можно было встретить интересные вещички, поступающие легально и нелегально из Польши. Купили открытки с видами этого города, Львова и Карпат, ещё всякую сувенирную мелочь. Потом на ходу, по дороге к Комсомольскому озеру начались доверительные разговоры интимного плана. Тамара предложила зайти в аптеку, где ей нужно было пополнить запасы, как она выразилась, орудий безопасности труда и самообороны. Тина после недолгого колебания последовала совету своей новой и более опытной подруги.

Накупались, назагорались и решили, хоть и с солидным опозданием, но пообедать в кафе. Пошли опять по направлению к центру, миновали школу своих мужчин и зашли в небольшое кафе, которое больше напоминало рабочую столовую. В дополнение к порционным блюдам взяли бутылку красного вина и виноград. Неплохо посидели и сытые и довольные двинулись дальше. Тина предложила зайти к ней и отметить новоселье хорошим чёрным кофе. Только вот сейчас ещё нужно бы купить мороженное. Сказано — сделано. Хозяйки дома не было. Тамаре очень понравилась комната. Она, хитро улыбаясь и указывая на высокую кровать, сказала, что при подобном ложе просто кощунственно блюсти девственность. Девчонки пили кофе, хохотали и откровенно жалели, что до часа ночи, когда, возможно, появятся их возлюбленные, очень долго и томительно ждать.

Потом Тина нанесла ответный визит Тамаре, для чего пришлось пройти почти до конца этой улицы с частной застройкой. Здесь жилище было поскромнее и погрубее. Даже кровать напоминала полати. Тина заметила подруге, что это сооружение вполне соответствует комплекции Вячеслава и темпераменту брюнетки с горящими глазами — Тамары. Посидели, опять поболтали о жизни, попили чайку, и Тина распрощалась с подругой, сославшись на необходимость готовить ужин. Последнее вызвало гомерический хохот Тамары, которая, значит, слышала от Вячеслава анекдот, рассказанный Тине Георгием. Ведь этот анекдот был услышан ими из уст преподавателя по электронике и устройству РЛС. Как-то на занятии он стал говорить о тяжёлой в материальном плане жизни молодых лейтенантов, особенно если они уже обзавелись семьёй. И тут же к слову рассказал, как приходит после службы лейтенант домой. Молодая жена стоит у тёплой печки, прижавшись к ней спиной и попой. «Ну что, милая, — говорит лейтенант, — будем кушать?» «Да, вот разогреваю ужин», — ответила жена.

Георгий, как и предполагал, появился около часу ночи. Он должен был участвовать в вечерней поверке, уложить солдат своего взвода, выждать некоторое время, пока они уснут и потихоньку выйти из казармы. С командиром взвода и старшиной школы было ранее договорено и получено добро на ночные отлучки Георгия на время пребывания здесь его девушки. Переодеваться в гражданское теперь было не обязательно, так как, перемахнув через забор школы в конце её территории, оказываешься на таких мрачных задворках, куда патруль не рискует заглядывать. А дальше «садами да огородами» рукой подать до Тины.

Лёгкий перекус: бутерброды с колбасой и сыром, чай. Потом Тина выключила свет, закрыла дверь на задвижку. Подошла к Георгию, обняла и присела к нему на колени, тесно прижалась. Целуя, прошептала на ухо: «Опустела без тебя Москва …. Можешь не отворачиваться». Сняла халатик. В бледном лунном свете тело Тины казалось высеченным из мрамора. Это впечатление ещё более усилилось, когда девушка легла на постель поверх одеяла. Георгий дрожащими от возбуждения руками судорожно раздевался. Дошёл до трусов и услышал долгожданное: «Снимай, снимай». Перелезая через тело Тины к стенке, Георгий было задержался, но девушка ласково подтолкнула его и прошептала: «Немного подожди. Давай так полежим. Обними меня».

Это была ночь любви! Ночь двух совершенно неопытных любовников, знающих кое-что только по рассказам старших приятелей и приятельниц. Здесь пришлось всё познавать методом, как говорится, тыка. Оба были страшно скованы. Тина, возможно, боялась и физической боли, и неопределённости последствий. Она была неподвижна, в каком-то полуобморочном состоянии и не в состоянии чем-либо помочь Георгию. Он же действовал как-то судорожно, страшно неуверенный в своих возможностях. Но всё-таки состоялось!!! Потом, усталые, очумелые лежали некоторое время, почти не касаясь друг друга. Медленно Георгий положил руку на живот Тины, как бы стараясь отогреть её и успокоить. Девушка повернулась лицом к Георгию, уткнулась носом в его грудь и сдавленно прошептала: «Прости, Жора. Я дура, я всего боюсь, но сейчас всё пройдёт. Мне уже хорошо».

Ещё повалялись, лаская друг друга, потом встали и налили из термоса кофе. Рассказали друг другу о событиях прошедшего дня. Тина долго смеялась, слушая про Вячеслава-штангиста, и потом, сквозь смех, сказала: «То-то Тамара всё повторяла, что совсем не уверена в своём желании связать с ним жизнь».

Опять легли, крепко обнялись. Тина осмелела и стала позволять себе некоторые шалости. Потом задремали, но через час прозвенел будильничек. Еле продрав глаза, Георгий стал переваливаться через Тину, но та на этот раз задержала его сама. Эта «заминка» окончательно стимулировала решимость Георгия, и он твёрдо заявил: «Завтра, то есть уже сегодня, пойдём с тобой в ЗАГС». Тина вытаращила глаза, пыталась что-то вымолвить, потом прошептала: «Может, не надо? Может, ты слишком торопишься? Нам ещё предстоят два года разлуки». Но глазки Тины заблестели, и Георгий сразу понял, что принципиальное согласие имеется.